Горький миндаль и спелая вишня

Она смотрит на него исподлобья, медленно очерчивая взглядом отточенную фигуру снизу вверх. Задерживается на прикрытых полотенцем бедрах. Прикусывает губу, когда он касается ладонью влажной груди. Останавливается на тонких улыбающихся губах. В горле пересыхает, и Хоббс слышит восхищенный вздох согласия. Легкий бриз сквозь приоткрытое окно играет ее кудрями, и тонкий локон падает на лоб. Она принимает из его рук бокал вина, обхватывает его обеими ладонями и гладит ноготком изящную вытянутую ножку, замирает. Приподнимается на цыпочки. Он стоит совсем рядом, пахнет горьким миндалем и улыбается одними губами. Глаза, ни на секунду не оставляющие ее без внимания, остаются стеклянно-отсутствующими, будто два ледяных осколка, разбитые давным-давно жестокой реальностью. Они сближаются, пальцы рук переплетаются, и он больно прижимает ее к своей груди, надавливая ладонью на затылок так, чтобы губы коснулись чуть выше сердца. Оно спокойно, его сердце, стучит как хронометр, ни ускоряясь и ни замедляясь. Зато ее сердце начинает бешено биться, ощущая его мощь там, в области паха. - Я бы предпочел на этом остановиться, - тихо произносит он и отпускает ее. Она теряет равновесие, оступается, делая шаг назад. Хоббс спокоен и дышит ровно, глубоко, собирая ноздрями сконцентрированный горячий воздух. - Конечно, - отвечает она, допивает вино и кидает бокал на пол. Осколки взрываются на полу, прямо у его ног, и Хоббс делает шаг навстречу, ступая по разбитому стеклу. От этих ощущений, впивающихся в кожу, он начинает заводиться. Глаза сужаются и становятся очень злыми. Полотенце соскальзывает с бедер и падает на пол. Он, не замечая, наступает и оставляет кровавый след. Ее шея, тонкая идеальная струна с пульсирующей веной, так соблазнительна, что Хоббс не выдерживает и смыкает пальцы на ее горле, нежно поглаживая. - Тебе больно? – шепчет она, но он только касается языком ее кожи на щеке, дразнит и щекочет. - Не задавай лишних вопросов, - Хоббс очерчивает губами рисунок ее подбородка, заставляет запрокинуть голову, толкается бедром, от чего пространство вокруг нее становится невыносимо жарким. Она слышит его смех и падает на кровать, отпущенная сильной рукой. Хоббс уходит и закрывает за собой дверь. Его ноздри раздуваются от возбуждения, в глазах стоит туман. Он слышит, как она уходит, оставив только свой запах. Тонкий аромат спелой вишни, который он так ненавидит. Он зол на себя. И, черт возьми, в его животе будут еще долго летать бабочки.