Моё прекрасное несчастье

POV Emma.       Я проспала весь день и пробудилась лишь к вечеру, так что с наступлением ночи спать совсем не хотелось. Проводив Киллиана, я вернулась в замок. На душе стало грустно и тоскливо. Мало того, что я уже плохо себя чувствовала без капитана, так еще и погода окончательно испортилась. Свинцовые облака низко нависали над всем королевством, а дождь хлестал как из ведра. В комнате я поспешно закрыла окно и посмотрела вдаль сквозь мутное стекло. Море тоже казалось теперь холодным, чужим и страшным. Может все дело в уходе Киллиана? Я медленно коснулась стекла кончиками пальцев. Что делает он сейчас? О чем думает? Успел ли скрыться до дождя? Вопросов становилось все больше и больше, ровно, как и капель на холодном стекле.       Скинув с себя тяжелое сырое платье, я с радостью и легкостью облачилась в ночную рубашку и халат. Только теперь я поняла, что совсем не представляю, что делать дальше. Тревожить Реджину и Робина не хотелось. Да и для урока магии было поздновато. Я вздохнула и окинула скучающим взглядом мою комнату. Все здесь стало будто другим, неприветливым. Будто с уходом Киллиана пропал и весь уют из этой небольшой спальни. Все здесь напоминало мне о нем, о времени, что мы провели вместе. Каждая крошечная деталь твердила о том, что его нет рядом со мной сейчас. От этих мыслей становилось еще тоскливее и, схватив с полки первую попавшуюся книгу, я выскочила из комнаты, плотно закрыв за собой дверь. Я хотела побыть где угодно, но только не здесь.       После недолгих скитаний по безлюдному замку, ноги привели меня в небольшую гостевую комнату. Здесь было тихо и уютно - шум дождя почти не доносился сюда. У камина стояло обитое бархатом кресло, в которое я сразу же влезла с ногами. Я, наконец, рассмотрела книгу, которая попалась мне под руку. Это оказался затертый мною до дыр роман, от которого мне, возможно, стало бы еще тоскливее, но других вариантов у меня не было. Я наугад раскрыла книгу, попав на одну из глав, в которой шло безжалостное сражение за руку надменной дочери погибшего короля.       Спустя еще несколько строк, дойдя до описания рыцаря, я снова подумала о моем капитане. Мы расстались всего несколько часов назад, но мне слишком сильно не хватало его уютных объятий, голоса, желающего доброй ночи, и ярко-голубых, лучистых глаз. Но с одной стороны я была рада недолгому расставанию. Что, как ни расстояние, является лучшей проверкой чувств? И если я уже так сильно тоскую то, наверное, действительно люблю его больше жизни. Я знала, Крюк не хотел бы, чтобы я грустила. А потому, я попыталась выкинуть из головы все мысли и проникнуться книгой.       Огонь в невысоком камине стал понемногу затухать. Мне действительно удалось сосредоточиться на чтении, так, что я совсем не заметила внезапного гостя в моем пристанище. Я резко подняла голову, когда пожелтевшую страницу книги накрыла тень. От удивления и неожиданности в моем горле застыл крик, а глаза широко распахнулись. Я спустила ноги на мягкий ковер и поднялась, так медленно, словно боялась сделать лишнее движение, чтобы не спугнуть дикого зверя, или не испугаться самой. Книга с глухим стуком упала на пол. Огонь в камине отбрасывал резкие тени на его скуластое, чуть суровое лицо. Каштановые волосы казались совсем темными, неухоженными и взлохмаченными, а карие дикие глаза пылали, как два уголька из камина. -Джонатан… - прошептала я одними губами. Я не ожидала увидеть его. Точно не здесь и не сейчас. Я вообще не ожидала, что Джонатан еще когда-нибудь заговорит со мной или пересечется добровольно. Я не знала, что говорить и делать. Такое чувство, будто отнялся язык, а ноги приросли к полу.       Дворецкий стоял напротив, глядя мне прямо в глаза. В его облике было нечто устрашающее, чужое, что заставило меня содрогнуться и съежиться. Я не могла подобрать слов и верных действий, словно в ступоре. -Джонатан, - снова произнесла я, уже тверже. – Что-то случилось или ты просто решил поговорить? -Вы не ожидали увидеть меня, - скорее утвердил, чем спросил Джонатан. – Не так ли, Ваше Высочество? -Ты действительно застал меня врасплох, - дар речи возвращался ко мне. Я непроизвольно отступила на шаг назад и выпрямила спину. – И все же, зачем ты здесь? Мой вопрос мог показаться грубым, и поэтому я старалась, чтобы голос звучал как можно мягче. Я не хотела снова обижать его. Не смотря ни на что, я не могла перечеркнуть всю ту дружбу, которая связывала нас. К тому же, при виде его темных глаз - безумных, но наполненных болью, я не могла не обвинить себя вновь за то, как поступила с ним. Чувство вины вернулось с новой силой, будто сердце скребут острые длинные когти. - Я видел, как Вы укрылись здесь, - задумчиво начал он, избегая ответа на мой вопрос. – Я хотел и дальше продолжать делать вид, будто являюсь простым дворецким на службе у королевской семьи, но увидев Вас, я больше не мог сопротивляться. Эмма, мне действительно нужно поговорить. Напряжение спало. Передо мной был все тот же Джонатан, серьезный, лояльный и до мозга костей интеллигентный. Хотя его внешность совершенно не вязалось с перечисленными мной моральными качествами. И при виде его, внутри у меня все сжималось от жалости, но я понимала, что жалость, это последнее, что нужно ему сейчас. -Ладно, да… конечно… думаю, нам давно пора было поговорить. Я потуже запахнула халат, замечая странный, чуть безумный взгляд дворецкого. Теперь же я начала испытывать неловкость, стоя перед ним в одной лишь ночной рубашке и халате. Ожидая ответа Джонатана, я прокрутила в голове возможные исходы событий и диалоги. Каждый возможный путь привел меня в ужас. -Эмма, я люблю тебя, - выпалил Джонатан, твердо и ясно. Забыв, что значит дышать и думать, я взглянула него. Это был самый опасный из разговоров, которые я представила. И черт, этого-то я и боялась больше всего! Мои щеки тут же покраснели, а сознание лихорадочно заметалось, в поисках подходящего ответа. -Джонатан, - вздохнула я. – Милый Джонатан, ведь мы уже говорили об этом. Пойми, мне очень - очень больно от того, как приходится поступить с тобой, но я не могу иначе. Я подошла ближе, больше не страшась его, и нерешительно коснулась кончиками пальцев его щеки, жёсткой от щетины, очерченной острой скулой. -Ты ведь знаешь, я люблю другого. Ты очень важен для меня, необходим, как друг и замечательный человек, но как бы я не хотела, я не могу ответить тебе взаимностью. Мы не властны над нашими сердцами. Джонатан наклонил голову, так что моя ладонь полностью легла на его щеку. Я внимательно вгляделась в такое знакомое, и одновременно чужое лицо. Возможно, в другой реальности, где я бы не встретила своего пирата, и не влюбилась бы до потери пульса, он бы нравился мне. Возможно, он бы долго ухаживал за мной, мы совершали бы медленные прогулки и пили бы чай в обществе моей фрейлины. Может быть, он украл бы у меня поцелуй и, встав на одно колено, предложил бы руку и сердце. Наверное, это именно та жизнь, о которой мечтает большинство девушек моего возраста. Но я не большинство. Представив все в подробностях, я содрогнулась, понимая, насколько скучна и однообразна была бы моя жизнь. Да, несомненно, Джонатан невероятно заботлив, и мил, и добр ко мне. Но встретив своего капитана, почувствовав вкус жизни, свободы и настоящей любви, я бы ни за что не согласилась на спокойную и размеренную жизнь с Джонатаном. -Неужели, ты настолько сильно любишь его? Ведь он чужой тебе. Он не знает тебя настолько хорошо, как я. В конце концов, он не настолько верен тебе! -Откуда тебе знать все это? Да, я люблю его. Люблю сильнее, чем кто-то мог бы себе представить. Ты совсем не знаешь Киллиана. Он не чужой мне. Я понимала, что своими холодными словами режу Джонатана без ножа, но он должен был, наконец, принять правду. Я забрала руку и теперь снова глядела прямо в черные, пылающие огнем глаза. Мне казалось, что Джонатан начинал злиться. Снова. Совсем как тогда в саду. И от его дикого взгляда мне становилось не по себе. -Но ведь он не достоин и твоего мизинца, - тихо и твердо сказал он. Я промолчала, не желая безрезультатно спорить. Скрестив руки на груди и глядя на дворецкого, я пыталась понять одну вещь. Зачем он пришел и снова начал этот разговор? Неужели он не понимает, что все это бесполезно и что лишь взглянув на него, я не изменю своих решений? -Джонатан, прости меня, если сможешь, но я правда сказала тебе все как думаю. Зачем ты здесь? Ты ведь знаешь, что этот разговор ни к чему не приведет, и ты лишь сделаешь больнее нам обоим. - Ты все решила… -Да, - твердо заявила я. – Решила. И уже давно. -Скажи… - прошептал Джонатан, и у меня по спине пробежали холодные мурашки. – Скажи, что любишь его. -Я люблю Киллиана Джонса. И готова кричать об этом везде и всегда, - я тоже начинала злиться. Хоть мне было жалко Джонатана, и я чувствовала себя стервой, но он начинал сильно бесить меня своей настойчивостью. -Господи, только не говори, что вы уже… Он не закончил предложение, но я и без того поняла, о чем идет речь. Да, я переспала с любимым мужчиной до свадьбы или помолвки, и не один раз, ну и что? Это было уже слишком для моего слабого терпения. -Да какая разница?! Даже если и да, что с того?! Мы любим друг друга! Мне жаль, Джонатан, правда, жаль, но он единственный, кто нужен мне. Какую бы жалость я не испытывала, злость была сильнее. Я вспылила, и Джонатан незамедлительно отреагировал на это. Его губы сжались в тонкую линию, руки – в кулаки, а глаза полыхнули такой яростью, что я отшатнулась. Он не сомневался в том, что мы с Киллианом не просто хорошо дружим или нравимся друг другу. Он был уверен, что мы гораздо ближе, и я уже не так невинна, как могу казаться. К тому же, он видел, как ночью мы возвращались ко мне в комнату.       Я не успела ничего предпринять или сообразить. Джонатан в один широкий шаг покрыл расстояние между нами и схватил меня за запястья. Должна признаться, я не на шутку испугалась. Я попыталась вырваться, но моя сила не шла ни в какое сравнение с его. -Джонатан, хватит! – твердо, но все же испуганно сказала я. – Отпусти меня немедленно! Конечно же, он не отреагировал на мои слова. -Пусти! Я ведь закричу, и у тебя будут проблемы. Думаю, мы оба не хотим этого. Мой голос сильно дрожал, и как я ни старалась, мне не удавалось скрыть испуг. -Кричи сколько угодно. Во всех ближайших коридорах нет ни души. Гвардейцы разошлись по другим постам, услышав приказ принцессы, который я передал по дороге сюда. -Нет, - выдохнула я, осознавая, что он не врет. Я не понимала, что происходит. Что стало с моим Джонатаном? Вместо него, железной хваткой за руки меня держал взбесившийся демон. -Я люблю тебя, - снова настойчиво повторил он.       Я снова попыталась вырваться, но дворецкий перехватил мои запястья одной рукой, а другой сильно прижал к себе, опуская ладонь ниже моей талии. Я никак не ответила на его слова, продолжая вырываться, и это привело его в ещё большее бешенство.       Мне действительно стало не до шуток и разговоров. Отравляющий мысли и леденящий душу страх сковал меня, мешая трезво мыслить. Что я могла против его силы? Даже звать на помощь было бесполезно.       Удерживая меня железной хваткой, Джонатан начал целовать меня, очень грубо и настойчиво. Я задохнулась, не ожидая, что он зайдет так далеко, но часть мозга пугала подсказывала, что это еще не конец. Я сделала то единственно, что могла, а именно – укусила его, прервав грубый неприятный поцелуй. Джонатан отстранился, но не отпустил меня, а принялся целовать мою шею. Все также крепко удерживая мои руки, он скинул с меня халат и разорвал рукав ночной рубашки, оголяя плечо, ключицы и часть груди. Страх и паника мешали думать. Я брыкалась, пыталась отбиться и вырваться, но мне не удавалось вырваться из цепких и сильных рук. В этом случае, даже моя магия оказалась бессильна.       Во-первых, я вообще не могла сосредоточиться и собрать всю силу в ладонях, как учила меня Реджина.       Во-вторых, я не могла использовать свою светлую силу против кого-то во вред, а значит – была бессильна. Но кое-что я все же могла. Приложив все свои мизерные силы, я резко согнула колено и ударила Джонатана в живот. Это совершенно не навредило ему, лишь сильнее распалило. Дворецкий отпустил меня и с силой толкнул на кровать. Пролетев пару метров, я ударилась обо что-то большое и твердое, так сильно, что из груди вышибло весь воздух, а в глазах потемнело. Я лежала на кровати, а ударилась о металлическое кованое изголовье. Все еще видя перед глазами темные пятна, я попыталась встать, но не смогла. Что-то с силой прижимало меня к кровати. Руки Джонатана.       Я не могла сфокусировать взгляд и нормально вздохнуть. Надежд на то, чтобы сопротивляться или вырваться, не осталось. Паника поглотила меня, я чувствовала лишь страх и то, как настойчивые руки дворецкого разрывают второй рукав, нагло скользят по моему телу, защищенному лишь лохмотьями, оставшимися от ночной рубашки. Из последних сил я царапалась, вырывалась и пинала мужчину, но будучи ослабленной ударом, и подавно не могла сопротивляться его силе. Я не видела его, но будто чувствовала взгляд диких немигающих глаз, пожирающих каждый изгиб моего тела.       Я уже не пыталась вырваться, когда почувствовала боль и резкий толчок, с которым орган Джонатана вошел в меня. У меня просто не осталось сил для сопротивления. Я вскрикнула, и хотя не узнала свой голос, кричала я громко, до тех пор пока не получила удар под ребра. Боль почти прошла, но и наслаждения я не чувствовала. Осталось лишь мерзкое ощущение чужого тела. Казалось, мои крики и слабые попытки вырваться, которые гасли с каждой минутой, только поощряли насильника, поскольку он заработал в полную мощь, глубоко входя в меня и заставляя уже не кричать, а хрипеть. Его руки с силой сжимали мои бедра, оставляя на них синяки, заставляя мое тело двигаться ему навстречу.       Слезы боли и отчаяния застилали мои глаза, свет гас с каждой минутой, я с трудом дышала и больше не могла кричать. Тогда, совсем слабо сопротивляясь, я надеялась лишь, что скоро все закончится, и он, наконец, оставит меня. Из всего, что происходило дальше, я помню лишь панику, страх, боль и темноту, окутывающие меня темной пеленой, не позволяющей вырваться и не оставляющей никакой надежды.