Rain

Дождь. Слезы природы, так он говорил. Слезы очищения. От пыли и плохих эмоций, витающих в воздухе наравне с пылью. Когда я встретил его, шел дождь. Самый настоящий ливень. В моей жизни все было тогда довольно-таки мрачно. Точнее, в жизни-то все было нормально, но именно эта нормальность меня удручала, поэтому я по совсем не понятным причинам скатывался в депрессию. Мой путь домой пролегал по парку. Он стоял прямо посреди дорожки и смотрел наверх. Под таким ливнем даже я, будучи под зонтом, начал промокать. Что говорить о нем, об этом парне, который стоял лицом к дождю, без зонтика, насквозь мокрый. Меня это почему-то взволновало, я подошел к нему и сказал: "Почему ты стоишь под ливнем? Ты уже весь мокрый, заболеешь еще". А он повернул ко мне голову и улыбнулся. Совершенно чистой, искренней и доброй улыбкой. И ответил: "А ты знаешь, что на самом деле дождь - это слезы? Слезы природы. Ей грустно, поэтому она плачет. Но еще этими слезами она очищается. Смывает пыль и грязь. И все плохие воспоминания и эмоции, ведь они тоже вокруг нас, ими пропитан воздух". Сказать, что он меня удивил, будет мало. Странный парень, который мокнет под проливным дождем, улыбается первому встречному незнакомцу и говорит о слезах природы. Любой подумает, что у парня просто не в порядке с головой. Но, как ни странно, я так не думал. Я еще раз повторил: "Ты заболеешь. Пойдем, я живу недалеко". Не знаю, с чего вдруг я это предложил. Он снова улыбнулся и согласился. И я прикрыл его зонтом, хотя он и так был полностью мокрый. Позже я узнал, что его зовут Айба Масаки. Когда я сказал, что я Сакурай Шо, он наклонил голову, протянул: "Шо-чан, нэ?" и с тех пор звал меня только так. Я предложил ему остаться у меня на ночь, он принял предложение. Я знал его всего несколько часов, но было в нем что-то, что словно притягивало меня к нему. Рядом с ним я чувствовал себя комфортно и уютно, словно знал его уже много-много лет. Мы с легкостью находили темы для разговоров, молчание нам тоже не было в тягость. Он настоял на том, чтобы он лег спать в гостиной, на раскладывающемся диване. Перед сном я укрыл его одеялом и сказал: "Спокойной, Масаки". Он ответил: "Спокойной ночи, Шо-чан". И улыбнулся. Мне стало так тепло от его слов, и еще я понял, что стоит почаще давать ему поводы для улыбки. У него прекрасная улыбка. Когда я проснулся утром, то первым делом услышал грохот посуды на кухне. Масаки готовил завтрак. Мне никогда не готовили завтрак, за исключением детства. Заметив меня, сонно потирающего глаза, на пороге кухни, Масаки бодро произнес: - Доброе утро! Садись, почти все готово. Как спалось? - На удивление спокойно, - несколько смущенно засмеялся я. - Тебе необязательно было готовить. - Да ладно. Мне несложно, а тебе приятно, нэ? Интересно, много ли еще в Айбе Масаки того, что может меня удивить? - Где ты живешь? - спросил я его после завтрака. - Далеко, - неоднозначно повел плечами Масаки. Но сколько я не пытался выяснить у него что-то еще, он не отвечал. И тогда я сделал весьма странную для себя самого вещь: я предложил ему остаться у меня. Да, я знал его всего один день. Но чувствовал, что могу всецело доверять ему. Так Айба Масаки стал жить у меня. Он помогал мне с уборкой, готовил для нас обоих. По вечерам мы вместе смотрели какой-нибудь фильм или просто заинтересовавшую нас программу по телевизору. Он вытаскивал меня на прогулки. Мы сходили в зоопарк, он радовался, как ребенок, и мне становилось спокойней на душе, когда я смотрел на него. Потому что я люблю его улыбку. Через неделю, во время завтрака, он вдруг наклонился и поцеловал меня. У нашего первого поцелуя был вкус кофе и булочек с ванилью. Примерно тогда же я понял, что от моей депрессии не осталось и следа. Моя жизнь была наполнена смыслом, наполнена любовью, наполнена Масаки. И легким головокружительным ощущением эйфории. Абсолютного счастья. Кстати, все это время практически не было дождя. И когда в один день небо затянуло плотными серыми облаками, я почувствовал смутную тревогу. Масаки тоже казался не таким веселым, как обычно, это особенно волновало меня. Мы не смотрели вечером фильм, как это было обычно, по заведенной традиции. Мы просто просидели полночи молча. В объятиях друг друга. Так в объятиях и уснули. Проснулся я от стука дождя в окно. Я всегда спал крепко, но с уверенностью могу сказать: именно дождь стал причиной моего пробуждения. Сильный ливень, такой же, как в день нашей встречи с Масаки. Масаки все еще спал, устроившись на его плече. Чем дольше я смотрел на его растрепанную макушку, тем сильнее становилась моя тревога, появившаяся еще вчера. Я закрыл глаза и снова уснул. Мы проспали почти до часу дня. Пока мы ели, Масаки был непривычно молчалив и серьезен. - Пойдем прогуляемся, - тихо сказал он. У меня не было никакого желания идти куда-то в такой ливень, но я чувствовал, что должен. Тесно прижавшись друг к другу под зонтиком, мы пришли в тот самый парк и остановились на той самой дорожке. Масаки грустно вздохнул. - Мне нужно идти. - Что? Куда? - растерялся я. - Я люблю тебя, Шо-чан, - он поцеловал меня и с неохотой отстранился. - Мне нужно идти. Я прихожу с дождем. Он еще раз вздохнул. А потом развернулся и ушел, растворяясь в стене ливня. - Я тоже люблю тебя, Масаки… Он просто исчез. Я заставил себя пойти домой. Я чувствовал себя потерянным и разбитым. Словно часть меня вырвали. Мне теперь жить с этой пустотой. Я был действительно счастлив весь этот месяц. Я надеялся, что это не закончится, что это на всю жизнь. Но он ушел. Как пришел с дождем, так с дождем и ушел. Дожди снова прекратились. Но я все равно каждый вечер смотрел в окно. Это была самая длинная неделя в моей жизни. Потому что через неделю со дня его ухода, вечером, пошел сильный ливень. Я выбежал на улицу и встал на той самой дорожке в парке, с надеждой глядя вперед. Я промок насквозь, потому что не взял зонт, но упорно продолжал стоять, надеясь. Надежда - все, что мне осталось. Мои слезы смешивались с дождем. Я стоял под дождем и плакал. Я знал, что ждать бесполезно.