Лестница в небеса

Если в ясный день внимательно вглядеться вдаль, то из любой точки королевства над самым горизонтом тонкой иглой можно увидеть величественное сооружение, вершина которого теряется в туманной дымке небес. Вечный памятник человеческому величию, гордости и самонадеянности. И самое наглядное напоминание смертным о том, где их законное место. Мало кто отваживается приблизится к проклятому богами сооружению древности, но в последнее время покой покинул и его. Отважные и глупые стоят у его порога, алкая славы, богатства и силы. Как коротка память у творений богов… Тринадцать этажей и бесконечные ступени, взлетающие в небеса головокружительной спиралью. Тринадцать этажей крови, смерти и страдания. Тринадцать способов найти свою погибель на пути к вершине. Сонм проклятых, армия бессмертных стражей, коварство и предательство. Сколь бы ни был огромен и прекрасен этот мир, а глупцы всё равно лезут выше. Я слышу их предсмертные хрипы, хруст костей и последние удары остывающих сердец. Но выше не должен подняться никто. Ты слышишь меня? - Да, божественная… воля твоя да будет исполнена мной во имя света. Фигура, закованная в доспехи, стоит с непокрытой головой на коленях, не в силах отвести взгляд от моего лица. Ах, как бы мне хотелось увидеть столько же обожания и любви в глазах бессмертного, а не этой безымянной пешки… Кап, кап, кап. Тяжёлые густые капли алой крови падают на гранитные плиты. Причудливая вязь их тянется вниз, теряясь за ближайшим поворотом, а впереди стеной одна за другой вырастают всё новые ступени. Кап, кап, кап. Вот она, жизнь, словно в аптеке точно отмеренная строгим знахарем, уходит из тела. На очередном лестничном пролёте эльф-танцор останавливается и бережно опускает на пол свою ношу. Профит уже не дышит. Разорвана мантия, в руках зажат обломок посоха. Он лечил всех до последней крупицы магии, а потом отбивался этим жалким оружием от орды монстров сколько хватало сил. Его бросили на каменных ступенях умирать в одиночестве, потому что победа была уже близка и лишь обузу видели они в раненом товарище. Лишь один вернулся назад, дав фору товарищам. И потом нёс на себе истекающего кровью друга вверх, к небесам. Зачем? Как глупы эти создания в своей мимолётной привязанности друг к другу. Рука в латной перчатке осторожно, словно боясь разбудить, убирает с бледного лица прядь слипшихся от крови волос. Губы касаются лба, шепчут что-то… Пустые клятвы, мелочные обещания, наивные надежды. Даже в злости своей они смешны. Неужели два меча этого тёмного эльфа помогут ему обрести бессмертие там, где сложили голову великие древнего мира. Для чего они все так рвутся навстречу своей смерти? О, сколько ярости в его глазах, лютой ненависти и желания мести. Кому он будет мстить? Богам? Или своим сотоварищам, для которых нет понятия дружбы на пути к заветной цели. Вот один из них, лежащий навзничь поперёк ступеней с рассечённой головой. Рука судорожно пытается нашарить заветный сосуд, но сумка пуста и запас иссяк. Как и жизнь его. Это так благородно – подарить другу избавление от мучений острым клинком. Только обычно клинком поражают сердце, а не живот. Странные какие-то у этих эльфов традиции. Но что же дальше? Ещё ступени - и новое тело. Груда мышц, машина для уничтожения, самими богами предназначенный для войны. И меч его лежит рядом, весь зазубренный от бесчисленных врагов, что были сражены им сегодня. Такой же гигант, как и его хозяин, и столь же бесполезный теперь. Танцор переступает через него, даже не взглянув, и едва не падает, поскользнувшись на подсыхающей крови, которой обильно залита вся лестница. Впереди последний, четырнадцатый, этаж. Впереди победа. На последнем лестничном пролёте настоящее побоище. Бородатая голова лежит отдельно от тела, из мешка высыпались драгоценным ковром самоцветы и золотые монеты, устилая пол. И зачем было тащить эти безделушки так высоко? Богам они не нужны. Мертвецам – тем более. Светлоухий лучник замер в неестественной позе, скорее всего, шея бедняги сломалась в трёх местах. Его колчан пуст, а тетива на луке порвана. Рядом - некромант, укрытый своей шубой, словно тёплым одеялом. Или скорее саваном. А вот и виновник беспорядка. Давно уже он стоит тут, ожидая вошедших в башню. Этот рубеж – последний, и преодолеть его – значит достичь цели. Так ли велико препятствие на пути после всего того, что пришлось преодолеть. Они молчат, смотрят друг на друга. Один с ненавистью, а второй с грустью. Им не надо объяснять ситуацию, ибо всё ясно без слов. Мечи покинули ножны и жаждут крови. Их выковали для этого, и они исполнят предназначенное. Сталь скрестилась со сталью, искры сыплются на залитый кровью пол. Эльф истощен многочасовым подъемом, он с боем пробивал дорогу к небесам. Рыцарь ещё полон сил, но предыдущий поединок не прошёл для него бесследно. Доспехи помяты и во многих местах пробиты, лицо пересекает глубокая рана, заливающая кровью глаз. Отступит ли он, даст ли пройти выше или остановит дерзкого? Два клинка ищут слабое место в обороне, но неизменно натыкаются на сталь, отражающую удары. Щит и меч работают слаженно, неизменно отбрасывая все атаки. У рыцаря неоспоримое преимущество по высоте, и он им беззастенчиво пользуется, нависая над противником, словно стальная статуя. Эльф танцует с мечами, пытаясь если не точностью, то количеством уязвить броню. Движения его проворнее, и одно из лезвий успевает мазнуть по правому запястью, чуть выше латной перчатки. Серебристый меч со звоном падает на гранит и катится вниз. Из раны на руке красным бисером падают крупные капли, и рыцарь наконец пошатнулся в своей непоколебимости. Здесь не рыцарский турнир, и поднять оружие никто не даст. Но сходить с пути он не намерен и по-прежнему загораживает путь наверх для танцора, последнего из вошедших в башню сегодня. В глазах эльфа торжество сменяется злорадством. От отступает ниже и, убрав мечи, сводит руки вместе, сложив пальцы в мистическом жесте. Губы шепчут слова, и тёмная энергия наполняет жилы, сплетая смертоносное заклинание. Секунда концентрации до момента, когда злая сила рванётся к раненому врагу, высасывая из и без того слабого тела остатки жизни. Взмах рук в финальном жесте… Больше ста килограмм стали и плоти, словно пущенный из катапульты снаряд, летят вперёд красной молнией и сбивают танцора со ступеней вниз. Целый лестничный пролёт они летят вместе, кувыркаясь на крутых ступеньках, потом удар о стену - и снова вниз, но уже раздельно. Рыцарь падает с таким грохотом, что даже Император в своих покоях начинает беспокойно ворочаться во сне, а ближайшие к лестнице монстры, этажом ниже, боязливо отходят в сторону. Где-то там, внизу, он и останавливается грудой металлического лома. Эльф пытается открыть глаза, голова идёт кругом, а ноги совершенно не чувствуются, словно их и нет. Из правого предплечья торчит сломанная кость, и сознание уплывает из тела, теснимое болью. Левой рукой он шарит в сумке на поясе, пытаясь достать бутылочку с целебным зельем, но пальцы натыкаются только на стеклянное крошево. Мутный взгляд шарит, пытаясь сфокусироваться, останавливается на знакомом лице. Профит сидит всё там же, прислонившись к стене и глядя прямо перед собой безмятежным взглядом. Смерть сделала лицо подобным мраморному изваянию. Тонким и прекрасным. Последними усилиями эльф пытается дотянуться до товарища, но силы оставляют его. Вокруг быстро темнеет. В пустом коридоре сквозняк треплет разметавшиеся по лицу светлые пряди. Красные доспехи на красном полу. Под несокрушимой бронёй слабо бьётся рыцарское сердце. Посеревшие губы дрогнули в лёгкой улыбке. Глаза смотрят в потолок и не видят его. Внутри зрачков мягким бархатным светом горит отражение прекрасного женского образа в обрамлении белоснежных крыльев. Каждый ищет свою лестницу к небесам.