Терпение становится долгом. Ожидание — действием. Х.Э-Д.
Дорогой мой Вильгельм, Я пишу тебе из могилы тысяча девятьсот пятнадцатого, Той, куда мой остаток сожженного торса заботливо был уложен. Я четырнадцать лет как уже погребен, и размежеван, и разложен. И четырнадцать лет как ты не засыпаешь и просишь меня остаться. Ты даешь себя мальчикам, этим безумцам, невыраженным прохожим, Чтоб затем, утолившись, хвататься за горло, мое извергая имя. И я вижу, как лица их слишком заметно на только одно похожи. И я радуюсь, что эти мальчики честно и нежно тебя любили. И мне больно, что так и никто не пробрался за стены твоих оплотов — Ты никак не пускаешь, объятый агонией страха с виною вкупе. Мой любимый Вильгельм. Тебе сорок, и ты должен выяснить, вспомнить, кто ты. И ты должен понять, что на этой войне я простил тебя. Но и умер. В этом невозвращении я как заложник. Смотрю, как тончает кожа На твоем загорелом лице, постаревшем от долгой бессонной муки. Если очень захочешь, то боль и тоска тебя больше не потревожат. На шоссе Санта-Моники маленький Стивенсон схватит меня за руку.Часть 1
11 марта 2015 г. в 01:14