***
Они остаются наедине вечером того, первого дня; все расходятся по комнатам, и двое спецов - все, что осталось от оперативной группы спустя два года - остаются сидеть в тишине. В комнате Кварца теперь маловато места, но в Ареале всегда чувствуешь себя спокойнее, когда ты не один. Хотя какой уж тут Ареал. При чем он тут вообще… - Я был уверен, что ты не погиб, - негромко говорит Кварц, не зная, что делать с повисшей неловкостью, которую, кажется, чувствует только он. Ничего удивительного. Для него прошло два года. Для Рентгена - всего несколько часов. Но командир складывает руки так же беспокойно. Слегка улыбается: - Я знаю. - Ты нас всех спас, когда позвонил. Но остался из наших все равно только я один. - Я знаю, - тихо повторяет Рентген и наконец подсаживается к Кварцу; позволяет второму контрразведчику положить голову себе на плечо, произносит не совсем виновато, не совсем спокойно: - Мне жаль, что нас не было так долго. - По крайней мере, ты вернулся, - замечает Кварц и расслабляется, расфокусированным взглядом скользя по расчерченным пометками схемам на стене. Завтра. Все начнется завтра. Рентген бы пообещал, что их игра кончится хорошо, что они победят, но он не по части невыполнимых обещаний, а Кварц прекрасно обходится без заведомо лживых утешений. Но сейчас, пока все на низком старте, но ничего на самом деле не совершено, у них есть целая ночь безопасности. Они потратят ее с умом. Семья Рентгена развалилась; Кварц ей так и не обзавелся. Они сами друг другу семья. Всем нужен кто-то, кто может понять тебя - кто не будет соревноваться с делом всей твоей жизни за внимание, кто не станет упрекать в том, в чем винить бессмысленно. Кто может потерять тебя точно так же, как и ты - его, и этот обоюдный страх как-то уравновешивает сам себя. Они воюют за одно и то же, они буквально и фигурально сражаются плечом к плечу. Вдвоем не так одиноко. На самом деле - совсем нет. Это лучшая семья, которую оба они могут иметь.***
Кварц смотрит сюжет по ходящему рябью экрану, словно наблюдает за оглашением приговора. Он одновременно верит и не верит тому, что видит. С одной стороны, они заранее знали, что все может так закончиться, а с другой… "Почему так? - надрывается в его голове то, чему рациональные доводы - не доводы вовсе. - Как же так? Неужели так легко можно все потерять, все уничтожить? Неужели мы и наша вера и впрямь стоим так мало?" И Кварц не знает, что ответить самому себе. Не выключая телевизор, он ложится на постель, неловко подвернув руку, и даже не замечает этого, уставившись в случайную точку. Он Рентгена из эпицентра ядерного взрыва дождался, верил в него, когда никто больше уже и не надеялся ни на что. Соглашались, конечно, но Кварц что, дурак - не видеть, как оно на самом деле обстояло… Два года ждал - и оказался прав. Из Эпицентра дождался, а из страны, которой они верой и правдой служили годами, выходит, не дождется. - Нет больше Рентгена, - бесцветным тоном отвечает Водяному Кварц и замирает на постели, глядя в потолок. - И Тумана нет. Теперь наша очередь. Если бы огромный шанс быть пойманным и погибнуть трогал его хоть немного больше, это не пугало бы так сильно. Но у Кварца нет сил даже додумать до конца хоть одну простую мысль; он запрокидывает голову и прикрывает глаза. Всего этого не происходит. Этого просто не может быть. Их дело не может быть разрушено так просто. Рентген не может умереть после того, что уже пережил. Нет. У них нет времени оплакивать поражение и тех, кого оно заберет с собой; им слишком дорог каждый миг, чтобы позволить себе эту слабость. Но сейчас из Сателлита все равно некуда идти, и ему нечем даже занять резко опустевшее сознание, нечем заглушить истерическую мантру - нет-нет-нет. Всего этого нет. Просто не верь, и этого не будет. И Кварцу остается только безразлично следить за тем, как слегка меняются тени на потолке. Воспоминания не закроют дыру в том месте, где было самое важное, не так ли? Потом он возьмет себя в руки, попытается сделать что-то полезное для спасения ситуации, но сейчас контрразведчик не заметил бы и второй Дезинфекции. Водяной обеспокоенно окликает его по имени немного позже, но Кварц даже не поворачивает к нему голову. У него мутный, больной взгляд.***
Рентген успевает перечислить все указания меньше чем за минуту, и он уверен, что его люди все поняли и выполнят слово в слово, если это вообще возможно. Туман уже жестом показывает, что время выходит, пора сворачивать сеанс связи. Контрразведчик прислушивается - Кварц на том конце линии что-то говорит товарищам. - Кварц, - зовет командир; у него еще осталось несколько сэкономленных секунд. - Я здесь, - немедленно отзывается контрразведчик. - Береги себя, - просит Рентген и зачем-то добавляет: - Я вернусь. Фрагмент обрывает связь, и он уже не слышит ответа; устало, почти растерянно потирает переносицу, садясь рядом с понимающе кивнувшим Туманом. Его сочувствие не раздражает. Пожалуй, он и впрямь может понять. Туман пошел за Лавандой в самое сердце смертельно опасной аномальной зоны, а Рентгену удалось всего лишь сделать один звонок перед тем, как оставить Кварца в аду, в который сейчас превратился Ареал. Через несколько секунд Эпицентр пожирает вспышка ядерного огня.