Поздно не бывает никогда

Шумно. Накурено. Людно. Слишком некомфортно среди незнакомых людей, внезапно обративших свое внимание на рыжего мужчину, сидящего за дальним столиком. Жар, исходящий от собственного тела, мешал ему здраво мыслить и думать о чем-то другом, кроме собственного недомогания. После пяти коктейлей «Лонг Айленд» он не был пьян, хотя упорно пытался отключить собственное сознание, пока еще не поздно. Точнее, так казалось, пока он сидел на месте и смотрел перед собой, а не пытался взять себя в руки, чтобы выйти из клуба и хотя бы добраться до собственной машины, находящейся на другой стороне улицы. Донхэ совершенно не понимал, что он делает тут, в месте скопления бет и альф. Именно сейчас, когда его кожа горит так сильно, что хочется попросту содрать ее сию же секунду, он неподвижно сидит в самом дальнем углу клуба, прожигая взглядом стеклянный стол перед собой. Но даже при таком раскладе, рыжий оставался центром всеобщего внимания, потому что практически каждый прожигал его откровенным взглядом, не предвещавшим ничего приличного. Для Донхэ подобное состояние собственного организма не ново, но в сложившейся ситуации он оказался впервые. Ему тридцать лет: красив и успешен. Имеет немалый счет в банке и Бентли. Но все меркло и бледнело перед фактом природной иерархии: когда сильный подчиняет себе слабого. Есть нечто, отказавшееся подчиняться Донхэ сегодня, руша внутри все планки и табу, которых он придерживался до сегодняшнего дня. Нечто завладело его сознанием и долбило об черепную коробку одну мысль: Хочу. Хочу. Хочу. Ведь он омега. Руки Донхэ тряслись, стоило взять в руки холодный харрикейн с остатками подтаявшего льда. Дыхание предательски спирало, стоило поднять голову и встретиться с полными похоти взглядами. Донхэ всегда боролся с природой своего происхождения, глотая таблетки, снотворное и прочую химию. Все, только чтобы его «животная сторона» напоминала о своем существовании как можно реже. Конечно, срывы бывали, но, стоило выпить сильнейшего снотворного, как омега вырубался на долгое время; он забывал о своей проблеме, хотя бы на какое-то время, и это ему казалось правильным. «Как же я мог так просчитаться?» - Донхэ мысленно уже бился головой о столешницу из-за собственной опрометчивости. Кто-то нагло подсел за столик к нему, пока он безмолвно проклинал самого себя, прикрыв глаза. Некто положил ладонь на его ногу, чуть выше колена, и, когда по телу прокатились мурашки лишь от одного прикосновения, рыжий тут же понял, что рядом с ним сидит альфа. Донхэ открыл глаза и посмотрел на широкоплечего привлекательного парня с растрепанными волосами и мягкой, безумно красивой, улыбкой на губах. Донхэ закусил внутреннюю стенку щеки, сдерживая стон, когда представил каковы на вкус губы незнакомца. - Кажется, ты плохо себя чувствуешь, - улыбка парня стала еще шире. Омега навскидку дал бы ему не больше двадцати пяти, но, зная современную генетику, альфа вообще мог быть и старше его, что было бы не самым лучшим исходом. Донхэ едва мог разобрать слова из-за стучащей в ушах крови и ревущей музыки. – Хочешь, я помогу тебе… добраться до дома? Да, черт возьми. Домой. Прямиком в постель! - Проваливай, - ответил омега, сжимая в руке холодное стекло харрикейна. Нет, останься! Разложи меня прямо на этом чертовом скрипучем кожаном диване! И плевать на всех! - Послушай, - все не отставал альфа, - если ты пойдешь домой один, то, несомненно, станешь жертвой несчастного случая. Я отвезу тебя в целости и сохранности, куда ты скажешь, - широкая улыбка, несомненно, внушала доверие и завлекала одновременно, поэтому сказать «нет» казалось непостижимой задачей. Блеф! От него разит алкоголем и сексом… Долгим, жестким и грязным сексом, которым мы займемся, как только переступим порог квартиры, если вообще доберемся до нее. - Я же сказал тебе проваливать, черт побери! – огрызнулся Донхэ, метнув убийственный взгляд на незнакомца. – Не нужна мне ничья помощь! Снова омега остался один на один со своими мыслями, фантазиями и воспоминаниями о последней ночи. Когда это было? Сто или триста лет назад? Все это смешалось в один коктейль, который опьянял с одного глотка. Любой в этом зале (исключая омег), охотно готов был предложить ему свою «помощь». Но Донхэ не из тех, кто так просто может раздвинуть ноги перед незнакомцем, даже притом, что именно этого хочется сейчас сильнее всего. Ему не двадцать лет, голова на плечах есть, и он прекрасно знает, чем кончаются периодические течки для омег, у которых нет мозгов. Может быть, в молодости и прощается вседозволенность, но в тридцать лет прыгать в койку к кому попало, это уже чересчур. В этом возрасте пора задуматься о детях и семье. Но откуда взять первое и второе, если даже кандидатов на пост мужа и в помине нет? Хотя, Донхэ нравилось быть одному, в этом есть много преимуществ. Правда, не в том случае, когда ты заперт дома, под тобой мокрая простынь с душащим тошнотворным ароматом, тебя колотит от желания вставить в себя что-нибудь, да поглубже, и ты горишь, словно внутри тебя самый настоящий пожар. В такие дни Донхэ чувствует себя одиноким, слабовольным и никому не нужным. Но, стоит выйти во время течки на улицу, так каждый проходящий самец сжирает тебя глазами, чуть ли не «целуясь» со столбами и людьми, попадающимися на их пути. Донхэ в эти нелегкие периоды своей жизни вообще старается не выбираться из квартиры: только до аптеки или ближайшего магазина, и то только в первые часы своей «болезни», потому что потом начинается ломка и уже ничто не остановит его от секса с первым встречным. - Ты обалденно пахнешь, - сказал вдруг кто-то. Рядом с рыжим сел молоденький парень с шоколадными волосами и темным (из-за клубного освещения) лукавым взглядом. Омега оценил взглядом темные джинсы и белую классическую рубашку, которые идеально сочетались вместе. Альфа непринужденно закинул ногу на ногу и положил руку на свое колено, что не скрылось от Донхэ, потому что в своих мыслях он уже видел, как незнакомец ведет рукой вверх по бедру и добирается до пояса джинс, чтобы расстегнуть их поскорей и… - А от тебя пахнет Армани, - фыркнул Хэ в ответ. - Ты будешь повкуснее любого Армани, - в другой руке парень держал стакан олд-фешенд с прозрачной жидкостью, которая однозначно была не водой. Докатился. Ко мне клеится малолетка. Альфа. - Что тебе надо? – раздраженно спросил рыжий. – Мне помощь не нужна ни твоя, ни чья бы то ни была вообще. - Как интересно, - произнес альфа, повернувшись к омеге вполоборота и положив локоть на край спинки дивана, - вроде взрослый мужчина, красивый, гордый, как я уже заметил, сидит один в клубе с преобладанием самцов, которые готовы наброситься на него без команды «взять». Смелости тебе не уступать, да? Где же твой альфа? Брюнет. Красивое лицо. Хитрые глаза. Изящные пальцы, с которыми хочется перепробовать все. Парень, я не знаю, как тебя зовут, но, пожалуйста, избавь меня от этих мук... - Не твое дело, - ответ Донхэ получился резким, но с этим он ничего не может поделать, потому что терпение и здравый смысл, казалось, вот-вот кончатся. - Ну, не стоит огрызаться. Я уже понял, что у тебя острые зубки, - брюнет усмехнулся краешком губ. - Скажи, ты из-за отсутствия любовника такой злой или, правда, уже невмоготу? Я нахожусь в этом клубе около часа и дышу только твоим запахом. Скажу по секрету: тут все пропитано тобой. Омега практически заскулил от собственной глупости, ведь именно из-за нее он оказался во время течки в людном месте. - Не «у тебя», а «у Вас», - сквозь зубы поправил его Донхэ, признавая, что парень прав на все сто процентов, и от этого закипая еще сильнее. – Ты вообще школу-то закончил? - Мне двадцать три, - улыбнулся альфа. – И поверь…те, Вы не в том положении, чтобы ставить условия. Ведь нос у вас не заложен, чувствуете? А Донхэ, ой, как, чувствовал. Аромат крепче любого Армани. Крышесносный. Манящий. Обжигающий ноздри. Его хочется вдыхать еще и еще, полной грудью. Хочется почувствовать на своих губах. На всем теле. Донхэ как будто вдохнул закись азота, которым хотелось надышаться вдоволь, чтобы потом было хорошо. Так пахнет альфа, сидящий перед ним. Аромат, словно бренди, проникающий не только в кровь, но и в каждую клеточку. Пьянящий с одного вздоха. Во время течки все ощущения обостряются в миллионы раз и Донхэ, как омегу, это безумно бесило, потому что попыток самоудовлетворения было не достаточно, чтобы ощутить оргазм в полной мере. Рыжий открыл глаза, только когда его губы обожгло сладким дыханием едва ощутимой мяты, словно не так давно альфа съел конфету. Он сам сократил расстояние между ними. Сам потянулся к губам незнакомого мальчишки. Сам захотел поцелуя. Но альфа, ухмыльнувшись, отстранился, так и не позволив испробовать на вкус свои гладкие губы. Пожалуйста.... - Пожалуйста! Я не могу это терпеть. Слишком долго противился. - Ты же не просто так подсел ко мне, правда? – голос пропитан наивной надеждой. - Мне просто было интересно, что за придурок решил придти в клуб во время течки, - протянул брюнет, смотря на тающие кубики льда в своем напитке. – Ты всех отшиваешь, поэтому я не претендую ни на что. К тому же, меня дома покорно ждет бета. Зачем ты мне? Я позволю сделать с собой все, что захочешь, только… - Трахни меня. Донхэ сам не ожидал, что он так быстро сдастся этому маленькому провокатору, хотя альфа не приложил для этого и капли усилий. Брюнет, кажется, вообще не был заинтересован в омеге, который, в прямом смысле, изнывал от желания. Или наоборот, хорошо скрывал свои мотивы. Донхэ ощущал, как его черные джинсы начинают пропитываться природной смазкой, а это уже чревато непоправимым последствиям. Стоит подождать еще немного, и у Донхэ поедет крыша от недотраха. У меня в бардачке лежат таблетки, которые помогут мне приостановить ад, творящийся внутри. Но я не хочу в этот раз пить их, потому что сегодня намерен пойти другим путем. - У меня в руках олд-фешенд, - сказал альфа, продемонстрировав стакан, который он все это время держал в руке. – Сегодня я еще не пил и если я сделаю хотя бы глоток, то уже не смогу сесть за руль. Так почему я должен отказываться от отдыха в клубе и тратить время на престарелого омегу, для которого секс это что-то запредельное? Ведь я могу снять здесь любого. Донхэ понимал, что парень чертовски прав. Он уже не так молод, чтобы заинтересовать таких, как этот альфа… Но, в конце концов, ему не девяносто, а пока еще тридцать! Это не значит, что можно ставить крест на своей личной жизни. Он вцепился в ворот чужой белой рубашки, которая в свете неонов отливала синим, и буквально набросился на брюнета с поцелуем. Вкус альфы просто чудесен, словно он не целуется с ним, а пьет мятный чай, ощущения и привкус те же. Язык Донхэ быстро проник в рот парня и тот, явно не рассчитывающий на такую прыткость, поддался, понимая, что все уже решено за него. Хоть это их первый поцелуй, но движения губ и языков оказались настолько слаженны, что оба парня даже приостановились на пару секунд, сверля взглядом друг друга. Донхэ любит быть ведущим и чувствовать сопротивление со стороны, поэтому он бессовестно скинул одну ногу альфы с другой, и настойчиво посягнул руками на чужую ширинку. Брюнету казалось, что еще чуть-чуть, и они займутся сексом прямо здесь. Возможно, немаловажным фактором сыграло, что Донхэ старше него, но вопрос опыта еще предстояло решить в процессе их дальнейшего «знакомства». Альфа простонал в поцелуе, когда рука омеги все-таки добралась до члена и уже настойчиво массировала его через белье. Брюнет откровенно поражался ловкости, с которой омеге удалось расстегнуть его джинсы. Что я творю? Мне нужно прекратить это все и отправить парнишку домой, пока не стало слишком поздно. А «поздно» наступит, когда ломка станет невыносимой и единственное, о чем я буду мечтать - либо о смерти от внутренней агонии, либо о сексе, которого у меня не было пять лет. Чем я вообще занимался до этого дня, что даже трахаться не было времени?! Кто же из них проиграл сегодня: омега, который отказывался от любовных утех уже довольно долгое время, или альфа, решивший во что бы то ни стало не связывать себя отношениями? Брюнет знал, что нет в мире такого человека, который готов стерпеть его ужасный характер, но этот Донхэ очень заинтересовал его, хотя он о нем даже ничего не знает. Конечно, не считая того, что рыжий - омега и хочет секса. - Убедил? - выдохнул Донхэ, как только их поцелуй прекратился. - Убедил, - произнес в ответ брюнет все еще витая где-то в облаках после головокружительного соития. Альфа давно не получал от сего процесса истинное удовольствие, поэтому сейчас он ощущал легкую эйфорию, словно был пьян. - У меня напротив клуба стоит Бентли, сможешь вести? - глаза Донхэ полуприкрыты, он вдыхал через раз, потому что с каждым вздохом аромат альфы усиливался и неслабо бил по рецепторам. Чтобы хоть как-то отвлечь себя, омега про себя шутил, что брюнет - это сладкий, изысканный десерт, а сам Хэ тот, кому сладкое противопоказано категорически, но его хочется настолько сильно, что голова и тело живут по собственным правилам. - Я трезвый, - альфа широко улыбнулся, демонстрируя свои ровные белые зубы. - Я про твой член. - Тебе он будет мешать? - снова ухмылка, которая нравилась Донхэ все больше и больше. - Твой член – это положительный заряд магнита, а моя задница - это отрицательный заряд, смекаешь? - У-у-у-у, - младший мило скривился. – Знаешь, почему ты до сих пор один? - И почему же? Альфа ткнул рыжего пальцем в лоб. Со стороны выглядело, наверное, странно, ведь Донхэ выше его на целую голову: - Ты слишком много думаешь. Донхэ готов был поклясться, что услышал несколько разочарованных стонов, стоило им в срочном порядке ретироваться из клуба под внимательные взгляды неудовлетворенных альф. Омега любил летние ночи, потому что когда спадает жара, температура воздуха идеально подходит для прогулок: солнце перестает печь, а асфальт остывает – по нему спокойно можно пройтись босиком. Легкий ветер помог немного остудить пыл, однако этого было мало, чтобы совершенно забыть о том, куда и зачем, а, главное с кем, он едет. Альфа уверенно сел за руль припаркованного у обочины Бентли и нажал кнопку зажигания, едва успев закрыть за собой дверь. Машина с тихим урчанием сдвинулась с места и помчалась по пустым улицам. Брюнет получал истинное удовольствие, управляя этой шикарной машиной, абсолютно не чувствуя, как нога вдавливает педаль газа почти до упора, грозясь пересечь стрелку спидометра за сто. Но еще больше удовольствия он получил бы, отымев кое-кого прямо в этой машине… Прямо на заднем сидении. Брюнет, поджав губы, украдкой наблюдал, как Донхэ снял с себя пиджак, кинул его на заднее сидение, развязал узел галстука, оставив висеть его на шее, и расстегнул пару пуговиц на рубашке. Неподвижным взором глядя в стекло, омега даже не замечал, как альфа во всех смыслах давился представшей перед ним картиной. Донхэ откинул спинку сидения немного назад, позволяя обжигающе холодному ветру дуть ему в лицо. Мысли о предстающей ночи никак не выходили из его затуманенной алкоголем и гормонами головы: он хотел, чтобы все произошло как можно скорее, и одновременно мечтал остановить время, боясь облажаться. - Не убей только нас, - хмыкнул Донхэ, придя в себя на слишком резком повороте, когда он чуть не ударился лбом о боковое стекло. - Боишься смерти? – альфа снова сделал вид, что полностью сосредоточен на дороге, а совсем не разглядыванием сидящего рядом омеги. - Нет, боюсь, что умру, так и не потрахавшись, - съязвил рыжий. - Ничего, это еще впереди. - Между прочим, я не сплю с кем попало. Хотя, точнее, я вообще ни с кем не сплю. - Ждешь от меня романтического ужина при свечах, где мы будет рассказывать друг другу о своих проблемах? - Нет, хотя бы имя свое скажи. - Чо Кюхен к Вашим услугам. Сколько тебе лет? - Тридцать… - Истории неудачной любви и серой жизни, я, пожалуй, послушаю после того, как мы переспим, ты не против? - Тебе об этом знать совсем необязательно, - холодно произнес Хэ. - Мне нравится, когда ты пытаешься казаться серьезным, - Кюхен снова устремил взгляд на дорогу. - Почему? - У тебя ни черта не выходит, и это забавляет, - кривая усмешка. – Мне отвезти тебя домой? Или подождать еще немного? - Зачем? – тихо спросил Донхэ, теребя в руках ремень безопасности, который он даже не удосужился застегнуть, и, не понимая мотивов мелкого. Хотелось как можно скорее добраться до постели. Разве они оба не этого хотят? - Чтобы проверить твою выдержку: как долго ты сможешь сдерживаться. Вот, придурок! - Ты всегда так язвителен? - Каждую свободную минуту. Как ты себя чувствуешь? – полюбопытствовал альфа, показательно поправив рукой свой член через джинсы, явно ощущая сильное неудобство. И после этого он хочет, чтобы Хэ себя нормально чувствовал?! - Отвратно, - без прикрас ответил омега. И он не врал. Быть может для кого-то мокрые от смазки джинсы и стоящий колом член - это норма, но Донхэ был явно не из этого десятка. Нервы были натянуты как струна, грозясь лопнуть. Даже сквозь холодный воздух, который обдувал его лицо, он отчетливо чувствовал дурманящий запах молодого альфы. Омега вообще удивлялся, как он сам еще сохранял ясность ума притом, что рука уже почти касалась члена через джинсы. Кюхен видел это краем глаза, но делал вид, что не замечает, потому что иначе точно сорвется. Как вообще альфа спокойно ведет машину, даже несмотря на то, что рядом сидит изнывающий от возбуждения омега?! Руки Донхэ сами собой потянулись к собственной рубашке, на ощупь, расстегивая каждую пуговичку. Температура вокруг него резко подскочила, словно сейчас +30 в машине. Слишком жарко. Больше всего ему хотелось сейчас снять с себя всю одежду, которая уже неприятно жгла кожу при контакте, и лечь уже, наконец, под этого заносчивого альфу! Он даже не заметил, как машина плавно остановилась, а Кюхен на соседнем сидении бесшумно отстегнул свой ремень безопасности. Донхэ открыл глаза, только когда рука Кюхена грубо притянула его к себе за развязанные концы галстука, заставляя перегнуться через коробку передач. Даже сквозь одежду можно почувствовать исходивший от молодого тела жар, а его губы казались обжигающими и умопомрачительно желанными. Донхэ понимал, что у него начинает ехать крыша. В прямом смысле. - Если продолжишь раздеваться и так целовать меня, то я не отвечаю за свои действия, - Кюхен отстранился всего на пару жалких миллиметров, чтобы потом вновь примкнуть к губам омеги. Решено было подниматься по лестнице пешком, потому что оставаться двум возбужденным парням в закрытом тесном пространстве лифта - чревато. Но подниматься по ступенькам казалось сущим адом, ведь стоящий колом член ощутимо добавлял проблем. Парочка делала многоминутные остановки, занимаясь тактильным исследованием собственных тел и упиваясь долгими поцелуями, прерывать которые с каждым разом становилось все сложнее. Если поначалу Донхэ не нравилась сама затея поехать в чужую квартиру - ведь риск, что альфа окажется маньяком, который расчленит свою жертву после секса, все же был - то теперь, когда возбуждение уже конкретно вдарило по мозгам, словно крепкий алкоголь, омеге было абсолютно все равно, что с ним станет после этой ночи. Будучи уже у двери, пара снова слилась в горячем поцелуе, попутно расстегивая друг на друге все доступные пуговицы и молнии на одежде. Сейчас омега и альфа находились на одной волне, думая об одном, чувствуя одно и то же, практически дыша одним воздухом на двоих. Донхэ в силу своей неопытности окончательно потерял голову, отказываясь отрываться от манящих губ своего любовника, а вот Кюхен еще пытался совладать с собственным телом и заставить себя разорвать поцелуй и открыть, наконец, чертову входную дверь. Ни одна омега еще не сносила голову ему так сильно, лишая возможности мыслить трезво. Возможно, здесь сыграло то, что партнер старше, чем все его остальные пассии, ведь неспроста Кюхен долго наблюдал за Донхэ, прежде чем подойти к нему и попытать счастье. Сейчас, находясь в крепких, но при этом неуверенных объятьях рыжего, он ощущал себя словно на вершине горы. В такие моменты, кажется, что тебе подвластно все. Как только позади парочки громко захлопывается дверь, Донхэ невольно дергается и отрывается от губ Кюхена, в панике озираясь по сторонам. До него словно только сейчас дошло, куда он попал и для чего он здесь. Всю свою жизнь он не позволял эмоциям и инстинктам брать верх, а теперь все самообладание летело в тартарары, и это его пугало. Но достаточно снова почувствовать руки альфы на себе, как сомнения испарялись, словно дымка. В коридоре парочка оставила не только верхнюю одежду, но также рубашку Кюхена и брюки Донхэ, которые альфа умудрился стащить вместе с обувью любовника. Старший в те секунды уже подумал, что его нагнут прямо возле стоящей в углу тумбочки с обувью, когда не только брюки упали на пол к его ногам, но и сам альфа. Кюхен не брезговал облизывать каждый сантиметр члена партнера и дразнить прикосновениями к влажному анусу, размазывая вязкую и в то же время божественно пахнущую смазку омеги. Отнюдь, его радовало, словно ребенка, слышать беспомощные, до ужаса громкие стоны своего любовника и знать, что до этого состояния никто и никогда его еще не доводил. Донхэ в прямом смысле трясло от возбуждения, которого он раньше не ощущал - так красочно и сильно - и, если бы не стена позади него и тумбочка рядом, в которую он вцепился со всей силы, то давно бы уже упал на пол от таких ярких эмоций. - Стой… - голова Донхэ запрокинулась, он готов был съехать вниз по стене, потому что ноги отказывались слушаться его. «Нет, не смей прекращать, потому что я сейчас кончу!» Альфа с сомнением поднял глаза на бьющегося в подобии агонии Донхэ, прикидывая, подчиниться просьбе или нет. Решение пришло само собой, когда пальцы брюнета легко, практически без усилий, скользнули в кольцо мышц, и любовник замер с широко раскрытыми глазами, громко дыша. Смазка оказалась такой обволакивающей, что Кюхен даже чувствовал ее там, внутри, и как она стекает по руке, когда пытался проникнуть глубже. Омега заскулил, стоило Кюхену выпустить его плоть изо рта и подняться на ноги, все так же, не вынимая пальцев; он прижался губами к его шее и попытался достать рукой до простаты. Нескольких прикосновений оказалось достаточно, чтобы Донхэ кончил, сжимая руками Кюхена, восхваляя Бога (альфе казалось это обидным, ведь Бог в данном случае не приложил никаких усилий, чтобы Хэ кончил!) и, жмуря глаза. Кюхен сам чуть было не кончил, когда почувствовал, как внутренние стенки сжали его пальцы. Пока омега надрывно дышал ему в макушку, он исследовал губами вздымающуюся грудь и медленно двигал пальцами внутри любовника, побуждая кровь снова устремится в пах. - Кю… - вымученно произнес Хэ, пытаясь отстранить от себя любовника. – Мне неудобно, давай сменим дислокацию. «Черт, хватит мучить, вставь уже свой агрегат в меня!» - С удовольствием, будь у меня силы остановиться хоть на секунду, - отозвался альфа, нетерпеливыми рывками стягивая с рук старшего рубашку. Видимо, многолетняя выдержка во время течки позволяла сохранять Донхэ хоть какую-то ясность ума. Хотя, меньше всего ему сейчас хотелось думать о том, что после секса будет все болеть, если Кю трахнет его здесь, в коридоре. Совсем не так представлял себе секс омега спустя столько лет. Между тем, дышать становилось сложней, инстинкты брали верх, они заставляли желать лишь долгого секса, а каждый сантиметр тела превратился в сплошную эрогенную зону, принуждая невольно стонать при каждом прикосновении. Медленно, попеременно целуясь и прижимаясь к каждому попадающему на пути углу, парочка все же добралась до спальни. Донхэ лишь краем глаза успел уловить некоторые части интерьера: стол у окна, шкаф, белый ковер, телевизор, кровать… Он упал навзничь, и не сговариваясь с Кюхеном, они оба принялись стаскивать с себя жалкие остатки одежды. А потом снова поцелуи, слепое исследование тел друг друга, стоны и надрывное дыхание в те моменты, когда их языки не были сплетены. Донхэ проявлял мастерские навыки, лаская руками плоть брюнета, сводя Кюхена с ума (хотя казалось, куда уже больше), который нависал над ним, словно хищник. Омега чувствовал огонь внутри себя, нарастающее напряжение, желание, чтобы что-нибудь или кто-нибудь дотронулись до простаты (обычно в период течки он сам это делает), доводя этим до исступления – но Кюхен медлил. В какой-то момент ему надоело все это: рыжий резко опрокинул альфу на постель, уселся сверху, и, пока тот не стал возмущаться, заткнул его рот поцелуем; заведя одну руку за спину, Донхэ обхватил влажный от смазки член ладонью и направил его в себя. Заднице омеги не привыкать к дискомфорту, но в этот раз все было по-другому: Донхэ показалось, что он готов кончить от одного лишь соприкосновения головки члена с анусом. Его любимые игрушки (они же искусственные члены) по размеру, может, и уступают Кюхену, но дело было даже не в размерах, а в ощущениях, потому что плоть альфы такая горячая, пульсирующая, влажная – не то, что ее жалкое подобие, что продают в секс-шопах. Он успел позабыть, какого это, быть единым целым с живым человеком, поэтому проникновение оказалось хоть и болезненным, но чертовски запредельным. Это было похоже на вспышку или удар молнии, которые хотелось ощущать снова и снова до потери сознания. Донхэ без проблем принял всю длину сразу, борясь с неприятными ощущениями, но желание, чтобы головка уперлась в простату, как можно скорей было сильнее, и плевать, что завтра все тело будет ломить. В эти секунды Хэ был счастлив, что им не нужен лубрикант, ведь природной смазки хватает вдоволь - прерываться на лишние телодвижения никак не хотелось. Кюхену оставалось лишь наблюдать за искаженным болью с примесью удовольствия лицом любовника, потому что он сам уселся на него, а значит, знал, на что идет. Альфа впервые видел такого омегу… Все те, с кем ему довелось спать, предпочитали роль «бревна» в постели, рассчитывая на то, что у Кюхена уже и так едет крыша от возбуждения и он сделает все сам, без помощи партнера. По правде говоря, да, течка омеги очень сильно бьет по рецепторам альф, но это не значит, что он становится тупым и не понимает, что партнеру откровенно пофигу на него и кроме секса ему ничего не надо. Максимум чего можно ожидать в таком случае – это минет. Это не у альф, а у омег сносит крышу от желания потрахаться, и они напрочь забывают о том, кто рядом с ним и где они находятся, желая лишь быстрее удовлетворить свое ненасытное возбуждение. Наверное, это не распространяется на пары, там все происходит обоюдно и по любви. Так думает Кюхен, потому что по правде, у него никогда не было отношений. - Ты такой красивый, - вдруг говорит альфа в их небольшой перерыв, пока любовник привыкает к новым ощущениям. - А ты горячий… Боже, какой же ты горячий. Кюхен усмехнулся. Притянув старшего к себе ближе, он мягко прижался к его губам в поцелуе и получил незамедлительный робкий ответ. На языке ощущался отвратный привкус выпивки, но Кюхену все равно, потому что понимал – сам на обед ел пиццу с чесноком и один "тик-так" отнюдь не спас положение. Альфа положил руки на бока рыжего и тот, поняв намек, выпрямился, совершая первое движение. Смазка пропитала не только постельное белье, но и, казалось было, все в этой комнате - это нравилось Кюхену и сносило ему крышу. Он позволил омеге в собственном ритме двигаться на его члене, наблюдая за красивым лицом, над которым хозяин сейчас не властен. Практически всегда Кюхен, если дело при знакомстве с очередной омегой доходит до секса, предпочитает ставить ее на колени, чтобы не видеть лицо и не получать поцелуи. Но в этот раз альфа не прогадал, позволил Донхэ сидеть лицом к нему. Движения омеги получались размашистыми и быстрыми, поэтому он быстро начал сдавать темп. Кюхен любезно поменялся с ним местами, уложив любовника на постель и войдя в него под новым углом. Теперь каждый толчок сопровождался громким несдержанным стоном Донхэ. И этот голос ласкал слух альфы, ведь до этого его случайным любовникам от силы было лет девятнадцать - двадцать, не старше. Сейчас же из омеги вырывались хриплые, глубокие стоны, полные неподдельной страсти. Кюхен готов продать душу дьяволу, чтобы слышать их каждый день. Он даже давил в себе рвущиеся стоны, чтобы не заглушать голос любовника. Омега обхватил ногами бока брюнета, руки бездумно шарили по постели, пока не легли на собственный член, но кончено же, альфа мгновенно пресек эту вольность. Тогда Донхэ ничего не оставалось, как вцепиться руками в одеяло и простыню, дабы избежать соблазна коснутся себя, и нетерпеливо приподнимать бедра навстречу толчкам, которые, бесспорно, можно назвать бешеными. Страсть накалилась. Донхэ что-то произнес, вперемешку со стонами, но Кюхен ничего не разобрав, переспросил. Хотя в данной ситуации нет места словам, но почему-то узнать то, что сказал рыжий, стало для него сейчас жизненно необходимо. Поэтому он опустил локти по обеим сторонам от плеч любовника, практически улегшись на часто вздымающуюся грудь, при этом немного сбавив темп, но не прекращая его. - Повтори, мой сладкий. - Ты… Без… Презерватива, - рывками выдохнул Хэ. «Черт, забыл о нем… И откуда он это знает, ведь течка должна выбить из него все мысли», - подумал альфа. - Без, - согласился он, ожидая, что сейчас Донхэ отпихнет его от себя и начнет отчитывать, как маленького, за такую опрометчивость. Вместо этого омега обхватил руками шею любовника и, запечатав на губах короткий поцелуй, произнес: - Только попробуй это сделать. - Запретный плод, так сладок, - губы Кюхена нежно прошлись по линии скулы. - Неужели не хочешь от меня рыжих детишек? - Мелкий, я не шучу, - серьезного тона у Донхэ не получилось, как бы он ни старался, потому что движения внутри него путали мысли и срывали голос. Он совсем не понимал, как в такой момент у него хватает сил не только думать, но и говорить связные вещи. - И я крашенный. - К этому вопросу мы вернемся позже, а сейчас будь добр заткнись и получай удовольствие. В подтверждение своих слов, альфа вышел из тела любовника и снова толкнулся до упора, срывая с уст обоих стоны и выбивая последние мысли. Тело Донхэ было идеальным, по крайней мере, если сравнивать с ранними любовниками Кюхена, поэтому младший жадно исследовал его руками, иногда случайно сплетая ладони на шее, заставляя любовника хрипеть еще сильней и вырываться. Кюхену, несомненно, нравилось, что этот секс, с Донхэ, значительно отличался от всех прошлых: причина - неопытность партнера или его возраст - непонятно, да и не так важно. Альфа невольно поймал себя на мысли, что слишком много думает этой ночью... Двигаться в омеге всегда легко и беспрепятственно, тело покорно и готово на любые истязания в период течки. Альфа чувствовал, что не только он находится на грани, но и партнер. Как бы сильно ему не хотелось заканчивать, он понимал, что впереди у них еще не один заход, ведь течка длится несколько дней и именно в это время омега не может жить без своего альфы и его главного органа. Хотя, Донхэ удавалось успешно справляться с природой не один год. Кюхен поймал момент, когда оргазм был особенно близок и выскользнул из тела рыжего. Донхэ тут же воскликнул «нет» и вцепился в младшего еще крепче, буквально умоляя вернуть член туда, откуда его только что вынул альфа. - Ты сказал, чтобы я не кончал в тебя, - усмехнулся Кюхен, несильно укусив партнера за мочку уха, надеясь на то, что тот обретет хоть каплю здравого смысла. Конечно, ему все равно куда «спускать», и так было всегда, но сейчас его что-то останавливало, хотя последствия интересовали его в последнюю очередь. - По барабану, - равно выдохнул Донхэ. Не смотря на то, что им сейчас управляли инстинкты, Кюхену показался его тон очень серьезным, даже приказным. - Я хочу кончить, остальное не важно. - Глупый Донхэ, - тепло улыбнувшись, альфа поцеловал рыжего в губы. Длинные пальцы брюнета обхватили в кольцо оба возбужденных члена, и ладонь стала быстро скользить вверх-вниз. Донхэ не мог сдерживать стоны, они выходили по-блядски громкими и пошлыми, поэтому он пытался глушить их, уткнувшись в плечо партнера. Получалось, откровенно говоря, плохо. Омега не выдержал первым, а от вида искаженного удовольствием лица и надломленного рыка, где-то в районе уха, Кюхен излился следом в собственную ладонь. Парни лежали несколько минут, не двигаясь, пытаясь вернуться с небес обратно в свое тело, потому что казалось, что оно им не принадлежало после того как они оказались в спальне. Объятия все такие же крепкие, дыхание сбито, а в голове необычайно пусто и приятно. Во всем теле появилась тяжесть, поэтому каждое движение давалось с огромным усилием. Кюхен перелег рядом на постель и закрыл глаза; уже не важно, что рука в сперме (парень тут же обтер ее об простынь); на бедрах, не только его, ощущается природная смазка, а все тело покрыто липкой испариной. После секса альфа всегда находил в себе силы доплестись до душа. Но только не сейчас. Донхэ часто облизывал губы, потому что они казались сухими и горели от поцелуев. Признаваться Кюхену, что этот секс был запредельно крутым, кончено, он не стал. Хотя, что-то подсказывало ему, что альфа и так знал об этом. Во время течки омеге никогда не удавалось добиться полного удовлетворения тела, и тут даже сравнивать нечего – член альфы и искусственный член - абсолютно разные вещи. Обжигающее пламя внутри поутихло, хотя Донхэ знал – через несколько часов все повториться вновь и вновь, он будет снова не властен над собой и своими желаниями. - Если хочешь в душ, то тебе в первую дверь по коридору, - сказал Кюхен, не открывая глаз. В ответ тишина. Прождав несколько секунд, брюнет открыл глаза и приподнялся на локтях, чтобы посмотреть на любовника. – Хэ? - Не хочу, - облизнув губы, просипел омега, почти уснув. – Мне холодно… Одеяло сбилось куда-то к ногам, альфа поленился дотянуться до него, поэтому просто придвинулся к любовнику и обнял. - Лучше? - Ага… - Ой, - испуганно пискнул Хэ, сам не ожидая, что его голос с утра будет хриповат. - Обычно, я всем говорю, что Кюхен мой муж и иногда, в приступах ревности, назло мне, он приводит домой всяких шлюх. А потом, наутро, я говорю что-то вроде: «если хочешь остаться при своих ногах – проваливай». Это всегда работает, но, думаю, ты... Не в том возрасте, чтобы в такое верить, я прав? - Смотря насколько серьезны твои намерения лишить меня ног, - смело ответил омега. - Просто способ запугать. Донхэ проснулся раньше Кюхена, и, пока не наступила жажда секса, он захотел утолить, если не жажду еды, то хотя бы жажду воды. Поэтому он заставил себя сесть на постели и оглядеться, потому что ночью интерьер комнаты отпечатался в его голове обрывками. А потом ему захотелось по-тихому собрать вещи и сбежать, потому что стало вдруг необычайно стыдно, когда в голове возникли вчерашние картины. Донхэ задавался вопросом, как он мог позволить себе такое, да еще и с незнакомым человеком? Ужас! И рыжий, несомненно, воплотил бы свой план в реальность, только проблема заключалась в том, что он по попросту не знал, где находятся его вещи. Только красные трусы со знаком на резинке какого-то бренда нашлись на полу, а местонахождение остальных оставалось загадкой. Кюхен трупом лежал рядом, поэтому Хэ с предельной осторожностью слез с кровати и, надев белье, тихо выскользнул из комнаты. И все было бы ничего, если бы трусы тут же не пропитались смазкой, член мгновенно не встал бы колом, и еще, Хэ понятия не имел, где он. Нет, конечно о том, что рыжий находится в квартире Кюхена - ему известно, но вчерашние события настолько размыты, что, даже при огромном желании, найти туалет удастся явно не с первой попытки. В такие глупые ситуации омега не попадал никогда. Вот, что делает с человеком алкоголь и секс. Поиски туалета привели его на кухню. Прямиком к Йесону, бете, живущему в соседней комнате. Выглядел он старше Кюхена и, на удивление, спокойно, учитывая, что ему пришлось слушать ночью. Он медленно пил кофе, обняв ладонями чашку и читая электронную книгу, которая стояла перед ним, опираясь на сахарницу. Йесон поднял взгляд на вошедшего в одних трусах Донхэ и улыбнулся ему, когда тот в свою очередь краснел и горел от стыда. Так и началось их внезапное знакомство. - Садись, раз уж встал, - предложили Донхэ, и парень, не думая, повиновался, даже забыв в каком, собственно, виде и состоянии он сейчас находится. - А ты... - Друг Кюхена, по совместительству тот, кто выгоняет надоедливых любовников из этой квартиры или из его постели. Бета, - добавил Йесон, прочитав на лице омеги немой вопрос. - Так ты, все... - Нет, - парень покачал головой так, словно в этом ничего такого нет, - после того как Кюхен начал истязать тебя в коридоре, я надел беруши, потому что у тебя голос похлеще актера в любом порнофильме. Йесон усмехнулся, а Донхэ вообще пожелал слиться с полом. - А теперь я уезжаю на несколько дней. Надеюсь, этого вам будет достаточно? - бета многозначительно приподнял бровь, смотря на Хэ поверх кружки. Ответить ему не дал сонный, притворно обиженный, голос Кюхена: - Соня, вот вечно ты лезешь, - альфа сложил руки на груди. Сидящие на кухне обернулись к двери, где стоял брюнет, укутанный в типичный домашний махровый халат розового цвета с длинными полами, обвязанный поясом вокруг талии. - Наоборот, помогаю. Бета встал со стула и, вылив в раковину остатки кофе, подошел к Кюхену. Дальше последовал отнюдь не дружеский поцелуй, после чего Йесон молча вышел из кухни, предварительно бросив на омегу многозначительный взгляд, расшифровать который у Хэ не получилось. Донхэ наблюдал за этой сценой совершенно спокойно, ведь прав высказывать претензии у него нет. - Спите? - безразлично спросил он, мысленно отмечая, что ревность в нем все-таки проснулась. - Иногда, - Кю пожал плечами, будто в этом совсем ничего нет. И, по собственному мнению, он прав. - Ты что, спишь со всеми подряд? - Только с теми, кто просит, - Кюхен подошел к столу и, наклонившись к омеге, подарил ему долгий поцелуй, после которого обоим не особо-то хотелось продолжать глупые разговоры. Зачем, если можно заняться другим, более продуктивным занятием? - Значит, Йесон – это тот самый бета, который якобы ждал тебя дома? - Ну да, я подумал, это подстегнет тебя к какому-нибудь быстрому решению. Губы младшего снова примкнули к губам рыжего в дразнящем поцелуе без языка, а руки по-хозяйски опустились на резинку трусов, норовя залезть под нее. Донхэ давно уже испытывал ощущения острого возбуждения и мокрого белья, поэтому избавиться от единственной детали одежды ему хотелось неимоверно. Но все-таки одна мысль не давала ему покоя… - Эй, погоди, - оторваться от альфы Донхэ удалось с большим трудом. – Что мы будем делать потом?.. - В смысле? – брюнет уже приспустил резинку чужого белья, желая продолжить как можно скорей. – Ты про нас с тобой? - Да, - отчего-то омега ждал ответа с замиранием сердца. - Ну, сначала у нас будет секс. Много секса. А потом закажем китайской еды на дом и будем травить друг другу байки из прошлого. - Ты серьезно? – Хэ был даже удивлен таким простым раскладом вещей, потому что для него это все так странно: секс, да и еще, чтобы потом поговорить по душам? Вау. - Я ведь обещал, помнишь? - А как же Йесон? - Хочешь втроем попробовать? - Он вроде как дома… Не хотелось бы повторения вчерашнего… - Соня ушел уже минут пять как, расслабься и доверься мне. Донхэ никогда не верил в глупости, касаемо истинных пар, да и в существование любви вообще, но после этой ночи он резко поменял свои приоритеты. Смысл противиться тому, что уже произошло, ведь сердцу невозможно приказать остановиться, невозможно сделать так, чтобы оно не выскакивало из груди только при одном виде того самого, особенного человека. Кюхена. - Доверюсь...