Россия в магической Британии - 2. Перезагрузка

- Слушай, у них такие улицы маленькие даже здесь, где пятое измерение, - возмутился Байльшмидт, когда ему в пятый раз наступили на ногу в узком Косом переулке. - Ну, Великобритания же островное государство, у них земли не хватает, - чуть усмехнувшись, ответил Брагинский, отлично зная, к чему клонит Гилберт. - Вот именно. Маленький остров, а выпендривается! Давай свою магическую школу заведем? – внезапно предложил альбинос. - У меня есть, - хихикнул Иван, видя, как округлились красные глаза. - И ты молчал, скотина?! После всей этой шушеры ты мне её покажешь, понял? – и Байльшмидт ускорил шаг, дабы не потерять Россию. Ведь сейчас он не под два метра ростом, потерять в толпе легко. В этот раз Брагинский обменял достаточно крупную сумму денег на волшебные золотые галлеоны, чтобы месяц ни в чем себе не отказывать. Нет, сам Брагинский умел сдерживать себя, но вот Гилберт же наверняка захочет и «ту волшебную фигнюшку» и «эту крутую хренотень». Иногда Ваня готов был достать подарок Эрни на Рождество – имитацию кольца Всевластия, которое может делать невидимым на некоторое время, - лишь бы убежать подальше от Байльшмидта. Первым делом было решено приобрести Гилберту волшебную палочку. Как только они вошли в темный и пыльный магазинчик, до потолка заваленный длинными узкими коробочками, то шум с улицы тут же смолк. Видимо, это была какая-то магия на дверях и грязных стеклах. - Здравствуйте, - поздоровался Брагинский кому-то, и из глубин больших стеллажей вышел сухонький низкий старичок со странной улыбкой. - О, мистер Брагинский! Берёза, шестнадцать дюймов, внутри перо Огненной птицы, помню-помню. Замечательная палочка. Надеюсь, она до сих пор верно вам служит. - Не волнуйтесь, мистер Олливандер, она в полном порядке, - мило улыбнулся Иван. – Я хотел бы, чтобы вы подобрали палочку моему другу, - Россия указал на альбиноса, который с интересом рассматривал помещение и его хозяина. - Какой интересный молодой человек. Здравствуйте, мистер?.. – Оливандер подскочил к Гилберту, интенсивно пожимая тому руку и при этом вытаскивая линейку, самостоятельно начавшую измерять какие-то нужные владельцу данные. - Байльшмидт, - бросил альбинос, отдаваясь в измерительный процесс. Гилберту и самому было дико интересно, какую палочку ему подберут. - Что же, мистер Байл...л...шмидт, - еле выговорил продавец волшебных палочек. – Попробуйте вот этот экземпляр... И так продолжалось целых два часа. Гилберт оказался куда более сложным (или вредным), потому что никакая палочка не хотела принимать его. Вот просто наотрез. Какую бы прус ни взял – ноль реакции. Если первые сорок минут улыбка Оливандера все росла, старикан любил сложные случаи, то теперь же с каждой минутой он мрачнел, думая, что к нему привели какого-то магла. Но наконец-то после двух часов мучений одна палочка таки откликнулась и решила признать в альбиносе хозяина. Четырнадцать с половиной дюймов, кедр, внутри, как ни странно, перо обычного ястреба. Покупкой был доволен и Байльшмидт, и Оливандер, и Брагинский. Если первый радовался, что он теперь настоящий волшебник, то остальные были счастливы окончанию мучений. Заплатив и попрощавшись, страны покинули лавочку, отправляясь дальше за покупками. - Только не говори, что мы пойдем за шмотками, - Гилберт, тоже немного уставший, но счастливый, что у него есть магия, застыл на пороге магазина мантий. - Хорошо, я тебе не буду этого говорить, но мы сюда пойдем, - Ваня тоже был не рад этой затее, но на сегодня он планировал самые крупные покупки первой необходимости из списка. И его планы уже ничего не могло сломить. Гилберт чуть не зарыдал от обреченности, но послушно пошел за Ваней в магазин. Ибо магазин одежды был гораздо хуже выбора волшебной палочки. Даже то, что Байльшмидт провел в этих выборах два часа своей весёлой и насыщенной жизни, всё равно оставляло его при этом мнении. Вообще, Калининград очень сильно удивлялся Ване в последнее время. Тот, как стал мелким, совершенно перестал заботиться о своем внешнем виде. Шарф не носил, отказался от старой одежды, напрочь поменял весь гардероб. Нет, это понятно – он как-то габариты сменил, но ведь и предпочтения тоже стали более инновационными. От прежнего России осталась лишь внешность, немного омоложенная. Хотя Ваня и внешность менять не брезговал. Гилберт помнил один случай в начале июля, когда на собрании Брагинский вышел в туалет. Вернулся, ничего примечательного не случилось, что сразу же бросалось в глаза. Но стоило только присмотреться... Глаза стали диковинной раскраски, с неведомыми узорами. Язык был весь черный, словно Иван выходил не в туалет, а принимал внизу посылку от полосатого кота, у которого родственники работают на гуталиновой фабрике. После Байльшмидт узнал, что Брагинский нарыл себе метаморфные конфетки, которые могут незначительно менять внешность. В общем, за неделю они кончились. Как только Гилберт не пугал народ на улице своими яркими образами. В общем, из магазинчика мадам Малкин страны вышли через полчаса, но с довольно большими пакетами. На сегодня день больших покупок ещё оканчивался посещением книжного магазина, но Брагинский решил занести приобретенные вещи в их номер, немного поесть, а после продолжить налет на книжный. И Байльшмидт с ним согласился, поскольку любой книжный магазин затягивал. Вот где можно провести три часа, которые пролетят, словно мгновение. А уж магазин с книгами по магии... Довольно мажорно пообедав до отвала, страны, а, по сути, одна большая страна и её анклав, еле доковыляли до книжного. Но стоило им туда зайти и увидеть кучи разнообразных, как жучки в биологии, книг, как весь недуг тут же спал. Ваня для начала приобрел книги из списка, а после ушел бродить вместе с Гилбертом по стеллажам, иногда зачитывая забавные названия, но откладывая действительно заинтересовавшие экземпляры. - О, смотри, «200 смертельных мистических существ». Интересно, наверное. А главное, что рядом стоит книга «Мистики не существует, всё объяснимо магией. Основные теории ученого Климентовского». И фамилия-то неплохая, а? – Брагинский вертел в руках парочку книг, читал название, краткое содержание и в большинстве случаев ставил обратно. - Да ну тебя, тут вот в философии круче кадры попадаются, - раздался голос Байльшмидта из-за соседнего стеллажа. – Представь себе, волшебная философия. И ведь нехилые деньги стоят эти фолианты. Слушай, я эту волшебную философию каждый раз могу записывать после употребления волшебного эликсира. Просто, блять, она же ничем не отличается, вот послушай: «Магия зависит от души волшебника. И далеко не каждый индивидуум может иметь в своем распоряжении и полном контроле данную вещь». Даже в моей дипломной работе меньше воды было! – это была действительно крайняя степень удивления Байльшмидта, раз он вспомнил одну из своих попыток получить высшее образование. - Уйди из волшебного мира философии. С обычной-то спиться можно, а в волшебной ещё и чудеса добивают, - отозвался Брагинский, набирая пару книг про древнюю магию. - Да не, тут забавно. О, я книжку по вуду нашел. Рядом с философией. Хах, после философии идет сектор черной магии. Вот тебе и «добивают чудеса», - засмеявшись собственной шутке, Гилберт нырнул в черную магию, находя там кучу интересных книг. Сектор с черными книгами был в самом конце магазина и с атмосферой как раз под стать содержимому. На некоторых дальних полках стояли покрытые толстым слоем паутины и пыли тяжелые фолианты - видимо, в такую глубину магазина редко кто заходил. Окон в этой части не было, что создавало таинственный полумрак. Если хорошо приглядеться, то можно было заметить в самом дальнем углу спящую летучую мышь, которая висела вниз головой под потолком. У Гилберта холодок пробежался по спине, когда альбинос ощутил прохладное и скользящее прикосновение к своей ноге. Взглянув вниз, новый завхоз Хогвартса отпрыгнул резко в сторону, еле сдержав в себе крик и чуть не уронив стойку с книгами. А змея, которая и прикоснулась к ноге Байльшмидта, даже не посмотрела в сторону Калининграда, медленно продолжая свой путь, оставляя перепуганного Гилберта в застывшей позе. А самому Байльшмидту стало даже немного стыдно, что он испугался какой-то змеи. Это он-то! Великий и Бесстрашный отскочил как ужаленный от какой-то небольшой рептилии в полметра длиной. Хоть не заорал, и то хорошо. Не хватало, чтобы ещё Брагинский об этом узнал. Но с другой стороны у него сработал инстинкт самосохранения, что говорит, что у Гилберта ещё есть неплохая реакция. Страны бессмертны, это факт, но боль-то они чувствуют как обычные люди. И далеко не всем приятен тот же укус змеи. Пообещав себе внимательно смотреть по сторонам, дабы больше не допустить подобного, Байльшмидт протянул руку к наиболее приглянувшейся книге. То был тяжеленный фолиант с начерченной свастикой на кожаной обложке. Гилберт, не удержавшись, провел кончиками пальцев по хвостикам символа солнца, стирая при этом пыль, которая накопилась, по всей видимости, за несколько десятков лет. Удивительно было, что помимо свастики, а если быть точнее - коловрата, на обложке ничего не было. Ни автора, ни названия, ничего. О да, а Гилберт хорошо разбирался в славянских свастиках, поскольку помнил, как настаивал на ней, чтобы её приняли в официальную символику Третьего Рейха. Хотя Людвиг потом утвердил только инглию, которая, в отличие от коловрата, крутилась против часовой стрелки. Поэтому Байльшмидта очень заинтересовал данный экземпляр, который непонятно почему находился в разделе книг по черной магии. Насколько помнил Гилберт, то подобного рода вещи были из раздела загадочной русской магии, которая не имела такого деления на белую и черную, как в Англии или Румынии. Вообще, почему в банальном книжном магазине находился раздел с книгами по темной магии? В этот отсек, судя по всему, не заходили много лет, но тогда почему он тут есть? Странный магазин. Открыв книгу, Гилберт с удивлением увидел лишь пустые и чистые страницы. Причем странички-то были сделаны из бересты, что было ещё более странно, учитывая, что любые книги английские маги писали на пергаменте. Захватив с собой книгу, которая весила никак не меньше пяти килограмм, Гилберт, словно почувствовав, что нашел тут всё, что хотел, покинул сектор. Наткнулся он довольно быстро на Брагинского, который рассматривал какие-то странные научные работы разных магов. Этих колдунов всех поголовно признавали психами, недостойными носить статус адекватного волшебника, который, как и все ему подобные, должен скрывать магию от маглов, а не писать работы, как пустить волшебство на пользу обществу. Так что очень удивительно, что такие работы вообще попадали в печать. - Эй, Вань. Давай на кассу двигаться? – поинтересовался Байльшмидт, еле удерживая фолиант. - А, да, - отвлекаясь от чтения краткого содержания очередной работы, повернулся к другу Иван. – Много себе набрал? - Нет, всего одну книжонку нашел, на досуге прочитаю, - отмахнулся альбинос, не очень желая, чтобы Россия вообще прикасался к этой книге, поэтому плотнее прижал её к себе, закрывая рукой обложку. - Понятно, - к счастью для Гилберта, Брагинский не стал докапываться. – Тогда в номер двинемся сейчас. У меня ещё типа задание на лето было, я не всё сделал, - хихикнул чему-то своему Иван, у которого в данный момент в голове были мысли обычного школьника. Продавец на кассе был явно сонный. Но когда ему под нос Байльшмидт сунул свою книжку, сон кассира как рукой сняло. Бедный мужчина поседел, вылупившись на книгу, как на какое-то чудовище, а после поднял глаза на покупателя. И поседел второй раз. Прямо поверх первого. Не каждый день видишь натурального альбиноса с ярко-алыми злыми глазами, которые явно обещали убить мужичка, если он скажет хоть слово. От безысходности продавец всё же протянул с огромной неохотой руки к книге, дабы упаковать и назвать цену. Как оказалось, эта книга почти ничего не стоила. Копейки. Ещё одна странность этого магазина, которую отметил Байльшмидт. А вот у Брагинского всё прошло гладко. Ему упаковали гору учебников и свободных книг без каких-либо пугливых взглядов и проблем. Видимо, Россия просто предвкушал тот сладостный момент, когда он придет домой и откроет свои новые книги, так что совершенно не заметил казуса продавца в случае с Гилбертом. Байльшмидт даже поразился своему поразительному везению в этот день. Хотя мелькала у него странная мысль, зачем ему старая книга с берестяными пустыми страницами и коловратом на обложке, но эта мысль быстро гасла. Альбинос был почти полностью уверен, что книга имеет какой-то секрет, который она ему обязательно расскажет. Обычно ведь все загадочные истории с книгами начинаются именно так. *** Август неумолимо подходил к концу. Ваня в основном всё время проводил за книгами в своём номере, изредка выходя в Косой переулок вместе с Байльшмидтом. Гилберт же, наоборот, почти целыми днями гулял по магическим магазинам и кафешкам в обществе своей канарейки, которая таки прилетела неделю назад с весточкой от Т-34. Тот писал, что в доме всё относительно неплохо. Если не считать тех дней, когда приходило славянское трио всё вместе или парами в разных комбинациях. По отдельности эти ребята были очень безобидными, добрыми и милыми, но при пересечении друг с другом... Они просто забывали об окружающих, начиная спорить на пустом месте. В общем, новости не очень позитивные, но и не черная тяжелая скорбь, что было не так уж и плохо. Гилберта больше волновала та самая книга, которую он приобрел. В ней не было ничего необычного. Она так и оставалась пустой и старой. Как только Байльшмидт над ней не издевался. И пинал со злости, и капал на неё кровью. Даже один раз альбинос пересилил себя и сходил в тот самый странный книжный магазин, дабы расспросить продавца. Однако тот только отнекивался с круглыми от ужаса глазами, как бы он ничего не знает. И вообще, не надо его спрашивать об этой книге. Но Гилберт был бы не Гилбертом, если бы остановился на этом. Но, увы, за два часа расспросов от продавца он ничего не добился, поэтому решил ещё походить по книжным магазинам. Даже в Лютом переулке побывал! Но ничего, абсолютно ничего он не нашел. Во всех источниках было написано, что русская магия если и существует, то она совершенно бесполезна. И писать тогда русские не умели, следовательно, этой книги вообще не должно было существовать. Вот и вся информация, которую Байльшмидту удалось достать. Спросить у самого Брагинского - не вариант. Альбинос вообще не хотел показывать ему книгу, а уж проявлять свой интерес к его истории... Он-то со своим поражением в Ледовом побоище смирился где-то в семнадцатом-восемнадцатом веках, а уж с таким-то случаем... Ох уж эта прусская гордость. Неожиданно для Байльшмидта Иван стал в последнюю неделю августа выходить в Косой переулок всё чаще и чаще. Удивительно, что общества Гилберта он активно избегал. А от Лёхи анклав ничего не добился. Крыс вёл себя как истинный партизан – стреляйте, гады, ничего не скажу. Решив на четвертый день проследить за Россией, Гилберт увидел того в обществе двух обыкновенных подростков – девушки и парня. Чуть просканировав свою память, Байльшмидт вспомнил, что видел этих двоих в июне в Хогвартсе. Они тоже всё время крутились подле Ивана, но тогда альбинос не придал этому значения. А вот тут что-то в глубине его души болезненно шевельнулось. Даже не ревность, а обида. Почему Брагинский не взял его с собой хоть раз на эту встречу? Он его стесняется? Или ему стыдно появляться с Великим в обществе? Накрутив себя, Гилберт решил подойти к этой до тошноты мило смеющейся компании. - О, Ваня, какая встреча. Я же говорил, что английские переулки такие тесные, как мир, - нарочито на чистом английском произнёс Байльшмидт, ехидно усмехаясь. - Гил, кхм, да, не ожидал. Прогуляться опять решил? – Брагинский умело скрыл своё удивление, хотя Байльшмидт настолько хорошо знал Ивана, что сразу уловил эти его эмоции. - Да, прогуляться, - словно пробуя на вкус эти слова, вымолвил Гилберт. – Может, познакомишь меня со своими... спутниками? – альбинос указал на стоящих рядом пуффендуйцев, которые были слегка удивлены появлению данного объекта. - Это Эрни и Ханна, это Гилберт, - всё же представил друг другу людей Иван, делая это со скрытой неохотой. Человек всегда чувствует неудобства, когда два разных его круга общения соприкасаются. Нет, Ваня понимал, что всё это должно было рано или поздно случиться, но не при таких обстоятельствах. Ибо Россия явно ощущал ту бурю негодования, исходящую от Байльшмидта, что выдало альбиноса с головой. Один чувствовал, что должен объясниться, другой ждал этих самых объяснений. И эти внутренние чувства бесили обоих. - Приятно познакомиться, - улыбнулась Ханна, взяв на себя ответственность разрушить неловкое молчание. - Да, мне тоже, - поддержал её МакМиллан, протягивая ладонь для рукопожатия. - Взаимно, - усмехнувшись, Байльшмидт всё же ответил на жест. Хоть где-то его навыки дипломатии пригодились, сейчас вполне себя Гилберт контролировал. - Вот и славно, - мило улыбнулся Иван, - может, тогда посидим в каком-нибудь кафе, дабы узнать друг о друге побольше? - Я только за, - тоже попытался так же мило улыбнулся Гилберт, хотя это больше всего напоминало улыбку змеюки, которая идет на контакт ради какой-то личной выгоды. - Вань, ты же знаешь, нам к родителям уже пора, - извиняясь, произнесла Ханна с сожалением в голосе. - Да, меня скоро тоже искать начнут. Как-нибудь в другой раз. Мы же ещё увидимся, - и Эрни, попрощавшись, подхватил подругу под локоть, и те удалились. - Вот и славно, - спародировав недавнюю фразу Ивана, ехидно сказал Байльшмидт. – Ну, ничего мне сказать не хочешь? - Ничего не хочу сказать, - отрезал Иван. У русского тоже была своя гордость. И объясняться он не хотел. Это сейчас для него было сродни унижению. Этот придурок, видите ли, себе что-то там накрутил, а ему, Ване, надо его распутывать, ползать на коленках и вымаливать прощение? Нет уж, увольте. – Идем обратно, надо шмотки собирать. - Ну, как знаешь, как знаешь, - многозначительно протянул Байльшмидт, отмечая в голове у себя этот момент. Пруссия был очень злопамятный. И такое он не скоро забудет. Очень не скоро.