Избранный Света. Избранный Тьмы

      — «Вон, смотри».       — «Где?»       — «Рядом с высоким рыжим парнем».       — «В очках?»       — «Ты видел его лицо?»       — «Нет, ты видел его шрам?»*       Эти шушуканья за спиной, в коридорах, классах и даже в Большом зале не умолкали ни на минуту. Волнами накатывало глухое раздражение и злость, направленная в один конкретный адрес. Надеюсь, козлу с колокольчиками так икается, что он поперхнётся за завтраком. Главное, чтоб не насмерть, а то он слишком жёстко потоптался на моём самолюбии, чтоб покинуть наш бренный мир столь легко и непринуждённо.       Прах мироздания! В мою голову уже закралась запоздалая мысль, что Распределяющая Шляпа была в какой-то мере права, и нужно было соглашаться на её столь щедрое предложение. Нет, Император — человек публичный, я привык к постоянному вниманию, ненависти и восхищению. Но, чёрт подери, никогда и нигде моим подданным и иным смертникам и суицидникам не пришла бы в голову такая глупость, как тыкать в меня пальцем, шептаться и сплетничать за спиной обо мне любимом и непревзойдённом. В моём присутствии всегда смолкали любые разговоры. Граждане Империи почтительным кивком выражали мне своё приветствие, военные чётко вскидывали руку к козырьку, все уважали моё личное пространство и любовь к тишине. Когда, по невероятному стечению событий, в широкие массы заворачивал Раалон, стремительно летя к своей, видимой только ему, известной цели, мои подданные вообще пытались мимикрировать под окружающие предметы. У некоторых даже удачно получалось. И это, прошу заметить, безо всякой магии. Здесь не так. Почему-то.       Следом за мной болтливой тенью следовал Рон, отпугивая желающих подойти поближе. Не сказал бы, что это равнозначная замена. Утомительный ребёнок. Сделал мне великое одолжение и простил за тот обман в поезде. Я хмыкнул, припомнив вчерашний вечер.       Рон бушевал. Громко, пафосно и так искренне, что я диву давался. Его, к моему искреннему удивлению, поддержали довольно многие, даже старшекурсники, отчего сильно упали в моих глазах. Я-то надеялся найти в школе здравомыслящих личностей, из которых впоследствии можно будет вырастить своих будущих сторонников и единомышленников.       — Ты обманул меня! Как ты мог! Я думал, что ты…, а я буду твоим лучшим другом! А ты из купе ушёл и мне ничего не сказал! Ты обманщик, вот!!!       — И в чём я тебя обманул? — спорить с дитём неразумным не было никакого желания, но вот ситуацию стоило прояснить раз и навсегда. А то таких желающих лучших друзей пруд пруди.       — Ты Гарри Поттер! — выкрикнул раскрасневшийся рыжик.       — Это звучит, как обвинение, — резонно заметил я.       Первокурсник стушевался и нервно начал оглядываться по сторонам в поисках поддержки. Поддержка закономерно нашлась в виде личностей с характерными семейными чертами и их друзьями. К разгоревшемуся скандалу даже прислушиваться не нужно было, младший Уизли кричал во всю мощь своих лёгких. Сирена корабельного оповещения, я бы сказал.       — С твоей стороны некрасиво было представляться чужим именем, — в поддержку высказался один из старших братьев. — Правда, брат мой Фред?       — Истинная правда, брат мой Джордж, — подтвердил второй. — Мы не любим, когда обманывают нашу семью…       — Наш брат так мечтал встретиться с победителем Того-Кого-Нельзя-Называть…       — Ты расстроил малыша Ронникинса…       — А это только наша прерогатива, — закончили они уже хором. — Мы этого так не оставим!       — А с чего вы взяли, что это не моё имя? — вкрадчиво поинтересовался я.       — На распределении назвали правильное имя! — строго заметила кудряшка Грейнджер, серьёзно хмуря бровки.       — Так то на распределении, — загадочно улыбнулся и глубокомысленно возвёл очи к потолку, намекая на стра-ашную тайну. Я же не абы кто, а герой магического мира.       Старшекурсники удивлённо перетёрли между собой внезапно возникшую идею, и у некоторых появилась трезвая мысль о секретности, которая активно пошла в массы. Так, бурление на факультете удалось направить в сторону здравого смысла, но, боюсь, это ненадолго. Ущербности теории победы полуторагодовалого малыша, не вылезшего из памперсов, над одним из величайших волшебников, перед которым пасовал весь цвет светлых магов, они не осознают. Увы. Но мы будем работать в этом направлении.       Вот на этой ноте младший рыжик решил меня простить и сделал новую попытку подружиться, вогнав меня в полный шок.       — «А ты, правда, жил у маглов?»* — безо всякой задней мысли поинтересовался он.       — Это, как бы, конфиденциальная информация, — осторожно заметил я, внутренне ликуя от такого удачного козыря.       — Да брось, все об этом знают! — он радостно хлопнул меня по плечу. — Расскажи, какие они.       — Очешуеть! — это было единственное приличное слово, которым я мог выразить своё отношение к текущей ситуации.       Скинув с плеча руку прилипчивого мальчика, я вежливо пожелал всем доброй ночи и отправился на поиски своего спального места. Важное, что я отметил, никто из гриффиндорцев, кроме рыжего семейства и лохматой девчонки, не ввязывался в нашу полемику, хотя общее направление в бурлящих страстях прослеживалось. Видимо, дисциплина и чувство такта на алознаменном факультете не в почёте. Ничего, у меня есть время научить их ходить строем и петь песни на один мотив.       Окинув взглядом спальню мальчиков, я только недовольно поморщился. Что за убогая пародия на казарму? Одно только оформление обстановки в цвете свежепролитой и запёкшейся крови объясняет некую буйность и взвинченность детишек. А это обилие золотого? Фу… моё чувство прекрасного скончалось в жутких конвульсиях. Хорошо, хоть балдахины над широкими кроватями дарят толику личного пространства. Зашвырнув рюкзак с подправленным внешним видом, с которым я так и не расстался даже на распределении и торжественном ужине (а не фиг давать повод всяким сомнительным личностям щупать его поближе во время переноски багажа), на кровать, опознанную по близ установленному сундуку, как мою, я задумался, что с этим можно сделать. Ни одной дельной мысли, кроме капитального ремонта, так и не закралось в мою бедовую голову. А ночью я осознал, что мои неприятности, оказывается, ещё не закончились. Рон храпел, ничуть не уступая по децибелам недавнему выяснению отношений.       Терпение, Андер, вспоминай навыки установки Полога тишины.       Вот так и потянулись однообразные будние дни. Скучные, поскольку афишировать маниакальный интерес к артефакторике было в меньшей степени неразумно, шумные из-за бессменного шествия по моим стопам оравы недофанатов, искренне полагающих, что я редкий эксклюзивный экспонат на выставке, именуемой школой Чародейства и волшебства. Моя сочинённая ещё при первом посещении Косого переулка мантра стала моей бессменной спутницей в коридорах Хога и особенно на совместных трапезах в Большом зале. Вот и сейчас, шагая в безобразном праздношатающемся строе, я тихонько бормотал: «Нельзя уничтожать ценный геном…»       Да, мы теперь ходим строем. Первокурсники, я имею в виду. Как? Очень просто. В первый день занятий, когда до меня дошло, что наш декан так и не почтила нас своим присутствием, а старшие курсы собираются выбросить нас в свободное плавание и любезно предоставить поиски дороги к вожделенному завтраку самостоятельно, я слегка разозлился.       — Перси Уизли, — ласково потянул я, тормознув спешащего подростка у самого выхода из гостиной. — А вы не забыли о своих обязанностях старосты?       Должность старосты факультета старший из присутствующих представителей рыжего семейства ценил, и поэтому слегка подвис, перебирая в памяти все свои немногочисленные обязанности. Ну, это он так думал.       — Поттер, тебе лучше поспешить на завтрак, после него я выдам первокурсникам расписание, если ты задержишься, то опоздаешь, и с факультета снимут баллы, — строго выговорил мне он и вновь сделал попытку слиться подальше. Неудачно.       — А куда мне идти на завтрак? — я с силой дёрнул его за мантию, возвращая в гостиную.       Рядом постепенно стали собираться остальные первокурсники, привлечённые нашим разговором. Их, к слову, данный вопрос тоже крайне интересовал.       — В Большой зал, — недовольно ответил Перси, напряжённо оглядывая толпу детей, пятой точкой предчувствуя неприятности.       — А как туда пройти? — вежливо поинтересовалась ухоженная блондиночка.       — Вы что, не запомнили дорогу?! — возмутился староста.       Детки отрицательно покачали головами. Дружно так, слаженно, и с надеждой смотрели на старосту.       — Мы заблудимся, останемся без завтрака, потом потеряемся по пути на уроки, опоздаем, и с факультета снимут баллы. И декан обвинит тебя в некомпетентности, — баллы здесь воспринимаются очень болезненно, а фобия собственной несостоятельности — личный бзик нашего ленивого старосты.       — Раньше так никогда не было, все сами приходили в Большой зал, и никому не требовалось персональное сопровождение.       — Ну, так раньше старосты не пренебрегали своими обязанностями. А ты?       Это был добивающий удар. Перси как-то обреченно окинул взглядом заинтересованную толпу и скалящихся в радостных улыбках братьев-близнецов.       — Чтобы через пять минут все были готовы, — окончательно сдался он.       — Наше расписание? — напомнил я, староста даже не сопротивлялся, покладисто начав копировать небольшие листки.       И теперь, как утка-наседка, Перси конвоирует наш выводок с завтрака на занятия и обратно, под удивлённые взгляды профессоров и еле заметные усмешки старост других факультетов. Их подобная практика совершенно не удивляла. Зато как удивился Перси, когда в коридоре мы столкнулись с чёткой колонной равенкловцев под предводительством Пенелопы Кристалл, с гордо вскинутой головой прошествовавшей мимо. Всё, наш староста, считай, пропал.       Так я приступил к систематическому изучению магических наук этого мира. Проблема была лишь в том, что я привык обрабатывать куда большие объёмы информации, чем те, что рисковали дать нам преподаватели. Но самообучение никто не отменял. Когда я увидел знаменитую Хогвартскую библиотеку, у меня дыхание перехватило от вида огромного помещения с убегающими вдаль книжными полками. Да ради того, чтоб покопаться в этой сокровищнице, я готов хоть немного побыть паинькой и скромным стеснительным мальчиком. Пока меня не попытаются отсюда выгнать. Слышишь, старик?       Трансфигурацию я ждал с нетерпением, после прочтения учебников у меня появился скрупулёзно составленный списочек вопросов к преподавателю. Небольшой, пунктов на двести. За первый курс. Поэтому я мрачно сверлил взглядом сидящую на столе кошку, уже привычно пропуская между ушей трёп самоназванного моего лучшего друга. Как человек МакГонагалл мне не понравилась с первой встречи, ещё в моем сопливом детстве. Как декан тоже не слишком впечатлила, немудрено, когда сидишь на двух стульях.       Кошке, наконец, надоело, и она эффектно спрыгнула со стола, в полёте вернув свой истинный облик, попутно сняв баллы со своего факультета, при этом гневно глядя на моего соседа. Не понял, что там такое рыжик ляпнуть умудрился? Устрашающая лекция, совмещённая с попыткой донести до учеников технику безопасности, проскользнула мимо моего сознания, не задержавшись. Зато очередная демонстрация с превращением стола в хрюкающую опрятную свинку вогнала меня в очередной шок. Как-то не вязалось это с её последними высказываниями об исключениях трансфигурации.       — Зачем? — помимо воли вырвалось у меня.       — Простите, мистер Поттер? — профессор сурово поджала губы, всем своим видом выказывая недовольство выкриком с места.       — Зачем превращать стол в свинью?       — Это высшая трансфигурация, мистер Поттер, — терпеливо, как маленькому ребенку, разъяснила анимаг.       — А в чём практическая значимость конкретно этого проявления высшей трансфигурации?       Профессор удивлённо сморгнула, разглядывая меня, как внезапно заговоривший стул. Я открыто смотрел в ответ, с вежливым любопытством ожидая, что скажет МакГонагалл. Декан Гриффиндора молчала.       — Это эффектное заклинание, мистер Поттер. И более попрошу не отвлекаться, — профессор раздражённо посмотрела на меня поверх своих квадратных очков и, дождавшись моего кивка, продолжила лекцию.       Я тихонько фыркнул. Эффектное, но не эффективное. Трансфигурированную свинью нельзя съесть. Я бы ещё мог понять, что в средние века маги решали подобным образом вопрос с транспортом в экстренных условиях. Всё же трансфигурированный конь вполне мог нести седока, пока не закончится энергия. Во всяком случае, та свинья, которую продемонстрировала нам профессор, была муляжом, частным случаем голема с заданной моделью поведения. Законы мироздания везде едины, а МакГонагалл не ядерный реактор, чтоб осуществлять синтез одного вещества из другого, да ещё и репликацию цепочки ДНК попутно организовать с постройкой жизнеспособного организма. Ах да, забыл: это ещё происходит в течение пары секунд. По моим грубым прикидкам, энергии из взрыва сверхновой, той самой, что угробила меня в прошлый раз, вполне должно хватить на подобный фокус. За исключением времени, конечно. Клонирование, оно быстрым никогда не бывает.       Вот только почему профессор не сказала об этом ни слова?       Но это касается сложных вещей. А вот что мешает сделать что-либо попроще? Ту же воду, например. Н2О. Что может быть элементарнее и что может иметь большее значение? В частности, агуаменти только стягивает водяной пар из окружающего пространства, но не создаёт воду из подходящего материала. Оно абсолютно бесполезно в условиях полного обезвоживания среды. Атомы водорода и кислорода есть практически везде, значит, и энергетические затраты будут на порядки меньше, вот где простор для возможностей и практическая значимость. Главное, раскурочить этот ритуал и выдрать из него принцип… кажется, в экзамене на звание мастера для моих потомков появится дополнительный пунктик: флягу с водой выдавать не буду…       — Мистер Поттер, оттого, что вы гипнотизируете взглядом спичку, иголкой она не станет. Вы даже не достали палочку! — раздался над ухом недовольный голос профессора. А я и не заметил, что мы перешли к практической части.       — Простите, профессор, задумался.       — О чём таком важном можно думать на уроке? — ещё больше возмутилась декан.       — О трансфигурации воды из подручных материалов, — абсолютно честно ответил я.       — Не отвлекайтесь на ерунду, мистер Поттер! И раз вы прослушали, что я сказала в начале урока, то подготовите эссе о законах Гампа и исключениях трансфигурации! А для образования воды существует заклинание агуаменти.       — Позвольте не согласиться с вами, профессор. Агуаменти в безводной пустыне бесполезно.       — Приличному студенту нечего делать в пустыне, а на старших курсах вы будете изучать аппарацию, так что сложности использования призыва воды вам не грозят.       Класс тихонько хихикнул. Но я даже не обратил внимания, в очередной раз задумавшись. Аппарация не применима на далёкие расстояния, чревато. Даже в пределах планеты предпочтительнее перемещаться с помощью порталов. Однако тот же портал на луну сожрёт уйму энергии, не рентабельно. Но я уже знаю, что древние как-то обошли эту проблему и открыли двери аж в иные измерения. Пожалуй, в словах профессора есть зерно истины — нужно изучать аппарацию и искать точки корреляции с Нуль-Т.       Мда, что-то все мои мысли в этом мире неуклонно возвращаются к пространственной магии. Неспроста.       Я уже упоминал, что местная магия сплошь ритуальная? Слово, жест, намерение — простейший ритуал, и не важно, что в роли жеста здесь сложная фигура, рисуемая волшебной палочкой. Это нам наглядно объяснил профессор Флитвик. Только он зря акцентировал внимание на возможности получения быка при ошибке в произнесении. Гриффиндор — горячие головы, лишённые чувства самосохранения и меры, могут попробовать ради шутки. Даже в мою закралась крамольная мысль.       Чары мне понравились. Особенно способ преподавателя завлечь студентов — левитирование на стопке книг было бесподобно. Мои глаза зажглись маньячным блеском, и я разве что не облизывался, представляя, как стрясу с профессора это заклинание, а также многое другое. Флитвик, видимо, прочёл что-то такое на моем лице, иначе как объяснить тот факт, что во время переклички он навернулся со своего импровизированного помоста, едва встретившись со мной взглядом.       Из остальных предметов стоит выделить разве что травологию. Не сказать, что я любитель копаться в земле, но как алхимик я точно должен знать всё о свойствах растений, имеет ли смысл объяснять, что эти свойства сильно зависят от места и условий произрастания? То-то и оно. А вот тот факт, что нумерологию и руны мы будем изучать, только начиная с третьего курса, здорово меня расстроил. Какая-то сплошная полоса неудач. Обидно.       Вот и сегодня я гадал, что день грядущий принесёт, лениво копался в традиционной овсянке, привычно фильтруя разговоры за столом. Ничего интересного. Все в предвкушении урока полётов и в ужасе от грядущего первого занятия по зельеварению. Чем, интересно, декан Слизерина так запугал детишек, что о нём уже прижизненные легенды ходят?       Я украдкой бросил взгляд на преподавательский стол. Вон он, тёмным пятном сидит рядом с лиловым тюрбаном и старательно пытается не морщиться от сногсшибательного запаха. У духа Тёмного Лорда великолепное чувство юмора, он старательно отвлекает своего бывшего последователя ничего не значащими разговорами, тем самым не позволяя отгородиться хотя бы с помощью заклятия головного пузыря. Знание и умение применять который гордо демонстрировала Большому залу профессор нумерологии. Снейпу оставалось только скрежетать зубами и жутко завидовать.       На золочёном троне восседал Дамблдор, владелец многочисленных имён и пафосных титулов, и отеческим взглядом окидывал давящихся овсянкой учеников и преподавателей, сверкая добренькими голубыми глазами над стильными очками. Артефактными. И у меня вопрос на миллион — какого х… директор пустил в школу одержимого? И почему молчат профессора? Тот же Флитвик, к примеру, он должен уметь определять подселенца. У полугоблина сродство к магическому полю даже больше, чем у меня, но он беззаботно болтает с Хагридом и совершенно не смотрит в сторону нервного Квиррелла.       Кстати, в этом мире подозрительно много полукровок. Я, конечно, не Раалон, но даже мне известно определение вида, особенно его самая важная часть — свободно скрещиваться между собой и давать плодовитое потомство.** Вот с плодовитым потомством у полукровок как раз большие проблемы. В истории отметились только четвертьвейлы, но никто никогда не слышал о четвертьгоблинах или четвертьвеликанах. Да и с вейлами вопрос спорный, как говорится, вскрытие покажет, спасает их лишь то, что в Англии нет ни одной общины этих крайне любопытных разумных. К тому же, подобный эксперимент с двумя различными расами не всегда бывает удачным, тот же Хагрид, к примеру. Хотя, говорят, во Франции директор магической школы мадам Максим тоже полукровка, и в отличие от нашего экземпляра ни на ум, ни на магию не жалуется. Но вот во всём остальном… Я точно знаю, что с этим постулатом спорить бессмысленно: этого не избежали даже лучшие из лучших. Тот же Раалон, при всей своей уникальности, так и остался последним представителем дивного народа в нашем первом с ним мире.       Так что же здесь толкает расы на создание полукровок? Может, подвох в том, что полукровки не попадают под закон о владении волшебными палочками, тогда да, для иных рас они просто на вес золота. Я вновь кинул задумчивый взгляд на профессора Флитвика. Возникает резонный вопрос: какой шкурный интерес у гоблинов в Хогвартсе?       Впрочем, эту загадку я буду решать в будущем, а в настоящем у нас через несколько минут первый урок зельеварения.