* * *
— ...поэтому я настоятельно рекомендую вам десятидневный курс массажа простаты, — отдаваясь эхом, прозвучал в ушах ровный, монотонный голос целителя, мистера Мейси, и Марк на некоторое время завис, в шоке уставившись на него и совершенно идиотским образом хлопая глазами. — Вы что, серьёзно? — всё ещё не веря сказанному, глупо переспросил он. Целитель невозмутимо пожал плечами. — Мистер Флинт, у вас есть некоторые проблемы со здоровьем, и самый оптимальный и простой вариант — именно тот, что я вам сейчас озвучил. — Мистер Мейси спокойно посмотрел на своего чрезвычайно нервного пациента и качнул головой. — Нет, ну можно, конечно, применить и специальные зелья, — Марк оживился, но сразу же сник от следующих прозвучавших слов: — ...но, во-первых, они очень вредны для организма и влекут за собой массу побочных нежелательных эффектов, а во-вторых — помощь от них будет недолговечной и через полгода-год вы снова придёте ко мне. — Этого можно как-то избежать? — с последней надеждой спросил Марк. — Послушайте, мистер Флинт, — вместо ответа обратился к нему тот, устало потирая виски. — Что вас так тревожит, вы мне можете объяснить? Я вам не назначил ничего по-настоящему страшного — это же не операция, не ампутация, и ничего столь же ужасного. Почему вы так реагируете? Я могу помочь? Может, выписать вам направление к колдопсихологу? У нас в клинике есть прекрасный специалист... Отвечать Марк не стал, лишь заставил себя (правда, сквозь зубы) попрощаться с чересчур заботливым целителем и стремительно вылетел прочь, мысленно ругаясь на чём свет стоит, сам не зная на кого.* * *
Марк вздохнул, слегка приходя в себя и отлипая, наконец, от стены. Надо бы домой идти, но он как представит себе реакцию Вуда на всё это, ему аж плохо становится. Может, не рассказывать? Он с безнадёжностью покачал головой: придётся. И дело даже не в том, что долбаный целитель — вудовский хороший знакомый (именно Вуд и устроил весь этот кипиш, спровадив Марка в госпиталь и настояв на консультации). В конце концов, есть же кодекс целительской этики и всё такое, так что за разглашение врачебной тайны он не волновался. Но ужасная истина в другом — уже сейчас было ясно, кто конкретно будет Марку делать этот самый... — он скривился — чёртов «массаж». Вот уж Вудди обрадуется! Сучонок. Марк скрипнул зубами и вздохнул, осознавая, что у него просто нет выбора. В самом деле, не обращаться же с таким пикантным вопросом к здешнему персоналу. Они — совсем чужие люди, этого его гордость точно не выдержит. В конце концов устав себя жалеть и исчерпав лимит ругательств, Марк неохотно потащился на выход и, выбравшись на улицу, аппарировал домой. — Вуд! — рявкнул он, ввалившись в квартиру. — Где бы ты ни шлялся, неси задницу сюда, разговор есть! — Ты чего орёшь-то? — раздался удивлённый голос слева, и Марк, повернув голову, обнаружил своего ненаглядного: развалившись в кресле возле кофейного столика, тот преспокойно читал газету. — А... вот ты где, — Марк поумерил пыл, почувствовав жаркое смущение, моментально пробившее от затылка до стоп: вот сейчас, уже прямо сейчас, ему предстоит обнародовать результаты похождений в клинику. А потом вытерпеть поток жизнерадостного веселья, всенепременно (уж в этом не было ни капли сомнений!) накроющего с головой его вреднющую заразу, с которой у него когда-то хватило ума связать судьбу. Марк глубоко вздохнул, собираясь с духом, и одним махом вывалил на Оливера весьма эмоциональный пересказ всех своих сегодняшних мытарств. Тот, однако, ржать вовсе не стал. И даже как будто не был особенно удивлён, лишь в глазах промелькнуло какое-то предвкушение, а губы изогнула тонкая усмешка. — Ну что ж, — внимательно выслушав, заключил он, — я для тебя всё что угодно сделаю, ты же знаешь, Марки. Так что давай, снимай штаны и становись раком — лечиться будем. — А не пойти бы тебе на хуй, Вудди? — огрызнулся тот, сам не зная, почему: просто он был настолько взбешён, что у него помимо воли возникала защитная реакция. — Оу, так ты хочешь, чтобы тебе это сделал Мейси или вообще одна из его колдосестричек? — Оливер картинно приподнял бровь в притворном изумлении. — Прости, я не понял сразу. Ну, вперёд — вали, подставь им жопу. — Обиженно фыркнув, он снова демонстративно уткнулся в свой «Ежедневный Пророк». Марк стоял дурак дураком, сжимая кулаки и хватая ртом воздух от ярости и бессилия. — Долбаный Мейси, — выплюнул наконец. — Да пошёл он! Я вообще ничего делать не буду! — И останешься импотентом, — с затаённым злорадством сообщил из-за газеты Оливер. — А поскольку трахаться ты очень даже любишь, что ж, окажу тебе услугу — буду иметь тебя в твою аппетитную, пока ещё девственную задницу хоть каждый день. Правда, здорово? — он хмыкнул и, оторвавшись от чтения, начал сворачивать газету — подчёркнуто медленно и аккуратно, уголок к уголку. Отложил на столик, чинно сложил руки на коленях и невинно улыбнулся. Метнув на своего непомерно веселящегося возлюбленного злой взгляд, Марк с мрачным видом взялся за ремень брюк. — Сволочь ты, Вудди, — он остервенело дёрнул вниз расстёгнутые штаны, пинком отшвыривая их за диван. — Гадёныш редкостный! — трусы улетели вслед за штанами. — И ублюдок! Полностью разоблачившись, Марк вытянулся перед с интересом наблюдающим за этим стриптизом Оливером и скрестил руки на груди: — Ну? — Что «ну»? — не понял тот, продолжая глазеть, и невольно облизнул губы. — Долго ты меня будешь взглядом раздевать? Если ты не заметил — я, блядь, и так уже голый. Пялишься, будто в первый раз увидел. — Но сейчас-то всё по-другому, Ма-арки, — многозначительно усмехаясь, не преминул напомнить ему тот, и Марк в очередной раз скорбно вздохнул — прав, засранец. — Идём сюда, — позвал Оливер и указал рукой на диван. — Падай на четыре кости и замри. — Вот дерьмо, — с чувством выдал в пространство Марк, страдальчески закатывая глаза, но всё же прошествовал к «лобному месту». Остановился возле края, сверля глазами дорогую узорчатую накидку, вздохнул и, справедливо решив, что перед смертью не надышишься, неохотно принял требуемую позу. И застыл в неприятном ожидании, опустив голову вниз. Через секунду к нему подошёл Оливер. Диван скрипнул позади, прогибаясь под его весом. Марк почувствовал горячую руку на своём бедре и нервно передёрнулся: — Слушай, давай вот без этого. Я тебе не сучка, мы не трахаться собрались. Делай что надо, и поскорее. — Хорошо, — напряжённо произнёс тот и сглотнул. Краем сознания Марк отметил его учащённое, неровное дыхание и едва не вскочил в негодовании — он тут, понимаешь ли, страдает, а паршивец возбудился и пускает на него слюни! Впрочем... хрен с ним, ведь они оба прекрасно знают, что его задница совершенно неприкосновенна, а значит ничего не может быть просто в принципе. Оливер завозился, раздалось какое-то звяканье и копошение, а потом что-то прохладное и скользкое коснулось Марка сзади. Он непроизвольно вздрогнул, чувствуя, как от испуга там всё сжалось так, что вздумай хоть кто-то полезть к нему со своими пальцами, он их ему точно сломает. Задницей! — Да расслабься же ты, фестрал тебя сожри, — с досадой велел ему Оливер, тщетно пытаясь пробить оборону не сдающихся тылов. — Я не могу расслабиться, когда мне в жопу пихают пальцы! — Да что ты говори-ишь? — ехидно протянул тот. — Значит, мне свой член вставлять — это нормально, а самому потерпеть какой-то жалкий палец — и ты уже весь на измене? — Тебе это нравится, — буркнул Марк сипло. — Тащусь прямо, — хмыкнув, подтвердил Оливер. — Никогда не задумывался — почему? Может, и тебе ещё понравится, м-м?.. — Вуд, давай быстрее, — раздражённо перебил его тот, чётко ощущая, как полыхают уши, лицо, шея, и даже плечи, кажется, уже начинают потихоньку тлеть. Про остальные части тела и говорить нечего, Марк был уверен, что по цвету он, позорище, весь целиком сейчас напоминает гриффиндорский флаг. Ситуация его адски бесила и одновременно ужасно смущала: он вообще впервые в жизни стоял в такой стыдной позе, голый, на четвереньках, с откляченным задом и, разумеется, мечтал как можно скорее закончить унизительную процедуру. — Меньше слов. — Да пожалуйста, Марки, — великодушно ответил Оливер, снова шлёпнул его, отвлекая, и резко вставил палец до конца. Марк дёрнулся, вскидывая голову и машинально сгребая диванную накидку в кулаки. — С-сука, — зажмурившись, процедил сквозь зубы. — Сам просил. — Нахальный палец нащупал внутри нужную точку и резко надавил на неё. Марк беспокойно затрепыхался, захлебнувшись воздухом. — Сво-олочь ты, Вудди, — теряясь в ощущениях, беспомощно повторил он и помимо воли прогнулся в пояснице, чувствуя, как у него — о, ужас! — член встаёт. Палец снова шевельнулся, и Марк еле смог сдержать похабный всхлип. — Уййй, бля-ядь... — Нравится, Марки? — изменившимся голосом проговорил Оливер. — Н-нет, — выдохнул тот, чувствуя, как от сильнейшего возбуждения потемнел и будто сгустился воздух перед глазами, и двинул задом навстречу терзающему его пальцу. Он знал, что выдаёт себя с головой, но уже ничего не мог поделать: тело зажило своей жизнью и почти не подчинялось разуму. — Ну-ну, — Оливер недоверчиво хохотнул, явно прекрасно понимая его состояние, и склонился к его уху. — Ты хочеш-шь? — Пошёл на хуй, Вуд! — вскинулся Марк. — Только попробуй. — А если попробую? — Отъебись от меня, гад ползучий, — почти простонал Марк, сам понимая, как жалобно звучит. — И думать забудь... — Но ты же хо-очешь, — Оливер снова двинул пальцем и неожиданно пропихнул внутрь ещё один. Марк задохнулся, подавившись словами. Хотел было возмутиться на такое самоуправство, но только взвыл и мелко затрясся, не в состоянии больше связно отвечать. — Ну давай, Марк... — гипнотизировал его ласковый шёпот, размягчая мозги, которые, кажется, и без того уже расплавились и стекли в одно место. — Всего лишь один раз. Ты ведь всё равно уже подставился, что тебе терять? — Нет, я ск... сказал... — Нет? — Оливер коварно обхватил его член рукой, проводя по нему вверх-вниз. Не ожидая такой подставы, Марк крупно вздрогнул, сладко мыча и на секунду зависая. За что и поплатился: бесцеремонные пальцы сзади тотчас исчезли, а вместо них в него упёрся возбуждённый член несносного поганца, чихать хотевшего на все его угрозы. — Н-не-е... — проскулил Марк, отклоняясь назад. — Я... кому... блядь... сказал... — Так я... ничего... и не делаю... — в тон ему пыхтел Оливер, неумолимо протискиваясь всё глубже. — Не хочешь — не надо, — и задвинул член почти до конца. Замер на пару секунд, прерывисто дыша. — Нормально? — поинтересовался еле слышно. — Д-да... — сквозь зубы выдавил Марк и долбанул с досады кулаком по дивану. А потом расслабился, сдаваясь. — Ладно, еби, сволочь. Давай, порадуйся напоследок перед смертью. Оливер издал тихий смешок и опять, зараза, припечатал его ладонью по ягодице. Нет, ну он точно нарывается! — Вуд, блядь! — злобно забухтел Марк. — Ты глухой или тупой? Я тебе уже сказал, что яйца оторву, хули шлёпаешь? — Расслабься, Марки, — ещё один короткий смешок сразу же перешёл в удовлетворённое сопение. Оливер отстранился, почти выходя из него, оставив внутри головку, а потом, крепко схватив новоиспечённого любителя массажа простаты за бёдра, двинул телом, погружаясь обратно. — Получай удовольствие. «Дельный совет, ну!» Марк всхлипнул, давя очередной стон, и автоматически расставил колени пошире, в душе презирая себя за это.* * *
— Вот видишь, — жмурясь, как сытый кот, и чуть ли не мурлыкая, Оливер растянулся на диване, закинув руки за голову и блаженно улыбаясь. — Не так уж всё и плохо, м? — Да пошёл ты, — уныло отбрил Марк, пихая его, чтобы тот подвинулся, и пристроился рядом. — Это был первый и последний случай, понял? Если ещё хоть раз во время этих грёбаных... «сеансов» вздумаешь проделать подобный финт — убью, нахуй. — Да, собственно, — Оливер хмыкнул, — они и не нужны больше. — Кто «не нужны»? — нахмурился Марк. — «Сеансы» эти, придурок, — пояснил тот невозмутимо. — Это... понимаешь... был как бы такой розыгрыш. — Так. А вот сейчас вообще не понял, — ледяным тоном произнёс Марк. Приподнялся и угрожающе навис над Оливером. — Какой ещё розыгрыш? — Ты только не психуй, — тот улыбнулся слегка виновато, втянул голову в плечи, готовясь к буре, которая сейчас непременно грянет над его бедовой головушкой. — Кхм... Тот «Мейси», у которого ты был сегодня — на самом деле никакой не целитель, — выдал он правду, повергая Марка в ступор. — Настоящий мистер Мейси... эм... видишь ли, сегодня уехал на конференцию, а это... это был его ассистент и мой давний приятель. Я его подговорил наплести тебе про массаж простаты, чтобы ты... — Оливер поёжился, наблюдая, как в серых глазах поочерёдно мелькают трогательная растерянность, недоверие и шок, тут же сменяясь грозовым бешенством, — ну... решился уже, наконец, попробовать. Марк при этих словах стремительно залился краской — то ли от гнева, то ли от стыда, что его так легко провели. Вообще-то он терпеть не мог проигрывать, каждый раз впадая в ярость и немножко безумие, но поскольку с Вудом, ушлым махинатором и негодяем конченым, иначе попросту и не получалось, то всё это давно стало нормой жизни и, как ни прискорбно, потеряло былую остроту. Хотя по-прежнему было чревато повышенной травмоопасностью. — Ч-что? — дрогнувшим голосом отозвался Марк, борясь с желанием немедленно выпустить кое-кому кишки за такие «розыгрыши». — В-вуд, блядь... — он поперхнулся, — какого хрена?! — Я это... хотел показать тебе, как много ты теряешь, — добил его тот. — Ты же такой упрямый осёл — так бы и жил, отказываясь от своего счастья. Тебе же понравилось? Обалдев от такой наглости, Марк бессильно похватал ртом воздух — у него начисто отшибло дар речи. — Да ты! Да я! — кое-как справившись с собой, взбешённо гаркнул он и мысленно прикинул, сколько лет Азкабана ему присудят за убийство с особой жестокостью. — Я ж... тебя... сейчас-с... — Может, не надо? — Оливер слабо улыбнулся и сделал бровки домиком — ну прямо весь из себя святая простота! — Подумаешь, в зад разок заехали, откуда столько трагизма? Тоже мне, проблема. — Ву-уд!!! — в возмущённом крике будто вырвалась вся душа. — Ёбаная ты су!.. — Да-да, знаю, — перебил пламенную речь этот кандидат в покойники и легкомысленно взмахнул рукой. — Сука, мошенник, гад ползучий, сволочь, опять же. И нет мне прощения, бла-бла... Марк прикрыл глаза, стараясь дышать медленно и глубоко. Иначе ещё немного — и его хватит банальный маггловский инфаркт. Посмотрел на подлого обманщика, невинно хлопающего глазками. И вот как злиться на эту скотину? А ещё министерский работник, называется! Они там, в Министерстве, все стервецы и жулики или это только Вуд такой уникум? Ещё один беглый взгляд на это чудо в перьях, и Марк с досадой ощутил, как гнев, буквально секунду назад душивший его, побуждая на убийство, отступает. И чуть не начал биться головой о стену — твою мать, и ведь каждый раз одно и то же! Только Марку покажется, что он вот-вот готов собственноручно уделать эту вконец охуевшую сволочь за его выходки, как тот снова задурит ему мозги, и в голове неизменно начинают толкаться дурацкие мысли, что хоть Оливер и мерзавец последний, но за такую изобретательность заслуживает ещё пожить на этом свете. Немного. Проклятье! Как и сейчас: взбесил ведь, так взбесил, что вот только убить и труп прикопать! Но нет же — состряпал фирменную умильную физиономию и весь настрой перебил. Ублюдок. Гад ползучий! — Когда-нибудь ты точно нарвёшься, — процедил Марк, вскакивая с дивана и отходя к широкому окну. Гроза явно миновала. Оценив одинокий силуэт несчастного обиженки у окна, Оливер тут же прошлёпал к нему и встал сзади, обнимая со спины и кладя подбородок ему на плечо. — Но зато со мной не скучно, правда, Марки? Тот дёрнул плечом, в попытке отстраниться, но Оливер только прижался потеснее: — Ну не дуйся, Марк, — хихикнул он. — Что ты, в самом деле. Обещаю, что в следующий раз я не буду финтить и трахну тебя полностью по доброй воле. — Сволочь ты, Вудди, — в очередной раз со вздохом констатировал тот прописную истину и неохотно повернулся к нему лицом. — Наказать бы. — Накажи, — тот расплылся в хитрой улыбке. — Я, может, потому и сволочь, что наказывают мало? Марк помимо воли заржал, окончательно остывая, и подхватил его под задницу. — Ну, держись, засранец! Сейчас такое тебе устрою, мало не покажется. Буду наказывать долго и упорно. Не взвоешь? — Ещё чего, — хмыкнул тот, — просто скажу потом: «Сволочь ты, Марки!» — и с облегчением присоединился к заразительному смеху. — Другой разговор, — согласился Марк и аппарировал обоих в спальню.