Цикл "Магазинчик всевозможной всячины"

      Они бежали со всех ног и едва не выбились из сил. По счастью, подвернулась подворотня, куда Борец за Истину утянул мистера Чиста. Оба подождали, когда толпа убежит подальше, а затем осторожно выбрались наружу.       Шли дворами во избежание нежелательного столкновения. Шли долго, и под конец Борцу пришлось нести мистера Чиста: старик невероятно устал.       У моста Томас вспомнил о том, что знает, где найти пристанище. Без лишних слов он подхватил старика на руки и, перейдя по мосту на другую сторону реки, подошел к дому. — Мари, открой!       Но тишина была ответом. Тогда осторожно опустив мистера Чиста на землю, Борец постучал в дверь. А затем легонько толкнул ее, и та отворилась. Светлые вошли внутрь и никого не обнаружили. Мистер Чист тут же обмяк в кресле, а Борец решил обойти дом. Но Мари нигде не было. — Наверное, ушла в город... — рассеянно пробормотал Томас.       Остаток дня они провели, греясь у камина, растопленного Томасом. Борец за Истину также приготовил чай, но под осуждающим взглядом мистера Чиста почувствовал себя неуютно. — Хозяйничаешь в чужом доме, да? — Ну... будь здесь Мари, она предложила бы нам по чашечке чая, — однако выдавил он слабую улыбку.       Старик задумчиво кивнул.       Ночь пролетела незаметно. Наутро хозяйка дома так и не пришла...

***

      ...Борец за Истину брел по опустевшему городу. Сзади за ним шагал мистер Чист.       Оба прекрасно понимали, что тот переворот, который затевают горожане, вряд ли закончится чем-то хорошим. Но "любые средства хороши, когда борешься со Злом", так сказал Борец за Истину. Мистер Чист лишь скептично усмехнулся.       На мосту им встретилась одинокая девушка. Она смотрела на водную гладь и размышляла над чем-то. — Ты ли это, Мари?       Молодой человек пораженно смотрел на девушку, одетую в белоснежное платье, так похожее на подвенечное. Полы ее одеяния развевались на ветру, как и золотые волосы. — Да, Томас.       Ее голос прозвучал печально.       На мгновение Борец за Истину замер. Он не мог понять, каким образом девушка узнала его Истинное Имя. Его знала только Розетта. — Почему ты в платье? — взволнованно спросил он. — Снова выходишь замуж? — Это саван, — горько молвила девушка. — Всё кончено, Томас. Я не могу так больше. Творчество слишком много значит для меня... без него я... ничто.       Борец тут же кинулся к ней и схватил за руку. — И думать не смей об этом! Я дал тебе слово, что верну тебе то, что у тебя отняли! Девушка только вздохнула. — Не отняли — я сама отдала мистеру Ди. И в этом никто не виноват, только я сама. Забудь о своем обещании, забудь. Я освобождаю тебя от него.       Однако Борец за Истину упрямо покачал головой. — Я сдержу слово.       Он вытащил клетку с птицей и открыл дверцу. Истина тут же вспорхнула и уселась ему на плечо. — Посмотри на нее, Мари. И ты поймешь...       Девушка пожала плечами и взглянула на птицу. Та запела. Сладко и красиво запела она и поведала в песне о том, о чем сам Борец не мог рассказать. И стало вдруг так радостно на душе у Мари, что захотелось ей улыбнуться.       И она улыбнулась. — Я вернул тебе Улыбку, — весело проговорил Томас. — И... мне нужно было сразу сказать... я люблю тебя, Мари. Я полюбил тебя еще в тот дождливый вечер, когда ты пустила меня на порог своего дома.       Смущенно улыбалась Мари, слушая его речь, и от того смутился и сам Борец за Истину. — Ладно, голубки, будет вам ворковать, — подал тут голос мистер Чист. — Надо бы и мне кое-что вернуть. Забрал у меня Доктор все Добродетели, которые только можно было забрать. И оставил мне в довесок Скепсис. Сами понимаете, не очень-то это весело. — Да, ты прав, — тут же очнулся Томас. — Хватит нам откладывать это дело. Мари, возвращайся домой. Сейчас в городе находиться опасно. — Я пойду с тобой, — покачала головой девушка. — Ты вернул мне Желание жить. Я хочу помочь.       Томас улыбнулся, и она улыбнулась ему в ответ. — Какая же у тебя прекрасная Улыбка... — восхитился юноша. — Теперь понятно, почему мистер Ди так хотел заполучить ее.       Мари только краснела, идя с ним. А мистер Чист время от времени поторапливал и ворчал на молодых, чтобы серьезнее себя вели.       "Разошлись тут, понимаешь ли", — бурчал он себе под нос, но пара почти не обращала внимания на его брюзжание. Это ведь он не со зла, это всё Скепсис, пришитый Доктором, да старость виноваты.