Art

Гарри пришел раньше всех в класс и листал учебник по истории, забыв вчера приготовиться к тесту. Слишком много лишних мыслей мешало ему думать об учебе: Лиам, Зейн, отец, который из-за профессии вечно учить законам и правопорядку. Нет, отец не из тех деспотов, которые держат детей на коротком поводке. Он лишь хочет, чтобы сын был в безопасности. Еще размышления о Пейне, как с ним по-хорошему расстаться. Ведь Лиама никогда не бросали, это испортит его репутацию. Но Стайлсу плевать. Пусть Лиам скажет всем, что именно он бросил зеленоглазого, роли не играет. С Зейном все намного сложнее. Он как неприступная стена. С ним можно поговорить, но не долго и дальше он не пускает. Кажется, что с любым человеком можно найти общий язык, но когда дело доходит до «практики», все намного тяжелее. Класс начал наполняться. Кто-то обсуждал поход в кинотеатр, кто-то на вечеринку. Гарри пытался игнорировать все источники шума, но он отвлекся от учебника, когда в дверях появилась знакомая фигура. Найл святился от счастья. Значит, его свидание с Томлинсоном прошло на славу. - Привет, -улыбнулся кудрявый. – Вижу, отлично повеселились. - Ох, это, -Найл оглядел заметную царапину на руке и пожалел, что одел одну футболку. – Вчера был невероятный вечер. Мне понравилось с Луи. - Ну вот, я же говорил, -с деловым видом подтвердил Гарри. – Прости, поговорим позже, ладно? Мне нужно еще пару страниц прочитать. Найл кивнул и положил голову на парту, пытаясь поспать пару минут до звонка. Но в класс самыми последними вошли Зейн с Луи, и Томлинсон, сразу после того, как сел за парту позади Найла, начал тыкать карандашом в его спину. Хоран пытался игнорировать, делая вид, что он спит. Но Томлинсон открыто издевался, что-то шутя про профессионального скейтера. - Может пойдем сегодня осваивать большой трамплин? А, Найл? Надеюсь, что хоть с него ты не свалишься, –пошутил Луи, наконец откладывая карандаш, и начиная по привычке бить ногами по стулу блондина. – Мне не нравится, когда меня игнорируют. - А мне не нравятся такие, как ты, - не выдержал Найл, поворачиваясь к Луи. Он привлек внимание Стайлса, а Зейн все так же оставался хладнокровным, продолжая что-то рисовать в тетрадке. – Ты меня уговаривал пойти с тобой, и я согласился. Было весело, да, но зачем над этим шутить? Ты все-таки такой идиот. - Да что ты? –наклонился на парту Томлинсон. Он был заметно озлоблен, явно не ожидая услышать такое от Найла. – Так объясни идиоту, раз такой умный. - Ты портишь воспоминания, -выдохнул Хоран, поворачиваясь обратно. – Больше не говори со мной, пожалуйста. Луи очень обидели эти слова. Для него будто все рухнуло. То, что он старался медленно строить. Но парень не показывал отчаяния: он, как и всегда, шутил на уроке, огрызался на учителя и играл в телефон. А в душе было больно. Найл не хотел говорить подобного, но и его обидело то, что сказал Томлинсон. Действительно, если у них было вчера вроде личного свидания, так зачем так отзываться о нем? Или это ничего не значило для скейтера? После звонка Луи нарочно прошел около Найла и толкнул его, но не сильно. Он никогда не причинял боль блондину намеренно. Найл прикрыл глаза и выпрямился, все же посмотрев парню в след. - Что происходит? –спросил Гарри, кинув короткий взгляд на уходящего Малика, а потом на друга. – Он обидел тебя вчера? - Нет, -выдохнул Хоран. – Я приду к тебе вечером, ладно? Мне сейчас нужно к учителю по музыке. * Гарри топтался около арт-класса и ждал, когда закончится занятие. Он не мог просто так туда ворваться и начать разговаривать с Зейном. Сколько времени потребуется, чтобы заполучить доверие? Это чертовски сложно. Одно лишнее слово – и все твои попытки напрасны. Гарри не из тех, кто влюбляется во внешность. Это не его черта. Наверно, все же важны поступки и умение поддержать разговор. Лиам вечно говорит о своем мире, игнорируя все вокруг. Он как тупой спортсмен, знающий лишь команды «напасть» и «унизить». Лиам был идеалом для Гарри. Он слишком много думал о Пейне и считал, что он лучшее, что может быть у скромного парня. Это было лишь из-за неопытности. Наверно Гарри был слишком юн, хоть не так уж и много времени прошло с их начала отношения, но все же он был наивен. Зеленоглазый смотрел на него, как на сильного, независимого парня, способного защитить зажатого мальчика. Все было иллюзией. - Гарри? Ты чего здесь? Занятия давно закончились, -к парню подошел невысокий учитель рисования с привычной улыбкой на лице. Стайлс незаметно задремал у арт-студии и не услышал звонка. Вот черт, Зейн наверно уже ушел. – Не понимаю молодежь. Чего вам так нравится оставаться в школе до самого закрытия? - Хм, может остаются те, кому лучше находиться здесь, чем дома? –Гарри сказал это себе, нежели учителю. – Так, кто-то еще остался? - Да, как всегда Зейн. Он каждый день здесь. Однажды я забыл ключ и вернулся около двенадцати ночи. Бедный парень уснул в классе, оставшись совсем один. Я разбудил его и подвез до дома, чтобы ничего с ним не случилось. Парень очень хороший, жаль, что неразговорчив, -с грустным выражением лица сказал мужчина. Видимо, он положительно относится к Зейну и не хочет, чтобы с парнем произошло что-то плохое. – Ладно, мне пора. - До свидания. «Ну давай, Гарри, не бойся», - сам себе говорил парень перед входом в класс. Он немного нервничал, не зная, что сказать Зейну. Но он безумно хотел увидеть кареглазого. На уроках Стайлс не может смотреть на него, потому что Зейн вечно сидит позади него, а оборачиваться без причины – глупо. «Ладно, живем один раз», -снова в мыслях произнес парень, открывая дверь. Зейн действительно единственный, кто остался. Он по привычке сидел в самом дальнем углу студии и рисовал очередной шедевр. Почему это так важно для него? Гарри хотел понять, но прямого вопроса задать не мог. Что, если это слишком личное, что Зейн не может сказать почти незнакомому парню? Черт. - Привет, -улыбнулся Гарри, замечая, что стул, на котором он сидел, наблюдая за Зейном, все еще стоит на месте рядом с художником. - Привет. - Ты не против компании? - Мне все равно, -его привычный ответ. Зейн отталкивает, серьезно. Он безразличием показывает людям, что они ему не нужны. Поэтому мало, кто в школе хочет общаться с парнем. Но Гарри знает, что даже Луи-веселый и беззаботный скейтер, захотел сблизиться с Маликом. Значит, это возможно. Гарри с улыбкой сел на ближний стул и уставился на холст с почти дорисованной совой. Опять? Она не та же, что понравилась Гарри. Нет, та в темных тонах и весит на стене. Эта немного отличается. Она нарисована будто разбрызнутыми красками. (http://cs622526.vk.me/v622526776/27a36/xYIQ_NrzRLs.jpg) - Мне нравится, -негромко произнес кудрявый, доставая телефон. – Можно я сфотографирую? - Она не готова. Да и тебе это не нужно –мрачно «отказал» Зейн, снова показывая незаинтересованность. Но Стайлс не намерен сдаваться. - Мне нравится этот набросок. - Как хочешь. Гарри убрал вспышку, чтобы она не мешала и сделал пару снимков. Нет, он не маньяк. У него в комнате не развешаны фото Зейна с разных ракурсов. Лишь его картины … Наверно мы всегда тянемся к запретному и тайному. Человеческая особенность. Намного легче быть с тем, кто более доступен, но это не интересно. Нет азарта и мотивации. Зейн не хочет отталкивать тех, кто старается сблизиться с ним, но он не может иначе. Страх снова испытать боль не покидает его. Парень знает, что все люди разные и стоит довериться, как он и сделал с Луи. Но больше такого желания нет. Повезло с одним другом, не факт, что повезет и с другим. Тем более Малик знает, с кем общается Гарри. нет, он не боится Лиама или кого-то еще, но внутри что-то мешает ему. Мы всегда сторонимся всех, кто может причинить нам боль. Даже если со стороны они выглядят безобидно. Слухи распространяются, повадки и речь выдает корыстные намерения. Зейн хочет иметь друзей и стать обычным подростком, как и все, но он боится. - Почему именно сова? - Просто так, -Зейн старался говорить не грубо, потому что он не такой. Люди часто достают его вопросами или какими-то пустыми разговорами, но парень не хочет быть, как его бывшие одноклассники. Он никогда не будет таким. Особенно с Гарри. - Ой да ладно, -страдальчески простонал Стайлс, доставая из сумки шоколадку и колу. – Никогда не поверю, что художник рисует что-то просто так. Скажи, и я дам тебе шоколадку. Малик еле заметно улыбнулся, но ничего не ответил. Ему нравится слушать такой приятный голос. Присутствие Гарри помогает ему расслабиться и плавно проводить кистью по холсту. Он не понимает, как можно так грубо обращаться с кудрявым парнем? Почему Лиам так сильно прижимает его к шкафчикам или так агрессивно целует? Зейн злиться, потому что Гарри не заслуживает такого обращения. - Зейн, я дам тебе шоколадку просто так. Но скажи, пожалуйста. - Птицы нравятся моей маме. Я выбрал именно сов, потому что считаю, что они красивые и грациозные. Гарри приятно удивился такому ответу. Зейн любит свою маму и не скрывает, что рисует что-то ради нее. Это впечатляет и заставляет думать о нем еще лучше. - Это круто. Моей тоже нравятся птицы. Но она больше зациклена на орлах, -Гарри положил половину шоколада на стол рядом с мольбертом Зейна, и начал есть свою часть. – Когда мы ходим на выставки она вечно стоит около них и рассматривает. Я не понимаю. Ведь намного интереснее смотреть на что-то темное и таинственное. Не находишь? - У всех на все разные точки зрения, -Зейн на секунду оторвался от своей работы и оглядел настенные картины других учеников. – Некоторые из них рисуют солнце и счастливых людей. Вот, чего не понимаю я. Но не мне их судить. Что касается орлов – они величественные, что плохого? - Нет, это не плохо. Я никого не осуждаю. Просто спросил твое мнение, -немного поник Гарри. он не хотел, чтобы их отношения зашли в тупик, поэтому старался поддержать разговор, случайно выбирая не те выражения. – Почему тебе не нравятся светлые картины? Наконец Зейн отложил краски с кистью и принялся за шоколадку. Он опять весь день не ел? Парни долгое время сидели в тишине. Оба смотрели на картины, думая, что можно о них сказать, но ни у кого на ум ничего не шло. Обстановка немного напряженная, поэтому о каждой картине хочется сказать лишь «плохо» или «хорошо». Странно для Стайлса –не знать, что сказать. Он же постоянно разговаривает с Лиамом и его друзьями. Они явно не молчали. Неужели ему сейчас нечего сказать, кроме как о картинах? Хотя, если честно, у Гарри был небольшой план. Он намеренно начал с обсуждения картин, чтобы завести разговор дальше. И ему это немного удалось. - Хорошие люди любят свет, а я нет, -как-то непонятно выразился кареглазый, поднимаясь со стула и потягиваясь во весь рост. Стайлс только сейчас заметил, что он в одной футболке, а не в кофте, как обычно. Воу, да у него обе руки полностью покрыты татуировками. Ох, эти мышцы. - Ты не плохой, Зейн, -Гарри встал следом, идя на облокотившегося о стену парня. Малик впервые так долго смотрит на него, с явным интересом. - Поговори со мной, пожалуйста. - Почему бы тебе не вернуться к своему парню и поговорить с ним? –пакистанец отвел взгляд с неподдельной злобой и отвращением на лице. Он так сильно ненавидит Лиама? - Мы почти не общаемся. Просто я поздно понял, что он не тот, кого я хочу видеть рядом с собой, -слабо улыбнулся парень, ковыряя носком кроссовка по полу. – Прости, тебе наверно это не интересно. Зейн оттолкнулся от стены и сделал пару шагов к нему, несмело взяв за подбородок. Гарри никак не ожидал этого, поэтому вздрогнул и, как ошпаренный, отошел назад. Пронзительный взгляд карий глаз, будто смотрит прямо в душу, рассекречивая все скелеты, который хранит Гарри. Нет ничего страшного или криминального, но ведь у всех людей есть мысли, о которых они не хотят, чтобы узнали. Но что-то не так в его взгляде. Зрачки очень расширены. Появилась дьявольская ухмылка, которая моментально же и исчезла. Что происходит? Это напугало Гарри. Он никогда никого не боялся. С Зейном, определенно, что-то не так. - Ты боишься меня? - Я … я … Что ты хотел сделать? –запнулся Гарри, закусив губу. Он не испытывал страха, вроде бы. Но какая-то напряженность и чувство защиты в нем присутствовали. - Прости, -выдохнул Зейн, пройдя мимо него и снова садясь за мольберт. Он пожалел, что позволил себе такую слабость. – Тебе лучше уйти. Гарри слабо кивнув, взял свою сумку и направился к выходу. Снова оставляя Зейну перекуску –свою часть шоколадки и не открытый лимонад. Черт, такой был момент … Малик сделал шаг, а Гарри все испортил. Теперь он не будет спать всю ночь, думая, какой же он глупый. Зачем было так отбегать от Зейна и показывать страх? Нужно было лишь остаться на месте, позволяя Малику раскрыться. Может это и был тот момент, когда Зейн готов был рассказать что-то большее. Черт. * - О! ты все же пришел? –отходя от своих друзей, Луи с улыбкой подъехал на скейтборде к Найлу. – Рад тебя видеть. - Я не к тебе пришел, -безразлично кинул парень, идя к «своему» маленькому трамплину. Он очень хотел освоить хотя бы такую небольшую горку, что даже купил себе скейт. Он был дешевле и не с такими навороченными рисунками, как у других, но этот важно для Найла. И ему плевать, что подумают другие. - Я не понимаю, чем тебя так обидел? - Ты посмеялся надо мной, -ставя доску на пол, ответил ирландец. – Мне было так приятно, когда ты сказал, что гордишься мной. А на следующий день начал издеваться. - Эй, Томлинсон! Мы идем на макс-трамплин (самый большой спуск в парке). Погнали с нами? –крикнул какой-то парень из скейтеров. - Не обращай внимания на меня, Луи. Увидимся в школе. Хотя, можешь посмотреть, как я упаду, чтобы завтра снова посмеяться, -Найл говорил это с огромной обидой в голосе. Он надеялся, что Луи поймет, как некрасиво поступил. Но скейтер, ничего не ответив, пошел к друзьям. Тогда Найл безразлично пожал плечами и принялся одевать на себя защитные приспособления, как это делал Луи. Снова те же ощущения перед съездом. Вроде, горка небольшая, но все же риск есть. Одно неправильное движение – и можно сломать все кости. Как только Найл закрыл глаза и оттолкнулся от земли, его тут же схватили за руку и скейт скатился один. - Что ты делаешь? –вскрикнул Хоран, увидев Луи. - Кто катается с закрытыми глазами, совсем рехнулся? –озлобленно спросил Луи, заставляя Найла неосознанно сжаться. Он сходил за скейтбордом и, осмотрев его, поставил под ноги парня. – Во-первых, нужно смотреть, куда едешь с открытыми глазами. Во-вторых, ты слишком напряжен, а это не очень хорошо. Расслабься и медленно оттолкнись. Потом, когда освоишь не быстрый спуск, ускоришь темп. Согласен? - Да, но в любом случае, я упаду, -усмехнулся Найл, дожидаясь, пока Томлинсон поправит неправильно застегнутый шлем. – Зато, тебе будет, над чем посмеяться. - Черт, хватит уже об этом. Я понял, что это обидно. Прости, ладно? - Ты все равно не перестанешь шутить надо мной. Луи улыбнулся, зная, что это правда. Но он не собирается пускать шутки по поводу учения на скейте. Нет, это важно для Найла, а значит, не повод смеяться. Ровно два часа Луи учил парня съезжать с небольшого трамплина. Любой спуск заканчивался падением и обещанием, что следующий раз будет последним. Сперва Найл хотел уйти минут тридцать спустя, но как только Луи начал помогать ему ровно держаться, встав сзади и приобнимая его, то парень резко передумал уходить. Снова Томлинсон заставляет его краснеть и верить, что никаких издевательств завтра не будет. Луи проводил Найла до дома и не спеша с улыбкой шел к себе. Он немного жалеет, что не пригласил парня раньше в «свой мир». Столько времени убито на флирт насмешками … Но Томлинсон всегда знал границу. Он не говорил Найлу какие-то обидные вещи и не издевался физически. Он лишь иногда зажимал его к шкафчикам, но не делал больно. У них нет дружбы, нет. Это что-то более значимое и сложное. Оба парня чувствуют, что хотят быть ближе каждый день и долгое время, но стесняются признаться. Хотя, на самом деле, стеснение лишь у Хорана. Луи хотел бы сказать, но не хочет давить на парня. Мысли прервал идущий на встречу Стайлс. Было видно, что он не собирается свернуть, а нарочно идет прямо на скейтера. Значит, есть какой-то разговор. А может разборки из-за того, что случилось сегодня в школе. Видимо, он решил, что Луи обидел Найла. Или он пришел «за долгом» за устроенное свидание. - Стайлс, -ядовито улыбнулся Луи, не собираясь быть серьезным. - Томлинсон, -так же ответил кудрявый. – Я могу с тобой поговорить? Только без сарказма и дурацких шуточек. - Смотря, какая тема, -Луи стер ухмылку с лица, почти догадываясь, что хотят ему сказать. Шатен видел, как Гарри уходил из арт-класса, где вечно зависает Зейн. Это немного огорчало его, ведь после всего, что он услышал от пакистанца, он не может доверить кому-то друга. - Я хотел узнать о Зейне. Скейтер потрепал свои волосы и сел на асфальт, думая, можно ли хоть что-то говорить о Малике? Тем более Гарри общается с главным задирой школы. Что, если это Пейн попросил его что-нибудь нарыть о парне? - Не думаю, что я в праве что-то говорить. Если тебе так интересно, спроси у Зейна. Не стоит это делать за его спиной. - Не могу же я подойти к нему и спросить: «эй, тут много слухов о том, что ты принимаешь наркотики. Это правда? Извини, у меня просто полностью отсутствует самосохранение, поэтому я требую ответа.» ,-с глупым выражением спросил Стайлс и сел рядом с Луи. – Он же убьет меня. - Зейн –самый хороший и добродушный парень из всех, кого я только встречал. Это сложно объяснить, но мне приятно с ним разговаривать, пусть даже если никто так не думает. Стало холодать, но парни не обращали на это внимания. Они все так же сидели на земле и смотрели на скейтборд Томлинсона. Почему тайну так сложно раскрыть? Даже есть у нас есть огромное желание и стремление, чем ближе мы подходим, тем больше кажется, что это ускользает от нас. Гарри только начал делать шаги в сторону Зейна, и не хочет, чтобы что-то пошло не так. Это важно. Потому что никто не мог так привлечь внимание зеленоглазого, как это неосознанно сделал Малик. - Это правда, -неожиданно ответил Луи, заставляя Гарри вздрогнуть. – Зейн принимает наркотики. Но если ты кому-то расскажешь, клянусь, лицо я тебе подправлю. - Не расскажу, обещаю. - Над ним смеялись, пока он не перевелся в нашу школу. Мама вечно на работе в больнице и бедному парню не с кем было дружить. Но его нашел какой-то парень и пристрастил к наркотикам. Это было давно, и сейчас Малик старается избавиться от зависимости. Иногда, из-за этого, у него случаются срывы. Знаешь, типа панической атаки. Он не понимает, кто-добрый, а кто хочет причинить ему боль. Поэтому старается ни с кем не контактировать. Но я вижу, как он старается сдерживаться, чтобы к нему относились хорошо,-улыбнулся Луи, зная, что сейчас Зейн хоть немного счастливее, чем раньше. И скейтер жалеет, что они не встретились пару лет назад. Все могло бы быть по-другому. – Ладно, больше мне нечего тебе сказать. А ты, иди домой. Найл к тебе собирался. - Да, я помню, -поднявшись, Стайлс отряхнулся и подал руку Луи, чтобы помочь ему встать с асфальта. – Я не просто так спрашиваю. Мне правда интересно знать о Зейне. Но кажется, что ему все равно. - Сперва, когда я только познакомился с ним, то так же считал. Но это не так, -Луи улыбнулся и, помахав рукой кудрявому, уехал на скейте в сторону своего дома.