Ревность

- Нет, ну это поразительная наглость! - возмущённо фыркнула Тревелиан, презрительно отбрасывая бумаги, в которых кое-кто из знати жаждал узнать всё о генерале Инквизиции с целью предложить ему брачный союз. Тот факт, что он, вообще-то, состоит в отношениях с главой Инквизиции, почему-то никого не волновал, и женщину это страшно злило. Лелиана просила её оставить эти бумаги, потому что, по её словам, они могли быть очень полезны, но Тревелиан бросила на тайного канцлера такой взгляд, что той оставалось только примириться, недовольно поджав губы, с решением Вестницы. - Нечего тут свои шпионские игрища устраивать, - шипела Эвелина, методично разрывая бумаги одну за другой. Обычно она никогда не лезла в дела Лелианы и позволяла ей делать всё, что та сочтёт нужным, но только не в этот раз. В этот раз оказались напрямую задеты её гордость и чувства. - Леди Мадлен пишет, что очарована внешностью и манерами генерала, да? Размечталась, - с этими словами клочья разорванного письма спланировали на пол. - Леди Нинетт жаждет новой встречи с командором в какой-нибудь более уединённой обстановке? Получи, орлесианская стерва, - очередное письмо разлетелось на куски от яростных действий Инквизитора. - Лорд... лорд Филипп поражён наиболее выдающимися частями тела сера Резерфорда? О Создатель! Остатки писем фейерверком разлетелись по комнате насупившейся и воинственно раздувавшей ноздри Тревелиан. Она шлёпнулась на кровать и схватила книгу, которую утащила из библиотеки под покровом ночи, стараясь не разбудить уснувшего прямо там Дориана, иначе он бы ей до конца жизни это припоминал. Опасения Эвелины были понятны: когда видишь, что твоя подруга ворует книгу с красноречивым названием "Азбука любви от Антиванского сэндвича до Янтарного снега", сразу становится ясно, с какой целью она это делает. Леди Тревелиан, воспитанная в строгих правилах, никогда не осмеливалась практиковать в сексе с любимым ничего откровеннее коленно-локтевой позиции, а Каллен и не настаивал в силу своего мягкого характера. Такая старомодность Вестницу волновала мало, но лишь до того момента, как она увидела количество смазливых мордашек, оккупировавших генерала в Зимнем дворце. Её генерала. Не решаясь заговорить на эту тему с Калленом, которого и самого смутил такой ажиотаж вокруг его персоны, Тревелиан глодала себя несколько дней, пока, наконец, не приняла решение более достойное и действенное, чем расцарапывание лиц всех тех манерных дамочек, хотя это и было первой мыслью. - Я тебе устрою такую ночь любви, что ты не то, что о других женщинах думать не будешь, ты даже с кровати вряд ли встанешь, - хищно улыбалась Эвелина, внимательно вчитываясь в строки с анатомичными, но от этого не менее пошлыми описаниями действий, которые аристократке даже в голову не приходили. Уже несколько дней она, то краснея, то бледнея, а в каких-то моментах и зеленея, штудировала фолиант, призванный обучить её искусству любви. И вот, наконец, настала ночь X. Каллен, закончивший все отчёты и дела и не надеявшийся на приход любимой, которая последние дни была чем-то очень сильно занята, уже собирался подняться наверх и лечь спать, как увидел появившуюся в дверях Вестницу. Она была закутана с головы до ног в чёрный плащ. - Я уж думал, ты совсем забыла про меня, - облегчённо улыбнулся Каллен, не спуская глаз со странного одеяния женщины. - У тебя всё в порядке? - Всё замечательно, - обворожительно улыбнулась Эвелина, подходя ближе к генералу. - Просто было много дел, но сегодня я вся твоя. - Это не может не радовать. Только почему ты так странно одета? - Тебе не нравится? - Ты же ненавидишь плащи. - Да, ты прав. Тогда, пожалуй, мне стоит его снять. Лёгкая ткань соскользнула вниз, и Каллену не оставалось ничего другого, кроме как сдавленно выдохнуть - под плащом Инквизитора не оказалось ничего. Женщина, которая так долго стеснялась своей наготы, стояла сейчас перед ним полностью голая. Взгляд командора против воли заскользил вниз, от небольшой аккуратной груди с набухшими то ли от прохлады помещения, то ли от уже постепенно появлявшегося возбуждения сосками к лобку, напрочь лишённого уже привычных волос. - Эвелина? - заставил себя поднять вопросительный взгляд Резерфорд. Тревелиан стояла с совершенно невинным видом. - А так нравится? - Ну да, только ты... Договорить он не успел - женщина впилась в его губы поцелуем. Её рот, такой жаркий и влажный, творил какие-то совершенно невообразимые вещи. Её поцелуи всегда были такими нежными и невесомыми, а теперь она целовала со страстью искусной любовницы, прикусывая и мягко оттягивая нижнюю губу, её язык требовательно вторгался в рот мужчины, не давая тому опомниться. Каллену, охотно переплетавшему свой язык с языком Тревелиан, казалось, что он целует не свою милую и стеснительную Эвелину, а похотливую шлюху, но ему это почему-то нравилось. А его быстро набухавшему члену это нравилось ещё больше. - Ты сегодня какая-то другая, - выдохнул Каллен, отрываясь, наконец, от Тревелиан и переводя дух. Руки женщины, тем временем, гладили грудь генерала, плавно опускаясь вниз, к брюкам. Изящная ладошка цепко сжала почти полностью вставший пенис, а затем, отпустив, принялась поглаживать, не без удовольствия отмечая, что он поднимается ещё больше. - Ещё скажи, что тебе не нравится. Пальцы другой руки потянулись к завязкам и, совершив пару ненавязчивых движений, ослабили их и стянули штаны до колен командора. Другая рука продолжила ласки, на этот раз уже не через ткань. Каллен, закрывший глаза от удовольствия, неосознанно протянул руку, чтобы самому направить движения любимой, но тут же получил лёгкий удар по ней. - Я сама, - улыбнулась женщина, снова целуя своего генерала и по-хозяйски проникая языком ему в рот. Рукой она продолжала водить по члену вверх и вниз, меняя темп и напряжение, периодически оттягивая нежную кожицу и перебирая яички между пальцами. Каллен, вдруг почувствовав, что Тревелиан больше не ласкает его член, нехотя открыл глаза и увидел, что Вестница опускается на колени с самым решительным видом. "Неужели это то, о чём я думаю?" - мысленно спросил себя Резерфорд и тут же вновь шумно задышал. Его догадки подтвердились: Эвелина, отбросив последние слабые сомнения, взяла в рот его пенис. Сперва она обхватила губами одну только головку, не спеша и аккуратно, так как это был её первый опыт. Подождав секунду, она медленно двинулась вперёд и так же медленно - назад. Поняв, что это вовсе не страшно, и уверившись в своих силах, в следующий раз Инквизитор двинулась дальше, обхватывая губами уже половину члена. Окончательно собравшись с духом и обхватив ладонью основание фаллоса, женщина принялась двигать головой активнее и ритмичнее, стараясь с каждым разом захватить как можно больше. Эвелина, никогда прежде не делавшая минет, сосала на удивление даже для самой себя легко и со знанием дела, потому что стоны и прерывистое дыхание Каллена придавали ей уверенности в своих силах. Она то отстранялась, медленно облизывая головку, то снова плотно обхватывала член влажными губами, то погружала в рот яички и игралась с ними языком. Тревелиан ощущала себя в этот момент самой похотливой из всех развратниц, особенно прислушиваясь к чавкающим звукам, которые она издавала, но в низу живота уже было очень тяжело, и, засунув во влагалище пальцы, женщина почувствовала, как там стало влажно. Тревелиан резко отстранилась, закинула голову и, сделав глубокий вдох, медленно захватила пенис Каллена целиком, ощутив его комком в самом горле. От неожиданных ощущений Эвелина выпустила член изо рта и отдышалась. - Ты уверена? - спросил, задыхаясь, Каллен, которому, к своему стыду, хотелось немедленно схватить Вестницу за голову и снова приставить к своему органу, потому что секундное незнакомое ощущение было ни с чем не сравнимо и дико приятно. - Да, - ответила не собиравшаяся сдаваться женщина. Как следует вдохнув, она снова принялась заглатывать член, изо всех сил подавляя некомфортное ощущение в горле. В этот раз она выдержала несколько секунд и снова отстранилась, шумно выдохнув. Третья попытка должна была получиться лучше, и Тревелиан снова целиком обхватила пенис, заглядывая в глаза любимому. Ощущение чего-то инородного в горле было непривычно и не особо приятно, но видя его реакцию, его часто и тяжело вздымавшуюся грудь, его пересохшие губы, Инквизитор поняла, что её затея попала в точку, и эта победная мысль помогла ей продержаться около семи секунд и, наконец, вернуться к обычному минету. Каллен, раззадоренный глубоким проникновением и чувствовавший, что разрядка близка, положил руку на затылок Эвелины и принялся активно и настойчиво подталкивать её, всё ускоряя темп. Тревелиан всё поняла и подчинилась, как можно сильнее сжимая губы. Генерал громко застонал, и одновременно с этими стонами в рот Вестницы вылилась пульсирующая горячая струя спермы, которую женщина, зажмурившись, проглотила. - Это было... это... - обессиленный Каллен опёрся для верности на стол и не мог выговорить что-либо внятное. - А это ещё не всё, - лукаво улыбнулась Инквизитор. Этого явно было мало для её грандиозного плана, к тому же, сама она ещё не получила оргазма, а низ живота ныл очень и очень требовательно. Повалив удивлённого, но не сопротивлявшегося командора на стол, женщина принялась избавлять его от остальной одежды и целовать оголившиеся участки тела, давая любимому время прийти в себя и возбудиться снова. Командор млел от прикосновений её губ, её игривого языка, оставлявшего влажные дорожки на коже, от её зубок, нежно зажимавших соски. Сам же он только проводил рукой по её волосам, чувствуя, что на большее пока ещё не способен. Эвелина же нарочно ласкала только его, не трогая пальцами изнывавший от желания клитор и оттягивая собственное наслаждение. Она то легко облизывала ключицу, плавно двигаясь к яремной впадинке, то опускалась ниже, выгибаясь, словно кошка, проводя языком от пупка до самого низа. Тревелиан действовала медленно, но верно, и вот, спустя некоторое время, пенис Каллена снова начал с готовностью подниматься. Вестница, довольная собой, встала на колени, раздвинув ноги так, чтобы тело любимого оказалось между ними, и осторожно села на его член. Генерал, едва отошедший от недавнего оргазма, охнул, ощутив, как его половой орган вошёл во влажное и тесное влагалище. - Что ты со мной делаешь? - только и смог выдохнуть он в то время, как Эвелина сосредоточенно начала двигаться. Ощущение, когда она была сверху и могла контролировать все движения, было настолько непривычным и возбуждающим, что женщина испугалась, как бы она не кончила раньше времени. Взяв себя в руки, Тревелиан, тряхнув волосами, принялась насаживаться на твёрдый член и двигать при этом бёдрами так, чтобы стимулировать клитор. Она сжимала и разжимала мышцы, давая Каллену то почувствовать расслабление, то закатить глаза от невыносимо приятно узкого влагалища, которым она теперь умела работать не хуже, чем ртом. Сладкая истома растекалась по низу живота, и Тревелиан, больше не в силах сдерживать стоны, принялась активнее двигаться, даже позабыв на некоторое время, что изначально она планировала ублажить по полной программе только Каллена. Собственные ощущения помутили разум, и Эвелина, забыв про всё, закричала от удовольствия и страсти. Генерал, видя, что его женщина едва ли не умирает от наслаждения, приподнялся, подхватил Эвелину под ягодицы, заставляя её остановиться, и начал двигать бёдрами сам, яростно и быстро. Тревелиан, изнемогая от удовольствия, сгорбилась, не прекращая стонать и подмахивать в такт движениям генерала, стремясь потереться чувствительными местами об его член как можно сильнее. Оргазм накрыл её мгновенно, застлав глаза и заставляя кричать в таком неистовстве, в каком женщина ещё никогда не была. Когда Инквизитор пришла в себя, она всё ещё лежала в изнеможении на Каллене, который часто и глубоко дышал, облизывая время от времени губы. Кое-как приподнимаясь и слезая с возлюбленного, Тревелиан снова накрыла его член губами и принялась сосать. Резерфорд кончил через пару минут, ещё более бурно, чем в первый раз, и уже совершенно не стесняясь кричать в полный голос. - Ну как? - обессилено улыбаясь, спросила Вестница, опуская любимому голову на грудь, всё ещё вздымавшуюся в сбивчивом дыхании. - У меня нет слов, - прохрипел он, даже не пытаясь откашляться, потому что голос куда-то пропал. - Может, потом появятся. - Ты мой, - прошептала счастливая Эвелина, проводя рукой по широкой груди командора. - Ты только мой. Генерал лишь молча улыбнулся и поцеловал любимую в макушку. Он был только счастлив принадлежать лучшей женщине на свете.