Избранный Света. Избранный Тьмы

      В толпу, собранную перед входом в директорскую башню, я влился незаметно, не до меня всем было, выдвижение различных предположений о происходящем было гораздо интересней. Особенно постарались близнецы и несменный комментатор Ли Джордан, поставленным голосом вещающий очередную безумную идею подоплёки из ряда вон выходящего события, не оставившего равнодушным ни одного обитателя замка. Толчея студентов была плотная и почти непроходимая, мне пришлось активно работать локтями и оттаптывать ноги, что не успели вовремя убрать с моего пути; возмущённые вопли и оскорбления я пропускал мимо ушей. Так или иначе, цели я своей достиг, пропихнувшись в первый ряд.       Около ехидно скалившейся горгульи собрались деканы, нервно переговаривающиеся между собой и, судя по заковыристым взмахам палочек, проводящие первичную диагностику. Остальные преподаватели стояли чуть поодаль, явно не желая создавать помехи, МакГоннагал усиленно пыталась подобрать пароль, но пока безрезультатно. Страж продолжал с безликим равнодушием игнорировать потуги женщины. Над головой раздался лёгкий свист и зычный окрик:       — Посторонись! — Все успели пригнуться, и рядом с деканами спикировала на метле мадам Хуч.       Какой интересный, однако, способ передвижения по школе, пожалуй, стоит взять на вооружение. Флитвик не единственный оригинал, предпочитающий скоростные способы перемещения в запутанных коридорах огромного замка.       — Бесполезно, — отрапортовала она. — Из окон директорского кабинета и покоев валит чёрный дым. Рассеивать его бессмысленно, а никакие чары снаружи применить невозможно, что бы там ни случилось, защита устояла.       — Хоть что-то, — буркнул Снейп. — Минерва, Дамблдор где?       — Патронуса я отправила, но сам понимаешь, использовать камин в директорском кабинете… — устало отмахнулась декан Гриффиндора. — Открывайся же ты, наконец! Лимонные дольки!       Каменная статуя, перекрывающая вход, осталась глуха и недвижима, МакГоннагал бессильно махнула рукой.       — Филиус, что у тебя?       — Всё то же самое, защита не пострадала, пожар носит локальный характер, — бодро отозвался коротышка.       — Вскрыть сможешь? — заинтересовалась заместитель директора.       — Без Альбуса? Даже и не подумаю, я точно знаю, что он в Министерстве, и если проблемы авроров ему важнее школы… — Полугоблин огорчённо развёл руками и отлетел на своём импровизированном помосте в сторону.       Попытки проникнуть в директорскую башню и разобраться с проблемой на месте временно зашли в тупик. Профессора только беспомощно переглядывались и создавали видимость бурной деятельности, дабы показать детям, что всё под контролем. Учеников, что показательно, гнать не стали, ситуация была из разряда тех, что скрыть и замолчать не выйдет. Все последствия налицо — устремились в высь холодного неба чёрным столбом густого едкого дыма, сигнализируя всем желающим на них полюбоваться.       — Я думаю, что всем стоит вернуться в свои гостиные. Профессор Дамблдор вряд ли попадёт в свой кабинет через такое столпотворение, — мягко заметила профессор Спраут, с укоризной глядя на монолитный строй старшекурсников и меня в центре. Мда, накаркал!       — А ты что здесь делаешь, паршивец? — Возмущённый вопль Филча перекрыл роптание учеников.       — Ну… э… тут такое, — выдавил отмазку я, съёжившись под гневным взглядом завхоза.       — Что это за такое? — не унимался сквиб, наступая на меня. Все пути отступления были отрезаны напирающими сзади семикурсниками, из строя которых раздались понимающие смешки, а мне оставалось лишь оправдываться, что я и сделал, бодро озвучив недавнюю сплетню гриффиндорского комментатора.       — Ну, так говорят, что на директора напали три Тёмных Лорда при поддержке отряда Упивающихся, но он дал им бой и победил, правда, кабинет его пострадал в процессе…       Позади меня все одобрительно загудели, подтверждая только что прозвучавшую версию.       — Мистер Поттер! — возмущённо воскликнула МакГоннагал, привычно поджав губы. Вечно невозмутимый зельевар только приподнял бровь на пару миллиметров, выражая своё отношение к уровню интеллекта стада болванов, что толкутся, переминаясь с ноги на ногу, в поле его зрения.        — Тем более тебя здесь быть не должно! Ты коридор драить должен! Палочку назад не получишь, пока всё блестеть не будет! — Филч наконец-то ухватил меня за шиворот, гневно сверля выцветшими глазами.       — Так я, вроде, как бы, и всё, — довольно усмехнулся я.       — Вот сейчас и проверим! А вы чего встали? — обратился он ко всем остальным. — Если что, то пыльных коридоров и классов у меня много, я вам всем быстро дело найду, — грозно сведя брови, возвестил старик, миссис Норрис согласно мяукнула.       — Было бы неплохо, мистер Филч, — обманчиво ласковым голосом заметил профессор Снейп, глядя на окружающих взглядом, полным добра и понимания.       Слаженный дуэт из двух самых ненавидимых личностей Хогвартса возымел поистине волшебный эффект, и затор в коридоре и на лестничном пролете рассосался словно сам собой. Ученики испарялись с пути шествовавшего грозной поступью завхоза, не выпустившего ворот моей мантии, с такой скоростью, что на мгновение я заподозрил их в применении аппарации в стенах замка, хотя это и считалось невозможным.       — Ну, и где твоя работа? — проскрипел Филч, скептически косясь на ведро посреди коридора и высохшую тряпку. — Хм, неплохо, — удивлённо заметил он, проведя пальцем по стене. — Только почему не весь коридор и местами? — насмешливо глянул на меня старик.       Я смущённо потупился.       — Ясно, силы не хватило, но ничего, ты у меня в рабстве на две недели. Будет возможность исправиться, — добродушно хмыкнул завхоз. — А знаешь, не многие соображают. С Гриффиндора так ты вообще первый.       Я неопределённо пожал плечами, а в голову усиленно лезли мысли о высказывании профессора Снейпа о стаде болванов, что приходится ему учить из года в год. Ну, что я тут могу сказать: у маглорождённых срабатывают особенности менталитета при виде тряпки и ведра, подкреплённые условным рефлексом, а насчёт потомственных я даже не представляю, то ли они так зациклены на своей палочке, что забывают о других возможностях, то ли неведомыми путями возникает аналогия с чисткой котлов, которые не терпят остаточных эманаций чар. Я такие выверты местных магов уже давно не пытаюсь понять, разум целее будет.       — Держи, — протянул мне палочку Филч. — Жду тебя здесь же завтра после ужина.       — Буду, — кивнул я ему, прощаясь. — Пока, миссис Норрис! — Кошка благосклонно мяукнула.       Я быстро смотался из поля зрения старика, подозрительно рассматривая артефакт, но нет, чары трансфигурации безупречно держались, и в руке я сжимал точную копию моей палочки из остролиста. Хорошо, что Филч — сквиб, подмены он определённо не заметил. Другой вопрос, что делать дальше: оригинальная палочка после ритуала пришла в полную негодность, что даже не сможет послужить муляжом. Вот пришла проблема откуда не ждали. Не планировал я оставаться в Хогвартсе после возвращения моей собственности исконному владельцу, не было для этого причин, а в Большом мире меня ждёт место в лицее рядом с братом, куча дел и поиски порталов. А планы внезапно поменялись, мда. Мне жутко захотелось остаться в школе. Тут дел тоже немерено: в Выручайке покопаться, указать путь истинный юным магам, для которых, как мне кажется, ещё не всё потеряно, Шляпу, к моему великому сожалению, вынести из Хогвартса оказалось невозможно, да и в разговоре распределяющий ИскИн ясно намекнул, что записи по созданию подобных артефактов в природе существуют и замок вполне может ими поделиться, если наше с ним долгосрочное сотрудничество выйдет на новый уровень доверия. Ремонт магическому сооружению требуется срочный. А за разрушение директорского кабинета магический псевдоразум на меня не в обиде, поскольку Дамблдор ему самому не нравится, о причинах подобного отношения к формальному хозяину он умолчал.       А я теперь без палочки. С трансфигурированной поделкой долго не походишь. Наверное, стоило у Фоукса пёрышко из хвоста вырвать, чтоб запаять в деревяшку, с другой стороны, я не Оливандер и особенностями создания подобных артефактов не интересовался, подобное извращение спалят ещё быстрее. Хотя, может, не стоит вообще заморачиваться, если что, прикинусь валенком: знать не знаю, сам в шоке. Тот же Невилл с неподходящей палочкой и Уизли с откровенно испорченной у всех на виду, и никто из профессоров до сих пор не озаботился данной проблемой. Успеваемость по практике у меня и так ниже среднего, что декан сурово поджимает губы и жалуется на мою безответственность и неусидчивость, а Флитвик качает головой и вспоминает успехи моей матери, хоть и признаёт великолепное владение теоретической базой. Вот и пусть списывают на мёртвую деревяшку, не объяснять же им, что я ей всё равно не пользовался. Пожалуй, стоит написать Младшему, чтоб подыскал мне подходящую ветку остролиста. И Дадли, что всё прошло успешно, но я пока задержусь.       События развивались стремительно, и я их уже не контролировал, да и проблемно это было из факультетской гостиной, убранной в кроваво-багровых оттенках с вкраплениями позолоты. Но виртуальную карту замок иллюстрировал мне исправно, так что я был в курсе, что спустя пару часов после того, как от горгульи, охраняющей вход в директорский кабинет, отогнали всех праздношатающихся, прибыл Дамблдор в компании авроров, невыразимцев и Совета Попечителей. Расследование инцидента продолжалось остаток ночи и до обеда следующего дня, но как-то вяло, на мой взгляд, и подглядеть ничего не удалось, сотрудники министерства — это вам не школьный директор, они сразу озаботились первоочерёдной проблемой и надёжно отгородили опасное место от любопытных деток.       О результатах мне по секрету рассказал Драко, отец которого возглавлял Совет Попечителей и не упустил возможность если не выбить кресло из-под директора, то хотя бы основательно его попинать. Уважаю его за мужество и искренне сочувствую: тяжеленное царское кресло в позолоте выпинывать проблемно, даже фигурально. По сути говоря, все присутствующие при расследовании энтузиазмом не пылали, искренне полагая, что счёты сводили исключительно с Дамблдором, поскольку ничто, кроме его личных комнат, не пострадало, вопросы возможности захвата Министерства всецело занимали умы серьёзных мужей, а не проблемы белобородого. Тем не менее было установлено, что в школе порезвился феникс. Однако вызвать на ковёр мятежного фамильяра, дабы выяснить, что огненная птичка не поделила с Великим Светлым, не вышло. Фоукс куковал с горя и от одиночества где-то в глубине Запретного леса, распугивая местную живность, что ещё долго будет составлять ему компанию.       Замок между тем постепенно восстанавливался, и на голых каменных стенах бывшего директорского кабинета вновь появились живые портреты директоров предыдущих. Очень злых и воинственно настроенных директоров. Что не постеснялись донести всю степень своего негодования до любых личностей, желающих их выслушать. Желающих было много, но, увы, ясности в происходящее это не внесло, и Дамблдор переехал на пару этажей ниже, отговариваясь долгосрочным ремонтом, а на деле явно не желая выслушивать нравоучения от более благополучных коллег, на которых внезапно перестали действовать чары. Маленький бонус от Замка. Горгулья, что характерно, свой насест покидать отказалась, и горемычному Великому Светлому пришлось наравне с остальными смертными довольствоваться в качестве стража новых покоев живым портретом.       Совет Попечителей, многозначительно похмыкав, церемонно распрощался с директором, напоследок посоветовав ему как можно скорее решить проблему распределения первокурсников в следующем году. Кстати, утеря древнего артефакта — Распределяющей Шляпы — и стала основной причиной, по которой кардинально разошлись мнения директора действующего с анимированными вариантами директоров прошлых; ревнители традиций старой закалки никак не могли простить ему подобной халатности.       — Хогвартс — нейтральная территория! — хохотала на моём столе Шляпа, нервно дёргая тульей и пытаясь взлететь на широких полях. — Директор заигрался, раз перемирие нарушено. Это всеобщее мнение!       Я молчал, хотя мог бы и сказать, что никакого гипотетического перемирия в стенах школы я не замечал, а если послушать знающих людей и неких призраков, то война факультетов и ничем не прикрытая вражда давно уже обыденность на некогда нейтральной территории. Шляпа засиделась в четырёх стенах директорского кабинета на пыльной застеклённой полке и оказалась несколько оторванной от реалий жизни магического пансионата.       Произошедшее в школе освещалось в «Ежедневном Пророке» не так рьяно, как инцидент в Министерстве, но и его не обошли стороной, умудрившись метко плеснуть помоями в адрес Верховного Чародея. Некие особо ушлые личности не постеснялись заявить о явной связи данных событий, что вылилось в череду самых разнообразных предположений, в коих даже промелькнули крохи истины. Если белобородый и занервничал, то на его благодушном виде это никак не сказалось. Я всегда уважал умение сохранять лицо в любой ситуации и держать мину при плохой игре. Мои аплодисменты кукловоду!       Поскольку я не скрывался и оставил размашистую подпись, наглядно подтверждающую авторство нежданного сюрприза, то невольно получил новый, официально признанный титул — Тёмного Лорда. Да, да, именно так, пафосно и с больших букв, здесь очень любят подобные штампы! Честно, смеялся до слёз, а как будет смеяться Раалон — страшно представить. Смеялся я, правда, недолго, следующей пришла мысль, что Англия сильна традициями, а магическое общество — и подавно, не попытаются ли волшебники по старой привычке выдвинуть на первый план патентованного и официального победителя Тёмного Лорда? Таких в МагБритании на настоящий момент два, но вот победитель Гриндевальда слегка себя дискредитировал… а то, что мне всего одиннадцать лет, никого не волнует. Мда, против себя я ещё не воевал… и маразм мне как-то не присущ…       На выражение лица Квиррелла, читающего утреннюю почту, я бы мог любоваться часами, такую гамму противоречивых эмоций редко где увидишь. Неудивительно, до недавнего времени он свято был уверен, что сей почётный титул носит его подселенец, и встряхнуть до основания то болото, что по некому недоразумению зовётся магическим обществом, — его прерогатива. Мало того, новоявленный лорд умудрился отметиться в Хогвартсе, прямо под носом у предыдущего, что прошло мимо внимания темнейшего. Ну, что могу сказать: конкуренция, она такая.       Жаль, что мне нужно спешить, а так любовался бы на непередаваемые выражения лиц профессоров и ритуальные пляски с работниками Министерства и дальше. Но трансфигурированная деревяшка жжёт пальцы, а в подвале Сладкого Королевства вальяжно потягивает тёмное пиво мой вредный подельник.       — Зачем тебе остролист? — огорошил меня вопросом вместо приветствия Младший, протягивая нужных размеров ветку.       Я молча вынул из кармана трансфигурированный муляж. Опытному разрушителю проклятий хватило одного взгляда, чтоб полностью просчитать ситуацию.       — Надеюсь, ты не продешевил. — Глаза моего друга моментально стали серьёзными и колючими, но между тем он небрежно выставил передо мной маленькую баночку с лаком для палочек и нож для фигурной резьбы по дереву.       Вот чего никогда не отнять у Младшего, так это сообразительности. Я ни на мгновение не сомневался, что он сможет увязать воедино исчезновение фамильяра Дамблдора и мою скромную просьбу. В отличие от большинства, он прекрасно осведомлён, насколько мстительным и злопамятным был я, и не покупался на маску наивной безобидности.       — Не-а, — ухмыльнулся я, аккуратно начиная выстругивать из деревяшки по памяти точную копию артефакта Оливандера, но сообщник был чрезмерно подозрителен и настойчив.       — И всё же?       — Кодекс Поттеров. — Я решил не скрывать от друга правды. Напарник витиевато выругался и на несколько минут замолчал, между бровей его пролегла глубокая складка, что проявлялась в мгновения тяжёлой задумчивости. Я не спеша продолжал орудовать ножичком, и в тонкой деревяшке в моих руках постепенно угадывались знакомые черты моей погибшей палочки. Я медленными аккуратными движениями снимал тонким слоем стружки, и в помещении пахло свежей древесиной.       — У кого он был?       — У директора, естественно, — усмехнулся я. — Но я не удивлён, совершенно не удивлён. После того, как Дамблдор решил мою судьбу и выкинул на порог к родственникам-маглам, не удосужившись даже позвонить или постучать в дверь, я не удивляюсь ничему.       — Неосмотрительно с твоей стороны. Таким образом, ты первый на подозрении в соучастии, особенно с этим, — он обвинительно ткнул пальцем в мою недоделанную обманку.       — Пусть сначала докажут, — беспечно отмахнулся я. — На занятиях я всегда показывал отвратительные результаты, отличный показатель того, что моя палочка была мёртвой деревяшкой. На самом деле, профессорам нет дела, чем колдуют дети, иначе бы они давно озаботились тем, что Невиллу не подходит артефакт его отца, а у Рона это граната с оторванной чекой. Не знаешь, когда рванёт.       Младший не обратил ни малейшего внимания на магловское сравнение. Нервно соскочив со своего импровизированного трона, что он любил складывать из ящиков сливочного пива, заметался кругами по тесному складу.       — Ты не понимаешь, Энди, директор — легилимент! — Я отчётливо фыркнул. — Ты чересчур самоуверен, — продолжил тот. — Мы с отцом отличные окклюменты, а вот легилименция у нас выходит крайне паршиво. Мы не показатель, я не уверен, что ментальный маг уровня Дамблдора не пробьёт твою природную защиту.       — Полагаю, что не пробьёт. Снейп меня регулярно на зуб пробует, и пока безрезультатно. А маг, сумевший водить за нос самого Воландеморта, многого стоит.       — Северус — показатель, согласен. А Дамблдор?       — А с ним я ещё не имел чести вести беседы.       — Вот и молись, чтоб и дальше не удостоился такой чести, — абсолютно серьёзно, глядя мне прямо в глаза, сказал как отрезал Младший. Я согласно кивнул.       — Первый подозреваемый у белобородого — одержимый, — просветил я друга. — Квиррелл. Ходит, распугивает всех миазмами разложения, замаскированного под ядрёный запах чеснока. Честно говоря, я не понимаю, куда смотрят профессора, когда их коллега гниёт заживо.       — Что ты хочешь от людей, — пожал плечами контрабандист. — Выходцы из дна человеческого общества, калеки и больные практически всегда были невидимками, все попросту отводят от них глаза. Но я не понимаю твоей уверенности.       — Начнём с того, что одержим он духом Воландеморта, по крайней мере, он сам в этом уверен. Плюс ко всему один гриффиндорский первокурсник на полном серьёзе ищет спрятанный директором в школе философский камень…       Младший заржал, как сивый мерин, с силой хлопнув меня по плечу. Я с чувством выругался. От его богатырского удара моя рука соскользнула, и я, чуть не порезавшись, испортил заготовку. Напарник продолжал заливисто хохотать, а я мрачно созерцал огромную зарубку в материале. Второй ветки у меня не было. Я злобно покосился на собеседника.       — Ой, хорош взглядом сверкать, — бросил он и хитрым движением восстановил заготовку. — Но шутка получилась отменная.       — Я не шутил, — хмуро отозвался я. — Помнишь, я рассказывал о странном свёртке, что вынес из банка Хагрид, о коридоре на третьем этаже, а про попытку ограбления Гринготтса в Лютном каждая собака брехала. И лесник школьный воду мутит подозрительными оговорками, мне младший Уизли, что с завидным упорством продолжает с ним общаться, регулярно по этому поводу мозг выносит. Сам выводы делай.       — Ага, Фламель внезапно расстался со своим сокровищем и до сих пор не вывернул Дамблдора наизнанку? Шутишь? — недоверчиво покосился на меня друг.       — Главное, другие в это верят, — невозмутимо отозвался я. — Ты про директора что-нибудь узнал? — соскользнул с опасной темы в более конструктивное русло.       — Угу, — мрачно кивнул тот. — Магда с отцом считают, что он действительно мог подключиться к источнику школы. Ну да, Магду мы посвятили в твою тайну, — пояснил он в ответ на мою вздёрнутую бровь в манере лёгкого удивления одиозного зельевара. — Её сеть осведомителей ничуть не уступает нашей, если не превосходит, к тому же она водит знакомства с такими старыми перечницами, как Бэгшот и Мэрчбэнкс, что могут многое поведать, если задавать правильные вопросы. Так вот, у Дамблдоров никогда не было собственного источника, а запредельной личной силой не могут похвастаться даже безупречнейшие из чистокровных. Впрочем, бывают исключения. Если судить по рассказу соседки семейства Дамблдоров, то таким уникумом была младшая сестра Альбуса и Аберфорта — Ариана. Однако девочку не уберегли, жили они в смешанном поселении, и её увидели магловские мальчишки, что именно случилось с ней, непонятно, но в школу Ариана так и не пошла, а глава семейства сел в Азкабан за убийство тех детей. Магические выбросы у девочки были частыми и чудовищными, во время одного из подобных, не справившись, погибла её мать, а она была далеко не слабой ведьмой из рода индейских шаманов. Также примерно в то же время Альбус заводит дружбу с юным Гриндевальдом, да, да, тем самым, — счёл нужным уточнить Младший, заметив мой взметнувшийся в удивлении взгляд. — Он оказался племянником Батильды Бэгшот и был частым гостем в доме Дамблдоров. В один прекрасный вечер во время ссоры молодых людей, включая Аберфорта, погибла Ариана. Официальная версия — несчастный случай, но учитывая резко негативное отношение Аберфорта к своему брату и поспешное бегство Геллерта из Англии, что-то мне сомнительно. Аберфорт, кстати, держит забегаловку в Хогсмиде «Кабанья голова». Мрачное местечко. И силой не блещет. А сам Альбус стал известен, устроившись преподавателем трансфигурации в Хогвартс, до момента громкой дуэли ничего выдающегося за ним не числилось, кроме стажировки у Фламеля и работы с драконьей кровью. Не знаю, чем тебе поможет грязное белье директора, но скелеты в его шкафу заставляют крепко задуматься и остерегаться открытой конфронтации. Сиди и не высовывайся, малец. Дамблдор тебе не по зубам.       Я задумался. Действительно, данные факты мне могут помочь лишь в более глубоком понимании своего противника как личности. Но ведь и это немало, хотя я до сих пор не понимаю его мотивов и странных поступков, ставящих под угрозу жизни детей.       — Ещё момент. Дамблдор отсиживался в школе до последнего, хотя его часто дёргали, памятуя дружбу с Гриндевальдом, всё выяснить пытались его слабые стороны и найти ключик к его защите и образу мыслей, а то тот по Европе хаотично метался бешеной совой, напасть на след было проблемно. А потом рванул на дуэль и удалился с гордо поднятой головой, а-ля вы пыль под моими ногами. Недовольных было море.       — Хочешь сказать, он придерживал информацию для себя или вообще поддерживал старинного друга и вмешался только тогда, когда проигрыш Гриндевальда стал лишь вопросом времени?       — Это мнение большинства здравомыслящих людей того времени, — уклончиво ответил Младший. — Но сам понимаешь, ту же Бэгшот никто слушать не стал, а то ещё и припомнил её компрометирующее родство.       — Идея Сверхдержавы, да? Власть только для избранных?       — Так пишут в учебниках по истории. Хотя если вдуматься, то идея-то бредовая. — Я вперил в контрабандиста раздражённый взгляд, но оставил его комментарий без внимания. Посмотрим, что он скажет через несколько десятков лет. — Да и реализация, если честно, подкачала. Как только возникла угроза Статуту Секретности, так сразу навалились всем миром, но не преуспели. Накуролесили маги в Европе знатно, Статут трещит по швам, тут ещё и наш Тёмный добавил. Упрощение школьной программы, запрещение многих разделов магии и целых наук не с потолка берётся, — грустно закончил Младший.       Я согласно кивнул. Об этом мне рассказывал и Снейп, об эту монолитную стену разбился и Наследник Слизерина. Пусть многие волшебники и не воспринимают людей, не владеющих даром, всерьёз, но на инстинктивном уровне подспудно боятся нарушения установленного Статута. Интуиция у магов развита до невообразимых высот.       — Ты говорил, что Дамблдор работал с драконьей кровью под руководством самого Фламеля? А не так давно у нас прокатилась эпидемия поразительно стойкой к вакцине драконьей оспы, так удачно проредив старшее поколение… — задумчиво потянул я, зацепившись за подозрительный факт.       — Забудь об этом! — внезапно жёстко отрезал Младший, смерив меня серьёзным, потяжелевшим взглядом.       Я ошарашенно уставился на подельника, удивившись резкой смене тона. Бровь моя привычно сдвинулась на пару миллиметров в немом вопросе.       — Ты думаешь, один такой умный? — холодно цедил слова Дарел. — Никто не углядел такого удивительного совпадения? Только вот где сейчас все эти умники? А Верховный чародей всё так же продавливает свои многочисленные кресла.       — У них просто подход к решению данной проблемы был неверный, — пожал я плечами.       — А у тебя, значит, верный, — угрожающе продолжил Дарел. — Тебе на волне безумной авантюры крышу снесло?       — Не-а, я Блэков подключу, — ехидно оскалился, глядя в хмурое и неприветливое лицо друга со сверкающими гневом холодными глазами. — Родня, как-никак.       — Так они тебя и послушают!       — Послушают, если ты мне встречу устроишь. В закромах нашего Великого Светлого кроме моей собственности оказалась ещё и блэковская. — Я вынул из рюкзака увесистый томик с вензелем и перекинул разрушителю проклятий. — Что скажешь?       Дарел долго водил над книгой палочкой, что-то неразборчиво бормоча под нос, открыть её, что показательно, он не рискнул.       — От твоей находки Древнейшим и Благороднейшим несёт за милю. Как минимум это их заинтересует. Думаю, у отца есть выходы даже на блэковских затворников. Но быстро результата не жди.       — А я и не рассчитывал. Ну как? — продемонстрировал Младшему результат моего творчества, тот придирчиво рассмотрел со всех сторон подсунутую под нос заготовку, после чего одобрительно кивнул. Я потянулся за лаком.       — Сойдёт. Кстати, у нас нарисовалась ещё одна проблема. — Я вскинул на него заинтересованный взгляд. — Один умник, ну, ты о нём слышал: автор уникальных порт-ключей, страстный любитель и коллекционер манускриптов древности, разворошил осиное гнездо, Министерством зовущееся, чем указал Аврорату и Невыразимцам одновременно их истинное положение в иерархии искусных магов. Сам понимаешь, теперь все носом землю роют.       — А мы-то каким тут боком?       — Проверяют всех детей, мелькающих в Лютном. Подумай на досуге, что врать будем. Потом обсудим.       Мда, пришла беда откуда не ждали. Всю дорогу обратно в Замок и Выручайку меня терзали невесёлые мысли. Плюхнувшись в мягкое кресло, запрокинул голову к виднеющемуся сквозь иллюзию на потолке недостижимому небу. Замок вновь пытался подбодрить меня своими чудесами или подманить вожделенной плюшкой, это смотря с какой стороны посмотреть, чтоб не надумал махнуть на здешние проблемы рукой.       Нет, я, конечно, понимал, что после такой выходки маги шевелиться начнут активно, в кои-то веки в правильном направлении. Но что объектом их интереса станут дети? Хотя сам виноват, должен был предусмотреть, иллюзию-то накладывал детскую. Зелье старения и оборотка — довольно гениальное изобретение, но издеваться над организмом изменениями роста, пропорциями тела и изменившимся центром тяжести, от чего страдают все наработанные рефлексы тела, как минимум непрофессионально. А я полагал, что меня считают карликом или эксцентричным маразматиком. Или педофилом. Мда. Хотя учитывая засилье в магмире полукровок всех форм и мастей, то ничем подобным волшебников-затейников не удивить.       Рано или поздно авроры заглянут на огонёк к старому букинисту Дарелу, вспомнив о существовании его малолетнего помощника, что давно примелькался в узких кругах. Учитывая интересные сведения, что всплыли о нашем Великом Светлом, старику совсем не с руки упоминать о моей личности. А как, наверное, хочется, утереть всем нос и Верховному Чародею в частности, обнародовав факт, что безопасное место для знаменитого мальчика оказалось в беспризорниках Лютного. А затем, вдоволь налюбовавшись на вытянутые лица, потребовать компенсацию и долю за раскрутку бренда со всех торговцев, что спекулировали моим именем. Готов поспорить, старый мошенник обдерёт незадачливых конкурентов, как липку. Но, увы, это также означает и прямую конфронтацию с Дамблдором и присными, а жа-аль…       От мрачных мыслей меня отвлёк нагревшийся блокнот в нагрудном кармане. Протеевы чары рулят! Я потянулся, закидывая ноги на захламленный стол, холодный, скользкий и пафосный. Изучать найденную литературу и продираться в хитросплетениях ритуалов и шифровках забытых или спрятанных дневников я предпочитал в своём кабинете. Если Выручайка по какой-то непонятной мне причине расщедрилась на почти полную копию моего кабинета из прошлой жизни, почему бы не воспользоваться её милостью? Я даже наловчился перебираться из библиотеки в свой кабинет, не покидая комнаты, главное, загрести нужные мне книги и, закрыв глаза, представить то, что мне необходимо. Он уже не пугал запустением и вернулся к привычному состоянию авральной работы — стопки нужных книг и справочников, чертежей и рабочих записок, валяющихся в строгом хаотическом порядке и занимающих все горизонтальные поверхности, недоделанные или полуразобранные артефакты и механизмы, натащенные с общего склада, разве что котлов и разлитых зелий до кучи не хватало. Я с интересом заглянул в наш с кузеном нескончаемый чат, у него зачастую проскакивали дельные мыслишки. С гордостью могу сказать, что вырастил гения. В следующий миг я с матом, путаясь в длинной мантии и запинаясь за стопки книг, выскочил из уютного мягкого кресла.       — Если тебе интересно, то процессия деканов, возглавляемая директором, движется в сторону гостиной Гриффиндора, а до этого около часа они тусовались в общежитии змеек. Не спи! — лаконично гласила запись. Всё же не зря я отдал брату Карту.       Быстро подключившись к местному аналогу навигатора, я убедился в его правоте. Да что же они в общежитиях забыли? Обыск! Внезапная мысль заставила поторопиться. Близнецы, плюнув на хвалёные благородные принципы, на днях втихую провели экстренный шмон. Пропажа Карты не даёт им спокойно спать. Вчера за подобным попался крыс, что характерно, в комнатах старшекурсниц (значит, чары скольжения на лестнице на анимагов не действуют, о-о!), гоняемый впоследствии по гостиной двумя книзлами и совой (!) под возмущённые вопли Рона. На всякий случай я насторожил ловушки. А сегодня целая делегация, это что значит, близнецы сознались в потере ценного для школы артефакта? Не мог же директор о ней не знать. Походу, предполагается и личный досмотр, крыс смог залезть не везде, например, в мой рюкзак. Кстати о нём. Я выгреб учебники, свитки и писчие принадлежности, запихнув верного спутника под стол, и, крепко зажмурившись, сосредоточился. Открыл глаза уже в пыльном складе имени Хогвартса, по закону подлости явно оказался ближе к центру жуткого лабиринта потерянных вещей, тащусь от юмора местного ИИ, чтоб ему икалось. Сориентировался по «навигатору» и бегом бросился в сторону выхода, не глядя выдернув из кучи первую встречную школьную сумку с широкой лямкой через плечо, на ходу вперемешку запихав школьные принадлежности, буду надеяться, что чернильница-непроливайка не зря носит своё гордое имя.       Судя по непотревоженным сигналкам, мой маркер на интерактивной карте школы никого не заинтересовал, но это ещё ничего не значит. Мало ли кого отправили на мои поиски, полагаю, что наличие меня при обыске обязательно, всё же косвенно в той истории я фигурирую. Так что бегом, бегом, отводим глаза портретам и стараемся ни на кого не налететь…. Фух, успел. В закутке на седьмом этаже сиротливо лежала тоненькая методичка бытовых чар, на которую был завязан мой идентификатор. Тоненькая, потому что реально методичка, никаких пояснений по структуре заклинания не приводилось, только словесная формула, движение палочки и описание результата. А бытовые чары — вещь очень нужная, но зачастую игнорируемая большинством подростков в пубертатном периоде, ну кому нужна инфа, как наглаживать стрелки на брюках или выводить пятна от травы, когда в гостиной очередной спор или локальный чемпионат в плюй-камни. Вот-вот.       Сунув методичку в сумку, не спеша побрёл в сторону Гриффиндорской гостиной, вежливо раскланиваясь с обитателями многочисленных картин. Не всегда удачно. Помимо вежливых ответных кивков мне вслед неслись проклятия вредных анимированных магов и недовольное ворчание престарелых матрон о недостаточно почтительной молодёжи, что не находит времени выслушать советы и воспоминания о блистательном прошлом умудрённых магов прошлого. Ничего нового. Правда, если бы у школьных портретов можно было узнать нечто действительно стоящее, касающееся знаний, ныне запрещаемых Министерством, то я бы давно поснимал все портреты с коридоров. Но — увы. Директора школы в этом вопросе оказались на удивление предусмотрительными.       — Гарри! Вот ты где! — догнал меня у входа в башню факультета возмущённый вопль.       — Мы тебя везде ищем! — вторил высокий девичий голос.       — Вы нашли меня, леди. — Я обворожительно улыбнулся, предлагая руки начинающим школьным сплетницам. — Что-то случилось?       — Случилось. — Девочки моментально воспользовались предложением и повисли с двух сторон, бросив победные взгляды на недовольного Рона, выбежавшего следом. — У слизеринцев был обыск!       — Так им и надо! Гадкие слизни! — недовольно проворчал Уизли, вынужденный тащиться в хвосте. Судя по его обиженной мордашке, поделиться данной новостью со мной желал он. Но мои будущие специалисты по работе с общественностью полностью оправдывали возложенные на них надежды.       — Цель данного действия непонятна, но, видимо, результата не дала, поскольку с теми же намерениями посетили нашу гостиную, — мило проворковала Лаванда. — Мы с Парвати просто не можем позволить себе пропустить столь эпохальное событие. Ты с нами?       — Разумеется.       — Кстати, Гаррет, — недовольно надула губки индианка. — Ты давно обещал нам рассказать про этот… этот энергетический закон.       — Закон сохранения энергии, — поправил я.       — Именно про него, — просияла Патил, позади недовольно сопел Рон.       — Это один из фундаментальных законов Мироздания. Согласно данному закону, энергия в замкнутой системе не возникает из ниоткуда и не пропадает, имеют место лишь её превращения из одного вида в другой. Это справедливо и для магической энергии, несмотря на уверения профессора МакГоннагал о несовместимости физики и трансфигурации. Возможность манипулирования таким видом энергии, как магия, а также её преобразование и отличает волшебника от обычного человека. Эту энергию мы и тратим на творимые чары. В нашем случае результат заклинания определяет вложенная в него сила за исключением неизбежных потерь в ходе реализации.       — А без потерь нельзя? — Девочек явно расстроило данное утверждение.       — Процент потерь снижается с опытом волшебника и использованием концентраторов, сиречь палочек, посохов или какую ещё форму они могут принять. Также можно перекрыть нехватку сил накопителями, рунами, ритуалами. Но это уже частности. Любые чары развеются, когда закончится вложенная энергия, и это факт!       — Неправда! — закричал красный от возмущения младший Уизли. — Хогвартс тысячу лет стоит, и все чары держатся!       — Это и есть частности, — парировал я. — Школа стоит на естественном магическом источнике, от которого и запитаны чары, наложенные основателями.       — Так получается, что каждый маг — источник? Но ты сам сказал, что энергия не возникает из ниоткуда.       — Грубо говоря, да. А энергия… ты задумывалась, почему в Хоге нас так усиленно кормят калорийной и жирной пищей?       — Ну, лучше так, чем тыквой, — с сомнением потянула Лаванда. — А что, тебе кажется, я толстая, да?       — Нет, конечно, — постарался ободрительно улыбнуться я. — Я всё ещё о преобразовании энергии, о биохимической трансформации пищи и переходе энергии по трофическим уровням: часть энергии идёт на функционирование организма, часть теряется с излучаемым в пространство теплом, часть запасается в тканях, часть тратится на способность оперировать магией. У волшебников, как высокоэнергетических существ, энергопотребление резко возрастает.       — Гаррет, ты понимаешь, что окончательно нас запутал? — обречённо вздохнула Парвати, укоризненно глядя на меня.       — Единственное, что я понял, так это то, что школьная программа Хогвартса требует срочной переработки. — Мой вздох звучал не менее обречённо.       — Да врёт он всё! — снова подал голос Рон. — Он не хочет признать, что Маккошка права, вот и выдумывает всякую чушь. Про эту трансфигурацию пищи. Только это закону Гампа противоречит!       — Тогда тебе стоит сесть на диету, Рон. Чтоб не вступать в это противоречие, — хихикнула Лаванда. — Голодный волшебник слабее, так выходит?       — Истощённый физически и морально на волшбу плохо способен, — согласно кивнул я. — На этом принципе, кстати, Азкабан построен.       Девочки зябко передёрнули плечами и прижались теснее.       — Папа говорил, что Азкабан — жуткое место, там холодно, сыро, а ещё там дементоры. Закон сохранения энергии — страшная вещь!       В этот момент мы перешагнули порог гостиной, и слова Патил громко прозвучали в тишине, удачно попав в паузу речи директора. Взгляды всех присутствующих скрестились на нас.       — Мистер Поттер! — раздался суровый окрик декана Гриффиндора, и её недовольный взгляд остановился на моей персоне. В последнее время МакГоннагал была крайне раздражена моей привычкой интерпретировать многие вещи из того, что преподавалось в школе, в разрезе фундаментальных законов магловской науки, и перевод их на математические формулы. Мало того, я ещё охотно делился своими умозаключениями с окружающими. Профессор нумерологии, правда, была в восторге.       — Да, мэм? — И что её так возмутило, давно пора привыкнуть. Я искренне улыбнулся.       — Будьте добры не перебивать и выслушать директора до конца! — На этот раз профессор решила не развивать тему, в прошлый раз, помнится, мы проспорили с ней пару часов, и я логически доказал свою теорию, исписав формулами наколдованную доску. А затем скромно заметил, что, вообще-то, планировал по жизни строить космические корабли и до сих пор не отказался от своей мечты, а трансфигурированная свинья обладает крайне сомнительными лётными свойствами.       — Простите, профессор, — скромно пролепетали девочки, опустив виноватые глазки в пол. Вот ведь актрисы, почти достоверно!       — Собственно говоря, я уже почти закончил, — добродушно улыбнулся директор. — Думаю, никто не будет возражать, если мы поищем пропавшие из моего кабинета предметы. Я уверен, злоумышленник всё ещё в замке.       Не нужно говорить, что возражения у большинства были, и ещё какие, только озвучить их никто не рискнул, даже среди безбашенных ало-знамённых. Собственно, на этом вступительная речь и закончилась, и мы все потянулись по спальням. Спраут с МакГоннагал пошли за девочками, директор, Флитвик и Снейп осчастливили нас. И всё же интересно, что они ищут. Близнецы выглядят встревоженными, но не настолько, чтоб это был результат их косяка. Или Дамблдор действительно подозревает школьников.       — Гаррет, — отвлёк от раздумий насмешливый голос Лаванды, и я с вопросом развернулся к девочке. — Милая сумочка.       Я рассеянно кивнул и поплёлся за Роном ждать своей очереди на тотальный обыск. Это было предусмотрительно с моей стороны оставить рюкзак в Выручайке. Ожидание долго не продлилось, и высокая комиссия степенно вплыла в спальню первокурсников. Рон, усиленно запихивающий грязные носки и прочий хлам под кровать, испуганно вскочил и попытался одёрнуть покрывало, Дин с Симусом с сожалением отвлеклись от попытки научить Невилла игре в плюй-камни, а я, скоротавший ожидание за справочником по высшим зельям, смерил вошедших прокурорским взглядом поверх книги.       — Не возражаете, если мы посмотрим ваши сундуки, мальчики? — добродушно улыбнулся директор. Профессор Флитвик криво ухмыльнулся, а декан Слизерина взирал на нас нечитаемым взглядом с неподвижного, как каменное изваяние, лица.       Раздалось глухое бормотание, должное выразить согласие, и мы поплелись сундуки открывать. Флитвик замысловато взмахнул палочкой, и шкафы с одеждой дружно распахнулись, явив внутренний — характерный для подростков данного возраста — хаотичный беспорядок, ещё пара мгновений, и содержимое моментально вылетело, перегруппировавшись в воздухе, и втянулось обратно в идеальном порядке ровными стопками. На пол со стуком упали два засохших недоеденных пирожка, потерянная напоминалка Невилла, несколько камней, рогатка и ложка, явно прихваченная из Большого зала.       — Уау! — хором выдали мы, с восторгом и преданностью в глазах уставившись на мастера чар. Маленький профессор лукаво усмехнулся и вновь взмахнул палочкой, по кроватям прошлась лёгкая волна тёплого воздуха, качнув нависающие балдахины.       — Фу-у! — То, что старательно прятал с глаз долой Рон, неопрятной, грязной, слегка пованивающей кучей вывалилось на его кровать. Подобные нычки эльфы явно игнорируют. Дин жутко обрадовался потерянной библиотечной книге, в целом, больше сюрпризов не было.       В то время как декан Равенкло развлекал нас фокусами, Дамблдор лично заинтересовался содержимым сундуков, осторожно перебирая длинными пальцами школьные книги и пергаменты, педантично укладывая их корешками друг к другу. Наверное, моим соседям было жутко стыдно за беспорядок и небрежность, собственно говоря, горящие красные уши наводили именно на такие мысли, ну не могли же одиннадцатилетки прятать что-либо запрещённое.       Мне досталось более пристальное внимание, директор, лукаво глянув на меня добродушным взглядом поверх стильных очков, парой пассов узловатой палочкой выяснил, что ничего предосудительного под матрасом я не скрыл. В голубых и ярких для его возраста глазах мимолётной тенью мелькнуло лёгкое недоумение. Я незаметно усмехнулся — искать что-то после того, как наглый крыс перерыл всё вверх дном? Ну-ну. Или директор действительно ищет пропажу из своего кабинета? Шляпу? Кодекс? Лимонные дольки? Как интересно… Впрочем, Дамблдор быстро справился с удивлением и протянул руку в недра моего школьного сундука, гостеприимно распахнутого, я предвкушающе ухмыльнулся.       — Двадцать баллов с Гриффиндора за нарушение техники безопасности при хранении ингредиентов, — скучным голосом процедил Снейп, ранее молчаливой тенью стоящий за плечом директора.       Я раздражённо покосился на него, даже не подумав скрывать обуревающие меня эмоции. Вот ведь змей подколодный, что ему стоило промолчать, сам недоволен взваленными на него обременительными обязанностями, так зачем же другим мешать развлекаться. Меня бы очень порадовала подпаленная и разноцветная борода моего недобросовестного опекуна. Непроницаемая маска невозмутимости не дрогнула на лице зельевара, на бросаемые на него злобные взгляды и ворчание шестого он не обратил ровно никакого внимания, безразлично наблюдая, как под небрежными взмахами палочки взлетают и оседают вновь книги из моего сундука, а рядом, отдельной кучкой, — забракованные ингредиенты моей несостоявшейся ловушки. А ничего так мотивирующий момент для изучения бытовых чар и контроля, впечатляюще. Сила, идеальный контроль — стопки как по линейке выровнены, точно выровненные направляющие контуры, отсутствие вербальной формулы…       — Гарри, мы можем посмотреть твою школьную сумку? — вежливо уточнил директор, отвлекая меня. Я коротко кивнул. — Гарри, я понимаю, чары такого уровня выглядят эффектно, но мы ждём.       — А? — Я перевёл на него взгляд. — А… Да, сумка! — И без жалости вытряхнул всё содержимое на кровать, чернильница-непроливайка своё гордое звание, кстати, вполне оправдала, прокатившись кувырком по мягкому покрывалу.       Дамблдор аккуратно перебрал книги, пролистывая страницы, словно не доверял обложке, а затем, сложив их кучкой, задумчиво смерил меня взглядом. Я открыто смотрел в ответ, ожидая вердикта.       — Спасибо, мальчики. Благодарю за понимание. Приятного вечера. — Мягкая ласковая улыбка и добродушный тон, про мою палочку он так и не вспомнил.       Преподаватели степенной походкой, не теряя собственного достоинства, покинули спальню, оставив растерянных учеников удивлённо переглядываться и растерянно разводить руками. Снейп слегка задержался в дверях и, полуобернувшись, вперил в меня нечитаемый взгляд чёрных глаз без малейшего проблеска отражённого света.       — Очаровательная сумка, — процедил он и, эффектно взмахнув длиннополой мантией, взметнувшейся, словно чёрные перепончатые крылья, резко вышел прочь, вогнав всех в окончательный ступор.       Я удивлённо хлопнул глазами. Да что все привязались к моей сумке? Повернувшись к кровати, я уставился на небрежно скомканный кусок ткани, валяющийся на полу, и искренне заржал. Светло-серая, с розовыми кружавчиками и отделкой из россыпи мелких страз, сумка выглядела откровенно девчачьей.