О пользе алкоголя и недотраха...

О пользе алкоголя и недотраха… Шинси. Я долетел, наконец, до перевалочного пункта на задворках этой галактики и поставил свою птичку в док, чтоб её подлатали, как следует, все же такой долгий перелет не прошел для яхты даром. Хотя это моя старушка только с виду безобидной кажется, на самом деле с любым инопланетным крейсером потягается на равных и в скорости, и в маневренности. Три дня уже на этой станции тусуюсь - скука смертная, хоть и публика тут разношерстная, на все вкусы, только вот ни одного дентарианина здесь не найти. Мы вообще раса оседлая, путешествовать не любим, разве что такие, как я, исключение. На всей этой жестянке только одно хорошее место и есть - бар "У Кривого Сема", где собирается вся местная флора и фауна. Кто такой Сем понятия не имею, но в прошлом году я тоже здесь останавливался и бар назывался "У Кровавого Блорка". Подозреваю, что через год название вновь поменяется, как и владелец столь неспокойного заведения. Тут постоянно бывают драки, выпивка стоит, как полировка для моей чешуи, но зато снять себе партнера на ночь никогда не составляло труда. Надеюсь,и сегодня я развею свою скуку, и не уйду спать один. Я сидел себе за барной стойкой, попивал коктейль, как вдруг зашла компания человечков уже сильно навеселе и один из них запнулся о мой хвост и чуть не полетел на угол столика, грозя разбить свою розовую мордашку вдребезги, да я его и подхватил, тем самым хвостом, не давая парню упасть. Он смешно руками взмахнул, хихикнул, схватившись за мою пятую конечность, и наши глаза встретились. Меня как током прошибло от мягких ладоней на чешуе, наше прикосновение непозволительно задержалось. - Благодарю за помощь! – пискнул розовый представитель человечков и залился румянцем на гладкой коже. Я выпустил его из захвата и продолжал рассматривать. - Да незззсссаашшшштооо, - слова чужого языка давались с трудом. Парень икнул и протопал с друзьями за дальний столик, где они продолжили напиваться. А человечек был необычный, высокий, хотя куда ему до меня, двухметрового. На голове эти их волосы смешные черного цвета, и кожа светлая, розовая и мягкая, а пахнет он! Уммммм… Закачаешься! Непроизвольно облизываюсь, и наши глаза снова встречаются. Он снова икнул, помотал головой. А глаза-то у него зеленые, темные, прямо под цвет моей чешуи. Ох, и не уйду я сегодня один, точно говорю! Дарт. Ох, и напились мы с Фелисом и Хромским! Бля буду, если еще так когда-нибудь поддамся на уговоры этого русского! Он водку пьет, словно воду! Мы праздновали завершение строительства межзвездного крейсера класса Андромеда, полгода угробили на эту птичку и, наконец, - свершилось! Работа закончена, деньги заплачены, и я как инженер-механик теперь нарасхват! Аллилуйя! На кой черт мы в бар потащились?! Ах да, у нас в каюте выпивка закончилась, а мы еще не в кондиции… Непорядок! Надо догнать! Около стойки чуть не растянулся и не поцеловался с полом, но что-то гибкое, сильное и зеленое подхватило меня поперек груди и удержало от позорного падения. Я пьяно хихикнул и ощупал предмет удержания, который на проверку оказался хвостом дентарианина. Сама ящерица таращилась на меня своими желтыми глазами и не думала отпускать. Я поблагодарил за помощь, и меня, наконец, отпустили, а Фел и Хром потащили в угол бара за столик веселиться дальше. Мы болтали о каких-то пустяках, травили анекдоты, отрывались по полной программе, как тут… - Эй, слышь, - русский ткнул меня локтем вбок, - эта ящерица, кажись, на тебя глаз положила! – заржал. Вот сволочь! Зря я глянул на дантерианца: он и впрямь на меня таращился, чуть слюной не капал. Я выпивкой подавился и закашлялся, покраснел весь до ушей, а Фел меня по спине хрясть своей медвежьей лапой и шепнул на ухо, дыша перегаром: - Да ты не боись, говорят, любовники из них потрясающие! Они там какой-то секрет выделяют, что у мужиков целую ночь может стоять, и кончать, говорят, так сладко и долго! Закачаешься! - Ты-то откуда знаешь? – зашипел я. - Друг рассказывал! – гоготнул Фел. Так дружбаны меня в краску и вгоняли, знали, черти, что я по части межвидовых связей еще девственник, спал только со своими, а с чужаками нини… Хотя все наши уже кого только не перепробовали за эти полгода. Здесь же станция, инопланетников куча, всякие экземпляры попадаются и чешуйчатые, и со щупальцами, и много еще с чем. М-да… Что-то меня не в ту степь повело… И жарко вдруг стало невыносимо. Я снова на дентарианца глядь, а он сидит ко мне вполоборота, хвостом табурет обнял и потягивает что-то сизое из бокала. Гора мускулов такая, в комбез до шеи затянутая. Ноги длинные, на лапы похожи, без обуви, когтистые и четырехпалые, сильные, сразу видно - долго бежать приучен, да и прыгать тоже. На поясе оружие висит. В талии тонкий. Знаки отличия на груди поблескивают, похоже, он пилот. Грудь при дыхании мерно ходит, и дышит он реже человеческого, раз десять в минуту. Плечи широкие, с развитой мускулатурой, как и на ногах, никакой комбез не скроет, а впрочем, эта одежда у них и предназначена все напоказ выставлять, раз в облипку, словно вторая кожа. Нда… А когти-то внушительные на руках, черные, такими и порвать можно на раз. Шея подвижная, чешуёй покрыта, как и он весь. На морду, конечно, страшненький, как гибрид змея-переростка и дракона из сказки. Губы темные, языком раздвоенным облизывает, а меня в оторопь бросает, не противно - нет, страшно и притягательно. И глаза эти желтые с вертикальными зрачками, умные и шкодливые. Вот ахуеть-не встать! Он меня взглядом так и облизывает, как будто трахает уже по третьему разу! Зарразза чешуйчатая! И то ли на меня все эти разговорчики подействовали, то ли воздержание в течение четырех месяцев, но мне прям так и захотелось этот раздвоенный язык почувствовать на коже! Мы еще с друзьями посидели чуток. Я не пил больше да с ящерицей в гляделки играл. Фел и Хром упились в конец, уже за жизнь разговоры пошли из серии: "Ты меня уважаешь?- А ты меня?" Дантарианин все пялился и ерзал на своем табурете да хвостом поигрывал, да жаркие взгляды на меня бросал и облизывался все время, а у меня уже в штанах тесно стало и любопытство взыграло в том самом месте… На которое обычно приключения ищут! В общем, пораскинул я своими пьяными мозгами и решился на то, на что в трезвом виде вряд ли бы осмелился. Допил стакан, встал, подошел вразвалочку к ящерюге желтоглазой. - Привет! Чего пялишься?! – прямо в лоб спросил, нагло его разглядывая. - Да вот, нрррравишшшшшсссся ты мне! – протянул он, чуть разворачиваясь. Меня вдруг ароматом травяным обдало, густой такой запах, приятный, и кожа вся словно загорелась изнутри. Дыхание перехватило, и внизу живота все пульсировало сладко! Ни фига себе! Ухмыляюсь нагло и принюхиваюсь. - Это ты сейчас меня своим афродизиаком шибанул? - Ага, что нравитссссяяяяя? – шипит, ко мне наклоняется и хвостом так осторожно приобнимает,что у меня все мозги отшибает на раз. - Да, - говорю, - нравится, - и тянусь ладонью его щёку потрогать. Теплая чешуя, над глазами более крупная, наросты костяные на голове на лбу начинаются своеобразной короной, этакие рожки забавные, но на ощупь твердые. Такой башкой можно стены проламывать.– А я думал, ты холодный! - Кхе… - насмешливо, и к себе ближе притягивает. – Да я врррроде теплокрррровный, как и ты, человечек! - и лизнул меня в щеку. Теплый, раздвоенный язык обласкал кожу, и аромат трав усилился. Мы почти нос к носу. Я уже дрожу весь. Страха мало, а вот предвкушения полные штаны. - К тебе или ко мне? - хрипло спрашиваю, внаглую обнимая за шею. - Лучшшшше ко мне… Не возсссражаешшшшь? - Да ради бога! Встает с табурета и подхватывает меня, как пушинку, прижимая к груди. Он меня за талию придерживает, а я и рад болтаться на его шее - ноги меня сейчас вряд ли бы послушались! Ой, что творю! Да на хрен все, потом… Как из бара вышли еще помню, потом в лифте целоваться начали, точнее он меня просто облизывал, шею, щёки, за ухом пощекотал. Я ткнулся ему в губы, жесткие заразы! Заворчал обиженно, а он оскалился, и я окончательно понял, что с поцелуями не получится! Зубки у него, как у пираньи! Мама дорогая! Блять!.. Не дает отпрянуть и по спине гладит, и языком раздвоенным по губам моим - шасть! Я замер да лизнул в ответ. Горячий! Юркий! Ох, бляяяя… А посасывать как его приятно! Все смешалось у меня перед глазами и аромат этот травяной просто ноздри забивает, и дыхания уже нету. Вишу на ящерице и стояком своим через штаны об него отираюсь. Зашипел зараза, и мы, кажись, наконец ввалились в его каюту. Свет приглушенный, красноватый и кровать огромная, куда мы и приземлились. Он мне чуть отдышаться дал, пока комбез свой сдирал, а я все таращился, как из под ткани мощное тело в чешуе показывается. А пресс у него ого-го! Прям завидно стало… Алею весь аж от ушей до пят! Я такой мускулатурой не могу похвастаться, не хиляк конечно, но мышцы у меня сухие, да и вообще телосложение пловца, ни грамма лишнего. А он меня стал тоже из одежды вытряхивать, аккуратно так, даже когтями не поцарапал. Опрокинул навзничь и давай вылизывать всего. Я извиваюсь, хватаюсь за чешуйчатые плечи и матерюсь. - Что ж ты жесткий такой?! Как тебя ласкать, если чешуя одна! – обиженно констатирую. У него гляделки расширились, оскалился во все пираньи зубы и лизнул меня в нос. - Дурачок, - говорит, - погладь меня внизссу живота и по внутренним сссторонам бедер, еще по шее можешшшшь, есссли хочется, только там чешуя и чувствительная. – И давай меня снова облизывать и гладить везде, и мять осторожно. И как такая зверюга двухметровая такой ласковой может быть? Офигеть! А я чего - я ничего, где сказали, там и приласкал. Пресс под руками ощутил, а потом пластины паховые под руку попались. Я и знай их наглаживай, и шею чуть покусываю, чешуя там и вправду мягкая... Да сам уже не соображаю ничего, вою от его языка, который везде забрался. Соски горят от ласки, внизу все дыбом стоит, а он все не прекратит, гад чешуйчатый! - Какой ты гладенький! Мягкий… Вкусный… - приговаривает и до паха, наконец, добирается. Облизывает мне член, а я стонами давлюсь, да руку прикусываю, чтоб уж совсем позорно не блеять. По яйцам проходится смачно так, дразнит уздечку языком и по всей длине ствола снова шасть! Ааааххх! Кричу куда-то в потолок, извиваюсь весь. Я вспотел уже… Не могу больше! А он мои ноги к себе на плечи положил и полез языком туда, где хотелось очень. Дырку мою обвел влажным языком и толкается внутрь с неприличными хлюпающими звуками. Я вскрикиваю на одной ноте, ругаюсь, а он шипит что-то на своем и вылизывает чуть не изнутри. Бляяя! У меня все скручивается в тугой узел внизу, член пульсирует, да я взорвусь сейчас! Он меня за талию придерживает и обсасывает со всех сторон! Изврат полный!... Или может у него язык чувствительный? Да на хер все! Как же хорошо-то! Вою и кончаю на живот, вцепившись в покрывало. Твою мать! Аж в глазах потемнело! Лежу, отдышаться пытаюсь, а он сел между ног моих, по бедрам меня гладит и скалится довольно. - Какой ты быстрый… - Сам виноват! Какого?.. Своим языком везде засунулся? – хочется быть возмущенным, но довольная лыба с лица не сходит, и меня аж потряхивает всего от кайфа, и волны снова накатывают изнутри горячие. - Надо же тебя подготовить… Ты такой нежный… Мягкий… - облизывается, а я смотрю, как у него паховые пластины раздвигаются и член показывается весь в смазке. - Ни хера себе агрегатик! Он в меня не влезет! – пискнул я возмущенно, от страха и предвкушения сладострастная судорога по телу прошлась. - Впихнем! – со знанием дела веселится ящерица и трется своим достоинством о моё. Оооо… У меня снова встало! И ноет все внизу… А дентарианец потерся о мои яйца членом своим здоровым и красным, смешивая нашу смазку и мою сперму, пошипел что-то, глаза жмуря, и начал вставлять медленно. Я сначала заорал от боли, но потом расслабился, задышал носом, между нами так мокро было и скользко, что ящерица без труда пропихивалась в мое тело. Потом замер надо мной, шею облизывает, а я в плечи чешуйчатые вцепился и не знаю, то ли мне от него дернуться хочется, то ли наоборот. Потом плавное движение в меня - и все, я поплыл! Перед глазами пятна цветные, кожа стала чувствительной донельзя, извиваюсь весь, ногами его обнимаю и скулю, а он кхекает понятливо и темп постепенно наращивает. И запах этот меня с ума сводит, терпкий, травяной. Через пару минут я уже ору в голос, подмахивая, по щекам слезы от охуительного удовольствия бегут...Он их слизывает и сильней вбивается, а я только выгибаться и могу навстречу. Вдоль позвоночника жар невыносимый, член пульсирует, вся кожа испариной покрыта, а он шипит что-то на своем языке и трахает меня, глаза желтые жмуря. Я голос сорвал и кончил второй раз, а он все, как огурчик… Темно-зеленый, хорошо хоть не в пупырышках. Облизал мне лицо от слез, вышел ненадолго, я и заскулил от пустоты внутри - так снова его почувствовать хотелось, просто мочи нет. Ящерица перевернул меня на живот, подушку подоткнул заботливо и опять вставил так, что я задохнулся! И опять скачка началась! Думал сдохну или больно будет... Я ж кончил уже дважды! Ничего подобного! Тело вновь ожило. Он мне еще и мошонку мнет, ласково живот гладит, и я выгибаюсь, как блядь последняя, насаживаясь на член его толстый и скользкий, и вою от удовольствия, ни с чем несравнимого! Он мне всю спину обслюнявил, придерживал, когда я уже без сил совсем был, и все приговаривал, какой я мягкий, нежный и ласковый, и как меня здорово иметь! Я смущаться уже совсем перестал, знал только подмахивал да прогибался и кончил, снова выгнувшись и зарычав по-звериному. Упал на постель отдышаться немного хоть, а его член в заднице все еще твердый. Вот млять! Он секс-гигант прямо! Хотя чего я жалуюсь, мне только в кайф! Потом все слилось в одно сплошное удовольствие: мои крики, его шипение... Он вертел меня, как хотел, и трахал во всех возможных позах, и кончил я еще раза три, прежде чем он спустил в меня. Кончал мой любовник долго, скалясь и хлеща себя хвостом по бёдрам. Я эти толчки всем своим существом ощутил. Потом лежали оба, обнявшись. С меня пот градом и трясет всего, из задницы вытекает его семя, липкое и вязкое... Мазнул между ягодиц и поморщился. Больно! На пальцах зеленоватая субстанция осталась, а пахнет все так же - травами. Мда… Устал я жутко. Он меня прижал к себе когтистыми руками спиною к груди, да так и вырубились мы оба, усталые но довольные! Это был самый лучший секс в мой жизни! Проснулся от того, что меня опять вылизывают всего. Глаза продрал, а он мне соски слюнявит, смотрит ехидно и в глазах снова похоть и желание. - Что, - говорю, - второй раунд? - Можно и второй, - отвечает, - только, как зсссовут тебя, ссссладкий? – спрашивает. – А то я тебя имел во вссссех позссах, а имени до сссих пор не зсснаю, непорядок. Меня Шшшинссси зссовут. - А меня Дарт, - хрипло выдыхаю и на спину переворачиваюсь, ноги раздвигая. Он между бедер моих устраивается, облизывает мне член и говорит: - Приятно позссснакомится! И понеслось по новой. Я только потом, когда мы на его планету летали, узнал, что он мне сразу своё первое имя назвал, которое для друзей и родственников. Вот так, из простого любовного эксперимента образовалось нечто большее - постоянным любовником обзавелся. А говорят, не бывает залипания с первого взгляда! Бывает! Еще как бывает. Даже в межвидовых связях… Любовь она такая… На расы различия не делает. Потом сто раз поблагодарил друзей за то, что меня в тот бар затащили, где я нашел своего… Дракончика.