Коснувшись счастья

      Теплые объятья Максона, которые успели стать для меня столь привычными, во мгновение вырывают меня из сна. Солнечный луч, настойчиво бьющий в глаза, проникая в комнату сквозь плотные шторы, желает отогнать остатки дремоты, которая до сих пор не покидает меня, а продолжает окутывать мои мысли. Я погружаюсь в тишину утра, наслаждаясь столь редкостными моментами, когда мои уши способны отдохнуть от нескончаемого смеха наших детей.       Горячая волна прокатывается по моему телу, заставляя каскад эмоций заструиться по телу, сопровождаясь сотней мурашек, когда губы Максона накрывают мои, нежно вырывая из полусна. Открыв глаза, я встречаюсь с карими глазами своего мужа, внутри которого - как и внутри меня - бушует страсть, перемешиваясь с теплыми каплями неподдельной любви.       - Доброе утро, Америка, - слегка хрипловатый ото сна голос Максона срывает с моих губ улыбку.       За пять лет наших споров, криков и счастливой семейной жизни я привыкла жить во дворце и воспринимать себя по достоинству - королевой. Я привыкла к тому факту, что дворец - мой дом отныне и навсегда. Но и по сей день мои мысли посещает тревога, что в любой момент все то, что было построено нашим кропотливым трудом, может разрушиться от дуновения легкого ветерка. Каждый момент, проведенный в кругу любимых людей, я ценю, как последний.       - Доброе, Максон, - улыбаюсь я.       Теперешний король нависает надо мной, поднимая во мне жажду. И только мы собираемся вновь слиться в уже более страстном поцелуе, как в дверь несколько раз стучат, а через несколько секунд в спальню вваливаются наши дети: четырехлетний сын Николас и трехлетние дочки-близняшки: Тая и Мари. Мальчишка запрыгивает на кровать, которая тут же мягко прогибается под его легким весом. Девочкам же сложнее - они маленькие, совсем невысокие. А наше с Максоном спальное место под метр высотой.       - Мама! - обнимает меня Николас.       Некоторые во дворце считают, что наш сын - принц - должен с детства учиться держать свои эмоции под кучей замков. И прежде, чем открыть их, несколько раз подумать, стоит ли это делать. Но воспитание наших детей - это дело только мое и Максона. Так что сейчас мы им позволяем резвиться вдоволь, пока сами тонем в кипах бумаг, решая все государственные проблемы. Это не так уж и сложно, учитывая количество наших верных помощников, верно служащих королю, а по совместительству и королеве - мне.       Максон аккуратно помогает девочкам забраться на кровать, а те в свою очередь тут же наваливаются на отца, весело хохоча, заражая своим весельем и нас двоих. Дети - цветы жизни. В нашем же случае дети - это сама жизнь. Не вообразить даже, какого это, когда нет семьи. Когда нет веселья, когда дом пустует, а давящая тишина набрасывается на тебя, подминая под свои жестокие правила. Я не могу такого представить. Зато Максон в состоянии с этим справиться. Столько лет провести в одиночестве, наслаждаясь лишь единственным занятием - фотографированием. И то ему вряд ли позволяли увлекаться этим надолго - принц должен быть серьезен, как король, ведь в будущем ему предстоит занять место своего отца, возложив на свои плечи груз ответственности за тысячи жизней, большинство которых продолжаю доверять Его величеству, несмотря на трудные моменты, которые приходится переживать нашей стране. ***       И снова я кружусь в веселом танце, купаясь в мягких лучах солнца, ловя теплые капли лета, плавно двигаясь под музыку, кружась в объятьях Максона. Его большая ладонь лежит на моей талии, а пальцы второй руки переплетены с моими пальцами. Подол моей белоснежной юбки наверняка стал зеленым из-за сока травы, но это лишь украшает мое легкое платьице. Мой веселый смех переливается меж деревьев сада. Нашего сада. С некоторых пор это полное волшебства и нескончаемой любви место стало доступным лишь для нас двоих. Порой мы посещаем это место вечерами, даря друг другу безграничные поцелуи и бескрайнюю нежность. Как приятно иногда приходить сюда, гулять среди вечной зелени и, проходя мимо нашей скамьи, встречать мужа, который так же, как и я гуляет, вспоминая бесконечное множество моментов, которые сейчас создают нашу семью и наш уют. С первого взгляда дворец может показаться холодным из-за каменной маски, защищающей то, что внутри. Но, попадая внутрь, можно утонуть в веселье, погрузившись в тонны улыбок, которыми наполнено это место. Я уже осознала, что судить по обложке книгу нельзя - Максон тоже казался мне сухарем, когда мы находились с ним по разные стороны телевизионного экрана, но только когда я узнала его, когда увидела его улыбку, услышала его смех, я поняла, насколько сильно я ошибалась. Тот холод, что окутывал его все это время - лишь плоды многолетнего одиночество и столь длительного обучения - порой не всегда правильного. Следы жестокости и стального характера Кларксона - предыдущего короля - остались на спине Максона, виднеясь бледными длинными шрамами, увидеть которые дозволено лишь мне.       Мы с мужем замедляем танец, а после и вообще останавливаемся. Бешеный стук наших сердец вызван не столько быстрым танцем, как близостью, из-за которой между нами будто и миллиметра не осталось. Музыка все так же продолжает играть. Хоть оркестр и находится далеко от нас, оставаясь около дверей во дворец, мелодия, чарующая своими переливами нот, достигает нас и здесь. Где-то в саду бегают дети, резвясь на свежем воздухе. Им далеко не до нас, поэтому мы с Максоном смело можем вновь погрузиться в чувства, касаясь того счастья, которое мы обрели не так уж и давно.       И мы не просто касаемся этого счастья. Мы погружаемся в него с головой, пока оно нежно окутывает нас двоих, даря моменты, которые в очередной раз отпечатаются в наших жизнях, след от которых не сотрет уже никто.