Se mi esposa

— Анхель? — удивилась Ана-Мария. Она не видела этого странного, молчаливого, сумрачного мексиканца с самого дня памятного боя с Килбейном. Только тогда босс по-настоящему поняла, что значит рестлинг и что Анхель во время долгой и мучительной подготовки к Смертельному Суперкубку никогда не бил ее по-настоящему. Хотя от тренировок и спарринга у Аны-Марии болели мышцы в таких местах, о существовании которых она даже не подозревала, то, как озверевшие лучадоры избивали Анхеля, которого Килбейн вышвырнул за переделы ринга легко, как котенка, и было тем рестлингом, о котором Анхель ее предупреждал. «Ты любишь комфорт и боишься боли. Лучадоры могут попробовать это использовать в своих целях», говорил Анхель. А еще Анхель говорил: «Я причиняю тебе боль для того,чтобы Килбейн не причинил тебе большую». Анхель де ла Муэрте смотрел на Ану-Марию Оливейру, главу корпорации Сейнтс-Ультор, босса Святых Третьей улицы как на сопливую девчонку в белом платице, едва-едва прошедшую конфирмацию и теперь пытающуюся играть в настоящую сеньору. Анхель безумно этим Ану-Марию раздражал: но он пропал на несколько месяцев, совсем не приходил в пентхаус, когда-то отбитый у Утренних Звезд и ставший штаб-квартирой Третьей Улицы в Стилпорте. Свои люди на улицах говорили, что Анхель стал новой надеждой Лучадоров, оставшихся без главаря после смерти Килбейна и справедливо ожидавших худшего. Авторитет Анхеля был выше, чем когда-либо,даже несмотря на то, что Анхель принял решение больше не носить маску. «Ты показала мне, что герою маски не нужны», — сказал Анхель Ане-Марии, улыбаясь своей немного отсутствующей улыбкой. Его глаза подернулись поволокой, но Ана-Мария не имела на этот счет никаких иллюзий. Анхеля делала таким счастливым только возможность «вернуть» лучадорам их «утраченную Килбейном честь» — и ничего больше. Ничего личного. — Здравствуй, — сказал Анхель и Ана-Мария встряхнула волосами, отгоняя жужжащий рой воспоминаний. Хотя жужжали вовсе не воспоминания, а кондиционер, который, по идее, должен был работать совершенно бесшумно. В руках у Анхеля был целый букет кроваво-красных роз, и одет Анхель был в темно-лиловый костюм и серую шелковую рубашку. Правда, он был без галстука, зато с витой золотой цепью на шее. И в маске. В сиреневой с золотым маске Ангела Смерти, напоминающей расписной сахарный череп из тех, которые так любит грызть малышня на День Мертвых. Кажется, происходило что-то очень странное. Даже сидевшая на диване с ноутбуком Кинзи оторвала взгляд от монитора и,сощурившись, начала разглядывать непривычно элегантно одетого мексиканца — Анхель же никогда такое не носил, никто не мог похвастаться тем, что видел его в костюме. Зачем он надел еще и маску? — Ана-Мария, я пришел поговорить, — сказал Анхель и добавил, едва слышно вздохнув. — Наедине. — Кинзи, наедине, — повторила Ана-Мария, скложив руки на груди. Она еще помнила, какие страшные синяки расцветали на ее запястьях от тренировок с Анхелем и все еще была на него очень зла. Анхель был одним из немногих людей в ее окружении, который мог запросто сказать ей «Ты будешь готова, когда я скажу», хотя Ана-Мария утверждала с веселой злостью в голосе, что всегда готова к хорошей драке. — Я вам мешаю? Я вам не помешаю, — пробормотала Кинзи, отпив энергетика, но Ана-Мария мягко взяла ее за плечи, заставляя подняться с дивана, и с рук на руки передала вошедшей в фойе Виоле. Виола вопросительно посмотрела на Ану-Марию и, увидев ответ в ее глазах, кивнула. Филипп Лорен был счастливым человеком, подумала Ана-Мария. На него работали люди, которые могли угадать желание нанимателя с полувзгляда. Вот и сейчас Виола увела так и не оторвавшуюся от монитора ноутбука Кинзи, прикрыв за собой двери и оставляя Анхеля и Ану-Марию наедине. — Зачем ты принес цветы? — спросила Ана-Мария, потирая мочку уха. С тех самых пор,когда Джулиус Литтелл повадился провожать ее, сопливую девчонку, до дома, она не чувствовала себя страннее. Ана-Мария была уверена в себе, когда речь заходила о «бизнесе»; она умела карабкаться в гору, перескакивая через трудности, словно коза. Упорная и целеустремленная, Ана-Мария шла к вершине и тащила за собой Святых. Что делать с мужчиной, который пришел к ней с цветами и в костюме, она не знала. Возможно, предлагать выпить текилы было не лучшей идеей. — Сядь,- велел Анхель, возвышающийся над Аной-Марией, как скала. Ана-Мария уже открыла было рот, чтобы спросить, кто он такой, чтобы указывать ей — ей, Святой Стилуотэра, Иеманже Стилпорта, пожертвовавшей жизнями своих братьев из Самеди ради жизней своей семьи, которой стали Святые — но вовремя прикусила язык. Ана-Мария знала, что может задеть де ла Муэрте лишь однажды. Второго шанса не будет потому, что больше он к ней не придет, а это в планы Аны-Марии не входило. Она села. Анхель тоже сел. Потом встал и отдал Ане-Марии цветы. — Когда я ответил тебе, что не захотел бы поцеловать такую женщину, как ты, — издалека начал Анхель. — Я имел в виду, что такая женщина, как ты, заслуживает большего, чем я тогда мог тебе предложить. — У меня и так есть все, — пожала плечами Ана-Мария, прошедшись ногтем по едва-едва развернувшимся бутонам. Розы были хороши, но теперь Ане-Марии не давала покоя только одна мысль: сам ли Анхель их выбирал. — Мне не нужно... Анхель жестом велел ей замолчать — и Ана-Мария замолчала, думая о том, что если он срочно не прекратит эти свои колониальные штучки с «мужчина говорит -женщина слушает», то снова получит по голове огнетушителем. Как тогда, когда Анхель перегородил Ане-Марии единственный выход из полуразвалившегося казино, и сказал, что Ана-Мария никуда не пойдет до тех пор, пока Анхель не решит, что она занимается достаточно усердно. Тут у Ана-Марии зазвонил телефон — Пирс хотел узнать, как проходят тренировки и не защитит ли его Ана от ярости Шонди, готовой убить его голыми руками за вечеринку, которую Пирс устроил после похорон Джонни. Ана-Мария только вытащила телефон, чтобы ответить, как Анхель вырвал телефон у нее из рук и зашвырнул за пыльные игровые автоматы. Тогда Ана-Мария сжала губы и ушла в глубь зала, а Анхель стал приводить в порядок импровизированный ринг. Услышав шаги за спиной, Анхель не обернулся, и только сказал: «Я знал, что ты меня поймешь». «Конечно, пойму» — взревела Ана-Мария и с силой опустила Анхелю на голову стальной корпус древнего огнетушителя. Что поделать. Ана-Мария выросла на улице и привыкла отвечать ударом на удар, и никогда в жизни не терпела унижений. Естественно, что женщина с таким характером просто обречена была не видеть от жизни ничего, кроме синяков и шишек — так и было, пока ее не нашел Лителл и его Святые. Когда Анхель пришел в себя, он снова поразил Ану-Марию, сказав, что она наконец-то начала думать, как рестлер, и он ужасно гордится тем, что все-таки смог поставить ей отличный удар. «Отличный удар огнетушителем?» — удивилась Ана-Мария. «Это неважно», — сказал Анхель, прикрыв глаза. Он снова отключился, но на этот раз с счастливым и умиротворенным лицом человека, который добился, все-таки, своего. — У тебя есть все, и это справедливо, — тем временем продолжал Анхель. Он сидел, наклонившись вперед и опираясь одной рукой о свое травмированное когда-то колено, а другой перебирал что-то в кармане пиджака. — Но у меня не было ничего, я смог вернуть себе свою честь только с твоей помощью. Поэтому я вернулся к Лучадорам и повел их. — Я знаю, — кивнула Ана-Мария. — Птичка на хвосте уже приносила новости, что ты у них в большом авторитете. — Это так, — кивнул Анхель. — Я купил большой дом в пригороде, там есть все, что только можно пожелать. Сейчас у меня денег меньше, чем у тебя, но каждый вечер лучар собирает тысячи и тысячи зрителей. Дела банды так же идут хорошо, к концу года мне удастся восстановить то, что разрушил Килбейн. Мне больше не нужно прятаться. — Я рада за тебя, — хмыкнула Ана-Мария, теребя белую ленту, которой был перевязан пышный, в мексиканском духе, букет. — Но зачем ты мне это рассказываешь? Мне казалось, наши дороги разошлись и... — Это не так, — перебил ее Анхель. — То, о чем я хочу говорить, слишком важно для любой спешки. И тут Анхель встал с дивана и торжественно опустился на одно колено. Он вынул из кармана брюк синий шелковый мешочек с вышитой на нем золотой лилией. Пока Анхель распутывать крошечные шелковые завязки своими большими и неповоротливыми пальцами, Ана-Мария поняла, что у нее теснит в груди — как тогда, когда Килбейн припечатал ее своим прямо промеж ребер. Ане-Марии тогда показалось, что ее легкие взорвутся фейреверком. И она помнила, как Анхель взревел и поднялся с пола, хотя казалось, что, вымешенный в кровь, встать он не способен — и поймал Килбейна в смертельный захват. Справившись с завязками, Анхель вытряхнул себе на ладонь бриллиантовое кольцо: — Ана-Мария, я прошу тебя стать моей женой. И если ты примешь мое предложение, я готов поклясться собственной кровью, что никогда не сделаю тебя несчастной. Ана-Мария оперлась руками о подушки и оглянулась в поисках чего-нибудь, чем можно было бы промочить горло, но на журнальном столике стоял только энергетик Кинзи. Ана-Мария схватила его и несколькими глотками выпила, швырнув банку за диван. Потом она медленно поднялась с дивана — коленопреклоненный Анхель терпеливо ждал, о, Ана-Мария знала, как он терпелив, терпелив, словно питбуль, дожидающийся хозяина на солнцепеке — и сказала: — Анхель де ла Муэрте, мой ответ — нет. Анхель видел слишком много боли в своей жизни, чтобы отказ мог его сломить, но все же, его плечи опустились. — Я вообще отказываюсь с тобой разговаривать, пока ты маску не снимешь, — добавила Ана-Мария, положив ладони Анхелю на затылок, там, где застегивалась его маска. — Я хочу видеть лицо человека, на которого будут похожи мои дети. Анхель обнял Ану-Марию, не вставая с колен, и спросил ее с нежностью, так непривычно зазвучавшей в его голосе: — Estas de acuerdo, quierita? — Si, el monstruo con una mascara, — ответила Ана-Мария, сняв с Анхеля маску и бросив ее, похожую на сдувшийся шарик, на диван. Ана-Мария погладила Анхеля по лицу, и он поцеловал ее пальцы. — Ты заставил меня беспокоиться, — сказала она. — Очень сильно. Поэтому даже и не надейся, что я хоть пальцем шевельну ради этой свадьбы. Все делай сам, тогда я может быть и подумаю,прощать тебя или нет. — Разве может быть по-другому? — спросил Анхель, поднимая голову. — Конечно, может, — ответила Ана-Мария, подумав. — Например, ты можешь попробовать нанять приличного декоратора.