Paradis

Задыхающаяся сигарета жалобно шипит в блеклом мерцании лунного диска. Тонкая пленка воды на идеально ровном асфальте транслирует отражение тусклых звезд, прячущихся за бесцветными хилыми тучками, и уходит вдаль — тянется, точно трехмерная ковровая дорожка, в безлюдную и пустынную улицу, что будто сливается с небом в одно целое, а облака, словно по конвейеру, медленно перекатываются с небес на землю и проплывают под ногами, что сидящий на лавочке Брайан услужливо поджал под себя, так и не решившись нарушить уютную гармонию полуночных свиданий двух противоположностей, которые по факту никогда не должны соприкасаться. Но они делают это сейчас, прямо на глазах: небо и земля — они вместе. Все, что им было нужно: дождь, пустынные улицы и чьи-то глаза. Глаза, что поверят в любую оптическую иллюзию вопреки всем законам физики. Глаза, тоска и воображение — все, что нужно было Брайану, чтобы стать свидетелем их противоестественной встречи. И он бросает в луну, прямо перед ним, окурок сигареты, надеясь, что она вот-вот провалится вниз, но видит лишь рябь, дрожащие желтые отблески, волнами прокатившиеся по асфальту и заставившие на мгновение вернуться в реальность. В реальность, где правят факты, физика и какие-то назойливые людишки, внушающие людям, что города стоят на демократии, демократией правятся и демократией заправляются. Демократия течет из крана, из ушей, из носа… Впрочем, очередная оптическая иллюзия. И мало кто решился бросить в нее окурок — курить-то здесь запрещено. Брайан долго размышлял, стоит ли написать Дэвиду хотя бы какое-то сообщение. Может, прийти к нему без приглашения и поговорить, обсудить все. Он сидел в одиночестве и анализировал, с чего вдруг Боуи решил, что он боится их отношений. Да, конечно, не хотелось попадаться на глаза знакомым, но с другой стороны… Ведь действительно кажется, что нагрянет катастрофа, если кто-то узнает о его отношениях с наставником. Но нет, у него ведь есть чувства к Дэву, и он не обвиняет себя за то, что полюбил парня. Кому ему рассказывать? Маме? Боже, лучше зажарить свою ладонь и подать ей на ужин. Однокурсникам? Бред, они ведь оба избегают такого рода слухов. Стефану? Совсем недавно ведь срались с ним из-за гомофобного поведения. Нелогично и немного унизительно. Нет, это нельзя знать никому, с кем он знаком. Может, просто у Дэвида такое окружение, которое позволяет ему быть откровенным направо и налево. Но ведь его слова были такими обидными, как же можно так?.. Если это действительно откровенность.. — Брай? Брайан судорожно вздрогнул и поднял голову. Чьи-то ботинки стояли прямо на облаках. — О, Стеф. Я тут… эм… Ты как тут.. Встреть Стефан Молко хотя бы часом раньше — наверное, выговорил бы все, что о нем думает. Но сейчас он попытался войти в его положение и промолчал. — Домой иду. Знаю, поздновато. — Он метнул взгляд на свои наручные часы. — Но я просто у тетушки в магазине товары расставлял. Попросила она меня помочь… Все то время, пока он расставлял по полочкам печеньки и колу, в его голове крутились лишь образы Дэвида и Брайана — и парень так и не смог прийти к логическому объяснению всех своих предположений о том, как такая херня вообще могла произойти между его немного, как ему казалось, гомофобным другом и просто нереально козлохарактерным Боуи. И самое главное: какого ж хрена он ему ничего не сказал и даже не намекнул, что у него кто-то есть. Друг ли он после всего этого? — Ясно, а я тоже сейчас, наверное, домой пойду, — бесцветно пробормотал Бри и встал с лавочки. — Ты чего такой расстроенный? — еле выдавил блондин, хотя, конечно, он Все прекрасно знал. Но для виду стоило бы спросить: вдруг Брайан все еще считает его своим другом и хотя бы попробует поделиться переживаниями по поводу своих намертво засекреченных отношений. — Дэвид сильно тебя наругал? — Да, — бросил он, накинув на плечо сумку. — Мне стыдно, что из-за меня мы с тобой опоздали. Просто не думал… Но Стеф знал, почему Брайан не спешил увидеться с Боуи тем утром. На мгновение его внутренности окатило жгучим раздражением, но парню удалось это погасить: не сейчас, не может он вот так бросить друга, ведь это из-за его длинного языка они поссорились. — У меня дома никого нет, кстати. Если хочешь, пошли ко мне, — предложил Стеф, и Молко, кажется, даже был рад, что ему не придется идти домой. С каждым новым обрубком их немногословного диалога блондин все чаще ловил себя на мысли, что хочет задушить друга. Ну или кто он ему там. — Стеф, а можно воды? — спустя десять минут кипения в тяжелом взгляде Стефана вымолвил Брайан. — На кухне, — сухо отозвался блондин, и Брайан, бросив мобильник на диван, постарался как можно скорее эвакуироваться из гостиной. Он так и не написал Дэву.

***

Тем временем Дэвид сидел у себя дома с бутылкой светлого и с отсутствующим выражением лица переключал каналы. Остановившись на исторической передаче про королевскую семью, он наклонился, дабы поставить пустую бутылку на пол, но тут же обратил внимание на застывшего прямо перед своими ногами паучка: он сжимался и с бездонным непониманием в сверкающих бусинах глядел на своего хозяина. Дэв поставил бутылку и мягко обратился к Патрику: — Эй, я же тебя кормил уже. Он встал с кресла, выключил ящик и поплелся в спальню: спать не очень-то хотелось, но если он этого не сделает, то тоска по мальчику вскоре попросту выжжет дыру в его груди. Дэв прилег на кровать с легким головокружением в голове. Он попытался расслабиться и заглушить рой копошащихся мыслей, однако первое, что мелькнуло у него в сознании, был Брайан — со своим щебечущим голоском, что нежно шепчет на ухо пожелания сладких снов, и теплыми ладошками, что всегда так ласково и так заботливо поглаживают спину, что не заснуть с улыбкой на лице было бы преступлением. Его теплые губы, что так робко касаются плеча, его горячее дыхание, что отдает мурашками в спину, его крепкие объятия и всегда немного растерянный взгляд, когда пытаешься ответить ему на ласку… Кажется, это воспоминание растворило обиду, и Боуи несколько секунд пытался вспомнить, как вообще вышло так, что малыш сейчас не с ним. Нет, Брайан, он, конечно, не малыш. Он взрослый, но черт… Все равно малыш. Даже его поступок сегодня был каким-то детским. — Эй, ты что тут делаешь? — Парень поднял голову с подушки и снова встретился с озадаченным взглядом паучка: как и всегда, Патрик замер на месте. Некоторое время помолчав и вспоминая, съел ли питомец своих таракашек, Дэв продолжил с некой горечью в тоне: — Я тоже скучаю по малышу… Очень. — Патрик не отреагировал. Голос парня насытился строгостью: — Но тебе-то что? Он, вообще-то, тебя не любит. — Паучок все еще не шевелился. — Ты не нравишься ему, ясно? — Дэвид накрылся одеялом с головой и раздраженно отвернулся к тумбочке. — Не буду я просить прощения у этого эгоиста. — Через минуту Дэвид снова почувствовал на себе чьи-то глаза и осторожно стянул одеяло вниз. Паучок уже восседал на тумбочке и все так же требовательно сверкал своими маленькими глазенками. Дэв выпустил тяжелый вздох из плена своих внутренностей и, перевернувшись на спину, отрешенно приковал взгляд к потолку. — Думаешь, мне нужно позвонить ему?..

***

— Стеф, а можно выключить кондиционер? У вас тут так холодно, — доносился охрипший голос Брайана из кухни, но Стефан даже не отреагировал: рядом с ним настойчиво вибрировал телефон Брайа, и он не знал, что делать, потому что звонил ему Дэв, и имя его настолько палевно высвечивалось на экране, что было бы странно звать сюда Брайа и с совершенно невозмутимой миной протягивать ему мобильник (конечно, это ведь абсолютно нормально, что наставник их группы решил позвонить в час ночи и пожелать сладких снов). Парень потянулся к сенсорному экрану, дабы незаметно сбросить звонок, пока Молко не вернулся, но хитрый андроинд брюнета (или корявые, как выражался Дэвид, пальцы Стефа) сделали все с точностью наоборот. — Брайан, ты еще не спишь? — Рука блондина, будто каменная, намертво прижала мобильник к уху, пока его застывший от резких перепад температур мозг пытался сообразить, что делать: сбросить нельзя, иначе Дэвид может подумать, что у Брайана нет чувства вины перед ним, а Молко это явно не нужно, ведь он сам понимает, что накосячил на славу. Ответить? — Ладно, можешь молчать. Только не бросай трубку, я хотел извиниться перед тобой… — Голос Боуи был настолько растерян и настолько нежен, что Стеф едва узнавал в этом парне своего наставника. — Ты прости… Я, наверное, был слишком зол сегодня. Прости, что ударил, я сам не ожидал, что способен настолько резко реагировать на обвинения в свой адрес… — В комнату вошел Брайан со стаканом воды в руке, его глаза тут же расширились от ужаса. Стеф опустил взгляд и протянул брюнету трубку. — Понимаешь, для меня очень важно то, что мы делаем, эти репетиции — мы должны уже играть от иголочки… Я понимаю, что ты был морально опустошен, но ведь это очень глупо — подставлять всех только из-за обиды на меня. Ты понимаешь, Брай?.. Я подумал, что, наверное, ты действительно еще не готов принимать свои, хм, чувства ко мне — что бы то ни было, — но ведь я… я их принимаю. И поэтому готов об этом рассказывать другим. Честно, не помню, что я там говорил тогда другу, но, может, ты простишь меня? Я ведь, правда, люблю тебя. Ты же знаешь это. Брай зажал себе рот дрожащей ладонью. Его глаза слезились. — Брай? Что значит твое… молчание? Стеф ощущал, как его в грудь в буквальном смысле клюют коршуны. Брайан молчит, потому что тут Стефан. И Дэвид прав — он стыдиться своей привязанности и чувств. Он не считает их нормальными. Он боится, что его осудят за это. Даже его собственный лучший друг… — Черт тебя подери, ответь! — не выдержал Стеф, и Брай от испуга выронил мобильник. Экран и без того полудохлого смартфона безжизненно погас.

***

— Что вы скажите в свое оправдание, мистер Молко? — Кроваво красный парафин подсвечивал грубоватые черты лица Стефа. Брайан, виновато сложив ладони на коленях, сидел на матрасе и гипнотизировал свои запястья. — Это свинство, Брайан. Просто свинство. Ты мог хотя бы подмигнуть мне, козел? Почему столь знаменательные, переломные(!) вести оказались скрытыми так же бесцеремонно, как пыль в пупке? — Тебе не нравился Дэвид… — промямлил Брай, и Стеф хмуро сдвинул брови. — Ты говорил о нем всякие гадости, а ведь он… — Так, а теперь подробнее. Какой? Молко упал на матрас и с головой нырнул под одеяло: как же хотелось провалиться под землю. Даже в аду ему бы не было так стыдно за себя. — Брайан, послушай. Я не хочу давить на тебя, но ты скотина. — Знаю, — послышалось из-под кокона. Стеф раздраженно фыркнул и отвернулся к стене. Некоторое время в этом безмолвии, казалось, даже слышалось, как внутри лавовой лампы ударяются, хлюпают и трутся друг о друга шарики парафина. — Он ведь прав. Ты стыдишься своих чувств к нему. — Нет.. — Брайан тихо всхлипнул. — Не стыжусь, я люблю его. И… — Не отделаешься. Или ты мне все рассказываешь — или ты мне больше не друг. Молко попытался прогнать кислород по легким, но вместо этого издал какой-то жалобный, вымученный стон. Ощущение было такое, словно Стеф заставляет его тащить на спине баржу и при этом еще щедро лупит плетью по ногам. — Он не такой, каким ты обычно видишь его в колледже. Он очень заботливый… и… да он вообще пылинки с меня сдувает. Ну, разве что на репетициях обычно злится… но это правильно, я думаю… Стефан развернулся к Брайану и на этот раз снизил тембр своего голоса: — Тебе понравилось? — Что? — Что-что, что ты как маленький, — раздраженно передразнил Стеф, спустившись к другу на пол. — До сих пор не могу поверить, что то, что он говорил, было про тебя. Подумать даже не мог. Даже в параллельной вселенной. — Зато ты теперь понимаешь, как мне было обидно… это слышать. — Забудь об этом. — Вздохнул парень и подсел к брюнету поближе. Нотки его голоса резко подскочили: — Вообще гордись, что ты умеешь так отжигать в постели. — Ублюдок, — прошипел Бри и толкнул блондина в бок, отчего тот пустился в хохот и завалился к парню на матрас. — Ничего я не отжигал! Просто делал, как мне говорили, — возмущался Молко, раздраженно спихивая Стефа ногой. — Да ладно, брось. Все нормально. — Парень снова хлебнул адекватности. — Правда, Бри. Но скажи мне хотя бы, тебе понравилось… с ним? — Он снова заполз на матрас, и Брайан насупился, глядя сквозь подсвеченную красной лампой футболку блондина. — Да. — А больно было? — Стеф, ты сам прекрасно знаешь, что я отвечу. — Ну Брай! Ты задница. — Отвали уже! Больно. Очень. Но мне все нравилось, что он делал до того как… перейти к основополагающей части этого процесса. Стеф хмыкнул, и лицо его затянуло легкой улыбкой: — Ну ничего, потом тебе и, э, эта “основополагающая часть” будет нравиться. Вот увидишь. Щеки Брайана вспыхнули алым, и он отвернулся к стене, дабы поскорее скрыться от пронзительно любопытного взгляда друга. — А ты правда брал в рот? — Стеф!! — Брайан подскочил, и блондин, расплескивая по комнате убийственно пугающий хохот, кинулся к своей кровати. — Эй, ну что ты такая девственница! Ничего с тобой не обсудишь! — давясь смешками, продолжал нервировать Молко блондин. — Что за издевательство! — Покрасневший, точно переспевшая помидорка, Молко скрестил руки на груди. — Ты мне про своего парня ничего не рассказывал! И нечего меня пытать! — Эй! — Теперь пришла очередь Стефа возмущаться. — Я вас два раза пытался познакомить, а ты был задницей. Я подумал, тебе не интересно, да и вообще, ты гомофобный мудак. — В очередной раз парень позволил себе усмехнуться. — Но я рад, что ты пополнил наши гейские ряды, приятель! Я знал, что судьба свела меня с тобой… — В его ухмыляющуюся мину прилетела подушка.

***

— Ты уверен, что мы правильно делаем, что приходим в гости к твоему… парню… в три часа ночи? — поинтересовался Брай, шлепая ботинками по мокрому конфетти из звезд на асфальте. — Он звал меня в гости сегодня. Да и вообще, время детское, — бубнил парень, шагая впереди Молко и на ходу набирая смс своему, насколько Брайан помнил, Мэтту. — Он пишет, что будет рад с тобой познакомиться. — Стеф развернулся и выставил экран мобильника перед лицом Молко. — У него есть выпить. Он спрашивает, будешь ли ты что-нибудь. Спустя пятнадцать минут на горизонте показался красно-белый домик с небольшим прудиком у крыльца и довольно низеньким узорчатым забором. Где-то за ним звонко залаяла собака, и ее виляющий пушистый хвост показался из-за кустов. Стеф радостно поприветствовал создание неизвестной породы, и та бросилась вертеться вокруг него, точно юла, пока не услышала хлопнувшую дверь и тихое посвистывание хозяина. — Спарки, соседей разбудишь. Брайан поднял голову и увидел довольно высокого, неплохо слаженного парня с растрепанной каштановой шевелюрой и довольно приятным здоровым румянцем на щеках. Он сразу же просиял улыбкой и, как только Брайан вошел в дом, пожал ему руку. — Очень приятно, Брайан. Я много слышал о тебе. — Догадываюсь, что не самую лестную информацию, — вякнул парень, оценивающе окинув взглядом типичный холостяцкий интерьер в стиле “все, что нужно — под рукой”. — А кто вы по специальности? Или учитесь еще? — Я учусь на кардиохирурга. Последний курс. Сейчас подрабатываю в больнице. — Представляешь, Мэтт, он, оказывается, тоже встречается с парнем! И ничего мне не рассказывал, — вещал Стеф, по-хозяйски завалившись на кухню и достав из холодильника три бутылки пива. Мэтт в ответ лишь рассмеялся (Брайан отметил, что это было очень тепло и дружелюбно). — И с кем же? — спросил он, когда они втроем сели за стол, даже не удосужившись включить свет в помещении: за окном ярко мерцали уличные фонари, и их свечение блестело в зеленоватом стекле бутылок. — С Дэвидом. С тем… Ну, я рассказывал, кто у нас наставник. — Я не особо вдавался в подробности, — хохотнул Мэтт. — Почему-то представил его старым несносным дедом с геморроем и другим букетом самых злосчастных болячек, которые делают его таким, каким ты мне его описывал. — Мда. — Брай окинул друга хмурым взглядом. — Это в его стиле. — Нет! — оправдывался блондин. — Он молодой. Окончил университет искусств в этом городе. Рыжий такой, э, красится, вроде. Еще в нашем колледже когда-то учился. — Рыжий? Колледж? Университет искусств? — Мэтт сделал глоток из бутылки и задумчиво сдвинул брови. — А фамилия не Боуи, случайно? По крайней мере, все приметы ведут к нему. Он должен был выпуститься как раз. — О, ты знаешь его? — Брайан застыл, прислонив горлышко бутылки к губам. — Да, конечно. Даже странно, что Стеф жаловался на его якобы скверный характер. — Мэтт снова улыбнулся и почему-то отвел взгляд в сторону на мгновение погасших фонарей. — Мы когда-то встречались. Ну, когда я был на первом курсе. Мы с ним одногодки. — Он встретился глазами с ошарашенным Брайаном и немного нахмурившимся Стефаном. — Даже больше, он был моей первой любовью, если это можно было так назвать. Насколько я знаю, до меня у него тоже никого не было. Совпадение-то какое... — И почему вы расстались? — вырвалось у Бри. Бутылка все еще утыкалась ему в губы. — Ну, так вышло. — Мэтт равнодушно пожал плечами и сделал несколько больших глотков. — Я тогда боялся, что родители узнают о моей ориентации… А он своей особо не стеснялся, поэтому мы часто ссорились из-за того, что я боюсь быть собой. Ну вот, а потом наши отношения как-то остыли. Не помню уже, почему. Наверное, я ему не подходил. Он чаще водился со всякой неотесанной шпаной и откровенными фриками. Точнее, был их президентом. — Парень горько усмехнулся. — Вот как... — Брайан опустил взгляд, но цепочку его размышлений разорвал пронзительный возглас Стефа: — Эй! Почему ты мне не рассказывал? — Все тебе расскажи, нарисуй, опиши. — Вступился за парня Брай и ненавязчиво подмигнул улыбнувшемуся Мэтту. — Рад, что с тобой познакомился. Я тоже… ну… столкнулся с подобной проблемой. — О, я думаю, вы не поссоритесь. Уверен, вы хорошо смотритесь. И Дэвид наверняка повзрослел за это время. — Да мы уже… Послышался заливистый лай и хлопок входной двери. Стеф и Мэтт немного нахмурились, а Брайан настороженно вгляделся в темноту. Чей-то высокий силуэт показался в проходе. — Еще одного педика притащил, что ли? — до боли знакомый голос приближался к их столу и в свете фонарей Брайана увидел… ох, черт, кто угодно, только не он. — Стив, еще одно слово и я вышвырну тебя на улицу. — Мэтт суровым взглядом проводил парня до холодильника. Тот достал себе оставшуюся бутылку, умело отвертел крышку и сделал несколько глотков. — Да ладно тебе, братец, я и сам не очень-то хочу оставаться. — Стив вонзил в Брайана свой резко отяжелевший взгляд и не торопясь последовал к лестнице, ведущей на второй этаж. — Здесь и без того слишком много уважаемых и горячо любимых мною персон. Аж в глаз кольнуло. — Он театрально почесал веко и в три шага преодолел расстояние до ступенек. Несколько секунд тишину разрезали громкие шаги, затихшие вместе со скрипнувшей на втором этаже дверью. Брайан все еще прижимал бутылку к губам, однако это не помешало ему столкнуть Стефа со стула даже после его невинного “А, эм, я не рассказывал, да?”.