***
Семь… - Я не видел твою улыбку уже третий день подряд , - говорит Артур в очередной, тщетной попытке достучатся до своего слуги. Говорит «день», но имеет в виду «вечность». «Я не видел твою улыбку уже третью вечность подряд» - Не вижу повода улыбаться, - отвечает Мерлин чистую правду. Повода для улыбок у него давно уже нет.***
Два… - Цвет тебе идет, Артур, - Мерлин из всех сил старается выглядеть невозмутимо и серьезно, глядя на нежно розовую рубашку принца, но уголки губ предательски растягиваются в широченную улыбку, и маг с трудом подавляет в себе желание расхохотаться. - Ты специально это сделал, Мерлин, - рычит наследник престола. Глаза Артура мечут молнии, а воздух почти звенит от напряжения, такого плотного, что, кажется, можно потрогать его рукой. Еще немного, и искра, случайно вырвавшаяся на свободу, заставит вспыхнуть все вокруг. Но маг не боится, а лишь продолжает давиться смехом, представляя Артура трепетной принцессой в пышных юбках цвета неправильно постиранной рубашки. Нет, Мерлин сделал это отнюдь не специально и теперь даже немного жалел, что это маленькое недоразумение является всего лишь волей случая (и чего уж греха таить, его безответственности), а не заранее продуманной шуткой над принцем.***
Четыре… Боль, казалось, опутала все его тело, заключила в стальной кокон, распускалась ядовитым цветком в груди, куда пришелся удар злосчастной булавы. Каждый вдох, каждый шаг пронзали легкие раскаленным железом, отдавались гудением в ногах и звоном в голове. Под кожей неприятно шевелился любимый «питомец» Морганы, и Мерлин старался удержаться в сознании, пытаясь отогнать ужасную мысль об убийстве самого важного человека в своей жизни. Маг знал, что не продержится долго, но лелеял надежду добраться до Камелота в здравом уме и предупредить об опасности прежде, чем змея завладеет его разумом. Погруженный в свои невеселые мысли, он не сразу понял, как выбрался на поляну и оказался лицом к лицу с королем. - Мерлин! Я думал, что… Голос рыцаря срывается, и спустя секунду Артур прижимает его к себе, еле держащегося на ногах, покрытого грязью, болотным илом и собственной кровью. Прижимает так крепко, будто боится, что его слуга всего лишь наваждение, которое исчезнет, стоит его отпустить. Но Мерлин не исчезает, когда король, наконец, отстраняется. Отстраняется, но не сводит с мага пронзительного, нечитаемого взгляда. Уж слишком много в нем эмоций и чувств, которые юный волшебник никогда не видел прежде. Время почти остановилось, а секунды ползли очень медленно, будто улитки, оставляя за собой слизкий след недоумения и растерянности. Мерлин смотрит в глаза короля непозволительно долго, и ему кажется, что его утягивает на дно бурное течение реки, что он вглядывается в пропасть, где ему непременно суждено свернуть шею. Маг понимает, что так оно и есть, когда очередной его вдох оказывается на мягких губах Артура, а рука короля ложится ему на затылок. И время исчезает, а мир взрывается. Взрывается сотнями ярких красок, вспыхивает с силой тысяч солнц, сгорает, звенит, трепещет, расцветает и гаснет, рождается и умирает внутри волшебника, а, быть может, снаружи. Мгновенная вечность обрывается, и на губах остается лишь солоноватый привкус. Что это? Слышен только оглушающий грохот сердца (его или Артура?), тяжело бьющегося набатом в груди. Еще немного и лопнут ребра, как прутья на прогнившей бочке. Слишком тесно в груди, до боли тесно. Слишком пусто в голове. Всё это просто слишком, и Мерлин уже не чувствует почву под ногами, не чувствует подхватывающих его рук.***
Три… - Замолчи, Мерлин, - беззлобно бросает Артур, продолжая поиски каких-то особо важных документов для совета, - а не то будешь ночевать сегодня в темнице Однако это страшная угроза, кажется, только наоборот веселит горе-слугу, и вышеупомянутый Мерлин недоверчиво фыркает. - В самом деле, сир? – в глазах пляшут смешливые искорки, а губы искривляются в абсолютно нахальной усмешке. - Тогда можешь не утруждать себя звать стражу, потому что дорогу я знаю. Я ведь туда как на работу хожу - Не драматизируй, - отвечает король, сбрасывая со стола ворох ненужных листов – Мерлин приберет, итак прохлаждается целыми днями, - в своих тавернах ты ошиваешься гораздо чаще. Да куда же он делся?! – наконец взрывается Артур, но его взгляд вдруг останавливается на куске пергамента с печатью Пендрагонов в руках у мага. - Идиот, - рычит король, в два шага преодолевая расстояние от стола до худшего слуги Камелота. - Не стоит относиться к себе так строго, Артур, - участливо отзывается оный и в голосе его нет ни намека на искренность. - К тому же, пора давно понять, что ни в каких тавернах я не ошиваюсь. В основном, я спасаю твою задницу и сам пытаюсь не умереть. - В таком случае, - цедит Артур, вырывая из рук мага ценный документ, и намеренно игнорируя первую часть предложения, - я нисколько бы не огорчился, узнай о твоей смерти, потому что, видит бог, я прилагаю огромные усилия, чтобы не помочь тебе скоропостижно скончаться прямо сейчас. - Вы очень великодушны, сир, - и Артур думает, что сделать улыбку еще наглее, а это самое «сир» еще насмешливее ни у кого больше не получится. - Вычисти конюшни, - отвечает он и, надеясь, что эта «благая» весть поубавит веселье слуги, выходит из покоев.***
Шесть… Артур недоволен, Артур нервничает. Это видно по задумчивой складке между бровей, по тому, как он постукивает пальцами по столу, как сверлит стоящего перед ним слугу тяжелым взглядом. - Гвиневра сказала, что ты был с девушкой, - наконец начинает король, и тон его не предвещает ничего хорошего, - Тебе стоило выбирать оправдание получше, ведь мы оба знаем, что у тебя нет никакой девушки. К тому же, ни одна несчастная не заслуживает таких страданий, - усмехается правитель и добавляет, на этот раз жестче: - Так где же ты был? - Я умирал , - просто отвечает Мерлин. Он все еще ощущает слабость в теле, и раненная нога, несмотря на лечение, отзывается острой болью. Он очень устал, поэтому в этот раз маг не собирается придумывать себе глупых оправданий и историй про собирание травок в лесу. В этот раз он скажет все напрямую. Почти все. - Моргана заманила меня в ловушку. Послушай, я знаю, что это звучит дико, но Гвен под ее заклятием. Сегодняшнее покушение на твою жизнь – ее рук дело… Но, конечно же, Артур не верит. - Хватит нести чушь, - резко обрывает он. - Опять перепил наливки? И Мерлин не выдерживает, чувствуя, что закипает. - Да, перепил! – кричит маг, и его ведет набок. Он хватается бледными пальцами за край стола, чтобы удержать равновесие и не упасть. Перед глазами прыгают черные пятна, но король не замечает состояния слуги. - Только не наливки, а отравы Морганы! Зато замечает другое: прямое обвинение королевы в измене. Гнев застилает глаза правителя Камелота. - Королева не имеет никакого отношения к этой ведьме, - шипит он сквозь зубы. - Если ты продолжишь клеветать на нее, то я… Пендрагон не договаривает, буквально задыхаясь от ярости, разгорающейся внутри подобно смертоносному пожару. Его грудь гневно вздымается в такт тяжелому дыханию. Артур взбешен. Его взгляд злой и колючий. Под этим взглядом Мерлин холодеет и его внутренности будто завязываются тугим узлом. Артур кричит: - Убирайся! – слово пронзает сердце мечом, входя по самую рукоять. Но маг не двигается с места, не падает замертво от смертельной раны, он продолжает стоять перед своим королем, истекая кровью. - Прочь! – повторяет Артур, и от этого Мерлину больно дышать. «Ты мне не веришь?» На губах, раскрытых в немом вопросе, пузырится обида и горечь. Но он тут же поджимает их и, развернувшись на носках, стремительно покидает покои короля.***
Восемь… Артуру ни разу не снились кошмары, поэтому, когда он просыпается от резкого крика слуги посреди леса, то не сразу понимает, что собственно происходит. Они с Мерлином были на охоте, когда решили заночевать в лесу, а лес, как известно, не шибко безопасное место. Поэтому, король, ожидая самого худшего, хватается за меч и уже готовится отражать нападение разбойников/вражеского войска/колдунов. Однако увидев всего лишь немного бледного Мерлина, сидящего чуть поодаль, успокаивается. Как оказалось, зря. - Артур… - выдыхает волшебник и заставляет первого рыцаря Камелота пораженно отшатнуться, потому что юноша подается вперед и хватается своими тонкими дрожащими пальцами за его куртку, прислоняется мокрым от пота лбом к королевскому плечу. Артур растерян настолько, что не может пошевелиться, не может отстранить от себя дрожащего слугу, не может выдавить из себя ни слова. Это неправильно, противоестественно. Ведь это же Мерлин, лопоухий и неуклюжий идиот с заразительной улыбкой от уха до уха, вечно дерзящий , хитро прищуривающийся нарушитель спокойствия Пендрагона. Мерлин не должен быть таким напуганным, таким отчаявшимся, таким несчастным. - Это всего лишь сон, идиот, - неуверенно говорит Артур, ведь он никогда не оказывался в подобных ситуациях. Мерлин вздрагивает, а затем… смеется? Да, это определенно смех, только в нем нет ничего от привычного теплого смеха друга. Из горла мага вырывается паника, отчаяние и безумие. «Сон, сон, сон, - про себя твердит чародей, а наружу рвется проклятый хохот, разламывая грудную клетку, истощая запас воздуха в легких, - всего лишь сон» Артур напуган, он приказывает (просит?) прекратить, но Мерлин не отстраняется, продолжая цепляться за любимую красную куртку до побелевших пальцев, как будто, если отпустит, тут же умрет. Нет, намного хуже, как будто снова умрет Артур, уже не во сне, а наяву. Поэтому он продолжает прижиматься лбом к теплому плечу короля, сотрясаясь, будто в лихорадке, глотая жгучие слезы, стараясь не разрыдаться еще сильнее. - Останься со мной, пожалуйста, останься со мной, - снова и снова повторяет Мерлин, словно в бреду, задыхаясь от отчаяния и горя, от собственного бессилия и облегчения от того, что это только сон. И Артур обещает ему остаться, остаться навсегда, но, конечно же, не произносит этого вслух.***
Один… - Как долго ты собираешься крутиться около меня?- ворчит наследный принц, недовольно окидывая взглядом не очень правдоподобную имитацию бурной деятельности слуги. - Я не нуждаюсь в такой отвратительной прислуге. - О, не волнуйся, не слишком долго, - криво усмехается Мерлин, пытаясь не запутаться во всех составляющих доспеха своего господина и изо всех сил сдерживаясь, чтобы не превратить оного в бородавчатую жабу. - Я уйду при первом же удобном случае. Ни Мерлин, ни Артур еще не знают, что означает это «не слишком долго». «Дольше времени. Дольше вечности. Навсегда.»