«5.03(Martius)»

А затем будет ожидание — тревожное, нетерпеливое, сладкое ожидание того, кто должен непременно появиться, воскреснув из мрака безнадежности, в который чуть было не погрузилась ее душа. Когда, в какую минуту он появится, она не знала, но знала, что отныне будет ждать его в том самом месте, где они когда-то впервые встретились и со скандалом разминулись, не угадав друг в друге своей судьбы.

Сад Над тёмным садом ещё не взошло солнце. Не осветило высокие кусты кроваво-красных роз, низкую беседку, крепкое вино в высоком бокале. Последние звёзды рассеивались, покидая Триссвальд, и уходили в иные миры. Кто знает, где возникнут они следующей ночью? А настанет ли ночь, если день опять будет слишком долгим? Небрежно брошенная шаль, серебряная заколка со сложным узором, воздушный запах морской воды – здесь кто-то был. Он верил, что она покидала это место под руку с Ночной Госпожой; что являлась сюда посмотреть на тёмные окна его замка, на высокий шпиль башни, разрезающий луну напополам, на розы, которые он выращивал в память о ней. Но убегала от него, от первых лучей солнца; убегала со звёздами – может в Рэйнлэнд, а может и в Королевство Ориона. Он желал более долгих ночей и совсем коротких дней, просил солнце убираться прочь, звал луну, умолял темноту вернуться. Сегодня бокал был почти полным, шаль – ровной и гладкой, будто её никогда не надевали. В душу графа закралось сомнение, обжигающее внутренности, туманящее разум. Шаль бросили на холодную влажную траву, будто желали обмануть. Запутать? Дать надежду графу, что он не одинок? Что она до сих пор приходит сюда каждую ночь? Казалось, он не выдержит ещё одного мгновения, ещё одной ночи, в которой её по-настоящему не будет. Могла ли она быть больна? Могла ли просить о помощи не выпитым вином и этим невыразительным ароматом своего нежного тела? Хотела что-то сказать, подавала знаки? Или безумный граф лишь заставляет себя видеть иллюзии? Что если её не было вовсе, а была лишь невесёлая шутка какого-то скучающего существа? Граф не знал, что может быть хуже ложного отсутствия одиночества. Смог ли кто-то в истории человечества справится с этим чувством? Он прочитал много книг, в которых люди смогли описать свою пустую жизнь до последнего выдоха в лицо смерти, видел, что его душа подобна сотням безумных поэтов. Стоит ли в который раз посещать библиотеку и искать как можно больше книг об этом? Он устал от их пыльных обложек, жёлтых потёртых разворотов, искажённых букв. Он не мог уловить ту призрачную суть, которую между строк отчаянно прятали писатели. «Можно ли верить, что писатель когда-нибудь по-настоящему умрёт?» спрашивал себя граф. «Если его книга есть хоть в одной библиотеке, где её могут увидеть живые люди, то как это возможно? Как они могут описывать смерть, будучи бессмертными?» Он размышлял об этом, направляясь в глубину сада. Несмотря на большую красную точку в небе мир оставался пустым и холодным. Казалось, что если выпадет снег, то станет теплее. Но снега не было с тех пор, как граф перестал покидать замок. Эта жизнь удивляла его, пугала, заставляла задуматься, но не менялась по причине отсутствия любых мотиваций. Последние семь лет его любимой книгой была «Красавица и Чудовище». Даже не любимой, а, скорее, близкой по духу. «Детская» сказка, которая полностью описала жизнь взрослого человека. Он ждал логического завершения. Но ответом была лишь тишина, холод, потерянная шаль, заколка, бокал вина и воздушный запах морской воды. /november’s doom – what could have been/ Замок В углу его спальни, в его кабинете и в столовой висели большие календари, где он записывал дни недели, погоду, своё состояние и результат утреннего посещения сада. Каждое утро он обходил все три комнаты, поднимал тяжёлые занавески и делал заметки в соответствующей клетке дня. За эти несколько лет его почти одинокого пребывания в замке он исписал целую стопку календарей. Если уложить их на пол, то они с легкостью достанут до колен. В последнее время календарная бумага здорово подорожала, а состояние графа наоборот уменьшилось, поэтому ему приходилось сократить свои затраты и уволить половину прислуги в замке. - Ровена? – раздался низкий, немного испуганный голос мужчины. Маленькая молодая женщина в синем переднике торопливо вошла в комнату, держа в руках корзину с чистым бельем. Она хотела быстро ответить хозяину, что завтрак готов, белье (вот же оно!) постирано, а леди Дориана прибудет к обеду, но увидела испуганные глаза, его бледное лицо и передумала. Одним движением опустила корзину на пол и направилась к столу, где висел один из календарей. - Что произошло, господин? Неужто закончились чернила? – Ровена знала, что это легко могло вывести из себя её немного странного хозяина. Он всегда расстраивался из-за мелочей, сразу опускал глаза и уходил от людей, будь то его сестра или даже уважаемые гости. Вот, к примеру, на прошлой неделе Ровене довелось наблюдать как он поник из-за опустевшей бутылки любимого вина. В тот день приезжал лорд Диего, хотел увидеть графа, может сыграть с ним партию в карты, но господин отказался выходить из сада и просидел там до заката. Нет, странным был её хозяин, точно странным. - Ровена, какое сегодня число? Сегодня пятое? Пятое марта? Отвечайте мне, Ровена. Отвечайте! – его зрачки расширились, голос срывался на крик. Женщина вдруг осознала, во что это может обернуться. - Господин, прошу вас сделать глубокий вдох и успокоится. Сегодня и вправду пятое марта. День приезда вашей неотразимой сестры, - она пыталась говорить тихим ровным голосом. – Леди Дориана прибудет к обеду, но если хотите, я могу составить вам компанию за завтраком. Или отправить кого-то из слуг в соседнее поместье – граф Лэнцер с удовольствием к вам присоединиться и поведает последние новости Триссвальда. Граф молчал. Он уставился на клетку календаря, где чёрными чернилами было выведено злопастное «5.03(Martius)». Этот день вновь наступил, несмотря на молитвы графа Ночной Госпоже в саду, который превратился в подобие невидимого для других храма. «Было ли совпадением, что этот день настал вместе с непонятными ночными происшествиями?» размышлял граф. «Могла ли она знать, что сегодня это чёртово пятое марта?!» - Ровена, дайте моей сестре знать, что сегодня ей не стоит появляться в замке. Я собираюсь отправиться в город, а после возвращения проведу ночь в саде. Подготовьте его как вы это обычно делаете каждый вечер. Подготовьте сейчас! И подготовьте лошадей. Я поеду один. - Но, господин, ваша сестра так давно планировала этот визит… - Ровена, выполняйте всё, что я сказал! – он повысил голос и указал прислуге на дверь. - Господин, вам лучше успокоиться. Возможно, стоит принять ванну. Завтрак ждёт вас на столе, - женщина прекрасно знала, как стоит сегодня себя вести. Она пыталась держаться спокойно, не кричать на этого полумёртвого человека. Ясно видела, что осталось ему недолго. - Я сейчас же уезжаю из замка. Приготовьте лошадей. Иначе всем не поздоровится. Ровена кивнула, но продолжила стоять на том же месте. Граф отвернулся к календарю, несколько секунд смотрел на него. В его голове медленно создавался план действий, он должен это сделать. Это знак, величайший знак. Граф покинул поместье через 23 минуты. Холодный завтрак Ровена выбросила животным. /november’s doom –the fifth day of march/