Грехи отцов

Внутри таверны, расположенной в нескольких десятках километров к северу от Боркаи – столицы Таморы - было довольно жарко, душно и людно. Как ни странно, но в довольно-таки небольшой деревушке, едва ли насчитывающей полсотни домов, местная таверна, с ярким и довольно примечательным названием «Таверна» пользовалась не абы какой популярностью. Основную массу посетителей, что и не странно, учитывая ее месторасположение – близ главного тракта – составляли путешественники и торговцы, однако «аборигенов» тут так же было немерено. Отчасти этому способствовал суровый климат северного континента, отчасти – присущая ему дождливость, но, в общем, люди стайками подтягивались поближе к теплу, спиртному и довольно симпатичным чересчур радушным официанткам. До «места назначения» они добрались совершенно без хлопот. Как минимум, потому что старинный портал, сродни тому, что стоял в башне Архимага, буквально за пару мгновений перенес их в назначенное место. Гордон улыбнулся про себя, внутренне радуясь, что в свое время научился пользоваться такими вещами. Вечер протекал достаточно спокойно и даже, в каком-то роде, вяло. Хотя бы потому, что спутники все еще вынуждены были изображать из себя покаянных аколитов. Зал был довольно большим, обитым шлифованным деревом, несколько темным, но вполне себе уютным и добротным, впрочем, как и мебель, стоящая в нем. Широкие и крепкие дубовые столы, лишенные украшений, нецелесообразных в заведениях такого типа, дебелые приземистые стулья, лавки, с высокими спинками и простенькой, но очень чистой и свежей обивкой, масляные лампы, освещающие пространство, но не слепящие уставшие за день глаза посетителей… да и еда была тут под стать – простая, но сытная и вкусная, выложенная на чистую приличную посуду из обожженной глины, которая, несмотря на всю свою простоту, только лишь добавляла колорита этой северной таверне, расположенной в пограничной деревне округа – достаточно обеспеченной и продуваемой всеми ветрами. Гордон, несмотря на все видимые плюсы, пребывал в довольно кислом расположении духа. Он не слишком-то чтил места сбора людей, тем более, если таковыми являлись таверны и заведения подобного рода. Несмотря на вполне мирное поведение посетителей, тут рекой лились спиртные напитки, официантки, помимо приветливости, во многом вели себя вульгарно, а пьяный хохот и пошлые шуточки вообще вызывали в парне желание встать и уйти как можно дальше. Желательно – в лес. Туда, где не будет никого, кто бесит. Даже медведей и ежей. Как ни старался юноша, а подобные «забегаловки с ночевкой», навевали ему не слишком светлые и приятные воспоминания, которые, в основном, были связаны а употребляющими алкоголь в несусветных количествах товарищами, одни из которых хотели в свое время от молодого монаха демонстрации его боевых навыков, другие, судя по всему, добивались проявления истерии, свойственной многократно оскорбленной подростковой психике. Были и те, кто хотел других вещей, которые оборачивались для «желающего» парой выбитых зубов и гневным цитированием Канона о Чести – одной из многих книг, по уставу которых жили сами монахи, той, которая рекомендовалась на проповедях, как напутствие заблудшим душам. Был случай, когда вместо привычных алкоголиков ему пришлось отмахиваться от официантки, отказывающейся понимать, почему монах не считает своей обязанностью помогать ей одолеть ночное одиночество. В случае с женщиной о рукоприкладстве не могло идти и речи, впрочем, как и о взывании к ее мужскому достоинству и чести воина. Пришлось позорно сбежать… Юноша вздохнул. Нет, он определенно не любил ни людей, ни их скопления… Заняв места в углу, спутники разместились с относительным комфортом: Угловая лавка была чуть шире остальных и имела в арсенале несколько удобных, похожих на диванные, подушечек; над ними было окно, благодаря которому оба могли не наслаждаться запахами перегара и еды, а еда – запеченная с яблоками утка, свежие овощи и душистый румяный хлеб – хоть немного перекрывала их от взглядов остальных. Оба спутника сейчас были одеты монахами – выгодный ход, если не хочешь, чтобы к тебе приставали поддатые мужланы. Если ты, конечно, девочка. Но, с другой стороны, и не выгодный, если ты не просто девочка, а девочка, которая путешествует со своим возлюбленным. Брюнет налил в кружку холодного молока и, отпив, чуть ли не жалобно покосился на беловолосую. «Нельзя выдавать себя раньше времени. Она – действительно красива, тут уж грех не пристать… но перебить все местное быдло – тоже не вариант, потому что потом просто не у кого спрашивать будет о том, где Норис… н-да…» - Попей молочка. Надо подождать, пока эти товарищи рассосутся, а потом уже допрашивать… и да, веди себя чуть более мужественно. Ты очень по-женски сидишь. Колени раздвинь, чтобы не приставали… - он вздохнул. – Хотя, я сам на грани того, чтобы сделать это… - А разве молоко – это по-мужски? – поинтересовалась Лилит, прикусывая губу и стараясь принять тот вид, которого требовал от нее парень. Что отчего-то стало морально сложным: если раньше она запросто могла выдавать себя за мальчишку, то сейчас, когда ей каждый день в нежной форме напоминали о ее принадлежности к слабому полу, да еще и демонстрировали все прелести бытия данной ипостаси, волей-неволей начинаешь вести себя более женственно. Поза «разведенные колени» теперь вызывала смущение. – Разве недостаточно того, что я снова затянута, переодета и в парике? Мы же все равно тише воды, ниже травы сидим. - Не совсем, - улыбнулся парень, укладывая-таки свою руку на колено девушки и отодвигая его на себя, вынудив сесть чуть иначе, не закидывая ногу за ногу, как обычно делают девушки, - просто поза сильно выдает. Ты же не хочешь, чтобы нас считали гомосеками, верно? - Ну, мне как-то все равно… - пожала плечами беловласка, чуть дернувшись от его прикосновения. Как ей самой казалось, с каждым днем она становилась все более чувствительна к нему, что не могло не пугать. – Пусть просто не лезут – да и все. А если прилезут – ничего. Ты же учишь меня драться. Так что я уже смогу постоять за себя – вместе справимся. - Ну, будь я девочкой – мне бы тоже было пополам на такое. Даже забавляло бы, наверное… - Блэкхарт повернулся и, зло зыркнув на одного из мужиков неподалеку, который, глядя на них, тянул пьяное и очень довольное «Гы-ы-ы», попутно заливаясь краской, вздохнул: - да, определено, мне не нравятся места, где так много людей… чувствую себя, как в загоне для скота… а тренировок пока что очень мало, чтобы влезать в неприятности. Хотя, ты отлично справляешься, надо признать… - У меня хороший учитель, - улыбнулась девушка. – Ну, и стимул хороший. Хочу в следующий раз таки поймать того урода, что тебе угрожает! Больше он меня так легко не скинет… - Я не уверен, что его сейчас стоит «ловить», - парень прислонился к спинке и, повернувшись, уставился в окно практически отсутствующим взглядом: - он прав. Я слишком слабый. Я не смог тебя защитить. Даже самого себя не смог. Если бы не полог Хорра – мы бы оба были бы уже мертвы. Притом, вряд ли бы даже увидели того, кто это сделал. Слишком велика разница. - Я ведь уже говорила, что меня защищать не надо – я хочу добиться того, чтобы иметь возможность делать это самостоятельно и не быть тебе обузой, - напомнила Айзенстоун, улыбнувшись и присаживаясь чуть поближе. – И ты сильный. У тебя просто опыта не так много, как у него, вот и все. Чем расстраиваться из-за того, что уже произошло, лучше просто сейчас делать все, чтобы не допустить этого в будущем. Мы живы – это главное. И дальше будем делать все от нас зависящее, чтобы и продолжать жить. Как только мы выиграем время, я вызовусь на осмотр окрестностей Эледора. На это уйдет много времени – это самая густонаселенная территория Шарра. У нас будет много возможностей стать сильнее. Заодно поищем кузню и выясним все о кинжале. Так мы сможем и к тому человеку приблизиться. - Я не расстраиваюсь, я просто думаю, - хмыкнул юноша, следя за каплями дождя, стекающими по стеклу, - я всю свою жизнь посвятил тому, чтобы переступить через существующий для меня предел, который с виду казался непреодолимым. Глупо, наверное, звучит. Началось с того, что я сильно боялся воды. Не знаю, почему так – просто не мог войти в нее, если это не ванна или душ. Даже в лодке плавать не мог: как только чувствовал течение под собой – становилось плохо. Потом я решил справиться с этим – сильно доставало, что остальные дети, которые были в храме – аколиты – смеялись над такой слабостью. Я спрыгнул со скалы неподалеку от водопада, с северной стороны храма. Не помню, как выплыл. Около месяца занимался такой фигней: специально нырял в водовороты, заплывал туда, где буйно росли водоросли… потом попустило. Смог терпеть воду, хотя до сих пор не по себе. Следующей точкой были физические тренировки. Я не помню, говорил я тебе или нет, но из-за печати я был очень слабый. Кажется, я вообще не должен был дожить и до тех семи лет, когда начал тренироваться. Собственно говоря, я был самым слабым из всех, кто окружал меня. Слабее даже, чем девчонки. Я не мог не только драться, но и просто бегать – выносливость была никудышная, тело – никаким. Я стал тренироваться. Думал, что помру. Но меня сильно задевало то, что мои учителя даже к тренировкам меня не подпускают – только книгами пичкают, утверждая, что я «чистый маг». В двенадцать я был-таки допущен, хоть и оставался слабым. Даже мечи стал делать из энергии, потому что обычным махать было тяжело. Это было постоянно и во всем, поверь. И теперь, когда я вбил себе в голову, что смог, наконец, чего-то достигнуть – меня ткнули в то, что я все еще никакой. Это не обидно, это не расстраивает. Но это наводит на мысль о том, что нужно тренироваться усерднее, потому что впереди - еще куча пределов, если я хочу добиться того, что для меня важно. Ты говоришь, что сама можешь за себя постоять? Вряд ли. Никто не может сделать это сам. Как минимум, потому что на каждый лом – найдется лом покрепче, на каждый ум – ум сильнее и так далее. Но тут есть и светлая сторона. Она выражается в том, что две головы – лучше, чем одна, а наличие цели – самый мощный мотиватор для того, чтобы добиться ее. Наверное, так. - А сейчас? Ты еще боишься воды? – с какой-то грустью поинтересовалась девушка, внимательно смотря на брюнета. - Нет, но и не могу похвастаться тем, что мне в ней уютно. Ну, кроме моря, днем, когда дно видно и то, что под водой, - улыбнулся он, продолжая смотреть в окно, - глупый страх, честное слово. Наверное, это из-за снов. Мне просто часто кошмары снятся про воду, отсюда и такой бред. Но это не важно. Куда важнее то, что этот гад прошел сквозь полог Хорра. По идее, это можно сделать только заменив свое тело на астральное. Вопрос в том, кто он такой, чтобы практиковать подобное? Насколько я знаю, у живых такое получается очень редко. Так ведут себя только призраки, которые попадают в этот мир из мира смерти. Вот это – уже довольно важный вопрос… - Сильные некроманты, на счету которых ни одна смерть, могут такое, - тихо поведала Лили. – Ну, это из того, что я знаю. Обычным магам запрещено практиковать подобное – для этого требуется хотя бы раз увидеть, как душа отделяется от тела. То есть - видеть смерть, причем насильственную. - Я знаю. Но он превысил лимит времени. Намного. Понимаешь, я спрашивал о таком – да, они могут выходить из тела, становясь астральной проекцией себя. Да, могут продержаться так до часа. Но не на большом расстоянии, понимаешь? Он не мог войти на территорию храма, а значит – был за ее пределами. Я просто пытаюсь понять, что это за монстр. От него даже не веет жизнью. Это даже для некроманта перебор. Их жизненную энергию перебивает аура смерти, но все равно ощущается, что они – люди, и они – живы. А он – нет. - Если подумать… когда он прикасался ко мне, у меня кожа словно обморожение получала, пусть это и прошло через пару минут после его ухода. И когда… - она поежилась, - когда он… прикоснулся к моим губам… я не чувствовала дыхания. И тогда было наоборот – словно огнем обдало… - девушка сглотнула, отгоняя воспоминания. – Это действительно не похоже на живого человека. И на астрал не похоже – он ведь был материален, пусть это и не всегда показатель. Может, какая-нибудь нежить? Вампир, к примеру. Или лич. - Кто знает, - Гордон невольно напрягся. «Бл*дь, чего это я?!! Ну нет! Я не буду ревновать к трупакабре!!! Не дождется!!!» - главное, чтобы он больше не тянул к тебе свои мерзкие щупальца, козел… - Но с другой стороны, превышение лимита времени – так же не является показателем, - задумчиво протянула Лилит, в синих глазах которой заплясали чертики. – Достаточно на тебя посмотреть, Мими: ты умудряешься поддерживать иллюзию парня всю жизнь… - Я тебя изнасилую. - Не изнасилуешь, - широко улыбнулась девушка. - Нет, изнасилую. Мужики за соседним столиком деловито захихикали. - Не сможешь, - довольно хихикнула Айзенстоун. – Тебе совесть не позволит. - Она в отпуске. Мужики захохотали еще язвительней. - А мои жалобные глазки? - Обещаю их не насиловать, - хмыкнул юноша, стараясь не рассмеяться. Из-за соседнего столика раздалось легкое хрюканье от попыток выпить и поржать одновременно. - А если я начну жалобно просить этого не делать? - Ты не сможешь. У тебя рот будет занят поцелуем во время изнасилования. - А при изнасиловании целуют? - Обязательно. Чтобы жертва не возмущалась. - Она может возмущаться иначе: пинаться, кусаться, отрывать гениталии… - Не сможет. Будет увлечена ответным изнасилованием, - довольно заметил Блэкхарт, наполняя молоком оба стакана. – Нет, серьезно. Сил нет терпеть твои подколки. Это обидно, блин… - Почему обидно? – улыбнулась беловласка. – Хочешь сказать, что девушкой быть плохо? - Нет, не плохо. Если ты – девушка. А, если ты – парень, то да, как-то не очень… мне сложно объяснить, на самом деле. Просто по восприятию это, как обвинение в недоделанности, некомпетентности, немужественности, гомосексуализме даже… Девушка растерянно моргнула. - А я наивно полагала, что это подкол над тем, что тебе приходится изображать перед моими родителями гувернантку… а ведь не плохо выходит, кстати… - Нет, не совсем, - он покрутил стакан в руках, - я понимаю, что ты ничего плохого не имеешь в виду, просто… просто восприятие у мужчины и у женщины – очень разное, понимаешь? Для вас нужно быть нежными и ласковыми. Для нас – быть смелыми и иметь силу защитить тех, кто дарит нам тепло и любовь… - Но… - лицо беловласки приняло мученическое выражение, - но не подкалывать тебя на эту тему просто нереально!!! - Хех, - покачал головой юноша и, допив молоко, вяло осмотрелся, - Начинают понемногу расползаться. Это хорошо… - он посмотрел на нее, - кушай давай, подкольщица! Сама просила тебя тренировать. Так что ешь больше, иначе силы не хватит на это, цыпленок. - Я не цыпленок, - буркнула та, послушно принимаясь за еду, надеясь, что делает это достаточно «по-мужски». Наконец, спустя еще около двух часов ожидания, последний посетитель медленно поднялся по лестнице на второй этаж, ведущей, по всей видимости, в постоялые комнаты. Трактирщик молча проводил его взглядом, медленно протирая многочисленные стаканы за барной стойкой, после чего посмотрел на сидящих рядом подростков. - Итак, вы двое – монахи-кочевники, эльзерры, приехавшие на встречу с коллегой, я правильно понял? - Верно, - кивнула Лилит, пока Гордон сосредоточенно выискивал что-то на дне своей дорожной сумки. – Мы должны были здесь встретиться, но она почему-то не явилась. Вы ничего не знаете об этом? «Не говорить же, в самом деле, что эту таверну мы увидели в зеркале предсказательницы, а вообще – ищем вслепую…». - Я знаю местных, а не кочевников, - спокойно пожал плечами мужчина, не отрываясь от своего занятия. – Вы можете снять комнату и подождать до завтра – вдруг появится. Ну, или дайте мне ее описание. Может, видел кого похожего. Если нет – патруль тут ходит часто, передам им, чтобы внимательнее окрестности осматривали. - Комнату мы снимем в любом случае, господин, - улыбнулся юноша и, положив на его стол пару кристаллов риолита, улыбнулся: - она примерно на пол головы ниже меня, северянка, мускулистая. На вид – лет тридцать-тридцать пять. Короткие каштановые волосы и огромный топор, который она постоянно носит при себе. На левой стороне лица белый татуаж в виде северного орнамента, очень груба, хамит всем, но при этом – довольно добрая и в помощи не откажет. Ее сложно с кем-то спутать… «И ЭТО должно было быть моей гувернанткой?» - шокировано заморгала Айзенстоун, но вовремя спохватилась, делая снова спокойный вид. - Хм… - трактирщик на мгновение задумался. – Да, такую внешность сложно с чем-то спутать… тем более, если это женщина. Кажется, такая действительно захаживала к нам несколько дней назад. Она была со стариком Грегори – выпивала и что-то активно ему доказывала. Могу предположить, что он нанималась на какое-то дело – старик-то здесь информатор, но сам добывать уже ничего не может… - А почему вы думаете, что она нанималась? – поинтересовалась девушка. - Я видел, что он ей внушительный такой кошель передал – там явно не головки грибов были. Впрочем, можете спросить у него сами: как я уже сказал, старик уже в лучшей форме, но дело свое не бросает. Каждый день тут ошивается, с самого утра и до вечера. Нанимает молодых и продает добытую ими информацию проверенным людям. Спуститесь с утра сюда – я укажу вам на него. - Благодарим, - Блэкхарт коротко поклонился и, хитро взглянув на девушку, добавил: - Тогда, остается решить только вопрос с комнатой. Я слышал от людей, что у вас тут есть одна особо приличная. Народ вашу таверну хвалит очень. Она свободна? Мужчина коротко хмыкнул, понимающе кивнув. - Плата соразмерная, так что да, свободна. Поднимаетесь на второй этаж, последняя дверь в коридоре, самая отдаленная. Не перепутаете. - Спасибо вам. И доброй ночи, - улыбнулся юноша и, подхватив сумки одной рукой и взяв руку девушки в другую, устремился к лестнице. - Где там наша комнатка? Ну-ну… - Чего это ты так воодушевился? – подозрительно покосилась на него беловласка, успевая на прощание кивнуть мужчине и засеменить следом. - Хочу до тебя добраться поскорее. Ну, чтобы проверить теорию… Открывшая было рот, чтобы переспросить, Лили резко покраснела, осознавая, о чем речь. - Почему-то в пьяном состоянии это воспринималось как-то проще, - тихо буркнула она, чувствуя, как внутри все напряглось. Блэкхарт открыл двери указанной комнаты и, пропустив девушку внутрь, улыбнулся, притягивая ее к себе и нежно обнимая: - Понимаю. Когда выпьешь – многое кажется проще, как минимум, потому что соображаешь через раз и инстинкты преобладают над стеснением. Не бойся, давай для начала искупаемся, немного передохнем от этого вечера, а потом – если ты не против – попробуем. М? Помня, что другого такого шанса в будущем может и не быть, а в предыдущие разы, когда она еще не особо отдавала себе отчет в происходящем, все было в порядке, Айзенстоун несмело кивнула. - Но купаемся тогда по отдельности. - Хорошо, иди тогда первой, я пока что тут нас обустрою, - Гордон старался говорить спокойно, чтобы голос не выдавал волнения. Обернувшись в сторону двери, ведущей в ванную, он на пару мгновений замер, но потом, встряхнувшись, добавил: - только я быстро здесь помою и наберу для тебя водой, хорошо? - Продолжаешь строить из себя мою наставницу? – все же хихикнула Лили, садясь на кровать. – Я и сама могу, вообще-то… - Нет, просто пытаюсь за тобой ухаживать, - улыбнулся юноша, и, скинув с себя феррайоло, рубашку и сапоги, пошлепал в соседнее помещение, договаривая уже оттуда, - ты ведь моя любимая. Я хочу, чтобы ты не разочаровывалась. Буду делать все, что смогу для этого. Звук включившейся воды, которой, к счастью, обеспечивала котельная, оповестил о том, что ванна начала «отмываться» к приходу беловолосой. «И вот зачем я только ту книгу дочитывала? – убито думала девушка, пряча лицо в ладонях. – Как же просто было, когда я ни о чем не знала! Все-таки образование – зло, - покраснев до корней волос, она бросила быстрый взгляд на свою сумку, на дне которой преспокойно расположился небольшой сверток, подаренный ей сестрой во время ее последнего домашнего ареста. – И как Сандре это в голову пришло? А ведь так бычилась…» - Готово, – Блэкхарт вышел из ванной, отирая руки салфеткой и внося за собой в комнату запах растворенного в воде лавандового масла. – Можешь идти купаться, Лили, - он подошел к ней и, подняв к себе лицо девушки, мягко поцеловал в губы. – Полотенца я повесил на ширму. Вода с пенкой, как ты любишь. - Спасибо, - улыбнулась беловласка, поднимаясь и скрываясь в соседней комнате. – Я быстро! - Не за что. Гордон улыбнулся и, достав из своей сумки небольшие квадраты из пергамента и усевшись за письменный стол, стал быстро покрывать их отточенными завитками иероглифов. «Интересно, я правильно поступаю? Может она обижается на меня за поспешность? С другой стороны, она нужна им именно девушкой, нетронутой, в смысле. Черт. Надеюсь, Лили понимает то, что я делаю это, потому что люблю ее, а не потому, что приспичило. Приспичило, конечно, кто спорит… но основа – не в этом… - рука на мгновение замерла, остановив перо. - Я хочу быть с ней. Не отдам ее тому гадкому мужику!» «Надеюсь, что он не будет корить себя за «поспешность»? – раздумывала Айзенстоун, сидя в горячей воде и устраивая водовороты – боясь все испортить всплеском энергии, девушка решила выпустить накопившуюся магию заранее. – Думаю, я бы согласилась и без лимита в два месяца, если бы он предложил… все-таки, если верить книжкам, мальчиком в этом плане сложнее, чем девочкам… и терпеть, и последствия хуже… - закусив губу, она откинулась на бортик, глядя в потолок, над которым танцевали управляемые ею прозрачные капельки. – Все будет хорошо. Еще не факт, что получится… я ведь люблю его, а он меня – все правильно и бояться нечего… нечего… у-у-у-у-у… - заскулив в воду и пустив маленький гейзер, она надула губы. – Выходить отсюда надо, пока еще смелость есть…» Глубоко вздохнув и вернув всю воду в раковину, беловласка поднялась, оборачиваясь в полотенце и выходя из комнаты. - Я все, Мими… Комната изменилась. Шторы были плотно задернуты, свет погашен, стены и мебель, кроме поверхностей пола, стола, стульев и кровати – оплели темные, сделанные будто из черного бриллианта, лозы, на которых, местами, распускались похожие на лилии цветы. В воздухе парило множество отдельных маленьких огоньков, равномерно освещающих комнату приятным и теплым светом, который отражался в лозах и, многократно приумножаясь, отбрасывался на все окружающие предметы миллионами крохотных «зайчиков», делающим темное помещение похожим на бескрайний небесный простор безлунной ночью. Гордон поднялся с пола, запуская в воздух еще один огонек и, улыбнувшись, подошел к девочке, легко целуя ее в губы. - С легким паром. - Как ты это сделал? – пораженно прошептала она, не в силах оторвать взгляда от открывшейся ей картины. – Это… это просто невероятно! - Магией, - он ласково поцеловал ее за ухом, притягивая к себе. – Я очень рад, что тебе понравилось. - А как такое может не понравится? – восхищенно воскликнула та, крепко его обнимая. – Я в жизни не видела ничего красивее! - Тогда я буду стараться, чтобы ты видела много красивого, - брюнет взял ее руки в свои и, поднеся к губам, поцеловал, осторожно касаясь каждого пальца по отдельности. - Я люблю тебя, Лилит. - А я тебя, - улыбнулась Айзенстоун. – Иди, пока в котельной еще есть горячая вода. Я подожду здесь. - Хорошо, - Гордон легонько поцеловал ее и, нехотя отпустив, пошел в ванную, - я скоро. - Не торопись, - напутствовала девушка и, услышав хлопок двери, глубоко вздохнула. «Ну, где наша не пропадала… - осторожно, дабы не нарушить этот волшебный мир вокруг, Лили пробралась к своей сумке. – Твою маковку, Сандра! Так и вижу сейчас твое ехидно улыбающееся лицо! Да, ты оказалась права – пригодилось очень быстро… - запустив руку на самое дно, она вытянула наружу завернутый в бумагу подарок сестры. Скинув полотенце и распустив длинные волосы, она осторожно надела на себя коротенькую белую полупрозрачную сорочку, прикрывающую интимные места лишь условно. – Только бы ему понравилось…» Еще раз глубоко вздохнув, девушка села на краю кровати, пытаясь успокоить сбивающее дыхание. Дверь ванной тихо отворилась, «являя миру» мокрого и довольно задумчивого на вид парня. «Я не боюсь. Это не страшно совсем. Это просто потому, что я волнуюсь. Да, волноваться – вполне естественно. Я же не упаду мордой в грязь, верно? – он прикрыл дверь и, поправив пояс халата, подошел к девушке. – Переоделась. Она оделась. Зачем она это сделала? Передумала? Стоп. Не паникуй!!!» - Красивая сорочка, - если бы не умение держать себя в руках, Блэкхарт определенно бы сдал свое волнение выражением лица и голосом. Но он с детства приучался к концентрации. Хотя, несмотря на это, нервы пребывали сейчас в более чем натянутом состоянии, - тебе идет, - он сел на корточки возле кровати, опираясь на колени девочки и рассматривая ее лицо. «Она, наверное, самая красивая девушка в мире. Да не «наверное», а точно. Что она во мне нашла?» «Только не покраснеть… - мысленно умоляла себя Айзенстоун, кладя ладонь на его щеку. – Да, у него такой ракурс, что если я чуть раздвину ноги, будет видно, что я без белья. Да, сорочка полностью просвечивает живот да и вообще раздвигается в разные стороны. Да, мы, Орб меня побери, сейчас займемся любовью… зря я о последнем вспомнила…» - Я тебе доверяю, так что не волнуйся, ладно? - Как и я тебе, - брюнет облизнул губы и, поцеловав ее над коленом, поднялся. Скинув с себя полотенце и искренне надеясь, что не покраснел, он поднял девушку на руки, укладывая на кровать и опускаясь следом. Огоньки шевельнулись, начиная плавно меняться уровнями и местами, опускаясь до самого пола. «Интересно, а одеяло надо или нет? В смысле, под ним – меньше стыдно, но и не так интересно… - улегшись рядом, Гордон чуть коснулся ее щеки, раздумывая над тем, с чего бы начать. – Я думал, это проще. Но надо все сделать не как проще, а как правильнее. Да. Это очень важный момент и испортить его нельзя. Учитель говорил, что у девчонок это накладывает отпечаток на всю жизнь. Он должен быть хорошим, этот отпечаток. Говорить. Надо что-то сказать. А что сказать?» Мысли путались, не желая допускать что-то дельное в его голову. Опершись на один локоть, Блэкхарт мягко поцеловал ее ключицы, проводя рукой вдоль всего тела девушки и наслаждаясь бархатистостью ее кожи, - я тебя люблю. Лили задрожала, но уже не от волнения. От его слов по всему телу медленно распространилось тепло, собираясь где-то внизу живота. Ощущения, которые она уже испытывала, но еще никогда не бывшие такими сладостными. - И я люблю тебя, Горд, - поцеловав открывшийся ей висок, шепнула она, крепче прижимаясь к брюнету. Юноша чуть поднялся и, несколько раз медленно коснувшись ее губ своими, словно пытаясь распробовать их на вкус, приник к девушке в пока еще нежном, но уже довольно чувственном, неспешном поцелуе. Свободная рука скользнула по ее плечам, спуская с них бретельки и, обнажив грудь, обвела ее окружность практически невесомым касанием, лишь слегка задевая кожу влажными еще после душа кончиками пальцев. Айзенстоун чуть всхлипнула, с готовностью отвечая на поцелуй. Сейчас, когда шаг друг к другу был осознанный, чувствительность словно увеличилась в миллионы раз. Прикрыв глаза, чтобы не знать, куда в следующую секунду будет направлена эта приятная ласка, она обхватила его руками, невольно выводя кончиками пальцев на напряженной спине непонятные узоры. - Горд, - сквозь поцелуи прошептала она, - пока еще помню… если мы хотим дойти до конца… мне нужно кое-что выпить… в свертке, на полу… Брюнет на секунду оторвался от своего занятия и, ласково поцеловав девушку в щеку, слез с кровати, осматриваясь в поисках свертка. Найдя то, что искал, парень развернул его и, достав оттуда небольшую колбу, опустил его на место. Отойдя к столу и взяв с него чашку с чаем, который он успел туда налить, пока девушка купалась, он вернулся к кровати, влюбленно разглядывая расположившуюся на ней возлюбленную. - Вот, возьми. Чаем запьешь, вдруг противное? - Сандра сказала, что вкусное, - улыбнулась Лили, принимая колбу и залпом выпивая ее. – Вот. Теперь нужно будет принимать раз в месяц. Даже хорошо, что мы тогда встретили ее, на празднике – я сама ни в чем не разбираюсь, а она все подготовила… принесла, когда домой в последний раз заходила, в тайне от отца, конечно же… кажется, тебя приняли… - И я очень благодарен им за это. А еще больше – тебе, - он провел рукой по ее волосам, - это зелье, чтобы не было детей, да? - Да, - кивнула беловласка, кладя ладони на его щеки. – А когда придет время, я перестану его пить. - Что? Время придет, да? – хмыкнул парень. - Ну, главное, чтобы это не вредно было… - Оно гормональное, так что я немного пополнею в бедрах. А еще первое время будет грудь болеть, но зато в итоге тоже немного увеличится. Ты же хочешь большие сиськи? - Я хочу ТВОИ сиськи, блин! – юноша мрачно на нее посмотрел. - В попе – полней, я не против. Но яд ты этот больше пить не будешь. Что-то более безвредное придумаем. - Да не вредное оно, и не яд совсем, - засмеялась девушка, обнимая его за шею и повисая. – Смотрю я на тебя сейчас – и весь страх сразу же куда-то испарился… ты такой смешной! - Не хотелось бы мне быть смешным в такой момент, - Гордон осторожно опустился на кровать и чуть виновато посмотрел на нее, - я не то что-то сделал, да? Я просто не хочу, чтобы ты пила что-то такое. Вдруг тебе не подойдет? Или детенок не получится? Надо у нашей клуши в монастыре разузнать. Я слышал, что она разные зелья делает, к ней женщины со всех окрестных деревень шастают. Можно хотя бы спросить. Должно же быть и то, что пьет мужчина, а не девушка. Лучше я пить буду… - Орб тебя с ноги по попе, Мими, - снова засмеялась беловласка, целуя его в губы. – Испокон веков об этом в паре заботится женщина! Мужчина, если позаботится, то раз и навсегда, - она улыбнулась, убирая с его лица выбившуюся прядь. – Для нас такое даже полезно. Так что все нормально, не надо такую панику разводить. - Не умничай, - Гордон насмешливо на нее посмотрел и, устроив на кровати поудобнее, стащил с девушки сорочку, - вот. Так – намного лучше… - Быть голой с самого начала для меня было как-то слишком… «Сказала та, что без стеснения перед ним переодевается и купается… отлично, Айзенстоун, ну прям молодец просто!» - Зато так честно - я же голый, - улыбнулся юноша, заворожено глядя на ее грудь и осторожно сминая ее в пальцах. «Упругая такая… приятно…» - Мне нравится, когда ты легонько к ней прикасаешься, - подбодрила его девушка, улыбаясь и прижимаясь к нему плотнее. Блэкхарт чуть удивленно моргнул, будто продолжая находиться в каком-то трансе и, склонившись, принялся покрывать ее грудь поцелуями, тщательно исследуя каждый миллиметр кожи и, дойдя до соска, всасывая его в себя. Второй рукой нащупав необласканную еще грудь, юноша продолжил чуть сминать ее, слегка прихватывая пальцами сосок и невольно немного прокручивая его, будто изучая. «А оно приятно, у нее кожа немного сладкая. И как-то вообще…» Беловласка закусила губу, чувствуя, как сладостное ощущение, разраставшееся внизу живота в самом начале, вернулось с новой силой, постепенно увеличиваясь. Хотелось прижаться еще плотнее, соединиться, слиться… - Гордон… - тихо простонала она ему в губы, - сделай меня своей… Юноша чуть отстранился и, улыбнувшись, коснулся указательным пальцем своих губ, призывая пока не говорить такого. Вернувшись к прерванному занятию, он неспешно опустился поцелуями на ее живот и, исследовав его, снова чуть отстранился, накрывая губы девочки поцелуем и гладя внутреннюю сторону ее бедер, помогая чуть развести колени. «Кажется, зелье не только противозачаточный эффект имеет, - послушно разводя ноги, отметила Лили, отвечая на поцелуй не менее страстно, чем это делал брюнет, осторожно проникая языком в его рот. Руки заново обвили шею, прижимая его к себе. – Совсем никакого страха… так хорошо…» Юноша осторожно коснулся ее пальцами, углубляя поцелуй и чуть поглаживая наиболее чувствительные места, но не торопясь проникать внутрь нее. «Вроде так, - попытки сохранять самообладание давались с трудом. Хотелось прижать беловолосую к кровати своим телом, впиться в ее губы совсем уж нещадным поцелуем и просто взять. Однако брюнет хорошо осознавал тот факт, что так дело не пойдет. – Блин, не видно ничего… Бог в помощь тому, у кого опыта, как у коня в полетах… - язвительно прокомментировал он свои действия и, чуть прикусив ее за губу, спустился вниз, покрывая поцелуями бедра Лилит, подбираясь к самому, по его мнению, важному моменту, - молчать, тело!» Айзенстоун шумно задышала. С каждой секундой тело словно становилось нетерпеливее, прося, умоляя, требуя ласку. Из часто вздымающейся груди вырвался первый стон. - Горд… Блэкхарт поднялся поцелуями выше и, окончательно раздвинув ее ноги, приник к наиболее чувствительной зоне, попутно оглаживая ее ноги. «Надо растянуть, - он чуть опустился, осторожно смачивая ее слюной и проникая в девушку кончиком языка, - главное – не спешить! Что-то мне кажется, что в прошлый раз она как-то шире была немного… - протолкнув язык еще немного глубже, он прижался к ней губами, и, скользнув рукой по бедру, чуть сжал ягодицу девочки, притягивая ее ближе. – Интересно. Мне это нравится. Это нормально?» Теперь стоны доносились чуть ли не каждую секунду. Девушка выгнулась дугой, сжимая в ладонях простынь и прикусывая губу. - Быстрее… пожалуйста… Гордон еще несколько раз двинул в ней языком и, почувствовав, что тот двигается уже вполне свободно, оторвался, снова поднимаясь выше и приникая поцелуем к губам девочки, заменяя язык пальцами и принимаясь осторожно растягивать ее. - Лили, - голос звучал тихо и хрипло, не смотря на все усилия, - если… если вдруг тебе больно, или просто неприятно – говори, пожалуйста. Ладно? Кивнув, она уткнулась лбом в его плечо, прислушиваясь к ощущениям. А ощущения были двоякими. В прошлый раз, когда возлюбленный проник в нее пальцами, она уже была практически на пределе, чтобы что-либо отметить. Чувствовать в себе инородное тело было до странного приятно, а ласковые движения заставляли невольно поддаваться навстречу, желая получить как можно больше. Но порой, давление на пока еще не привыкшие к подобному мышцы создавало неприятные ощущения тяжести, которые, впрочем, очень скоро скрадывались и забывались, заменяясь удовольствием. Парень двигал пальцами очень осторожно и аккуратно, понемногу расширяя вход в лоно, а вместе с ним и не сплошную и достаточно эластичную плеву. «Три пальца. Интересно, этого совсем мало, или уже можно? Мало, наверное…» Парень вопросительно на нее посмотрел: - Лили, может… попробуем? Или все еще тянет? - Пока что нормально… - улыбнулась беловласка, чувствуя, как тело уже просто пылает от желания. Низ живота ныл, требуя, наконец, разрядки. – Все хорошо… мы можем попробовать… - в доказательство своим словам она приглашающе раздвинула ноги шире. – Я хочу тебя… - Я тоже очень тебя хочу, любимая, - Гордон осторожно перелег, устраиваясь между ее бедер и снова целуя девушку в губы, - только, если почувствуешь, что сильно тянет – скажи. Я потихоньку буду… - Угу, - кивнула она, стараясь расслабиться – так, если верить книге, будет проще. – Может, подложить под меня подушку, чтобы выше было? - Нет, у тебя отличная кругленькая попка, - улыбнулся парень и, сев, положил ее бедра на свои, поддевая колени девочки локтями, - к тому же – так будет куда удобнее. Он перехватил свою плоть рукой и, проведя по ней, размазал смазку. Погладив живот беловолосой, юноша прижался к ней, начиная постепенно входить в тело Лилит. «Расслабиться, да? – стиснув зубы, Айзенстоун мысленно ругала автора книги последними словами. – Да как ту расслабишься-то?!!» Нет, вовсе не было больно – если только совсем немного от давления на пока не привыкшие стенки. Но когда в тебя проникает что-то горячее, твердое и куда более толстое, чем пальцы, поневоле начинаешь напрягаться. У входа предупреждающе кольнуло. - Погоди секунду, - тихонько попросила девушка, сжимая ладонями простыню. Почувствовав, что опасный участок успокоился, она глубоко вздохнула. – Можешь продолжить… Брюнет кивнул, до крови закусывая губу изнутри. «Терпеть, Гордон. Не торопись, идиот…» - Хорошо, - кивнул Блэкхарт, снова понемногу вдвигаясь в нее и невольно сжимая пальцы на ее колене – ощутимо, но не настолько, чтобы оставить отметину. Голос, который до сих пор имел обыкновение «ломаться», понизился тона на три: - Лили, я тебя очень люблю. Очень… - А я – тебя, - тяжело дыша, отозвалась беловласка. Чувствуя, что продвижение стало проходить намного легче, а приятные ощущения усиливались, она тихонько застонала, принимаясь поддаваться навстречу. – Кажется, все нормально… можешь двигаться быстрее… Мечник сжал зубы и, перехватив ее бедра поудобнее, вошел более чем наполовину, замирая и давая девушке привыкнуть. Дыхание сорвалось. «Терпеть…» Лилит со стоном выдохнула, томно смотря на юношу. - Кажется, сработало… - улыбнувшись, сквозь сбившееся дыхание сообщила она. – Все хорошо… мне не больно… - Хорошо, - Блэкхарт осторожно отпустил ее ноги и, нависнув над девушкой, поцеловал ее в губы, полностью входя в податливое тело беловолосой. «Епрст!!! Узко!!! Слишком узко!!! – брюнет резко выдохнул и, снова невольно сжав зубы, застонал, стараясь не придавить девушку своим весом. – Слишком сильно!» - Лили… - Горд! – вскрикнула Айзенстоун – давление на стенки глубоко внутри стало неприятным сюрпризом. Но вскоре и оно прошло, давая девушке возможность полностью расслабиться и улыбнуться. – Вот я и твоя… люблю тебя, Горд… Гордон задрожал и, кивнув, уперся лбом в ее плечо, практически выходя из нее и снова входя до упора, начиная понемногу двигаться. «Главное… не сорваться… - юноша несдержанно застонал, обнимая ее и вжимаясь в тело девушки, - черт, надо… не так… почему оно так сильно?» - Люблю… - движения начали понемногу ускоряться, входя в более четкий ритм. Чувствуя, что самое опасное и болезненное позади, беловласка полостью отдалась ощущениям, забыв об осторожности. Тело, быстро подстроившись под ритм юноши, принялось двигаться навстречу. Руки хаотично заскользили по напряженной спине любовника, оставляя на ней следы от подушечек пальцев и ногтей, когда удовольствие чувствовалось особенно сильно. Вслед за стонами из уст начались раздаваться вскрики наслаждения, возникавшие буквально от каждого движения внутри. - Горд… Блэкхарт осторожно просунул между ними руку и, нащупав клитор девочки, стал осторожно поглаживать его, ускоряя движения и чуть прикусывая кожу на ее шее. «Это просто невозможно… оно… это слишком приятно. Я, кажется, сдохну… нет. Точно сдохну… - парень чуть переместился, подхватывая беловолосую под плечи для жесткости и принимаясь уже откровенно вбиваться в нее. Страсть окончательно застелила глаза, оставив брюнета наедине с дикой жаждой и накатывающимся на него волнами удовольствием и вырывая из его груди чувственные стоны. Рваное дыхание вырывалось с рычанием. – Сдохну… но – счастливым…» Почувствовав двойную ласку, Лили невольно вжалась в парня сильнее. Ощущения стали просто невыносимо приятными. С каждым толчком внутри себя наслаждение, комом нарастающее где-то внутри, увеличивалось, постепенно обхватывая все тело. - Гордон!!! Юноша вслепую нашел ее губы, исцеловывая их и уже полностью забыв о том, что надо было сдерживаться. С силой вбиваясь в ее тело, он отчаянно старался сделать так, чтобы девушке было максимально приятно. «Я скоро… нет, нельзя, пока она не закончит. Черт… как же это сдержать?!!» Крича и всхлипывая, девушка остервенело отвечала на поцелуй, буквально впиваясь ногтями в его спину. И снова, как в прошлый раз, накопившийся ком удовольствия взорвался, пронося по всему телу дрожь наслаждения и напрягая все мышцы разом. Но в этот раз ощущение не отпускало куда дольше, заставляя протяжно стонать, а стенки внутри бешено сокращаться. Наконец, наступила умиротворяющая расслабленность, и Лилит обмякла в руках любовника, тяжело дыша и полностью подчиняясь его воле. Блэкхарт, кончивший практически одновременно с ней, осторожно вышел из девушки и, буквально свалившись рядом, обнял ее, старательно пытаясь восстановить дыхание. - Это… это было… это было великолепно!!! – глаза юноши засверкали неожиданно безумным светом. Поднявшись на дрожащих руках, он страстно поцеловал ее. – Обалдеть, как будто даже притяжения не было! Лили, тебе тоже так приятно было?!! - Угу, - с трудом кивнула девушка, улыбаясь и все еще находясь в состоянии эйфории. К новым ощущениям прибавилось еще одно – чувство, когда внутри тебя разливается что-то теплое, достигая, казалось, даже желудка. По внутренней стороне бедер стекала влага, немного смущая и щекоча. – Только оно выматывает сильно… кажется, ты прав – есть определенно нужно больше. Брюнет кивнул и, поднявшись, подхватил ее на руки, направляясь в ванную. - Я искупаю тебя. Потом – покушаем и спать, - он мечтательно улыбнулся, - ну, или еще… я бы еще и еще… и еще… и снова еще… - замечтался парень. – А потом опять еще… - Ничего себе ты бодрый! – удивилась Айзенстоун, безвольно повисая у него на руках. – А у меня ноги с трудом свелись обратно… такой растяжки они еще не испытывали… я их вообще почти не чувствую – только тяжелые очень! - Да ладно тебе, - улыбнулся Гордон. – У тебя просто тело нежнее. Здорово, что все получилось! Бли-ин, я даже не представлял, что это настолько замечательно! - И я… - с улыбкой кивнула Лили. – А ведь боялась сначала, а оно вот как оказалась. А еще – теперь решена проблема с храмом! Осталось только выяснить, не порвали ли мы все-таки плеву… вот ведь попадалово – такая маленькая пленка, а как сильно влияет на женскую ауру… Блэкхарт замер на пару мгновений и, подумав, посадил девочку на кушетку, стоящую неподалеку от ванной. Включив воду, он вернулся к возлюбленной и, встав на колени, улыбнулся. - Ща я гляну! - Не сейчас! – тут же запротестовала беловласка, неожиданно ловко для уставшей закрывая ему глаза ладонями. – Ты представь, как там сейчас все выглядит! Раздраженное, мокрое, с вытекающей спермой… не надо на это смотреть! Завтра глянешь! - Тч! Не страдай фигней! – парень рассмеялся и, скинув ее руки, прижался губами к «раздраженному месту», проводя по нему языком и, облизнувшись, довольно улыбнулся: - Вот и все. Ничего не течет. Девушка густо покраснела, на этот раз пряча в ладонях свои глаза. - Орб мне по голове три раза битой, я из-за тебя от смущения сгорю просто! Брюнет ласково погладил ее по щеке и, почесав затылок, посмотрел на результат своих трудов. - Ты – все еще девочка, - улыбнулся он и, поцеловав ее в колено, положил голову на бедро девушки, - все на месте… - он поднял на нее взгляд и непонимающе склонил голову набок, рассматривая ее глаза. «Это… вокруг нее такая сильная энергия. Почему я ее так отчетливо вижу? Неужели, потому что потерял девственность?!!» - Лили, обалдеть, у тебя такая мощная зеленая энергия! - Зеленая энергия? – с дергающимся глазом переспросила она. – От меня воняет, что ли? - Нет, она совсем не воняет, но она имеет цвет сочной зелени! Как молодая листва… - Гордон с интересом посмотрел на нее и, чуть отодвинувшись, сел, подтягивая к себе колени, – такая сила… - Да о чем ты вообще? – все еще не понимала девушка, осматривая себя со всех сторон. – Не вижу ничего зеленого! Такая же, как и обычно… - Попроси воду в ванной собраться в плеть, - хитро улыбнулся парень, - знаешь ведь, как она выглядит? Просто держи этот образ, когда просишь! - Плеть? – совсем запуталась беловласка, но, видя, что брюнет действительно ждет от нее этого, обреченно вздохнула. Вода в ванной поднялась, сжимаясь, изворачиваясь и в результате вытягиваясь в длинный хлыст с удобной рукоятью. – Так? И зачем тебе? - Ты не заметила? – юноша указал пальцем на плетку. – Ты смогла придать настолько сложную форму и держать ее – каждый виток, каждая впадинка и выпуклость. Ты можешь теперь ей управлять – нити твоей энергии плотно подводят ее к твоим рукам. Лилит растерянно моргнула, с непониманием уставившись на свою руку. Снова недоверчиво покосившись на возлюбленного, она попробовала подозвать плеть к себе. Рукоять послушно легла в руку, при этом ощущаясь твердым предметом, а не водным потоком. Не веря своим глазам, она осторожно пошевелила рукой. Вода последовала за ней, ведя себя, как подобает порядочному хлысту. - Великий маг, не соблаговолите ли вы объяснить, как такое может быть, с учетом того, что я при этом никаких усилий не прикладываю? – поинтересовалась она, с восхищением следя за водным потоком. – Это не сложнее, чем управлять каплями! - Тем, что ты попробовала секс, - усмехнулся парень. Голос был настолько же низким, как и во время занятия любовью, - у склонных к магии людей более девяноста процентов силы сдерживается до тех пор, пока они не вырастают морально до того уровня, чтобы иметь возможность полностью управлять ею. Привязка сделана к сексу. Но, тем не менее, аура твоя будет отражать невинность, так как перемен, например, после мастурбации или орального секса – нет, а, следовательно, в данном случае аура зависит напрямую именно от плевы, а не от наличия опыта. Теперь ты своего рода темная лошадка. Главное – не показывать никому то, что твоя сила уже не является силой девственницы. Возможно, однажды это спасет нам жизнь, – он вытянул вперед руку. На кончиках пальцев вспыхнуло черное пламя, которое, расползшись по всему телу, окутало его подобно второй коже. Парень невесело усмехнулся. Глаза полыхали огнем. – Боюсь, что неприятностей нам стоит ожидать очень скоро… Тело Блэкхарта рухнуло на пол. Импровизированный черный огонь, словно остекленевший на его коже, рассыпался осколками. - Горд? – забыв об усталости и боли в ногах, Лилит в ту же секунду кинулась к нему, падая на колени и пытаясь перевернуть упавшего вниз лицом юношу. – Горд! Что с тобой, Гордон?!! Парень испуганно на нее посмотрел. - Как я тут оказался? – голос вернулся в норму, как и глаза. - Лили… - Слава Астарте… - облегченно выдохнула девушка, с беспокойством глядя на него. – Ты только что упал. А до этого покрылся каким-то огнем, помнишь? Парень отрицательно помотал головой. - Не помню. Я помню, что мы… - он покраснел, - ну, что мы были вместе, а потом… - он сел, виновато глядя на нее, - потом ничего не помню. Как мы оказались в ванной? По комнате тут же разнесся плеск – плеть, больше не удерживаемая магией Айзенстоун, лужей плюхнулась на пол. - Как не помнишь? – бледнея, переспросила она, хватая его за руки. – Горд, посмотри на меня! Видишь что-нибудь необычное? - Нет, - он улыбнулся, обнимая ее и ласково гладя по волосам, - кроме того, что ты перепуганная. Все хорошо, правда, ты прости, что я тебя испугал. - Ничего… - она растерянно кивнула. «Как такое быть может? Он же был нормальным, пока не заговорил что-то про мою ауру… что происходит???» - Ты хотел меня искупать, потому мы и здесь… - А, - юноша поднялся, - ну, тогда – давай я тебя искупаю. Гляди, вон и ванна набралась! – он подхватил девушку на руки и, поцеловав в губы, понес ее. Усадив девушку в ванну, он залез к ней и, усадив на себя верхом, со знанием дела взял в руки мыло. – Ммм… вот так купать тебя – это просто мечта! - Ты же и раньше меня купала, Мими, - невольно улыбнулась беловласка, старательно пытаясь отогнать от себя ненужные мысли – у нее еще было время впереди. – Что-то после этого поменялось? - Да! – юноша ласково провел намыленными руками по ее телу, оглаживая привлекательные формы. - Теперь я могу мыть тебя так, а еще – смотреть на тебя! Я счастлив, как ребенок! Ты прости мне мою экспрессию – я просто очень доволен. - Все в порядке, - кивнула Лили, обнимая его и крепко прижимаясь. – Я ведь тоже очень счастлива…