Пьер

      Громкий смех, бурные аплодисменты, веселый марш, исполняемый небольшим оркестром и слившиеся в одно размытое пятно лица зрителей. Пройдя колесом по всей арене, парень в разноцветном мешковатом комбинезоне сделал сальто и вскинул руки, обратив раскрашенное лицо к толпе. Нарисованная улыбка, яркие щеки и маленькая, едва заметная слезинка под глазом.       -Пьер! Мы готовы, - донеслось до него из-за занавеса циркового выхода.       По-дурацки откланявшись, он подпрыгнул, щелкнув пятками и отступил назад, пропуская процессию воздушных гимнастов.       -Отличная работа, - бросил через плечо один из выбегающих на сцену атлетов.       -Пошёл ты, - злобно прошипел ему в спину Пьер.       Нырнув за занавес, арлекин перестал улыбаться. Сжимая в руке букет фальшивых цветов, он подошел к своему сундуку, поставленному прямо возле выхода на сцену. Он пнул потайной рычаг, удерживающий мощную пружину – крышка сундука легко поднялась. Спрятав в один из множества отсеков букет цветов, несколько метров легких лент и яркий рыжий парик, он достал пять небольших мячиков для жонглирования, дурацкую шляпу, и ведерко с краской. Закрыв сундук, он углубился в закулисные помещения большого цирка, за последние пять лет переросшего из его дома в тюрьму. В одном из подсобных помещений он нашел ещё одну деталь своего реквизита – две стальных лестницы с натянутым между ними тросиком. Так же бегом вернувшись к выходу на сцену, он замер в ожидании. Всё это время он считал про себя секунды и знал, что до конца выступления акробатов у него ещё около трёх минут.       С другой стороны от входа, глядя на происходящее на арене, стоял конферансье. Чуть потертый костюм, нарочитая манерность и широченная улыбка – вот и всё, из чего состоял этот человек.       -Пьер… - начал он, делая шаг в сторону арлекина.       -Даже не начинай, Сай, - зло произнес тот.       -Отчего же? – улыбка конферансье стала ещё шире, - или ты думаешь, что все вокруг изменится? Что кто-то вдруг заметит несчастного и бесполезного арлекина? Или, если вдруг в один прекрасный день Мэни плохо закрепит страховку и ты сломаешь себе шею, прыгая из-под купола, кто-то будет рыдать и скучать по тебе, маленький весельчак?       -Заметит! Ещё как заметит, - пробормотал Пьер, с ненавистью глядя в спину Сая, который выходил на сцену, объявлять очередной номер арлекина, заполняющий собой паузу между акробатами и силачами.       -Давай, Пьер, сегодня или уже никогда, - вполголоса подбодрил себя арлекин и со звонким смехом выбежал на арену.       Закрепив лестницы в противоположных концах арены, он взобрался на натянувшуюся между ними веревку и сделал несколько шагов, покачивая руками и всем своим видом изображая, что падение неизбежно. Следующим взмахом руки, он выкинул из рукава пару мячиков и, принялся жонглировать ими, покачиваясь на веревке. Ещё взмах руки и мячей стало больше.       -Эй вы, мистер! – крикнул он, в зал, - да-да, вот вы, в шляпе, кидайте мне её!       Он поймал шляпу, не сбившись с ритма. Затем тарелку из-под пирожков. Зажженную сигару джентльмена из ложи для важных гостей и даже чей-то ботинок.       -Пьер! – раздался театральный шепот Сая, означавший, что силачи готовы выйти на арену.       С сожалением, он раскидал полученные предметы точно в руки их владельцам, по одному спрятал мячи в потайные карманы так, что зрители даже не поняли, когда их стало меньше и почему они вовсе исчезли. Финальным жестом, он взмахнул руками и привычным сальто спрыгнул с веревки, оставив её мелко вибрировать. Быстро поклонившись гостям и помахав рукой паре симпатичных девушек, он собрал свой реквизит и через полминуты мимо него уже шагали силачи. За ними, сгибаясь под тяжестью снарядов спешили ассистенты.       -Полегче, ловкач, а то всех нас без работы оставишь, - прокомментировал его выступление один из последних ассистентов силачей.       -Чтоб ты сдох, гадёныш, - процедил сквозь зубы Пьер.       Он в очередной раз подошел к своему сундуку, открыл его и заново принялся перекладывать реквизит из карманов в сундук и обратно, стараясь не смотреть на дверцу небольшого потайного отделения, где было спрятано самое большое его сокровище. Из глубин закулисного лабиринта донеслось тяжелое металлическое лязганье – открывались клетки с животными. Значит, сейчас Эдж и Стил выведут на арену своих собак с попугаями. Потом будут обезьяны с лошадьми, тигры, бегемот и слоны.       Спрятав в широком комбинезоне раскладную трость, фальшивые свечи и большой пузырь с водой, Пьер снова нырнул в темный лабиринт цирковых коридоров. За неимением своей комнаты или даже чулана, он расталкивал свой реквизит по всем свободным углам цирка. Стол с фальшивыми ножками нашелся за пожарным щитом. Арлекин еле успел дотащить громоздкую конструкцию по узким проходам, заполненным снующими туда-сюда артистами. В проходе, ведущем на арену, он увидел только спину Сая. Выслушав его короткую речь, Пьер в очередной раз подбодрил себя и, широко улыбаясь, вышел к зрителям. Изображая чаепитие в дешевом кафе, где столик держится всего на двух ножках, Пьер проявлял чудеса эквилибристики, наливая себе чай, пытаясь дотянуться до пирожных и торта. Он ловко поддерживал стол, доставая из просторных карманов своего яркого комбинезона то один предмет для чаепития, то другой, в конце концов собрав из них невероятных размеров пирамиду, удерживаемую, казалось, только силой его воли. Замерший и напряженный зал питал его энергией. Как никогда раньше он чувствовал, что все внимание сидящих в зале приковано к нему. Что вся их энергия течет прямиком ему. И это чувство его неимоверно радовало. Придавало сил, вселяло уверенность. И где-то далеко на краю подсознания, той частичкой, что ещё была способна смотреть на себя со стороны, он вдруг ощутил, что всё происходящее вокруг, каждое движение, каждый взгляд, к чему-то ведут его. Он словно строил цепочку последовательных действий. Словно стремился к чему-то гораздо большему, чем простой триумф.       -Пьер! – театральный шепот Сая, сообщавший, что дрессировщики готовы к выходу, разрушил невероятную магию представления.       Одним движением разобрав пирамиду из столовых приборов и виртуозно уложив их в специальные углубления в столе, арлекин откланялся и, широко улыбнувшись публике, убежал за кулисы, грубо толкнув плечом конферансье, только готовившегося к выходу.       Свалив реквизит в ближайшем углу, он вернулся к своему сундуку. Блуждая взглядом по бесчисленным секциям и раскладным ящикам, Пьер пытался вернуть то удивительное чувство приближающегося чуда. Глаза сами вернулись к той узорчатой потайной дверце. Не переставая про себя считать, он нажал на определенные завитки узора и небольшая дверца повернулась. За ней лежал чистый белый сверток. Развернув ткань, арлекин достал небольшую книгу. «Пташка в клетке». Трагедия-фарс о жизни девушек в роскошном борделе, считалась одной из вершин театрального искусства. И всё благодаря одной-единственной ремарке автора, найденной кем-то на полях черновика. Всего пять слов под описанием главных действующих лиц:       Эдгар – средних лет крупный мужчина, хозяин борделя, жестокий, безжалостный, гонящийся только за личной выгодой; симпатию и уважение испытывает только к мадам Розенкранц – своей помощнице, ведущей дела с девушками.       Себастьен – молодой, красивый юноша, честный и романтичный, попавший в бордель, благодаря шутке своих товарищей. Влюбляется в Мередит с первого взгляда.       Отец Дилан – пожилой священник, к которому девушки из борделя приходят исповедаться.       «Мужские роли исполняются одним актером».       «Пташка в клетке» была голубой мечтой множества актеров. И лишь единицы могли исполнить её так, чтобы впервые увидевший постановку зритель лишь на финальном поклоне понял, что все мужские роли были исполнены одним мастером перевоплощения.       Пьер знал наизусть весь текст, лучше множества режиссеров мог бы рассказать, что и как следует сделать и поставить. Он мог бы сыграть «Пташку» так, что после него к ней не прикасались бы ещё лет пятьдесят, лишь бы не тревожить память о нем и его игре. Но он вынужден заполнять паузы в цирке между основными выступлениями. Пятнадцать минут гимнастов и три минуты арлекина. Потом силачи и ещё три минуты славы. Дрессированные животные и ещё четыре минуты…       Хватит! Будь оно всё проклято, но сегодня, именно в этот день все они, каждый из этих высокомерных цирковых звезд будет работать для Пьера. Сегодня они будут заполнять паузы между его номерами. И начало уже положено. Иллюзионист уже не получил положенных ему оваций. Гимнасты и акробаты тоже ушли недовольные. И лишь Пьер, жалкий арлекин, заполняющий паузы, заслуживал сегодня оваций.       Бережно убрав «Пташку в клетке» на место, он хищно улыбнулся, глядя на маленький королевский наряд. Захлопнув сундук, он пробежал мимо отдыхающих гимнастов, что-то прошипевших ему в спину, прошел через комнату иллюзиониста, даже не услышав его возражений и, обогнув клетки с животными, отодвинул большую деревянную дверь на полозьях. Здесь, в огромной клетке сидел невероятных размеров великан, мало похожий на человека.       -Бооо, - прорычал он, увидев вошедшего.       Арлекин огляделся по сторонам.       -Пьер, - раздался из угла писклявый голос, - давненько тебя не было видно.       Со стула, стоящего в тени, спрыгнул карлик и вперевалку подошел к арлекину.       -Собирайся, Мэд, - Пьер протянул ему костюм короля, - наш выход.       -Наконец-то! – подпрыгнул от радости карлик, - я уж думал, забыл ты о нем.       -Сегодня самое время, - угрюмо произнес Пьер, - бери Бо и наш трон.       -Ух ты! Сегодня по полной программе! – обрадовался Мэд и принялся натягивать на себя костюм.       Пока Мэд переодевался, Пьер открыл клетку с великаном, выпуская того наружу.       -Привет, Бо, - тихо и даже ласково произнес арлекин, протягивая здоровяку большой апельсин.       -Бооо! – заревел великан, попытался криво улыбнуться и целиком сунул апельсин в большой рот.       -Вот и чудно, - пробормотал Пьер, - надеюсь ты меня сегодня не покалечишь.       -Бооо, - тихо, словно обидевшись, произнес гигант.       Пьер отошел к дальнему концу помещения, где держали Бо и Мэда. Здесь, скрытый большим куском мешковины стояла какая-то невероятная конструкция. Сдернув ткань, Пьер осмотрел аляповато раскрашенную конструкцию, которая должна была изображать трон безумного короля. Напичканный множеством разнообразных приспособлений, он был венцом творения Пьера.       -Бо! – позвал он, - хватай и тащи к выходу.       -Бооо!       Вернувшись к выходу на сцену, он достал из сундука тройной шутовской колпак с бубенцами, поверх комбинезона нацепил жилетку, сшитую из разноцветных лоскутов ткани, и достал откуда-то из глубин сундука небольшую шутовскую голову на палке.       -А я гляжу кто-то сегодня в ударе? – над ухом арлекина раздался издевательский голос Сая.       -Пошёл ты. Тебя это не касается.       -Отчего же? Вот спросит меня хозяин, почему люди такие недовольные ушли из зала? И что я ему скажу? Что жалкий арлекин выступил лучше настоящих признанных звезд нашего цирка? Нет, Пьер, такого не будет.       Улыбка на лице конферансье из широкой и радушной сделалась угрожающей.       -Так что сбавь-ка обороты, клоун. От тебя требуется только заполнить паузу. Не больше. Нечего тут выделывать.       -Давай, продолжай, - со страшным спокойствием в голосе произнес Пьер.       -Бооооо! – донеслось из-за поворота.       -Ты меня услышал, - выплюнул Сай и поспешил уйти, хорошо помня о том, каким быстрым и опасным может быть Бо.       -Я всё проверил, - пропищал Мэд, - трон в порядке. Сегодня мы покажем им класс!       Карлик звонко щелкнул каблуками в воздухе.       Ещё пара минут и громогласный Сай возвестил собравшуюся публику, что после небольшой паузы на арене появятся невероятные экзотические животные.       -Твой выход, клоун, - прошипел он, проходя мимо.       Разбежавшись, Пьер сделал несколько кувырков, пока не оказался в центре арены. За ним Бо тащил огромный трон. Чуть позже Мэд занял свое место. Смешно выкрикивая команды Пьеру, он заставлял того то ходить на руках, то ездить на одноколесном велосипеде, то крутиться на голове. За малейшее неповиновение или просто, заскучав, он то велел Бо подкинуть его повыше, то использовал одно из приспособлений трона, чтобы выстрелить чем-нибудь в непослушного шута. Мэд топал ногами, пискляво вопил и подпрыгивал от злости. Публика хохотала до упаду.       И снова Пьер ощутил то невероятное чувство, будто все эмоции, вся энергия и жизнь зрителей проходят сквозь него. И ставшее ещё более отчетливым чувство приближения чего-то невероятного.       -Пьер! – всё тот же шепот Сая.       Наплевав на все запреты и законы, арлекин подал Мэду знак продолжать незаконченный номер. Подпрыгнув выше обычного, тот ещё сильнее завелся, обрушивая на шута всю мощь своего театрального гнева. Наконец, в очередной раз, замерев в низком поклоне перед троном, Пьер вдруг почувствовал какую-то перемену в окружающей обстановке. Что-то неуловимо изменилось и вызвало недовольство зрителей.       -Дамы и господа, - бодрый голос Сая откуда-то из-за спины Пьера нарушил удивительную магию представления, - наш Пьер немного заигрался…       Остальные слова утонули в громком свисте и недовольных воплях публики. В конферансье полетели объедки, недокуренные сигары и дешевые оловянные кружки. Поспешно ретировавшись, он оставил сцену трём действующим лицам.       Пьер изо всех сил уцепился за едва не упущенное чувство. Он снова перехватывал нити внимания всех находящихся в зале. Вот только на сей раз он делал это с отчаянием, прекрасно понимая, что оставшегося номера не хватит. Доиграв оставшиеся две минуты, он остановился в шаге от той самой невероятной цели, которую практически увидел.       Раскланявшись под овации, он последним покинул арену, пропустив Бо и Мэда.       Достав из просторного рукава комбинезона большой раскладной нож Пьер подошел к конферансье. Одной рукой схватив того за рубашку и с силой впечатав в стену, он надавил предплечьем ему на горло, перекрывая дыханье. Второй рукой он упёр лезвие ножа Саю в живот.       -Если ты, мразь, ещё раз сделаешь что-то подобное, - он сильнее упер нож ему в живот. Злоба, исходившая от арлекина, была практически осязаема, - ты ужинать будешь своими же кишками. Ты меня понял?       Конферансье испуганно хлопал глазами, делая отчаянные попытки ослабить хватку Пьера.       -А следующим номером, ублюдочный, ты объявишь Великолепного Пьера. Понял меня?       Он сильно тряхнул конферансье.       -Да-да, - еле прохрипел тот.       Бросив Сая приходить в себя, Пьер пошел к своему сундуку. Всего шаг. Несколько секунд и он бы успел. Куда? К чему? Он не знал. Просто чувствовал.       Мимо него на арену выходили зебры с попугаями вместо седоков и обезьяны, наряженные в человеческую одежду. Экзотические животные. После них только слоны. Значит, у него всего один перерыв. Последний шанс. Ну что ж, всё к этому и шло.       -Мэд, пусть Бо принесет дверь, - попросил Пьер карлика.       Быстро стерев с лица яркий грим арлекина, Пьер достал из сундука простую кепку и небольшую баночку черной краски с тоненькой кисточкой.       -Пьер, - отвлек его тихий приятный голос.       Шайди. Помощница укротителя слонов. В своем ярком нескромном наряде, она, чуть смущенная и прячущая глаза казалась невероятной.       -Пьер, у тебя же сегодня день рождения, - тихо произнесла она, - а ты всегда красишься, глядя в бочку с водой…и я подумала…       Она протянула ему небольшой сверток, в котором оказалось зеркало. Едва заметив его, Пьер закрыл небольшой блестящий кружок ладонью. С тех пор, как семь лет назад его отражение первые отвернулось от него, он старался не смотреть в зеркала.       -С днем рождения, - Шайди поцеловала его в щеку и убежала.       -Спасибо, - впервые за сегодняшний день по-настоящему улыбнулся Пьер.       Мысленно попрощавшись со всем окружением, он сам провел для себя черту – после сегодняшнего вечера не будет ничего. Даже с арены он будет уходить уже в другой жизни. Глядя в зеркало, он нарисовал под глазами пять черных слез – по одной за каждый проведенный здесь год. И с каждой слезой он вспоминал и отпускал всё то, что ему пришлось здесь пережить. Ужас, отчаянье, страх, боль, ненависть и, наконец, озлобленность. Настоящую, полноценную ненависть к каждому живому существу в этом цирке. Почти к каждому.       -Бооо! – великан прикатил обыкновенную дверь, установленную на подставку.       Ещё пара минут и дрессировщики раскланивались перед публикой, а животные поли на последний круг почета.       Нахмурившись, Пьер стоял лицом к занавесу.       -А сейчас, только для вас, на этой арене Великолепный Пьер! – прогремел в зале голос Сая.       -Пьер! Пьер! Пьер! – толпа скандировала его имя.       Обернувшись, он окинул взглядом замерших от удивления артистов. Никто не проронил ни слова.       -Полминуты, - предупредил его писклявый голос Мэда, - мы всё сделаем.       Карлик велел Бо взять реквизит и, помогая тому толкать дверной проём, вышел на арену. Через полминуты они вернулись.       -Твой выход, парень, - Мэд похлопал его по колену, - тебя ждут.       Пьер их уже не слышал. Он видел только луч прожектора, выхвативший из темноты погашенного света небольшой столик с парой свечей и бутылкой вина, два стула и дверной проём. Впервые за долгие годы он не улыбался на сцене. Он шел гордо и прямо, не сбиваясь на вечную беготню арлекина. Из кармана он достал записку. Представление началось. И вновь, едва он сделал первые неуверенные движения к двери, словно ожидая прихода возлюбленной, вернулось то чувство невероятного единения с публикой. И с каждой секундой оно только нарастало. Он пережил все стадии: от волнительного ожидания до отчаянья и последующей светлой грусти. Он несколько раз входил и выходил через дверь, словно ища девушку, которая могла заблудиться. Он звал её. Отчаянно и изо всех сил, будто не было на свете никого, кроме неё. Всё представление сопровождала звенящая тишина, в которой громом отдавались его легкие шаги по цирковому опилу. В отчаянии, которое может породить только неразделенная любовь, он в очередной раз замирает возле двери, краем глаза улавливая какое-то изменение в зале. Зрители словно замирают, он видит их будто через густой туман, скрадывающий их лица, движения, голоса…только их невероятная энергия остается с ним.       И в этот самый момент с той стороны двери раздается осторожный стук. Пьер удивленно открывает дверь. На пороге стоит девушка. Невысокая, с короткими черными волосами, чуть длинноватым носом и правильно очерченным овалом лица.       -Здравствуй, Пьер, - тихо произносит она, - идем со мной.       Она протягивает ему руку и тот, будто загипнотизированный, берёт её. Они шагают сквозь дверной проём. Полсекунды спустя магия представления развеивается, оставляя на сцене простой стол, две свечи, пару стульев и пустой дверной проём, никуда не ведущий.