Князь

Ветер-Стрибог колыхал золотистую пшеницу, сея, прижимал ее к земле. Степь была похожа на золотистое, безкрайнее море. Море пшеницы и зерна. Сверху, там где золотистый лик Ярила улыбается нам счастьем, не прячет его ниодна темная туча. Там, высоко, пели своими прекрасными голосами самые разные птицы, из Яви ли они или Ирию, напевая что-то свое, ведомое им одним. Где-то в далеке шумел высокими деревьями, сыпя зелень, переговариваясь, и сея свой неповторимый запах, древний лес. В поле слышался тихий стук чего-то тяжёлого, мощного, вгрузающего в рыхлую землю. Там, тяжко переставляя уставшие ноги шел конь. Темная кожаная збруя с серебряными украшениями красиво обтягивала его вороную, темную, словно сама ночь воплотилась, шерсть. В его седле сидел всадник. Дорогая, украшенная драгоценными камнями одежда искрилась в отблесках солнца. Темный, из шкуры какого-то животного плащ. Лицо человека измученое, выдаётся не молодой возраст. Он уже очень много прожил, много видел. Об этом говорят его глаза. Но сидит он, не как смертельно замученый старик, а ровно. В его фигуре выделяются аристократические черты. Его волосы темные, словно он сам вороной жеребец, спадающие на плечи запутанными локонами. Он смотрит своими зелеными глазами угрюмо, отстраненно. Его взор устремлен куда-то далеко, за поле, за горизонт. Он видит что-то своё, недоступное другим…