Выстрел в спину

Солнце настолько давно скрылось за крышами, что лакеи уже перестали бегать от канделябра к люстре, зажигая свечи. Дворец был освещен и дамы преспокойно сидели на софах, читая романы. Но уют и спокойствие вечера продолжалось не долго: герцог Давид не нашел свою дочь в покоях, обыскал весь дворец и теперь поднял на уши всех стражников. - Какого черта вы выпустили ее из дворца, когда солнце уже садилось, пустоголовые? - герцог был в бешенстве. Девушка знатных кровей, оказавшаяся одна за пределами замка, была слишком легкой добычей, это всем ясно. Он метался из угла в угол, отдавая приказы; стражники вышли в город на поиски. Более часа они бродили между домов, заходя, как было приказано, в каждую дверь и пугая расспросами простых горожан. Пока не наткнулись на дом, в окнах которого ярче всех горел свет и доносился гогот и шум. Этот дом не был похож на обычную лачужку бедного обитателя - он был выстроен в помпезном стиле, даже имел колонны, был покрашен краской. что считалось признаком зажиточной жизни, яркость света говорила о большом количестве свечей. В таких домах обычно жили изгнанные, за неугодство августейшей особе, купцы. Им запрещалось бывать в свете, поселяться в замке, женить своих детей на светских представителях. Рано или поздно, такие условия приводили к вымиранию рода и его банкротству. Именно в этот дом стражники и бесцеремонно ворвались, полные уверенности, что пропавшая миледи находится там. Кругом было подобие светской жизни, возможно, если выключить звук и не обращать на безвкусно одетых дам внимания, можно и впрямь посчитать этот вечер за светский прием. Но стоит разжать уши, как их прознают дикий хохот и непристойные выражения, глаза сами начинают бегать по бриллиантам и золоте, которым увешан каждый уважающий себя здесь человек. Эта дикая вакханалия подражания свету дополняется стойким запахом алкоголя и табака. Мужчины не выходят курить в залу, дамы часто перебирают с шампанским. Ворвавшиеся стражники сразу утихомирили этот беспорядок: пестрая толпа разошлась по углам, нервно озираясь и косясь на государственные эмблемы. Лишь в самом дальнем углу просто и со вкусом одетая девушка продолжала перешептываться с высоким молодым человеком, ничем не отличавшемся от других, собравшихся здесь. - Элин фон Корр, миледи, вам стоит пойти с нами, ваш отец беспокоится, - в толпе послышались смешки. Девушка, покраснев, молча проследовала за стражниками, послав на последок незаметный воздушный поцелуй тому, с кем только что разлучилась. Спустя час - Как ты могла совершить такое? А если свет узнает, где тебя нашли? Это же позор на весь наш род! - Они обычные люди. Большинство из них были изгнаны за сущие пустяки, - девушка опустила голову, но голос ее звучал твердо и уверенно. - Не тебе решать это! И не мне! Слово императора - закон! Если ты продолжишь себя так вести - окажешься вместе с ними! Мое доброе имя не всегда сможет защитить тебя, - девушка молчала, - Элин, милая, ну скажи мне, - герцог стал говорить тише, видимо успокоившись, - Я не ожидал этого поступка от тебя. Я предполагал несносность Фреда или Питера, помилуй Господи, Мари, но ты! Ты всегда была скромной и прилежной, никогда не совершала ничего подобного, что творили твои сестры и братья. Скажи мне, милая, почему? - Возможно я слишком умна, отец, чтобы не видеть фальшивости этого мира. - О чем ты говоришь, дитя? Что ты видела в своей жизни? - Многое отец, ты должен знать, я часто бывала в городе, - ее взгляд был суров, она излучала мужество и уверенность в своих убеждениях. - С этих пор хватит. Этих людей не зря оградили от честного общества. И раз ты не понимаешь этого сама, придется применять силу. Иди спи, уже поздно. Подумай над своим поведением этой ночью. - Спокойной ночи, отец, - девушка вышла из кабинета. Петляя по ковровым коридорам дворца, она уставшая, наконец дошла до своей спальни. Умылась, расчесала волосы и застыла перед зеркалом. То простое платье все еще было на ней. Не смотря на его блеклость, серость и мешковатый фасон, она была очаровательна: русые волосы спадали с плеч, серо-голубые глаза широко распахнуты. Элинн будто в самом деле была простой горожанкой - босые ноги, худая, не свойственная аристократкам, фигура; лишь аккуратный носик и бледный цвет кожи выдавал ее происхождение. Она вздохнула - это платье, словно флаг неповиновения , все еще было на ней. Коснувшись зеркала рукой и схмурив брови, девушка скинула его с себя и надела расшитую сорочку. Элинн уже легла в постель, когда к ней зашла гувернантка, она молча протянула ей конверт и вышла из покоев. Письмо было от отца девушки. " Поступок твой сильно подорвал мое уважение к тебе. Мне не остается другого выхода, как приставить за тобой охрану и оберегать от влияния этих личностей. Ты дочь финансового министра великой страны, не позволяй себе больше, чем тебе отведено." "Этих личностей" было подчеркнуто три раза, а конце стояла клякса. Дурной знак, подумала Элинн, отец никогда не отправляет грязных писем...