В некоторой степени

Не успела она пройти и пару шагов по узкому коридору больницы Святого Мунго, как за её спиной снова слышится этот, без сомнения, самый мерзкий на свете голос. - Так-так-так. Вы только поглядите, какие высокопоставленные особы почтили своим сиятельным присутствием нашу богадельню. – Никчёмный наследничек белобрысого семейства хоть и выбрал для себя благородную профессию целителя, но так и остался ехидным и желчным сукиным сыном. Гермиона Джин Грейнджер, особа пока еще не очень высокопоставленная, закатывает глаза, но перед тем, как обернуться, успевает натянуть на лицо самую кислую улыбку из её рабочего арсенала ничего не значащих дежурных улыбок. В её личном реестре эта улыбка проходила под названием «Какая неожиданная встреча, а я надеялась, вы уже сгнили в Азкабане, мистер Малфой». - Доброе утро, целитель Малфой, - чопорно проговорила Гермиона, и отвернулась, продолжая свой путь к палате №394. - И это всё, дорогая мисс Грейнджер? Так-то вы приветствуете старого школьного друга, с которым не виделись Мерлин знает сколько времени? – Ублюдок догнал её и теперь шёл рядом, поблескивая своими идеально уложенными белоснежными патлами. Гермиона живо представила, как Малфой просыпается ни свет ни заря, чтобы перебрать сотню разнообразных магических укладок, истерично вертясь перед зеркалом. - Что вы такое несете, мистер Малфой? Вы опять отважно тестировали на себе какое-нибудь новоизобретенное зелье, что у вас, прощу прощения, извилины скрутило морским узлом? Придурок расхохотался, подтверждая подозрения Гермионы. - Ох, Грейнджер, эти твои вычурные многословные оскорбления просто как бальзам на душу. В нынешнем моём окружении непросто найти человека, который бы являл собой такое же любопытное сочетание ханжества, чопорности и вспыльчивости, как ты. Пока Малфой изливал душу, Гермиона наконец нашла нужную палату и уже почти повернула ручку, но Малфой перехватил её руку, заставив остановиться. - Клешня! – сквозь зубы прошипела Грейнджер, деликатно намекая на руку Малфоя на своём запястье. Змееныш резко отдернул ладонь и демонстративно вытер её о свою желтую мантию. - Ой, теперь ты, наверное, засудишь меня за домогательства, а, Грейнджер? Какой позор на наше чистокровное семейство! Меня же теперь родная мать не обнимет без предварительной дезинфекции. Гермиона пропустила его слова мимо ушей, мысленно вознося себе хвалу за выдержку и терпение. - Дай мне войти! - Вообще-то, мисс, к нему нельзя. – На мгновение Малфой даже преобразился, из гибрида змеи и ехидны превратившись в строгого и ответственного целителя. - Почему это? – нахмурилась бывшая гриффиндорка, если гриффиндорцы вообще бывают бывшими. В том, как она наморщила лоб, чувствовалась ее готовность до хрипоты отстаивать право посетить больного друга. - Потому, зубрила, что тебе-то уж должно быть известно, что получить Костерастворяющий сглаз - удовольствие ниже среднего, как, собственно, и лицезреть пострадавшего. Так что с визитами к бедняжке Поттеру придется подождать, пока в него не вкачают по меньшей мере галлон костероста. - И как скоро он восстановится? В смысле, ему же половину всех костей растворили! Ему так и куковать в одиночестве две недели? Даже жену не пустите? - Жену может и пустим, а вот вас, мисс, вряд ли. По моим скромным данным, вы ему не жена и не родственница, - продолжал глумиться хорек. По его наглому, аристократически бледному лицу блуждала гаденькая ухмылка. - Ну-ну, Малфой, упивайся властью, пока есть возможность. – Гермиона почти против воли слегка вздернула подбородок и, резко развернувшись на каблуках, гордо прошествовала мимо целителя по направлению к выходу. Правда, немного запуталась в длинном подоле своей мантии, но от падения удержалась. Гордость почти не пострадала. Малфой снова расхохотался. - Ах, узнаю старую добрую кривоногую Грейнджер! Я даже… в некоторой степени… скучал. – Вот это был удар под дых. Гермиона обернулась, вопросительно выгнув бровь. Аристократичный мерзавец слегка зарделся, что при общей бледности могло сойти за здоровый цвет лица. - Всё, иди давай, а то сейчас посыплются тупые грязнокровские вопросы, - замахал руками Малфой. Пожалуй, слишком долго и бесполезно было бы объяснять грязнокровке, что она сама и их вечные стычки в Хогвартсе были для него неотъемлемой частью прошлых лет, лет гораздо более счастливых, чем последовавшие за этим годы мрачного военного отчаяния и послевоенные попытки реабилитироваться в магическом обществе. Сейчас все их прошлые распри казались почти дружескими перепалками в сравнении с тем, как жестко и бескомпромиссно война разделила их на два противоборствующих лагеря. Поэтому скучал Драко вовсе не по грязнокровке Грейнджер, а по школьным, почти счастливым временам. Что поделать, что именно она олицетворяла для него эти времена? Да, именно так. И в этом не было совсем ничего личного. Ничего личного, Грейнджер. Драко развернулся и пошел в другую сторону от Гермионы, почти физически ощущая, как та буравит его спину недоуменным взглядом. Когда он уже свернул в другой коридор, она окликнула его. - Малфой! – Он остановился и посмотрел на неё, глупо высунувшись из-за угла. - Да что ещё, Грейнджер?! – выкрикнул он по-дурацки сорвавшимся голосом. На лице Гермионы светилась улыбка, проходившая в личном реестре под названием «Надо же, хорьки бывают пушистыми». - Я тоже скучала. В некоторой степени.