Two Sides of the Soul

**C другой стороны. Аой** Через несколько часов после того, как над городом забрезжил грязно-серый рассвет, Юу открыл глаза. В комнате стояла полная тишина, разбавляемая тихим дыханием рыжеволосого мужчины, спящего рядом. Небо за окном было серым: за ночь наползли плотные пыльные тучи, скорее всего будет дождь. Погода всегда влияла на настроение Юу, и по логике вещей сегодня он должен был быть не в духе. Но настроение было умиротворенным, на душе – спокойно. Брюнет с улыбкой наблюдал за спящим… любовником? Юу несколько раз повторил про себя это слово и решил, что ему определенно нравится. Сегодня они должны обязательно поговорить. Вчера, стоя на балконе, Юу почувствовал, что Койю был готов начать разговор, но брюнет внезапно испугался того, что может услышать. Тогда страх быть отвергнутым был вполне реальным, но теперь, лежа в постели Койю, мужчина готов был посмеяться над собой. Вчера Койю так страстно отдавался ему, так отчаянно нуждался в его прикосновениях, что становилось понятно – не отвергнет. Ведь не могут же люди так играть?.. Последняя мысль кольнула горечью, потому что Юу не понаслышке знал, как можно играть. Он и сам очень часто использовал свой талант актера со многими людьми. Врал, играл, запутывал, водил за нос, забавлялся с мужчинами и – реже – женщинами, пока они не надоедали. А потом бросал или просто исчезал для них. Это было частью его маски, образа, если хотите, и он привык к этому так же сильно, как, например, к сигаретам. Но сейчас, здесь маска сорвана, он полностью обнажен перед этим солнечным мужчиной, мирно сопящим рядом и облюбовавшим его руку в качестве подушки. Даже чувства скрыть было невозможно, да и, наверное, впервые в жизни, не хотелось ничего скрывать. Хотелось, чтобы был наконец тот, кто узнает настоящего человека. Но в то же время хотелось, чтобы для всех остальных Аой навсегда остался Аоем – надменным высокомерным ублюдком, которому плевать на всех. И чтобы только Койю знал, каков он на самом деле. Но пусть молодой журналист решит сам, хочет ли он этого. Хочет ли связать себя отношениями с актером. Сегодня они поговорят. Койю заворочался, по-детски чмокая пухлыми губами, но только перевернулся на другой бок, полностью завернувшись в легкое одеяло и освободив уже порядком затекшую конечность брюнета. Мужчина улыбнулся уголками губ, наслаждаясь простым покоем. Вчера он предусмотрительно выпросил в театре выходной, полагая, что и у Койю будет свободный денек. Правда пришлось выслушивать получасовое ворчание руководителя труппы по поводу предстоящего спектакля в пятницу вечером и премьеры в субботу, но хорошая репутация и в этот раз сделала свое дело. Спать совершенно не хотелось, хоть это и был первый спокойный день за всю чертову неделю, даже в те выходные приходилось мотаться в театр. Уже давным-давно Юу приноровился к безумному графику и мог спать практически где угодно, довольствуясь часто всего парой часов. Но он никогда не жаловался: чувство эйфории после блестяще отыгранного спектакля с лихвой окупало все недостатки подобной профессии. Вопреки тому, что можно было бы предположить, зная об Аое поверхностную информацию, играл он не в ведущем театре страны. Небольшая труппа, членом которой он был далеко не один год, работала вместе с молодым перспективным руководителем-сценаристом-режиссером-постановщиком. Его пьесы затрагивали современные вопросы и проблемы, своего рода «о наболевшем», как можно было бы кратко их охарактеризовать. В самом начале карьеры, когда Юу только пришел пробоваться к начинающему режиссеру, малочисленная труппа репетировала в совершенно ужасных условиях. У них тогда мало что получалось, актеры были практически на грани отчаяния, и молодой улыбчивый Йоджи Кавамура с радостью принял почти своего ровесника в труппу, надеясь, что они смогут встать на ноги. Так и случилось. Со временем они стали раскручиваться, приходилось много работать, но прирожденно талантливый и харизматичный паренек привлекал зрителей везде, где бы они ни выступали. К сожалению, гладко все быть не могло. В скромных рядах труппы стала зарождаться зависть и агрессия, направленная на Аоя. По характеру своему он просто не мог молча позволять им пинать себя. Частые ссоры, срывы репетиций, конфликты совершенно не способствовали сплоченности коллектива и, в конце концов, привели к тому, что актеры заявили Кавамуре: - Либо мы, либо он. Ответ был очевиден: как бы ни был Юу хорош, он не мог заменить всех. И брюнет ушел. Это было довольно сильным разочарованием. Но еще больше боли принесло то, что девушка, в которую парень был безоглядно влюблен, актриса в той же труппе, встала против него. Это было уже предательство. И именно это почти сломало его. Почти, но Юу сумел взять себя в руки. Снова и снова пробовал, стучался во все двери, пытаясь добраться до своей мечты, но все было тщетно. Юу решил, что все бесполезно, руки опустились. Удача – эта непредсказуемая стерва – повернулась совершенно неожиданно, когда парень уже еле-еле сводил концы с концами и пришел в супермаркет устраиваться по объявлению на работу. В тот день в одном из павильонов снимали рекламу. Брюнет совершенно случайно попал в кадр, и тогда его заметил Мацумото Таканори. Он стал последним человеком, который все еще мог видеть проблески настоящего Юу, а потом, подобно маске «Руки», появилась маска «Аой». Первые фильмы, в которых он снялся, были короткометражными драмами. Они были в основном в жанре «арт-хаус» с сильным сюжетом. А дальше все закрутилось. Разные роли, разные фильмы, многочасовая работа, признание, слава, вечеринки, алкоголь, знакомства на одну ночь, наркотики… Это кружило голову, затягивало, как в болотную трясину. Скатиться окончательно ему не давал только Руки, к которому Аой мог обратиться, к которому не раз приходил под наркотой. Руки, который помог слезть с иглы и которому не было плевать на его судьбу. А в один прекрасный день телефон Юу ожил голосом Кавамуры. Мужчина плакался, что труппа почти разошлась, и все снова было в запустении. Он просил вернуться в театр. Юу хотел этого, честно хотел снова играть, но Аой сопротивлялся. Руки советовал принять просьбу, а Аой привык доверять надменному мужчине с колкими ехидными глазами. И, переборов гордость, брюнет вернулся в театр. Несколько месяцев понадобилось, чтобы кое-как встать на ноги. На свои деньги Аой арендовал помещение, которое позже удалось выкупить под здание театра. Постепенно набралось достаточное количество актеров и неплохой репертуар. Благодаря славе или таланту, но Аою почти всегда предлагались главные роли. Интересные, разные, идеально подходящие актеру – они снова стали вызывать зависть. Но теперь Кавамура стал жестче к своим актерам: не нравится – скатертью дорога. Аой был слишком ценен, на спектакли с его участием приходило слишком много людей, билеты раскупались влет, театр процветал – и потерять такого актера во второй раз было бы слишком глупо. Поэтому остальным актерам приходилось, сжав зубы, работать вместе со своенравным брюнетом. Хотя, наверное, порой их гораздо больше нервировало частое присутствие на репетициях низкого эпатажного мужчины. Но все попытки бунта пресекались на корню руководителем, а Аой, имея привилегии, мог выбирать любую понравившуюся роль, поэтому главные роли нередко доставались и другим. Много было проблем, много ссор, но постепенно все улеглось. Аой научился не поддаваться на провокации, да и актеры смогли признать его талант. Сейчас все было в порядке и, честно говоря, он грешным делом подумывал отказаться от кинокарьеры. Но пока не слишком развивал такие мысли: у Юу все еще есть несколько образов, которые он хотел бы сыграть. Время медленно нанизывало минуты, Койю все еще спал. Когда часы показали девять утра, Юу встал с теплой постели и поплелся на кухню. Кофе и сигарета с утра ему были просто необходимы.