Two Sides of the Soul

Как оказалось, неделя прошла спокойно, зря только волновался. И вот наступил вечер пятницы. Акира обещал встретить меня в семь уже на месте, то есть фактически до назначенного мероприятия останется час. Если разбираться по времени, то получается примерно так: с восьми до десяти вечера фильм, с одиннадцати же начинается так называемая вечеринка. Вообще-то репортеров туда пускать не должны, но мы же не какая-то рядовая желтая газетенка, а известный в стране журнал, так что проблем нет. По крайней мере, я так думал до того, как вышел из ванной и начал искать подходящую случаю одежду. Вот тут-то меня ждало затруднение, как я думал, огромное, но на деле оказалось все не так уж и страшно, поэтому через двадцать минут я уже был полностью собран. Оставалось только нанести легкий макияж, и можно выезжать. Моя любимая машинка, которую мне пришлось отвоевывать на штраф-стоянке за инцидент понедельника (кстати, штраф вкатали не маленький, но мне главное было вернуть машину), весело подмигнула фарами со своего места на стоянке, и я, не удержавшись, улыбнулся и тоже подмигнул. И тут же задался вопросом: Такашима-сан, а не сходишь ли ты с ума на нервной почве? Действительно, всю эту неделю я довольно сильно нервничал. Даже и не объясню толком из-за чего, но факт остается фактом. Я нервничал вчера вечером, так что это оказалось благородной причиной, чтобы успокоить себя алкоголем. Нервничал сегодня утром, полностью уйдя в себя на утреннем совещании, так что Акира сделал мне выговор. Нервничал вечером, пятнадцать раз проверяя, все ли необходимое взял с собой. И только когда завел мотор, сумел разом успокоиться. Потому что на деле мне бояться нечего. Я как всегда привлекателен, теперь уже собран, настроен на плодотворный вечер. Да, мне нечего бояться. Кроме одного: нужно сдерживать себя, чтобы не набить Аою морду, как только его увижу. *** - Как настроение, Такашима? – знакомый голос, раздавшийся над ухом, заставил меня вздрогнуть. - Хм, если не считать того, что я уже битый час думаю над тем, как не убить Аоя, когда увижу его, то отлично, - пробормотал я, прикурив и окидывая взглядом площадку перед кинотеатром. Акира хохотнул и стал рядом, почти касаясь меня плечом. Он тоже молча оглядывал место, где мы находились. Да уж, масштабное мероприятие предстояло видимо. Тут и там сновали журналисты, и, глядя, как некоторые делают фотографии, я решил, что и мне не помешает этим заняться. Я лениво достал камеру и стал щелкать практически все подряд. Дурачась, даже запечатлел Акиру, на что он живописно показал мне фак. Впрочем, это я тоже успел захватить. - Давай, давай, отрабатывай свою зарплату, а то ты ни черта не делаешь. - Мне достался довольно болезненный тычок в бок, за что я наградил придурка хмурым взглядом. – Кстати, слушай. Когда Аой будет проходить ко входу в кинотеатр, тут начнется довольно ощутимое безумие: все начнут фотографировать, орать вопросы и тому подобное. Но мы ведь с тобой нормальные люди, а? – он ехидно ухмыльнулся, отбирая фотоаппарат у вошедшего во вкус меня. Я недовольно засопел в своей излюбленной манере. Такое поведение всегда вызывало веселье у моего друга, а он часто любил просто поиздеваться. Так было, сколько я себя помню: когда я действительно входил во вкус, а кто-то осмеливался нагло прервать, я невольно проявлял абсолютно детские черты. Мог сопеть, обиженно пищать, чем напоминал больше котенка, как когда-то заметил Акира, дул губы, становясь при этом похожим вообще на утку, и совершенно умилительно делал всякие попытки вернуть себе свое добро. Ненавижу я это смертельно, но любой другой находит такое очаровательным/няшным/умилительным/прикольным и вообще награждает любым эпитетом в таком духе. Как уже было сказано, Акира страх как любил надо мной постебаться таким способом. Он и был автором всяких кличек и прозвищ. Утка, Утенок (это типа ласково), Пернатый, Птенчик, Уткожопый (это когда я его достану), Водоплавающее – это самые распространенные в его арсенале. Хотя, если честно, хоть меня это и злит, но я еще, пожалуй, должен сказать ему спасибо, что не называет так на работе перед коллегами. Иначе бы наносник ему пришлось использовать по назначению, а не просто ради имиджа. - Ну так вот, - продолжал тем временем мой друг. – Раз мы с тобой нормальные люди из солидного издания, то поступим вот как: ты сделаешь всего несколько фото того, как он будет выходить из машины, а потом мы с тобой сразу пойдем в кинотеатр через боковой вход, потому что позже туда будут ломиться репортеры. Кстати, держи. - Он протянул мне пластиковую карточку-пропуск. – Мы официально имеем право присутствовать в кинозале, так что проблем никаких. Но, дабы не сердить нашего героя, задавать вопросы не будем. Просто наслаждайся, смотри фильм, а уже потом на афтерпати ты с ним и поговоришь. Там и атмосфера более непринужденная, да и журналюг из всяких желтых газетенок почти нет. Так что, думаю, Его Величество будет настроен благодушно и даст тебе интервью. – Он окинул меня оценивающим взглядом, а потом практически ослепил фотовспышкой, делая снимок. – Тем более что ты сегодня очень привлекателен. Я почувствовал, как порозовели щеки, и, чтобы скрыть это, принялся забирать у Акиры камеру, отчаянно пыхтя и доводя его этим до приступа смеха. - Жук ты, Аки. - Насупившись, я поправил одежду и двинулся ближе к зданию кинотеатра, чтобы занять позицию в ожидании. Вокруг сновали люди, завершая приготовления, а я все удивлялся, как это они не постелили красную дорожку? Не успел я высказать это предположение Акире, как на улицу действительно вынесли красный ковер и раскатили по земле. Я в шоке смотрел на все, рядом прыснул Судзуки. За что это они так резко полюбили этого актеришку, мать его? Когда стрелки на часах показали без двадцати восемь, к подъездной дорожке подкатил черный, как ночь, автомобиль. Акира присвистнул и толкнул меня в бок, чтобы привлечь внимание к дороге. Машина была действительно прекрасна. Черт, да она была просто великолепна! Начищенный до новизны Hyundai Santa Fe, помню, как я бредил им, когда он только сошел с конвейера, поэтому не узнать было просто невозможно. Восхищенный вздох сам собой сорвался с губ, и я не смог удержаться, чтобы не сделать фото. В лучших актерских традициях (ну еще бы) из автомобиля вышли не сразу, предпочитая заставить нас подождать. А потом дверь приоткрылась, и я был уверен, что сейчас весь такой из себя Аой явится миру. Но вместо этого на землю спрыгнул низкий мужчина. Элегантный темно-серый костюм, темные очки в пол-лица, хотя солнце уже скрылось за высотками и клонилось к закату, и шляпа. С бабочкой на боку. У меня задергался глаз, друзья мои. Все бы хорошо, но эта бабочка… Акира, заметив мою реакцию, вовремя больно ущипнул, чтобы я не заржал, не дай Бог. Мелкий захлопнул дверь и повернулся к нам. Наверняка его взгляд, скрытый очками, выражал презрение, что в принципе понятно. Я узнал его: это Руки, так называемый агент Аоя. В это время со стороны водительского кресла вышел Его Величество и грациозной пружинящей походкой направился к своему спутнику. Его глаза тоже были скрыты очками, полы длинного пиджака развевались ветром, а на лице играла ненавидимая мною полуухмылка. Они двинулись по дорожке к зданию кинотеатра, и вспышки камер замелькали с утроенной силой. Я буквально кожей почувствовал волну величия и пафоса, исходящую от них. Пришлось прикрыть на несколько секунд глаза, чтобы успокоить поднимающуюся внутри волну раздражения. Это ж если я сейчас реагирую так на них, что же будет, когда мы останемся наедине? Об этом я предпочел не задумываться. Ловко сделав несколько снимков, я потянул Акиру из толпы к боковому входу в кинотеатр. *** Фильм оказался, как ни странно, довольно неплохим. То, чем «радует» нас отечественный кинопрокат, меня уже давно не впечатляло, поэтому я был даже удивлен, что эта картина вызвала хоть какие-то эмоции. Ну и, конечно же, меня не мог не порадовать главный герой. Взгляд как-то на автомате выхватывал его, замечая каждую, даже маленькую, деталь облика. Время от времени я делал кое-какие пометки в блокноте. В самом начале Аой сказал несколько слов о самом фильме, своих впечатлениях, о том, что это была сложная работа и бла-бла-бла, затем поблагодарил зрителей и занял свое место в первом ряду рядом с Руки. Честно говоря, я думал, что они не останутся на сам фильм, но то ли Аой горел желанием полюбоваться на себя самого лишний раз, то ли он просто решил почтить своим присутствием кинотеатр для смертных мира сего, не знаю. Но они остались. И сидели через два места от нас с Акирой. Сзади сидели несколько представительного вида мужчин, но, полагаю, что это были охранники, чтобы никто не тронул любимчика женщин всея Японии. В зале было довольно тихо, даже несмотря на то что в двух рядах от зрителей сидел их кумир. Хотя я предполагаю, что они были объяты благоговейным ужасом перед актером. Ну или дух захватило от восхищения, черт их знает. Зато они разом ожили, когда в одной из сцен Аой небрежным движением скинул с плеч белую рубашку, являя камере совершенное подтянутое тело. По залу пронесся восторженный вздох, заглушивший даже голос Аоя, озвучивавший его мысли за кадром. Я услышал сдавленный смешок Акиры, видимо, Аой и Руки тоже его услышали, потому что синхронно повернули к нам головы, окинув холодным взглядом. Акира сделал морду кирпичом, а я лишь пожал плечами, возвращая взгляд на экран. Зря я это сделал. Образ полуобнаженного Аоя и так немного вывел меня из равновесия, заставив залюбоваться, но как раз тогда когда я поднял взгляд, камера показала, как пухлые губы обхватывают фильтр сигареты. Жест был настолько интимным и эротическим, что горячая волна тут же прошла по телу, заставив заерзать в кресле. «Как так-то? Не может быть, чтобы увиденное вызвало у меня такую реакцию. Это же Аой, черт побери!» - пытался успокоить себя я. Но факт остался фактом.