Жители одичалых городов

      Они быстро добрались до Бельчите. Артуру прежде приходилось бывать в этом городе, еще в ту пору, когда он не был заброшен, так что ориентировочно помнил, где что находится.       ― Нам точно необходимо проверять? ― спросил Америка.       Керкленд неуверенно покосился на бывшего воспитанника. Когда они разговаривали с Испанией, он был убежден в том, что проверить наличие его двойника в Бельчите нужно, но теперь появились сомнения.       ― Я… не знаю, ― признался он.       Альфред нахмурился. Они оказались у полуобвалившегося старого здания, которое, очевидно, было церковью в свое время. Именно здесь и обитал двойник Испании.       ― Что это значит?       Артур пожал плечами.       ― У меня какое-то плохое предчувствие. Тебе знакомо стойкое ощущение того, что тебя надурили?       Джонс хмыкнул.       ― Нет. Никто не может меня надурить, это моя прерогатива. Либо обману я, либо тот, кто хотел обмануть меня, обломится.       Сказав это, Альфред продемонстрировал Керкленду свой пистолет, наверняка уже заряженный и полностью готовый к использованию. Англия вполне мог поспорить, но решил, что в этом нет никакой необходимости. Сейчас им меньше всего на свете нужны глупые препирания.       ― Держи пушку наготове, но не на всеобщем обозрении, ― только и сказал он. ― Тут точно что-то не так.       Во всем происходящем ощущалась фальшь. Казалось бы, они вполне нормально поговорили с Антонио, все было хорошо, но, уже покинув Мадрид, Англия начал ощущать какой-то подвох. И самым мерзким было то, что он не понимал, в чем же этот подвох и откуда ему вообще стоит ждать опасности.       ― Я сам знаю.       Америка все же спрятал пистолет за пояс. Они направились в здание. Здесь пахло пылью и чем-то гнилым, и при том ощущалось, что кто-то тут все же обитает. На обвалившейся штукатурке виднелись окурки, потасканная обувь и старые журналы. Возле старого потертого дивана на холодном полу сидел мужчина. Лицом он уткнулся в мягкую обивку, волосы закрывали уши, одежда была откровенно грязной. Керкленд принюхался.       ― Странно…       Пахло спиртным, но пахло слишком уж настойчиво.       ― Он, похоже, пьян в дрова, как и говорил Испания, ― заключил Альфред. ― Эй, ты еще живой?       Мужчина не отозвался. Он совершенно точно дышал. Просто посмотреть ― так типичный пьянчуга, который отсыпается после попойки. Но Англия ясно ощутил, что и тут что-то не так.       ― Подожди.       Но Америка уже подошел к Испании. Он коснулся его плеча рукой, явно брезгуя, а тот никак не среагировал.       ― От него разит выпивкой.       Джонс поморщился и коснулся чужих волос, дабы повернуть чужую голову и посмотреть на лицо, а Англию вдруг просто передернуло. Он с шумом сглотнул.       ― Ал, тут что-то не так. Уходим!       ― Да что ты… ― Америка обернулся к нему, собираясь что-то сказать, но тут же переменился в лице. ― Берегись!       Артур среагировал быстрее, чем хоть что-то понял и осознал. Он отскочил как раз вовремя, а потому избежал удара по голове арматурой. Налетевший на него со спины Германия (вернее, двойник Германии) замахнулся еще раз, но Керкленд снова отскочил.       ― Твою мать! Иди сюда!       Бернхард кричал в голос и сиял при этом совершенно безумной улыбкой. Он вновь замахнулся, и на сей раз Америка поднялся на ноги и достал из-за пояса пистолет.       ― Сука!       Он уже собрался выстрелить, как на него самого с боку налетел Люциано. Этого стоило ожидать, ведь Бернхард никогда не действует, если его не заставить. А лучше всех в мире его может заставить именно Люциано, который всегда первым делом пускает в бой кого-то другого, а сам выжидает удобного момента.       Он со всей силы полоснул ножом по руке Альфреда, так что кровь попала и на него, и на Джонса. Америка закричал, и Артур не сразу понял, что на штукатурку под ногами бывшего воспитанника упал его отрезанный палец. Кажется, большой палец.       ― Попал!       Восторженно закричав, Варгас пнул ногой выпавший из рук Джонса пистолет, а сразу после отскочил от него. Несмотря на ранение, Альфред поспешил замахнуться. Он был сильным физически, куда сильнее Люциано, и тот это прекрасно понимал. Второй раз застать врасплох не получится, а вступать в бой один на один Люциано не станет.       ― Ал!       Керкленд уставился на Америку, широко распахнув глаза. У того из руки так и хлестала кровь, это было жутко. Джонс корчился от боли, так что Артур ощутил невероятную потребность в том, чтобы помочь ему. Именно это его и отвлекло. Германия словно ожидал от него такой слабости. На сей раз он попал в цель, вновь замахнувшись. Удар пришелся точно по затылку. Англия ощутил острую боль, а сразу после перед глазами потемнело. Последним, что он видел, было перекошенное от ужаса лицо Альфреда. Все же не зря он ощутил тревогу ― это была ловушка.

***

      Из динамиков старого магнитофона звучала песня «Сиреневый туман». Мелодия окутывала все кругом, воссоздавая атмосферу уже прошедших лет ― восьмидесятые, то самое время, когда они оказались на пороге настоящей катастрофы. Иван хорошо помнил те дни, когда все казалось беззаботным и солнечным. Он был счастлив. Но потом все резко оборвалось. Просто один миг, который превратил их жизнь в кромешный ад.       Иван все помнил, а теперь и смутные лихие девяностые стали проявляться. Он пал настолько низко, насколько только можно было, а потом Александр запер его в Кадыкчане. И это, пожалуй, было самое мудрое его решение, пусть и стоило оно многого для России.       ― О чем думаешь?       Саша оказался рядом неслышно, но Иван его ждал. Он посмотрел на двойника.       ― О том, что было.       Встреча с Америкой и разговор с ним стали для него сильным испытанием. Больше десяти лет Иван принадлежал ему, делал все, о чем бы тот говорил, позволял себя унижать и выставлять в худшем свете. А сам Иван… Он, кажется, любил Альфреда. Или это было просто наваждение? Черт его знает. В те годы для России не было никого важнее, чем Америка, он был готов отдать ему все. И вот, спустя столько лет, они снова увиделись, и Иван увидел в нем не того, кого так рьяно и слепо любил, а лживого убийцу, который причинил вред едва ли не всему миру. То, как он обошелся с одним только Драганом, не говоря уже обо всех остальных… Иван должен был это узнать и увидеть, прежде чем снова встретиться с Джонсом. И лишь благодаря этому его сердце не дрогнуло.       ― Мрачные думы?       Александр присел рядом с ним на диван. Он был облачен в домашнюю одежду, а на плечи был накинут халат. Уже вечереет, наверняка регионы заняты обычными делами, а Москва уже заваривает чай и нарезает тонкими ломтиками лимон. Домашняя уютная атмосфера, по которой Ваня так скучал, и которую теперь он будет ценить как зеницу ока, что бы ни случилось в дальнейшем.       ― Возможно, ― кивнул он. ― Но я испытываю облегчение. Словно спустя несколько месяцев впервые побывал в бане и смысл с себя всю грязь. Избавился от всего ненужного.       Двойник хмыкнул.       ― Это ты про Америку?       Иван выдохнул, а после кивнул.       ― Да, про него. Он пытался узнать, не подменял ли ты меня. Словно он все знает. Я сперва испугался.       Александр был задумчив. Он потянулся к журнальному столику и взял пачку сигарет, а после закурил. Песня уже закачивалась. Казалось, что Иван старательно впитывал в себя каждую ноту, каждое слово.       ― Как ты сейчас?       Брагинский вернулся с встречи стран Большой восьмерки буквально час назад, но они с Александром так толком ни о чем и не поговорили. Разумеется, Ваня сразу сказал о том, что Англия и Америка намерены поехать в гости к Испании, а остальные будут искать беглых двойников. Александр тут же связался сперва со Стивом, а потом и с Люциано, но Иван не стал слушать, о чем они договариваются. Он даже пока не знал толком всех планов двойников.       ― Отлично, ― честно ответил Россия. ― В кои-то веки понимаю, что я больше не половая тряпка.       Он улыбнулся и, приблизившись к двойнику, уверенно поцеловал его в губы, ощущая горьковатый запах сигарет. Тот в ответ хмыкнул, явно очень довольный.       ― Я опасался, что тебя может здорово так переклинить. Ты ведь эту мразь… того… любил.       Александру было сложно это признавать. Да, Ваня любил Альфреда, при том куда сильнее, чем стоило бы. И если бы не разрушительный эффект этой любви, Александр бы даже не сунулся, ведь он дорожил чувствами Ивана. Но Джонс медленно и верно уничтожал его.       ― Да, любил, ― кивнул Россия. ― А сейчас это прошло, как проходит болезнь, например. Я когда сегодня смотрел на него, ясно понял, что у меня осталось к нему только одно чувство ― презрение.       Брагинский подсел ближе и положил голову на плечо двойника, а тот кивнул.       ― Я рад.       Песня закончилась. Спустя несколько секунд началась другая, по первым же мотивам которой Александр признал в ней «Ягоду-малину». Вполне жизнеутверждающая песня.       ― Так что дальше? ― спросил Ваня. ― Что теперь будет?       ― Я созванивался с Альберто, ― Александр затянулся и, выдохнув дым, продолжил: ― Англия и Америка уже едут в направлении Бельчите, а там их ожидает ловушка. Будем надеяться, что Люциано и Бернхарду удастся поймать хотя бы одного из них. В любом случае, мой план учитывает все форс-мажоры.       Иван кивнул.       ― А потом?       ― На очереди Людвиг и Феличиано. Канада пока под большим вопросом, но в их интересах просто не лезть.       Россия прикрыл глаза. Хотелось подскочить на ноги подпевать песне, как он делал прежде, лет так тридцать назад. А еще хотелось снова оказаться в кругу регионов, вновь ощутить тепло и радость от полного единения. Все эти мысли так жутко контрастировали с реальностью, от которой Ване хотелось быть как можно дальше.       ― Прольется много крови? ― как бы невзначай спросил он.       Нет, он не будет вмешиваться, что бы там ни произошло. Он уже дал слово сестре, Драгану, Анджею и своему двойнику. Просто хотелось принять как данность то, на что они все идут.       ― Не думай об этом, ― сказал Александр. ― Просто занимайся внутренними делами, общайся с регионами, приводи в порядок сад, а то он немного зачах без твоих заботливых рук. А всем остальным займусь я.       Россия задумался. Не будет ли это трусостью с его стороны? Хотя если посмотреть иначе, вряд ли ему можно доверить нечто подобное. Да, он больше не любит Америку, но готов ли он на самом деле идти против него? Ведь Джонс знает слишком много рычагов давления, которые можно использовать против Брагинского.       ― Как скажешь, ― кивнул Иван. ― Но я хочу, чтобы ты держал меня в курсе всего. И чтобы с Сербией больше ничего плохого не случилось.       Двойник кивнул.       ― Да, конечно.       Совсем скоро свершится то, о чем так мечтали многие двойники ― месть. И Александр поможет им в этом. С выгодой для себя, конечно же.