Терапия

*** Клинт медленно выдыхает, поправляет прицел, сдвигая его на градус вверх, и отпускает тетиву. Фиолетовое оперение новых улучшенных стрел весело покачивается в середине мишени. Как всегда. Где-то рядом раздается выстрел, и Клинт поворачивает голову, уже заранее зная, что увидит. Аккуратная дырка зияет точно в "яблочке". Как всегда. Бартон не знает, радоваться ему, что он теперь не один такой, большую часть тренировки зависающий на стрельбищах, или злиться за отнятое звание лучшего снайпера. Правда, злиться на человека, 70 лет проведшего в плену под непрекращающимися пытками и теперь больше похожего на машину, получается не очень. Клинт подходит ближе к Барнсу, с каменным лицом перезаряжающему винтовку, и поощрительно хлопает ладонью по голому плечу - сержант в кои-то веки надел майку без рукавов. В следующий момент Клинт уже в метре от Барнса, тот сжимает плечо металлической ладонью, и в глазах с расширенными, как у обдолбанного, зрачками на самом краю плещется тщательно подавляемая паника. Клинт не знает, что делать, и делает первое, пришедшее в голову - зовет Капитана, тренирующегося в соседнем зале. Спасибо суперслуху Роджерса, он слышит, ворвавшись в зал, окидывает Барнса цепким взглядом и кивает Клинту. Видимо, ситуация привычна, хотя Мстители про нее ничего и не знают - Хоукай, как глаза команды, в этом уверен. Он кивает Роджерсу в ответ, быстро собирает лук и выходит, оглядываясь уже у самых дверей. В спортзале Башни Мстителей неудачная планировка - на стадии сдачи проекта Тони Старк, проводя испытания нового костюма, влетел в стену и, чтобы не перестраивать заново с нуля, новую построили поверх старой - но Стиву, вжимающему Баки в образовавшийся закуток, все. Очень. Нравится. Баки тихо, немного нервно, но довольно смеется, откидывает голову назад - доверчиво подставляет шею, острый кадык, яремную ямку. Стив доверие оправдывает, кусает плавный изгиб, ведет широкую линию языком по ключицам, целует мягко, почти невесомо, впадинку между, чертит носом по горлу. На подбородке он невольно задерживается, не может обойти заслуженным вниманием ямку. Она сводила его с ума всю жизнь, пятнышко тени, легкий изъян - она делает его Баки идеальным. Стив отрывается, мимоходом мазнув по чужим губам, и возвращается к шее, притягивая Баки ближе, надавливая коленом тому меж бедер, втираясь до глухого стона. Жарко становится очень быстро. *** Фьюри шагает тяжело, полученные раны все же не проходят бесследно. Капитан Америка опять в спортзале, Ник хмыкает, вспоминая начало их знакомства и испытывая острое чувство дежавю. Роджерс, суперсолдат с физическими показателями, во много раз превышающими человеческие, мокрый с ног до головы. Неизменную белую футболку можно выжимать, и многие в главном штабе все отдали бы, чтобы увидеть это зрелище. Некоторые достаточно смелые - Фьюри припомнил несколько заявлений на перевод в дочерние филиалы - даже пробовали подбить к Капитану клинья, но тот прочно держал - и все еще держит - оборону. Впрочем, с тех пор, как в квартире Роджерса поселилось живое оружие, упорно называемое им своим потерянным лучшим другом, количество желающих сойтись с легендой сократилось до нескольких самых отчаянных единиц, отсеявшихся очень быстро. Но об этом Фьюри не думает - в груди все еще тянет, а на плохую погоду ломит все кости, пострадавшие в столкновении с Зимним Солдатом. Он молча передает папку с файлами по новой миссии и, нечаянно дотронувшись до кожи Роджерса, поражается ее температуре. Но больным тот не выглядит, да и какая болезнь с сывороткой в крови. Но Капитан улыбается, смотрит расфокусировано, поминутно облизывает покусанные губы. Мелко подрагивают мышцы лица, да и сам Кэп дергается всем телом, отступает почти неосознанно и закрывается. Он нервничает, понимает Ник, нервничает и раздражен. Фьюри отдает задание и, после кивка Роджерса, уходит. В кабинете он пару минут раздумывает, стоя у стола и барабаня пальцами по пластику, а потом отдает приказ развернуть запись видеонаблюдения. Команда стереть архив звучит за пару минут до того, как в кадре записи генерал самолично появляется в злополучном зале. Дыхание срывается на тихие хрипы, Баки с шумом втягивает в себя воздух, и Стив накрывает распахнутый красный рот своим, втягивает нижнюю губу, прикусывает и посасывает, пока Баки под ним не срывается на просящий скулеж, и только тогда целует нормально, глубоко, с силой проводя языком по кромке чужих зубов, вылизывает рот Баки и пьет его стоны. Поцелуй мокрый, грязный, нитка слюны блестит, натянутая между ними, когда Стив отстраняется, и обрывается, когда он опускается вниз, добавляя к меткам на шее еще одну, прикусывает набухший сосок и вылизывает живот с напрягшимися мышцами пресса. Стив становится на колени, облизывается, смотря снизу вверх, ловит поплывший взгляд Баки и склоняется к нему, выдыхая горячий воздух на бледную кожу бедра. *** Тони не сразу находит слова, он открывает рот, разводит руками как перед началом лучших из своих речей, но так ничего и не произносит, широко распахнутыми глазами смотря на голографический экран, транслирующий запись из тренировочного зала Башни в реальном времени. Он не то чтобы против - когда это Тони Старк был против удовольствий, даже если они не его - да и Башню он сам объявил общим домом для Мстителей - хотя Капитан в ней жить отказывался, снимая квартиру недалеко. Тони теперь понимает почему. Брюс рядом застывает, смотрит упрямо в пол - но поднять руки и заткнуть уши ему мешает воспитание. Он тоже молчит. На длинном всхлипывающем "Сти-и-и-ив" отмирает Пеппер, сворачивает экран взмахом руки, ее щеки полыхают, но она откашливается и продолжает рассказывать с того момента, где прервалась, и только взгляд ее иногда смещается вправо и вниз - и Тони гадает, двумя этажами ниже, в северном крыле, у человека с мышлением машины, у машины с сердцем человека румянец такой же горячий, как на нежных щеках мисс Поттс? Баки склоняется ниже, почти утыкается лбом в спину Стива, обтянутую белой тканью. Ему жарко, воздух в зале будто загустел, пот льется ручьями, щиплет наливающиеся метки на шее и ключицах, покалывает прокушенную губу. Стив не помогает, выдыхает жарко на живот, трется носом возле пупка, пальцами водит, чуть дотрагиваясь, по внутренней стороне бедра, гладит под коленками, целует венку в паху, и Баки прокусывает губу, жалобно постанывая, он уже почти готов попросить - уйти или дотронуться - но Стив успевает сам. Тянется вперед и длинно лижет, собирая языком потеки смазки, обхватывает головку и одним движением заглатывает до середины, держит за бедра не давая ни отстраниться, ни двинуться вперед, пропускает член в горло и тяжело, вибрирующе сглатывает. Стив сосет упоенно, втягивает щеки, щелкает языком по головке, обводит вздувшиеся венки натертыми губами и вбирает глубоко в рот. Баки не может смотреть на это, он жмурится - но перед глазами, как живая, встает картинка - пошлые пухлые красные губы кольцом вокруг его члена. Баки всхлипывает и распахивает глаза. *** Наташа восстанавливает удаленные записи, проматывая их по-быстрому. Это - в мусор, метры пустой пленки, это - себе, не стоило болтать, а компромат нужен всегда. Это… Баки бьется затылком о стену, страшный железный протез бессильно лежит на чужом плече, правую ладонь он кусает - прокусывает, лицо в крови, по шее стекают, смешиваясь с капельками пота, красные струйки, но Баки не прекращает, наоборот. Он сжимает зубы сильнее, посасывает, сглатывая вязкую бурую взвесь, собирающуюся во рту, на языке стынет металлический привкус, острые зубы раздразнивают края, не давая ране регенерировать, боль - еще одно ощущение, бьет по нервам, терпкая, короткая, теряется в общем мареве ощущений. Для проведшего в криокамере в общей сложности лет тридцать слишком. Много. Слишком много всего. Стив в очередной раз отстраняется, и Баки выпускает ладонь из хватки собственных зубов, скулит, по щекам стекают слезы, его трясет и он не уверен в собственных ногах, но Стив его держит - ощущение горячих тяжелых ладоней на бедрах заставляет захлебнуться воздухом, а потом Стив вжимается всем телом, и Баки всего трясет, волна начинается с закаменевших плеч, выгибает спину, дрожью спускается по совсем ослабевшим ногам. Стив обхватывает оба члена ладонью и пары движений хватает, чтобы провалиться в оргазм. Хватает - обоим, Стив пошатывается, они чуть не падают, но он упирается в стену одной рукой, обхватывает второй Баки за талию, прижимая к себе, падение плавно переходит в сползание, он упирается спиной в облицовочные панели, притягивая Баки ближе. Того все еще трясет, кровавые разводы пачкают лицо, грудь, на шее за ними не видно оставленных Стивом меток, и он стирает красное, открывая - еще темнее, бордовые засосы с мелкими алыми крапинами, синеватые полукружия укусов. Губы под кровью такие же яркие, будто и не стирал, зато на груди проступает белизна кожи. Стив старается не давить, обтирает Баки аккуратно, почти невесомо, давая возможность отдохнуть, но того все равно протряхивает, он жмется лицом в стивову шею, дышит с трудом, но не отстраняется. Наоборот, всеми силами притирается к Стиву, закутывается в него. *** Баки ломали так долго, что теперь в нем помещаются одновременно две проблемы - невыносимый тактильный голод и мгновенная сенсорная перегрузка при чужих прикосновениях. Легче было бы застрелиться, чем пытаться решить это, но Стив и правда самый настоящий герой. Клин клином вышибают: он приручает Баки к прикосновениям, не дает ему увлечься, если видит, что нельзя, и упорно пробивается через защиту, когда Баки закрывается, как сейчас доводя до состояния скулящего комка нервов. После такого он не чувствует ни голода до касаний, ни боли от них. Начинает, как кот, ластиться, мурчит почти, сворачиваясь в теплых объятиях. В этот раз сорвало в Башне, неожиданно, он не успел ничего понять и хорошо, что там был Стив, потому что какая бы подготовка ни была у агента Бартона, против невменяемого Зимнего Солдата тот бы не устоял. Обычно такие срывы - вообще все срывы - случаются дома, и там можно не сдерживаться, можно сначала - кричать, а потом - смеяться, улыбаться, смотреть на Стива глазами влюбленной девчонки. Но если сдержаться "до" он мог, и глухие крики не ушли дальше стен спортзала, то отказаться от нежности "после" - нет. Стив не против, целует в макушку, гладит по спине, улыбается, уткнувшись носом в волосы. Он не хотел, чтобы друзья Стива узнали об этом, он так тщательно скрывал, что нашел себя - что Стив помог ему найти себя внутри себя же - но не потому, что это слабость, он доверяет Стиву и учится доверять тем, кому тот верит, просто это было - личное. Это было - свое. Стив фыркает, шепчет на ухо и Баки облегченно смеется. Пусть смотрят, все еще - свое.