Грехи отцов

Ночной воздух был пропитан ароматами полей и цветов. Крики ночных птиц, разносимые ветром, будоражили тишину позднего вечера и дарили ощущение спокойствия. Мальчик, одетый в черную мантию монаха, накинутую поверх туники и бриджей, ехал на лошади, сжимая ее мощные бока своими еще по-детски тонкими ногами, острые колени и щиколотки на которых придавали ему болезненный вид, впрочем, как и резное островатое лицо с большими, похожими на кошачьи, глазами. Впереди уже вовсю виднелись огни деревни – он был практически у цели. Небольшая сумка, прикрепленная к седлу, и серебрящееся на пальце кольцо с гербом эльзерров, надетое поверх черной перчатки из тонкой, такой же, как та, из которой были сделаны его сапоги, кожи, выдавали в нем странствующего священника, что никак не вязалось с его юным возрастом – на вид мальчику было не более тринадцати лет. Подъехав к деревне, он легко спрыгнул с жеребца, которому едва ли доставал до холки своей макушкой, и, ласково погладив животное по умной морде, чуть улыбнулся: - Атаро, спасибо тебе, что довез меня, - конь ткнулся мордой в его шею, вызывая невольный смех, - сейчас, найдем где тебя разместить и будешь кушать вкусненькое. Я тебе дам морковку, яблоки и даже пару кусочков сахара, ты ведь его любишь, так? – конь довольно фыркнул, постукивая копытом и поднимая уши торчком в знак повышенного внимания. - Но много не дам, а то у тебя опять ушки болеть будут, - строго сказал мальчик и, потрепав его по вороной холке, зашагал вперед. За отсутствием узды, вести коня было невозможно, но, с другой стороны и просто не нужно – животное послушно вышагивало рядом со своим маленьким хозяином, с любопытством оглядываясь по сторонам. Дойдя до чего-то, отдаленно напоминающего таверну, мальчик приостановился и негромко постучал. Дверь вскоре открылась, и на пороге возник мужчина преклонных лет, с подозрением осматривающий пришельца. - Чего тебе? – голос старика был хриплым и неблагозвучным. - Мое имя – Гордон, я эльзерр, хотел спросить вас, нельзя ли остановиться на ночлег в вашем заведении? – мальчик, невзирая на недружелюбный тон мужчины, говорил уважительно и ровно. - Мой конь устал, а до развалин, которые я должен буду очистить, еще несколько часов пути. - У нас нет мест, - фыркнул мужчина. - Я мог бы остановиться и в сарае, - примирительно заверил Гордон, - я заплачу столько, сколько надо, господин. - Говорю же, мест у нас нет, - вздохнул мужчина, - лошадь можешь оставить в стойле, еду я тебе продам, а спать… ну, можно, наверное, попробовать попроситься к Миллисент, у нее полно детворы, но нет мужа. Может и впустит. Хотя, ты такой мелкий, что с тебя взять? - Я буду вам очень благодарен, если вы поговорите с ней или подскажете, где мне найти эту женщину. Вот, возьмите, - он протянул крестьянину пару золотых, - куда я могу отвести моего коня? Глаза мужчины расширились. Услуги, которые он предложил пришельцу не стоили и десятой части того, что тот ему заплатил. «Богатенький малый… а еще священник… конечно, грабежом-то, небось, промышляет, морда ашарийская…» - Я тебя отведу, - старик разулыбался и, похлопав Гордона по плечу, повел его в сторону конюшен. Как только мальчик разобрался с Атаро и скормил ему обещанные вкусности, старик отвел его в один из более-менее пристойных домов, стоящих ближе к краю деревни, в котором горел свет. Дверь открыла молодая и довольно привлекательная женщина. - Что тебе, Кунар? – голос звучал довольно капризно. - Я тебе тут паренька привел, остановиться ему негде, говорит, что заплатит, - старик косо на нее посмотрел, - оставишь у себя? Женщина бегло осмотрела мальчика. «Да он зеленый совсем! Очередного малолетку в дом впускать… не мог ты мужика привести, старый пес?!! Хотя, этот вроде как симпатичный…» - Ладно, заходи, малявка. Как звать-то тебя? - Гордон, госпожа, - мальчик учтиво поклонился. - Госпожа, говоришь? – захихикала Миллисент. - Какой учтивый! Ишь как! Учись, старпер – вот как надо за бабами приударять! «Да кто за вами-то приударяет, женщина? – Блэкхарт отвел взгляд в сторону. - Крестьяне – такие странные… немытые, небритые, а туда же… абы только с ними цацкались, как с графами…» - Ну, я пошел, - хмыкнул мужчина и, последовав собственному совету, направился прочь. - Спасибо и спокойной вам ночи, господин, - Гордон поправил сумку, висящую на плече, и повернулся к женщине, - благодарю вас за то, что позволили мне остаться тут на ночь. - Ну, если ты еще и дров нарубишь – я тебе и ужин сготовлю, - хмыкнула женщина. - Конечно, госпожа, - мальчик кивнул и, зайдя вслед за ней, поставил сумку на стоящий около двери табурет, - где тут поленница? - На заднем дворе, рядом с колодцем, - она протянула ему фонарь, - давай зажжем, а то и не увидишь ничего… - Спасибо, не нужно, - мальчик чуть улыбнулся, - я сделаю себе освещение сам, магией. - Ты – маг? – Миллисент вопросительно посмотрела на него. - А вроде зеленый еще. Сколько тебе лет-то? - Тринадцать, - спокойно ответил мальчик, снимая с плеч мантию и аккуратно складывая ее на табурет рядом с сумкой. Добавив туда и тунику, он чуть поклонился и вышел во двор. - Тринадцать, - передразнила его тихо женщина, с интересом выглядывая в окно и наблюдая за тем, как над задним двором поднимаются бело-сиреневатые магические шары, дающие более чем приемлемое освещение. Мальчик был тонкий и поджарый, но с вполне красивым телом, еще по-детски острым, но уже весьма мужественным: высокий, длинноногий, широкоплечий, с узкими бедрами и красивым лицом, он более всего напоминал какое-то сказочное хрупкое создание, которое, однако, было и довольно опасным. Подойдя к поленнице он словно из воздуха вытащил два тонких чуть искривленных меча, названия которым женщина не знала и принялся орудовать ими, рассекая бревна с той легкостью, с которой режут талое сливочное масло. – Хех, странный он какой-то… Взгляд женщины упал на оставленную близ двери сумку. Любопытство победило, и Миллисент, подойдя к вещам гостя, открыла ее, изучая содержимое. «Книга… еще книга… какие-то бумажки, бутылки с чем-то нехорошим… о, а это что? – она достала красивого вида кинжал, вдетый в витые инкрустированные ножны. - Это уже интереснее. Дорогой, наверное… - интерес женщины усилился, и она продолжила копаться, - та-а-ак…» - Вот и все, - вошедший мальчик явно сделал вид, что не заметил того, что в его вещах уже роются. Пройдя к очагу, он сложил принесенные дрова аккуратной стопкой и, подкинув пару в огонь, прикрыл глаза. «Люди – такие жадные… их ничто не меняет. Везде одно и то же…» Боковым зрением он увидел, что женщина отскочила от его вещей, как ошпаренная, и только тогда повернулся к ней: - я принес сюда часть, остальные – сложил там, где была поленница, и прикрыл брезентом. - Спасибо, - женщина покосилась на него, - сейчас я приготовлю тебе покушать. - Не стоит, спасибо, - мальчик поднялся, - я бы только воды у вас попросил. Можно подогреть? Дверь, ведущая в соседнюю комнату, приотворилась, и на пороге появился мальчик лет пяти. - Мама, у нас снова гости, да? - Иди спать, Лорис, кому сказала! – женщина недовольно уставилась на заспанного ребенка. - Я, кажется, просила вас не высовываться из комнаты, когда стемнеет!!! - Мне сон страшный приснился… - мальчик виновато на нее посмотрел, - а потом я увидел, что за окном уже светло… «Она же мать… - в груди Гордона болезненно кольнуло, - почему она так груба к своему малышу?» Брюнет подошел к мальчику и, сев на корточки, ласково погладил его по голове. - Прости меня, это я сделал свет на улице. Тебе приснился страшный сон, так? Расскажи, если хочешь. - Ты – наш братик? – мальчик с интересом посмотрел на Блэкхарта. - Или еще один папа? - Нет, я священник. Но, если ты хочешь – можешь называть меня братиком, - он снова погладил ребенка по волосам. - Хорошо, - выдал тот, довольно улыбнувшись, - мама, а можно братик будет спасть с нами? Он хороший! - Не мешай гостю, Лорис! – скривилась женщина. - Вас и показывать-то на людях стыдно, чумазые оборванцы… Спина брюнета напряглась. «Да как она может, это ведь ее дети?!!» - Так искупайте их и переоденьте, Миллисент, - он повернулся к женщине, - в чем проблема? У вас такой прекрасный малыш, а вы на него рычите. - Это не малыш, это мерзкий якорь, на который приходится тратить и время и деньги! – возразила женщина. - Ты хотел воды – так ставь себе воду. А без нотаций я как-то обойдусь – не дорос еще меня жизни учить! - Ясно, - покачал головой Гордон и, снова повернувшись к малышу, улыбнулся. - Давай я отнесу тебя в постель, Лорис? Ребенок кивнул и радостно обнял его за шею, позволяя подхватить себя поудобнее. Блэкхарт поднял ребенка и, кивнув женщине в знак того, что все хорошо, вошел вместе с ним в маленькую и довольно неопрятную комнатку, где не было практически ничего, кроме раскиданных на полу одеял, лежащих поверх соломы, да старых подушек, между которых спало еще две малышки. Усадив мальчика на импровизированную кровать, Гордон с тоской посмотрел на детей. «Она же обращается с ними, как с мусором… как так? У нее есть деньги на довольно дорогие украшения и наряды, но нет денег на то, чтобы купить им одежду и поставить нормальную кровать? Я не понимаю… но она же мать… разве мать может такой быть?» - Это – мои сестрички, - сообщил мальчик шепотом, - Лала, - он указал на старшую, - и Дора, - рука Лориса ласково коснулась девочки, которой на вид можно было дать не более полутора лет, - они хорошие! Брюнет сглотнул комок. «Я, наверное, заберу их в храм. Миллисент погубит этих малышей… какая жуткая тут атмосфера… почему мне хочется плакать?» - Да, они очень хорошие, - кивнул Блэкхарт, укладывая его под одеяло рядом с сестрами. - Братик… - мальчик неуверенно взял его за руку, - ты побудешь с нами недолго? Тут темно и страшно. Полежи с нами чуть-чуть… мама никогда так не делает… - Конечно, - улыбнулся Гордон и, умостившись с краю, обнял малыша, который тут же подлез к нему под бок и, обняв, вскоре засопел, согретый чужим теплом. Впрочем, спустя несколько минут, под боком брюнета уже скопились все три ребенка. «Да, наверное, так тому и быть… - Гордон осторожно обнял их, укутывая в одеяло и, прикрыв глаза, успокоился, - …я заберу вас в храм. Там, конечно, не будет вашей мамы, но зато – о вас будут заботиться, вы сможете нормально вырасти… я буду вас любить, как своих братика и сестричек… завтра я быстро очищу эти треклятые руины и вернусь, заберу вас…» Мальчик медленно шел в сторону деревни, покачиваясь и искренне стараясь не потерять сознание. Довольно простое задание вышло совсем не таким, как предполагалось: вместо вызванных силой одного из магических кристаллов старины призраков и зомби, получивших жизнь с открытием энергии, руины встретили молодого эльзерра толпищами созданий Орба, тварями на манер горгон и минотавров и, в заключение, довольно большой бандой дорожных разбойников. Тело Блэкхарта было довольно сильно изранено, близ правого плеча кровоточила сквозная рана, оставленная разрывной стрелой, задевшей край легкого, из-за чего мальчику периодически приходилось сплевывать кровь. Дыхание было хриплым. В глазах все плыло. «Они… они убили Атаро… - сквозь пелену боли думал он, упрямо продолжая идти вперед на непослушных ногах, - … он пытался меня защитить… главное… главное дойти. Я оставил целебное зелье в доме, где останавливался. Мне надо дойти, подлечиться хоть самую малость… забрать этих малышей… - мальчик закашлялся – кровь, попадающая в горло вместе с выдыхаемым воздухом, мешала дышать, - … почему мне так плохо? Какое жуткое… жуткое предчувствие…» Люди в деревне старались не смотреть на проходящего мимо раненного священника – отворачивались, закрывали окна, просто делали вид, что ничего необычного не происходит. Блэкхарт кое-как дошел до нужного дома и, открыв дверь в него, замер на пороге, забывая даже о том, как дышать. Окна были плотно занавешены, свет, горящий в лампадках, погашен, вещи и мебель – раскиданы и поломаны. Посреди комнаты сидела полураздетая Миллисент, которая, истерически смеясь, разрывала внутренности своей младшей дочери, чей маленький, покрытый десятками ножевых ранений, трупик лежал прямо перед ней. Невдалеке, пробитое виллами лежало тело средней дочери, лицо которой было практически полностью изрезано, а глаза – вырваны. Тело Лориса разрозненными кусками было разбросано по комнате. Глаза брюнета наполнились ужасом и непониманием сути происходящего. Он ошарашено помотал головой, словно отрицая возможность только что увиденного и, невольно сделав шаг назад, с трудом облокотился о косяк двери, таращась на представшую его взгляду картину. От запаха крови мутило, а рана, и без того приносящая боль, снова открылась, растревоженная шумным рваным дыханием мальчика. Миллисент повернулась к нему, безумно скалясь. - Что такое, святоша? Ты как-то побледнел. Мальчик беззвучно пошевелил губами, продолжая неотрывно смотреть на то, что еще совсем недавно было детьми. «Мерт…вы… она убила их… убила собственных детей… - перед глазами четко стояла прошлая ночь – три маленьких теплых клубочка под боком, которые с детской искренностью и любовью прижимались к нему. Первые существа на земле, действительно принявшие его. Первые люди, кому он мог подарить тепло. - …убила…» - …зачем? - Они мне мешали!!! – истерично взвизгнула женщина, поднимаясь и отпинывая от себя труп Доры. - Мешали, понимаешь?!! Они такие же жалкие крестьяне, которые должны были бы всю жизнь гнить в этой дыре!!! Они должны быть благодарны, что я их освободила от этой участи!!! И я – я тоже не хочу жить тут!!! Не хочу быть крестьянкой!!! Я ненавижу все это!!! Ненавижу эту деревню, этот дом, этих проклятых уродов, – она указала жестом на детей, - НЕНАВИЖУ!!! - … они были детьми… - вокруг брюнета стал сгущаться воздух. Он уже не видел стоящей перед ним женщины – образы детей возникали вспышками в его сознании, поднимая из глубин души гнев, - …но ты, ничего не дав им, кроме жизни – отняла последнее… - Я хочу уехать в город, к моему Тороллу!!! Почему он опаздывает?!! Он должен был быть тут утром, как только я разберусь со своими делами!!! Ему не нравились эти чумазые засранцы, и я сделала ему сюрприз!!! Почему его тут нет?!! Губы мальчика искривились, глаза стали постепенно разгораться огнем. Руки непроизвольно сжались в кулаки и задрожали. Вокруг пальцев стали пробегать тонкие нити черной энергии. Он неспешно пошел к женщине, не сводя с нее полных холода светящихся глаз. «Убила. Она – человек. Убила. Она – человек, но она – куда хуже чудовищ. Убила…» - Хорр, да свершится суд твой над этим существом, - голос мальчика заметно понизился, рука, потянувшаяся вперед, вцепилась пальцами в виски женщины, до хруста сжимая их. Миллисент забарахталась, пытаясь вырваться, но у нее это не получилось. Брюнет опустил ее на колени, продолжая сжимать виски женщины, и перевел на нее взгляд своих светящихся, лишенных даже намека на что-то человеческое, глаз. – Волею твоей я возвращаю ей все зло, что сотворила она. Знай, женщина, за то, что ты сделала – тебе не будет прощения ни на земле, ни на небе, ни даже в аду, - энергия, сгустившаяся около пальцев его свободной руки, преобразовалась в кривой черный кинжал, похожий на кишкодер. Движение было молниеносным, слишком быстрым и точным, как для человека. Кинжал прошел вдоль ее шеи, отрезав голову женщины. - Ты будешь переживать то, что чувствовали они тысячи тысяч раз, и не будет бога, что спасет тебя от этого, - мальчик, покачиваясь, вышел на улицу, поднимая ее голову, которая продолжала жить даже отдельно от тела, вверх, к сгустившимся лиловым тучам и нараспев читая какое-то старинное заклятие. Вскоре, перед ним образовались врата, черные, как агат, на створках которых были изображены чудища всех мастей. В такт его словам, некоторые из них материализовались и, спустившись к мальчику, приняли вопящую и умоляющую о спасении голову женщины из его рук, раздирая ее на части и унося вместе с собой ко вратам. Как только врата исчезли, брюнет как подкошенный упал на землю, более не подавая признаков жизни. Под телом мальчика растекалось багровое пятно собственной крови, размываемой первыми крупными каплями приближающегося ливня. Вскоре к месту событий стали подходить крестьяне, которые, однако, сторонились его и обсуждали не убийство, а возможности разделить оставшееся имущество, однако, закончить спор им не удалось – цокот копыт возвестил о прибытии новых лиц. Облаченные в черные мантии священников люди подвели коней к телу Блэкхарта и, спрыгнув, осторожно перевернули его, вглядываясь в мертвенно-бледное лицо, остекленевшие глаза которого были широко распахнуты и устремляли взгляд в серое, покрытое грозовыми тучами небо. - Мертв… - проконстатировали священники и, прикрыв ему глаза, подняли тело с земли, погружая его на коня и стараясь не смотреть на тонкую фигурку мальчика, по щекам которого, подобно слезам, стекали струйки дождя. *** Осень в том году выдалась необычайно яркой и достаточно теплой. Весь сад поместья пестрил всеми возможными красками, радуя глаз великолепными пейзажами и мягким ковром из опавших листьев, которые, как казалось, не заканчивались ни на земле, ни на ветвях. Легкий прохладный ветерок приятно обдувал открытые участки кожи, не вызывая озноба. Ярко светило солнце, пробиваясь сквозь густой слой белых облаков, делающий небо похожим на вату. Погода так и располагала выйти из четырех стен и пройтись, наслаждаясь ею. Лили широко улыбнулась, собирая большущий букет из листьев для приболевшей сестренки Сандры, не имеющей возможности выйти на воздух. Вокруг девочки собрались стайки птичек, подбадривая ее своим пением и то и дело поднося понравившийся им лист, дополняя букет. Беловласка смеялась, подпевая им и бегая по саду, старательно прячась от снующих по округе слуг – под присмотром находиться было бы совсем не весело. - Собираешь букет? – раздался рядом с ней низкий холодный мужской голос, который, однако, был очень приятным на слух. - Вот, возьми еще эти листики, - одетый в черную длинную мантию, стелющуюся по земле, молодой мужчина, длинные иссиня-черные волосы которого украшала бело-серебристая широкая прядь, присел на корточки рядом с ней, ласково улыбаясь и протягивая девочке несколько белоснежных листьев, покрытых рисунком, схожим с изморозью. - Ух ты! – восторженно воскликнула Лилит, принимая подарок и рассматривая его ближе. – Красивые какие! В нашем саду нет таких деревьев! Спасибо вам, красивый господин! Сандре понравится, – снова посмотрев на мужчину, девочка улыбнулась. – Только я вас здесь раньше не видела. Вы с папой работаете, да? Проводить вас? - Да, в каком-то роде работаю, - Эльсарр ласково погладил ее по голове и, поправив воротничок девочки, улыбнулся, - не беспокойся, я сам пойду. Тебе ведь нравится тут гулять – тут свежо и красиво. Не хотелось бы отрывать тебя от веселья и тащить в дом. Но спасибо большое за предложение, Лили. Проследи, чтобы Сандра выздоровела. Ты точно справишься, ты ведь умненькая девочка… - «Как же ты похожа на мою Ису…» - И за мамочкой последи, она у тебя – самая лучшая в мире. - Матушка очень строгая, но я все равно ее люблю, - подтвердила девочка, кивая. – А вы нас знаете, да? Меня и сестренку. Папа рассказывал? Глаза мужчины чуть потускнели. - Нет, не он. Но – да, я вас знаю в достаточной мере, - он снова погладил ее по волосам. - Береги маму. Она вас с сестрой очень любит. Хорошо, Лили? - Обязательно, красивый господин! – снова кивнула беловласка, улыбаясь. Мужчина определенно вызывал у нее глубокую симпатию и доверие, которые сама себе она объяснить не могла. Да, в общем-то, и не стремилась. – Точно! – отделив несколько листьев от общего букета и сунув посередине подаренный белый, девочка протянула его мужчине. – Это вам! В честь знакомства! - Спасибо, - улыбнулся тот, принимая из ее рук импровизированный букет, - а это… - материализовав на руке небольшой шарик, похожий на мыльный пузырь, но прочный, в котором также прыгали такие же переливчатые чуть светящиеся шарики помельче, он положил его в ладошку девочки, - … тебе. И ты тоже очень красивая. Вылитая мама. - Мама красивее, - засмеялась Айзенстоун, легко целуя мужчину в щеку. – Спасибо большое, красивый господин! Надеюсь, я вас не задерживаю? Папа просто в зверя превращается, когда дело касается работы – не хочу, чтобы вам перепало из-за меня. - Нет, все хорошо, - улыбнулся ей Даррэлл, ласково обнимая девочку и тоже целуя в щеку. Отпустив, он поднялся, - но ты права, мне пора идти. Будь умничкой, Лили. Заботься о маме и сестричке, они тебя очень любят, - он еще раз улыбнулся ей и, поправив черный шелк мантии, ушел, словно бы просто растворяясь в саду. «Иса… твоя вторая дочь еще больше похожа на тебя… я тебя уже больше месяца не видел из-за этой дурацкой поездки… моя Иса…» «У него извиняющиеся глаза… почему? – проводив его взглядом, беловласка отвернулась, возвращаясь к прерванному занятию. – Ну вот, забыла спросить его имя… а еще герцогиня – где мои манеры? Матушка меня бы отругала…» За полчаса букет вырос настолько, что удерживать его даже двумя руками стало неудобно. Довольно кивнув самой себе, Лилит развернулась в сторону дома, собираясь возвращаться. Резкий шум в кустах заставил девочку обернуться, и с недоумением посмотреть на растения. «Какой-то зверь? Нет, на территорию ни одно животное проникнуть не может, а наши все в здании… или кто-то выбрался? Не может же это кто-то из слуг быть! – Лили нерешительно направилась к источнику звуков. – Позвать взрослых? Или сначала посмотреть? А вдруг там какой-нибудь малыш запутался и выбраться не может? Нет, лучше все же позвать… матушка ругаться будет, если я сама полезу…» Стоило только девочке развернуться и побежать в сторону дома, как раздался едва слышный свист. Айзенстоун остановилась, поднимая руку к шее, с непониманием и болью нащупывая вонзившуюся в нее иглу. Перед глазами заплясали темные круги, а ноги подкосились, роняя маленькое тело на ковер из листьев. Букет выпал из ослабевших рук, рассыпаясь рядом с теряющей сознание девочкой. Последнее, что она видела – полы длинной черной мантии, совсем как у красивого господина. А после – лишь тьма. - Очнулась, наконец? – сиплый мужской голос был первым, что она услышала. Комната была темной, мрачной, а окна, более похожие на иллюминаторы батискафа, выходили куда-то глубоко под воду. – Какая слабачка. Столько времени продрыхнуть из-за такой легкой дозы… «Голова кружится… - с трудом приподнявшись, констатировала Лили. Мысли текли вяло, перед глазами все плыло, а звуки доносились словно издалека, соединяясь между собой в неразборчивое мычание. – Кто это? Кто-то из слуг? Не разобрать…» - Да она как пьяная, - послышался со стороны смешок достаточно молодого парня, если судить по голосу. – Никогда еще не видел действие этого яда на детях – уморительно смотрится! - Утихни, - посоветовал еще один голос, намного ниже и грубее. – Как бы копыта раньше времени не откинула – тогда все дело насмарку. - Да оживим ее и дело с концом, - снова хмыкнул молодой. – Маленький ходячий труп – это ж мило! - Утихни, говорю… «О чем… они? – пытаясь сфокусировать взгляд, девочка покачнулась и чуть не упала с той твердой холодной поверхности, на которой лежала все это время. – Где… где я?» - Прекратите уже страдать херней, - рявкнул на остальных сиплый, - хозяин должен будет прибыть на днях. Четко же приказал – девка должна быть живой к тому времени. - Но он не говорил «невредимой» или «нетронутой», - хмыкнул еще один голос, который так же должен был принадлежать молодому мужчине, - эй, моя пьяная малышка, тебя согреть? Хочешь поиграть? - Эллиас, закрой рот. Трахать ее не стоит – может она ему целкой нужна. Ты же не хочешь нарваться на хозяина? Потом своей жопой платить будешь! – прокомментировал сиплый под общий смех. - Но я люблю мелких! Они такие славные и узкие, так миленько плачут, - заканючил Эллиас. - Хочу! Сознание словно тонной холодной воды накрыло, проясняя и принося осознание: она не дома. Вернулась четкость образов, давая полностью разглядеть окружение и четырех мужчин в одинаковых черных мантиях, расположившихся в небольшой комнате, полной серых каменных алтарей. С витавшим повсюду ароматом крови. - Где я?!! – вскрикнула девочка, с нарастающим ужасом смотря на, как она понимала, похитителей. В горле и носу в тот же миг начало щипать, а тело мелко задрожало. - О, очухалась! – отсалютовал ей молодой парень, сидящий на залитом кровью алтаре, очищая ритуальный кинжал. – Добро пожаловать, малышка, на праздник смерти! - Сколько раз я говорил тебе утихнуть, Глен? – огромный бугай, сидящий у самой двери, швырнул в него дротиком, от которого юноша легко отбился. – Не разговаривай с жертвой. Все равно она не жилец больше. - Не жилец? – тихо повторила беловласка, бледнея и дрожа еще сильнее. - Не бойся, это почти не больно, - Эллиас, еще один молодой мужчина, подошел к ней и, встав напротив девочки, сидящей на одном из алтарей, погладил ее по коленям, довольно улыбаясь, - Ты такая хорошенькая… такая нежная кожа… Четвертый мужчина – поджарый, но высокий, с неприязнью посмотрел на него. - Я тебе уже сказал, лишать ее целки – нельзя. Иди подрочи. - Ну-ну, Ширрэ, ты такой противный! – смеясь, откликнулся Эллиас – беловолосый и вполне симпатичный юноша. - Какие вы злюки. Покойники – совсем не такие миленькие. Может, хозяину дадим другое дитя, а эту мелкую себе оставим? Она такая сексуальная, так и хочется отласкать… - Хватит яйцами думать! – фыркнул сиплый. - Хочешь предать хозяина?!! - Нет, просто неохота расставаться с такой красотой… Закричав, девочка со всей силы пнула его в лицо, спрыгивая с алтаря и рванув в сторону двери. Но, не добежав всего несколько шагов, ее остановил мощный удар в живот, заставивший буквально отлететь назад, падая спиной на пол. «Больно… - из синих глаз в тот же миг потоком брызнули слезы, - больно!!! Страшно!!! Я не хочу умирать!!!» - ПОМОГИТЕ!!! МАМА!!! ПАПА!!! - О, вот и началось, - недовольно отметил Глен, поднимаясь со своего места и подходя к сжавшейся от его взгляда в комок Лилит. – Эй, Фуу, ты ж полегче-то – твоим кулаком ребенка расплющить можно. Бугай ничего не ответил, безразлично смотря на распластавшееся на полу тельце, снова усаживаясь на место. - ПОМОГИТЕ!!! - Заткните ее кто-нибудь, а то в следующий раз пну уже ногой. Не выношу шум. - Хех, горячая малявка, - хмыкнул Эллиас, потирая щеку и, подойдя к ней, рывком поднял девочку с пола, укладывая на стоящий рядом алтарь и разрывая на ней юбку, - мне такие нравятся. Фуу, чем нервничать и возмущаться – пошел бы ты лучше проверил остальных. А этой… - фиалковые глаза юноши заблестели, - я найду чем рот заткнуть… - он перехватил запястья девочки, с удовольствием проводя языком по ее шее, - лучше сиди тише, малышка. Так будет приятно. А если будешь кричать, то наш здоровячок тебя будет бить. Ты же не глупая, да? - Смотреть тошно, - Ширрэ передернул плечами от отвращения и, кивнув остальным, пошел к двери, - идем, пусть облабзывает. Не хочу слышать ее визги, противно. Надо пока связаться с хозяином. Глен, Фуу, давайте займемся этим, - он полуобернулся к беловолосому, - а ты – не лишай ее целки и не смокчи в губы. В остальном – дело твое, урод. - У меня на ее губы другие планы, старик, - усмехнулся тот. - Не убей ее ненароком – знаю я твою страсть к удушению, - хмыкнул Глен, послушно направляясь вслед за, видимо, начальником. Фуу молча вышел последним, затворяя дверь, судя по звукам, на очень тяжелые затворы. Лили всхлипывала, тяжело дыша и со страхом смотря на оставшегося похитителя, с донельзя довольным лицом улыбающегося ей. «Страшно… как же страшно!!! Я не хочу здесь быть!!! Матушка!!! Папа!!! Пожалуйста, спасите меня!!! Спасите!!!» - Пустите меня… - плача, умоляющим голосом протянула девочка. И, видя отсутствие реакции, заметалась, пытаясь вырваться. – Пустите меня!!! - Ладно тебе уже дергаться, - Эллиас притянул ее к себе, - я не собираюсь тебе делать больно. Просто посиди тихо, вот и все. В отличие от остальных, я не люблю кровь и прочее непотребство. Считай, что это просто игра: я буду тебя гладить, а ты – просто не будешь кричать. Но если ты будешь вопить и брыкаться – шеф заменит меня на Фуу, который тебя бил. Или, что еще хуже, на Глена. Ты же не хочешь смотреть на то, как он кому-то кишки выпускает, верно? Поэтому, просто не вопи. Я ж тебе больно не делаю, так? - Вы меня убьете… - сквозь рыдания сказала Айзенстоун, продолжая изворачиваться. – Я ничего вам не сделала! Пустите меня!!! - Ну, лично я не хочу тебя убивать, а вообще – это хозяину ты нужна. Он приказал – мы похитили. Ничего личного, - в голосе беловолосого просквозили нотки недовольства, - лично я предпочитаю играть с детьми, ласкать их, а не убивать. Поэтому и предлагаю тебе то время, которое сейчас отведено, прожить в атмосфере ласки, а не побоев, - он снова провел руками по ее ногам, поднимаясь вверх, к бедрам, - это ведь приятно, так? - Нет!!! – «Страшно… мне страшно… пусти меня!!!» - Отпусти!!! Я хочу домой!!! - Не отпущу, даже если бы хотел, - пожал плечами юноша, - ты нужна моему отцу, у него какие-то счеты с твоей семьей. Да и Темный ему уже давно поперек горла… так что… - он приник губами к ее шее, сантиметр за сантиметром исследуя ее. Фиалковые глаза подернулись дымкой наслаждения, руки заскользили по телу девочки, изучая его, но не причиняя боли, - тихо ты… Девочка громко всхлипывала, замирая и боясь пошевелиться. «Зачем он это делает?!! – мысли и предположения панически сменялись одна другой. – Противно… как оно противно!!! Он ненормальный!!! Псих!!!» - Пусти меня… - из глаз полилась новая порция слез. – Пусти… Эллиас осторожно уложил девочку на алтарь, принимаясь слизывать выступившие слезы и, чуть ли не мурча от удовольствия, проник руками под ее платье, тщательно исследуя поверхность детской кожи, вдыхая ее запах и невольно прижимаясь к ней бедрами. - Как жаль, что тебя нельзя трогать иначе… - юноша улыбнулся, разводя ее колени и укладывая свою ладонь на ее белье, - хотя… Снова закричав, Лили невольно забилась в его руках, активно отбиваясь от парня руками и ногами, стараясь хоть как-то отстраниться. - Пусти!!! Пусти!!! Пусти!!! Пусти!!! Пусти!!! «Воды… хочу пить… воды, пожалуйста… - отсутствующим взглядом наблюдая за снова сидящим у двери Фуу, Лили плотнее притянула к себе колени, пытаясь хоть как-то согреться на холодном полу в самом углу комнаты. Выглядывающие из-под в буквальном смысле разодранного, некогда красивого светло-коричневого платья ножки были полностью покрыты огромными синяками. Тело нещадно ныло после многочисленных побоев, возникших в результате ее попыток вырваться за дверь. Губа распухла и треснула, заставляя постоянно слизывать капельки крови. Светлые волосы запутались и извозились в пыли, лишь отдаленно напоминая о былой красоте. Шея горела от засосов, и девочка то и дело брезгливо вздрагивала, вспоминая чужие прикосновения к себе. Слезы, казалось, давно закончились, оставляя за собой лишь пустоту и обреченность. Она и не помнила, сколько времени прошло с тех пор, как попала в этот ад. Послышался шум засовов, говоря о том, что в комнату явился новый посетитель. - Проходим, господа, не толпимся – места всем хватит! – из-за двери показался весьма воодушевленный Глен, заводя внутрь группу из шести человек. Поникшие, отрешенные и словно не живые – четверо мужчин и две женщины нисколько не отличались друг от друга выражением лица, давая понять, что все находятся под действием магии. Юноша весело помахал замершей девочке, после чего повернулся к коллеге. – Фуу, эти ребятки тебя сменят. У нас появилось новое дело, так что за нашей принцесской присматривать некому. Сейчас я ей стражу организую – и пойдем. Бугай недовольно посмотрел на парня. - Думаешь, потянешь? Управлять издалека – это тебе не кинжалом твоим размахивать. Почуют живую плоть – и оправдывайся нам потом перед хозяином! - Да все пучком будет, - заверил его юноша, выпроваживая за дверь. – Я аккуратненько так, внимательно! Профессионал я или тварь дрожащая? Да и вообще, кто бы говорил – ты снова перестарался! - Эта тварь меня укусила! - Боже всевышний, да, зубки принцесски – грозное оружие, - заржал тот, закрывая за ним дверь. С той стороны послышался лязг засовов. – Так-то лучше. Ну-с, господа, приступим! – Глен подвел послушную группу к крупному алтарю в центре комнаты, отличающийся от остальных наличием оков для жертвы. – Готова, принцесска? - К… к чему? – слабо отозвалась Айзенстоун хриплым от долгих криков голосом. «Что он собирается делать? Не понимаю… зачем… зачем ему нож???» - К самому незабываемому зрелищу из всех возможных! К пиру смерти! – торжественно объявил юноша, широко и счастливо улыбаясь. Кинжал в его руках сверкнул неземным светом. В ту же секунду от группы отделился один из мужчин. На ходу стянув с себя верх одежды, он послушно улегся на алтарь. Щелкнули оковы, крепко прижимая сильное тело к каменной поверхности, не давая пошевелиться. Глен кивнул самому себе, с предвкушением прикасаясь ко лбу жертвы. - А? Что за… - мужчина очнулся от магии, с непониманием, стремительно перерастающем в ужас, уставившись на занесенное над ним лезвие. – Нет… по… ПОМО… Лили закричала, когда Глен, ласково улыбнувшись, почти любовно вонзил острие в шею жертвы, попадая в артерию. Кровь фонтаном брызнула из горла, орошая собой все вокруг. Мужчина отчаянно захрипел и дернул руками, стремясь закрыть рану, сдирая руки о края оков. Околдованные никак не отреагировали, продолжая стоять позади спины мага. - Кричи и плачь, малышка – это безумно заводит, - лизнув острие кинжала, произнес юноша, с наслаждением смотря на алые капли. – Знаешь, чтобы создать воистину сильного зомби, - он почти нежно обвел кинжалом круг на груди все еще хрипящей, но уже затихающей жертвы, - необходимо выпустить из него кровь. Как можно больше крови. Я всегда выпускаю всю, - клинок с хрустом пробил ребра, входя в сердце. Бледная, как смерть, девочка отвернулась, забившись в угол и закрывая уши руками. Не видеть. Не слышать. Не ощущать происходящее. К горлу подкатил ком, а из глаз снова полились слезы ужаса. - Э нет, так не пойдет, малышка. Я хочу, чтобы ты кричала. И смотрела. Да… убивать, когда на тебя смотрит ребенок… поразительное наслаждение… - температура в комнате резко понизилась. Глен, выпуская изо рта облачка пара, нараспев зачитал заклинание. Фигуру убитого мужчины окутал темный свет, обволакивая и проникая в него. Кожа трупа стремительно побледнела, приобретая чуть зеленоватый оттенок. Из разорванного, пока еще кровоточащего горла послышался хриплый гул. – Вот так, - широко улыбнувшись, парень любовно провел рукой по лицу новоиспеченного зомби. – А теперь, друг мой, помоги нашей принцесске насладиться этим зрелищем. Лили снова повернулась, с паникой смотря, как освобожденный от оков труп медленно поднимается и направляется к ней, оставляя за собой кровавую дорожку. Беловласка, не жалея горла, пронзительно закричала, не зная, куда бежать. - Кричи и плачь, сколько хочешь, малышка, - засмеялся Глен, когда зомби поднял пытающуюся отбиться девочку на руки, поднося к алтарю и крепко удерживая одной рукой за голову, не давая отвернуться. Кровь быстро пропитала одежду ребенка, заставляя дрожать от отвращения и ужаса. Из груди снова вырвались рыдания. - Пусти меня!!! Пусти!!! ПОМОГИТЕ!!! МАМА!!! - Кричи и плачь, - на этот раз от группы отделилась женщина с длинными черными волосами, так же раздеваясь и ложась на алтарь. Беловласка всхлипнула, закрывая глаза, за что тут же получила удар. – Только вот никто тебя не спасет. Твои слезы в этом мире ничего не стоят, - широко улыбнувшись, юноша, как и в предыдущем случае, коснулся лба жертвы, снимая заклинание. Девочка закричала в унисон с женщиной, когда последней аккуратно, с хирургической точностью вспороли живот. В тот же миг по комнате распространился тошнотворный запах, заставивший Айзенстоун раскашляться и подавлять в себе рвотный порыв. - Самое замечательное, что подобная рана – не смертельна, - сообщил Глен, которого, как казалось, нисколько не смущали ни вид, ни запах. – Ты знаешь, что у мертвых кровь не циркулирует? Без крови весь процесс становится неинтересным. Ведь гораздо интереснее наблюдать за реакцией человека, когда он еще жив, - облизнувшись, он вонзил острие в желудок кричащей женщины. – Будь у нас время – мы бы обязательно насладились зрелищем, как желудочный сок разъедает остальные внутренности… - ухмыльнулся парень, подцепляя лезвием кишечник. – Но времени нет, да и магию тратить жалко. Все же она оказалась не так красива изнутри, как я надеялся… ну, ничего не поделаешь. Лилит, отчаянно разрыдалась. Горло сдавливали рвотные позывы, и лишь пустота в желудке не давала возможности стошнить. Потерять же сознание, пока маньяк превращал организм женщины в кровавое месиво, не давали крепкие руки зомби, то и дело хлестающие ее по щекам. - Знаешь, а они ведь тут совершенно случайно, - поделился Глен, расправляясь с четвертой жертвой. – Пришлось отловить в ближайшем поселении. Можешь считать, что умерли они для того, чтобы стать твоей охраной. Здорово, правда? Ты у нас и впрямь принцесска, - широко улыбнувшись, сообщил он, подходя и слизывая каплю крови на ее щеке. Менее грязной от этого, находящаяся в полубессознательном состоянии девочка не стала – кровь омывала половину пространства комнаты. Юноша умел выпускать ее «красиво». – Видишь? Мир устроен совершенно иначе, чем ты привыкла, да? Так и с людьми: красивая обертка, а изнутри, - он продемонстрировал насаженное на кинжал сердце, которое, как показалось Айзенстоун, словно все еще билось, - вот это. Реальность – жестокая штука. Но не волнуйся. Я попрошу избавить тебя от нее до того, как этот мир отравит твое миленькое тельце. Ты навсегда останешься прелестной малюткой… Девочка дернула ножкой, пытаясь его пнуть. И снова получила удар. - Бесполезные действия – все, что ты можешь сейчас. Мне тебя даже почти жаль… - погладив ее по волосам, окрашивая их алым. – Ну-с, продолжим? У меня есть еще полчаса на оставшихся двоих. Как думаешь, может, на этот раз показать тебе мозг? Или, если хочешь, мы заполним легкие пузырьками воздуха… Кажется, крики доносились из комнаты еще бесконечность… «Пожалуйста… пожалуйста… кто-нибудь… ну хоть кто-нибудь… - Лилит с трудом открыла глаза, обводя взглядом помещение. Все те же стены, окрашенные кровью. Те же ходячие трупы, не подпускающие ее к двери, но, к счастью, и не подходящие ближе. Запах, исходящий от них, становился все хуже, но девочка уже просто не обращала внимания – устала. Устала бояться. Устала ждать. Устала надеяться. Рядом стоял небольшой котелок с похлебкой, к которой она практически не притронулась, и ведро воды, почти полностью выпитое. Она не помнила, сколько пролежала в этом углу. Кажется, несколько дней. Разум помутился от холода и подскочившей температуры, подавляя в ней последние остатки желания убежать. Хотелось лишь не быть. – Не могу… больше… пожалуйста…» Неожиданно зомби в противоположной стороне комнаты зашевелились, проявляя первую активность за последнее время. Лилит невольно напряглась, поворачивая к ним взгляд. Трупы поднялись, неустойчиво возясь между собой и издавая жуткие воющие звуки, от которых душа уходила в пятки. Девочка сглотнула, садясь и неотрывно смотря на них, боясь вздохнуть. Наконец, первый из них сделал шаг по направлению к беловласке, скаля зубы. Контроль исчез, а значит, проснулся основной инстинкт этих монстров – жажда живой плоти. - НЕТ!!! – подскочив, Айзенстоун схватила первый попавшийся предмет – ведро – и швырнула в медленно приближающимся зомби. Следом полетел котелок. Подсвечники. Канделябры. – Убирайтесь!!! Не подходите!!! Трупы ускорились, стремительно приближаясь к паникующей, загнанной в угол девочке. - НЕТ!!! – мужчина, убитый первым, схватил ее за руку, поднимая над полом. – Пусти!!! Пусти меня!!! – Лили застыла, заметив руки остальных, тянущиеся к ней. Сердце в ужасе забилось с огромной скоростью. Рука еще одного трупа схватила ее за ногу, принимаясь с силой тянуть. – НЕТ!!! ПОМОГИТЕ!!! МАМА!!! ПАПА!!! ПОМОГИТЕ!!! Жуткий грохот, а после и громкий треск заставили всех оглянуться, выискивая источник звука. Девочка, глотая слезы, с удивлением заметила небольшую трещину, появившуюся вдоль стены, выходящей наружу. Грохот повторился еще раз. И еще. Пока не лопнули стекла, впуская в комнату огромную волну воды. Стена буквально развалилась вслед за ними, снося зомби с ног и подхватывая беловласку. «Как? Что происходит?! Я… я же утону!!! – паника вернулась, сменяя причину. Лилит отчаянно забила руками и ногами, пытаясь всплыть на поверхность, но вода крепко удерживала ее со всех сторон, целеустремленно вынося волной только в ей известном направлении. – Не хочу… так… я хочу… жить… я хочу жить!!!» Берег возник словно бы из ниоткуда, и волна ласково уложила ребенка на песок, тут же отступая и утихомириваясь, будто ничего и не произошло. Девочка нерешительно открыла глаза, неверяще глядя на ночное небо, простирающееся над ней. Откуда-то издалека раздался знакомый вой трупов, заставивший ее резко подскочить, не давая времени опомниться. «Бежать! – промелькнула в голове единственная мысль – и ноги сами рванули в сторону леса, стремясь унести ее от этого ужаса. – Бежать! Бежать!!! Бежать от них!!!» Остатки мокрого платья только утяжеляли бег, цепляясь за каждую встречающуюся на пути ветку, еще больше разрываясь и позволяя царапать кожу. Босые ноги стерлись в кровь, покрывшись еловыми иглами, устилающими землю. По лицу безостановочно текли панические слезы. Но, казалось, Лили уже ничего этого не замечала. Все равно на боль. Все равно на усталость. Лишь бы сбежать… «Солнце… - пробилась сквозь помутившееся сознание мысль, когда яркий луч дневного светила ударил по неготовым к такому глазам. Беловласка остановилась, потирая лицо. Как давно она убежала? Когда перешла на шаг? Как долго уже бродит? А имеет ли это хоть какое-то значение? – Спать… хочу спать… не могу… больше…» Ноги подкосились, роняя уставшее тельце на, кажется, каменную поверхность. Сознание с трудом уловило многочисленные голоса, прежде чем полностью отключиться: - Помогите… кто-нибудь… приведите целителя… тут ребенок… *** Вечер, как и полагается рауту такого высокого уровня, был роскошен, невероятно красив и преисполнен взаимной неприязни, умело скрываемой за масками приличий, уважения и дружелюбия. Осень уже вовсю поливала землю своими дождями, деревья за окнами Имперского Дворца облетали, устилая дорожки, газоны и пруды своими яркими листьями, а беспросветно-серое небо было покрыто грозовыми тучами. Мортис осмотрелся и, удрученно вздохнув, поправив белоснежную тунику, одетую поверх таких же белых узких штанов, заправленных в не менее белые сапоги, вяло посмотрел на двери, ведущие в банкетный зал. Дворец, за неимением императора, принадлежал Великим Герцогам. Однако он не использовался для жилья – тут лишь проходили встречи, приемы и рауты. Такие, как этот. Мужчина обреченно причмокнул и, повернувшись к жене, чуть виновато улыбнулся: - Риайя, прости за заминку. Что-то я задумался... это ведь твой первый выход «в свет», как говорится, - он ласково улыбнулся девушке, стоящей с ним под руку, - я не знаю, стоит ли тебе это говорить, но там почти все – мусор. Не реагируй, а если кто-то тебя зацепит – говори мне. Они идиоты. - Все в порядке, я знаю, - кивнула девушка, немного опираясь о его руку. Токсикоз давал о себе знать, причиняя массу неудобств. Глубоко вздохнув, жрица выпрямилась, становясь твердо и уверенно. В своем белом, как полагалась на этом вечере, пышном платье, с аристократичной внешностью, она смотрелась по-королевски величественно и гордо, не давая и повода предположить о том, что в ее венах нет ни капли крови знати. – Можешь ни о чем не беспокоиться, господин. Сегодняшний вечер пройдет достаточно гладко, даже несмотря на присутствие того человека, которого ты хочешь видеть меньше всего на свете. И она… она здесь тоже будет. Он не захочет отходить от нее ни на шаг и, естественно, не подпустит тебя. Я уведу ее для тебя, если ты того пожелаешь. В глазах мужчины полыхнула боль. - Рия, пожалуйста, не называй меня «господином». Мне больно, когда ты так говоришь. - Но тебе не менее больно слышать свое имя из уст другой женщины, - спокойно отреагировала брюнетка, поднимая на него взгляд. – Как и мне будет тяжело обращаться к тебе так. Ты же знаешь, мне нельзя забываться. - Просто называй меня по второму имени. Будет ни тебе, ни мне, но в то же время – куда более естественно. Я и так скотина, но когда еще и «господин» из твоих нежных уст слышу – мне просто жить не хочется. К тому же ты – моя законная жена, Рия. Не следует герцогине так обращаться к кому-либо. Даже к своему мужу, - он улыбнулся ей, гладя по руке и входя в распахнутые лакеями створки, ведущие в залу. - Как бы то ни было, я очень тебя ценю, уважаю. Ты для меня как родная сестра. «От сестер детей не ждут… - действительно уныло прокомментировала девушка, подавив в себе обреченный вздох. – Я бы назвала тебя не скотиной, а чудовищно избалованным ребенком. Хорр, дай мне сил выдержать этот прием без происшествий… я могу предугадать чужие действия, но никак не собственные… с моим неустойчивым эмоциональным состоянием я обязательно вытворю что-нибудь не то… - мысленно хныкала она, внешне оставаясь совершенно невозмутимой. – Так. Мортис. Он – не любимый господин, а Мортис. Запоминай давай, жрица…» Эльсарр чуть скосил на нее взгляд. «Как у нее получается так хорошо изображать безразличие? Прямо, как Иса… блин, девушки, да что с вами? Где же старые добрые времена, когда считалось, что девчонки должны быть миленькими? – он потупил взгляд. - Я сказал «как сестра». Это правда. Но с сестрами не спят. Даже один раз… черт, вот и стыдно и обидно! И страшно… - он сглотнул, - тут будет Иса, этот мудак и… их дочь. Я не могу ненавидеть этого ребенка, потому что она – дочка моей Ирис… но на этого придурка-Чарльза это не распространяется… г-р-р-р… вот мудак… черт, не дайте мне боги сорваться… как же я хочу спеленать его, утащить в подвал своего замка и растить там, как гриб. Чтобы только Иса могла быть свободна… она будет злиться? Иса еще не видела Рию. И Рия еще не видела Ису… черт, лучше было бы мне умереть в зародыше, чем так…» - Не волнуйся, - жрица сжала его ладонь. – Увы, она не дитя Хорра, я не могу видеть ее. Но я вижу, что у тебя сегодня не будет конфликтов с женщинами. «В отличие от меня… и я искренне надеюсь, что этой женщиной будет не его возлюбленная. У меня нет права быть обвинительной стороной…» - Я волнуюсь не совсем об этом, - вкрадчиво пояснил Даррэлл, - я просто не знаю, насколько я готов увидеть ее с семьей. Насколько она готова увидеть меня с семьей. Насколько ты готова ко встрече с ней, а она – с тобой. Страшно мне, словом… - «И не вру же… а еще я боюсь того, что даже за неимением возможности избить Чарльза, я начну творить что-то неблаговидное… главное – не подставить этим Рию и Ису… о, вон он, жопа мохнатая… стоит, гад, лыбу давит… я бы тебе зубки-то пересчитал… это низко – прятать свою шкуру за Исанькой!!!» «Он напрягся, - отметила девушка, кидая быстрый взгляд на мужа и прослеживая направление, в котором он смотрит. – Вот оно что… значит, это она… красавица, действительно… и с очень сильной, пусть и печальной аурой… нет, двумя аурами. Понятно…» - Нам не избежать этой встречи. Стоит подойти к ним сразу. Потом я уведу ее, а ты догонишь. У вас будет больше времени побыть вдвоем. Я присмотрю за ее мужем и дочерью. - Не стоит так тебе поступать, - Эльсарр отрицательно покачал головой, глядя, как тонкий бокал в руке повернувшегося к ним Чарльза дает трещину, а губы мужчины растягиваются в полуманиакальном оскале, являющимся, по идее, дружелюбной улыбкой. - Мудак. - Смотри, Сисиль, приперся-таки… - процедил Чарльз, чуть ли не подрагивая от желания врезать ашарийцу по «смазливой роже». «Объявился… да чтоб тебе споткнуться и мордой в салат!!!» Девушка быстро повернула голову в указанном направлении, ловя взгляд любимых глаз. «Пришел… наконец-то! Я не видела тебя уже полгода, Сар… - синие глаза уловили и стоящую рядом невысокую девушку, так же вопросительно смотрящую на чету Айзенстоун. – Боже… о чем ты только думаешь? Она же еще девочка совсем…» «Она не рассержена, - с облегчением отметила Рия, только сейчас понимая, с каким напряжением ждала этой встречи. – Господин… Мортис называл ее «Исой». Но это точно сокращение…» - Она лояльно ко мне настроена, - оповестила мужа брюнетка. – Все в порядке. Я могу ее увести. И мне не будет трудно это сделать даже в моральном плане. Это ведь для тебя… Мортис. Я больше беспокоюсь… - она незаметным кивком указала на энийца, - за него… такое ощущение, словно он сейчас изнутри взорвется… «Странный какой-то человек. Столько противоречия я не видела даже у господина, а он та еще проблема на двух ножках… сколько же упрямства… и, кажется, что и у ребенка, что носит под сердцем Иса, его будет столько же, если судить по ауре… интересно, они уже знают?» - Перестань, - брюнет чуть улыбнулся Ирис, стараясь взглядом выразить то, насколько сильно он скучал по ней и, взяв в руки два бокала с безалкогольным напитком, дал один из них Рие, направляясь к Айзенстоунам, - надо изображать милую беседу и дружелюбие… - он покосился на Чарльза, рисуя перед собой картину повешения собрата-герцога за весьма интимную часть его тела. «Гад… чтоб тебе те рога со стены на голову упали! Они тебе к лицу, кстати…» - Вот гад, - прокомментировал Айзенстоун, - и не запнулся же… - «Скотина… девкой, что ли, обзавелся? – взгляд мужчины переместился на спутницу ашарийца, становясь куда более заинтересованным и оценивающим. - И что такая красавица могла найти в этом грязном скоте?!! Чем он их, блин, берет?!! Чтоб тебя за ногу! – эниец с надеждой посмотрел на жирную моську, принесенную одной из дам, которая переела и теперь лежала посреди ковра, тихо порыгивая. - Давай, Жучка, фас! Я тебе всех рябчиков отдам. Куси, Жучка!!!» «Могу ли я первая начать разговор? – сомневалась Риайя, старательно сохраняя невозмутимый вид. – По этикету, это должен быть мужчина… но, боюсь, что если это будет господин или этот странный мужчина – разруливать все придется именно мне… да чтоб вас, что это за идиотские флюиды от него исходят-то? Кажется, это еще один чудовищно избалованный ребенок, как и мой. Хорр, прошу, не дай мне услышать его мысли! И уж тем более озвучить – мне и господиновых хватает! Не слушай его, не слушай… но рога ему и правда подходят!!!» «Девочка явно нервничает… - отметила Сисиль, чувствуя, как рядом с ней становится жарко. – И Чарльз еще… Астарта, пни его с разбега, да он сейчас пыхтеть начнет, как подводный вулкан! Только бы снова не дошло до боя… необходимо каким-то образом пресечь конфликт… думай, Ирис, думай…» - Герцогский пинок!!! – неожиданно раздался на весь зал звонкий девичий голосок, тут же сменившийся жутким грохотом. Маленькая герцогиня Сандра Алия Айзенстоун гордо проводила взглядом вылетевший в окно подожженный фейерверк, предварительно притащенный ею самой из подсобки дворца. Когда пятилетняя девочка успела там побывать, пронести в главный зал довольно большую бандурину, залезть на подоконник и незаметно от всех поджечь, так и осталось загадкой на века. - Оп-па, - Эльсарр подхватил малышку на руки, предотвращая неминуемое падение – девочка успела зацепиться за тюль. - Сандра, малышка, ты так выросла! Настоящая красавица-бандитка! – он рассмеялся, ласково ероша волосы ребенка. - Скажи спасибо маме за то, что ты такая хорошенькая! И, кстати, прием с фейерверком был просто шикарен! Глаз Чарльза дернулся. «Сандра… нет!!! Давай, доченька, возненавидь этого смазливого урода!!!» - Ничего он не был «шикарен»! Сандра, не слушай его! Ты – девочка! Куклами занимайся!!! - Красивый дядя!!! – радостно возвестила девочка, смеясь и подпрыгивая. – Тебе понравился взрыв, дядя? Тут все такие злые-злые ходят, а как бабахнуло – так всем весело!!! Сердце Сисиль на мгновение замерло. «Астарта… как же оно прекрасно… ну почему, почему это не его ребенок? Почему я не могу подарить ему детей?» Потянувшись было к ним, она резко себя одернула, помня, что пообещала себе не подходить первой, дабы не дать повода для конфликта. «Девочка проницательна, - невольно улыбнулась Рия. – Красивая. Похожа на маму, хотя много и папиных черт. Такая жизнерадостная… - она чуть сникла, - и он выглядит таким… необычным с ребенком на руках. Почти счастливым. Даже жаль… - жрица с трудом поборола в себе желание прикоснуться к животу, - жаль, что жертва не может стать просто ребенком, который вот так же через несколько лет улыбался бы у него на руках… если бы ты только одумался, Мортис… но не одумаешься… я знаю это…» «Психи какие-то…» - отрешенно отметил проходящий мимо официант, стараясь побыстрее проскользнуть мимо искрящейся статическим электричеством сферы, образовавшейся вокруг этих четверых с «добавками». - Конечно понравился! Это весело ведь. А еще – красиво, - он улыбнулся, играючись крутя малышку и, подхватив поудобнее, ласково коснулся пальцем ее носика, - Сандра, меня зовут Сар. Ты не против пойти и рассказать твоей мамочке о том, какой тут красивый бабах был? – «А ведь она могла быть моей дочкой… - он сглотнул комок горечи и, собравшись с духом, повернулся к Ирис, мягко улыбаясь ей и подходя ближе. Взяв ее руку в свою, свободную от ребенка, он чуть сжал ее пальцы и, поднеся к губам, поцеловал, - Иса… черт, главное не сорваться…» - Ирис, ты прекрасна, как всегда. И дочурка у тебя замечательная… - он посмотрел на ребенка, нежно улыбнувшись, - а у тебя – невероятная мама, правда ведь, Сандра? - Ребенка отпусти. Ей не нравится то, что ты ее зацапал, - процедил Чарльз, похрустывая остатками бокала, зажатыми в руке. «Козел! Да как ты смеешь прикасаться к моей дочери своими грязными лапами?!! – он повернулся к Риайе. - Дура ты, девочка. Нашла за кого пойти…» - Простите мою неучтивость, юная леди. Так значит, вы и есть герцогиня Риайя Фрэй Даррэлл? Безумно рад знакомству. Очень счастлив видеть в этом кругу приятные лица, - он церемонно поцеловал ее руку, - Мое имя – Чарльз, а это… - он сделал небольшую паузу, - моя жена, Сисиль, - снова пауза, - и наша дочурка, Сандра. «Сволочь! – Мортис невольно сузил глаза. - Еще и к моей Рие подхалимничаешь?!! Блин, если бы не это дурацкое заклятие, я бы его убил…» - Рада встрече, герцог Айзенстоун, герцогиня, - девушка кивнула обоим, нисколько не меняясь в лице. «Хорр, ну что за ребенок, а? Ису мы ревнуем, меня «своей» величаем… мужчины, что с них взять-то… если и мой бог такой, я разочаруюсь в этом мире…» - Прошу простить мне мои манеры – я не привычная к подобным мероприятиям. - В отличие от большинства присутствующих здесь, вы производите впечатление человека умного и интеллигентного, Риайя, - отозвалась, наконец, Сисиль, чуть заметно улыбаясь, что мог разглядеть лишь знающий глаз. - Прошу вас, герцогиня, не обращайтесь ко мне столь официально – я ведь младше вас, - попросила жрица. «Ее аура куда теплее, чем кажется на первый взгляд. Точно такая же, как у него. И она… она очень сильно любит господина. Хорр, это ведь одна душа на двоих, так ведь? – от этой мысли невольно стало грустно. – Я правильно поступила, что не стала ничего предпринимать. Такой союз невозможно разрушить. Я навсегда останусь лишь «сестренкой»… что ж… я знала это…» «И правда, совсем еще девочка. Но сильная, очень сильная… - немного удивленно констатировала бывшая Лиэй. – Здесь не нужно иметь особые глаза, чтобы увидеть энергию… хотя, - она скосила взгляд на мужа, - ну, бывают и такие идиоты, которые не увидят… даже не пытайся, Чарльз, насолить Сару через нее у тебя не выйдет…» - А папе не нравится красивый дядя Сар! – сообщила девочка, удобно устраиваясь на руках черноволосого мужчины. – Дядя Сар, а тебе нравится папа? Папа хороший! Хотя мама говорит, что он дурак! - Твоя мама просто плохо разбирается в мужчинах, - фыркнул Айзенстоун. - Мама – это святое, она всегда права и никогда не станет учить ребенка плохому, - улыбнулся девочке Даррэлл, - слушай маму, она у тебя замечательная… - он повернулся к жене, - Рия, присядь, попей сок. Ты ведь любишь гранатовый. Да и ты, Иса, присядь. Ты ведь в положении, как и Рия, - «Чарльз просто кретин! Как он мог позволить ей прийти на каблуках?!!» Он повернулся к энийцу, мило улыбаясь. - Ты еще не бросил боксирование, Чарльз? - А что? – «Завидуй молча, сукин сын!!!» - Ну, там просто по голове, видать, сильно бьют. Ирис на каблуках и в положении. Завязывай. Удары в корпус – еще куда ни шло, а вот те, что по черепно-мозговой коробочке явно не украшают столь почтенного мужчину… - Решил начать заботиться о «коробочках»? Хотя, результат уже заметен… - усмехнулся Чарльз, представляя, как подлетает к ненавистному брюнету, аки боксерская фея и показывает свой лучший удар «левой» на этом лице, - очень рад тому, что ты, наконец, завел СВОЮ женщину. - Ну что ты, дорогуша, Я чужими не интересуюсь, не настолько низко пал… Девушки синхронно обреченно вздохнули. Сандра, посмотрев на обеих, им вторила. - Действительно, герцогиня, давайте лучше отойдем к креслам, - мягко улыбнулась брюнетка, беря старшую за руку. «Она начинает нервничать. Думаю, господин поймет это, если я ее отведу подальше, но оставлю в поле зрения мужа. Ее малыш на удивление очень сильный, не меньше, чем м… жертва. Должно быть, очень ее изматывает… лучше не рисковать…» - Я бы очень хотела пообщаться с вами, если вы не против. «Она все знает, да? – предположила Сисиль. – И все-таки, странное чувство. Она заняла мое место подле него, но я совершенно не испытываю никакой ненависти к этой девочке. И не вижу агрессии с ее стороны. Она… не такая, как все лицемеры, что собрались здесь. Она, скорее, похожа на него… искренняя…» - Я вовсе не против, Риайя, - кивнула беловолосая, поворачиваясь к мужу. – Надеюсь, ты не станешь возражать, Чарльз? - Мама может идти отдыхать и разговаривать с красивой сестренкой! – тут же отозвалась Сандра, становясь подле мужчин. – А Сандра присмотрит за папой и красивым дядей, чтобы злые тети к ним не приставали! - То есть, папа – некрасивый дядя?!! – Чарльз обиженно надулся. - Это называется «хуком снизу», Сандра. Даррэлл невольно остановил взгляд на обеих девушках, совершенно не замечая Чарльза и его оскорбленные реплики. «Рия, зачем ты это делаешь? Неужели ты не понимаешь… хотя, тебе это и не нужно. Бедненькая моя, во что же я тебя втянул… я боюсь даже пытаться тебе объяснить то, что чувствую. Ты очень дорога мне… ты – моя семья… а я тебе больно делаю… всем делаю, хотя – желал бы дарить только счастье. Простишь ли ты меня когда-нибудь? – он опустил взгляд. - И Иса… снова беременна от этого козла. Если бы не ее придурковатый отец – все было бы совсем иначе. Черт… сколько же жизней ты поломал, старый остолоп!» - Вы в порядке, герцогиня? – обеспокоено спросила брюнетка, придерживая Сисиль, помогая дойти до сети уютных мягких кресел в углу зала, где, в основном, расположились дамы. – Выглядите неважно… хотите, я волью в вас часть своей энергии? «Они оба так переживают… почему боги настолько жестоко с ними поступили? Я лишь вскользь видела их историю через господина… почему Хорр и Астарта не помогли им? Отвернулись? – девушка прикусила губу. – Наверное, именно по этой причине я поклялась исполнить желание господина. Нельзя отворачиваться от таких людей, как они. И если у богов нет времени приглядывать за всеми, это для них сделаю я…» - Не нужно, Риайя, - покачала головой Ирис, удобно устраиваясь и смотря на девушку. «Она совершенно искренне беспокоится обо мне… но я не могу понять ее причин…» - Скажи, Риайя… ты ведь знаешь, да? Сар говорил, что предупредит… - Да, - кивнула девушка, мягко улыбаясь. – Я – жрица Хорра. Господин не может ничего скрыть от меня. Он очень скучает по вам, герцогиня. Каждый день его сердце переполнено вами. И прямо сейчас он, несмотря на обстоятельства, безумно счастлив видеть вас. Поэтому не волнуйтесь так, пожалуйста. Он не позволит себе сорваться на вашего мужа, пока вы рядом. - Сар… - беловолосая сглотнула, печально глядя на оставшихся в стороне мужчин, между которыми белым ураганчиком бегала смеющаяся девчушка. - Ты все так же приятен, как проказа, - заметил Чарльз, прищуривая глаза и рассматривая лицо собеседника. - Скорее, как лекарство от нее по ее же мнению, - елейным тоном ответил брюнет, - какого черта ты позволил ей встать на каблуки? Она беременна. - Это не твое дело, ашариец. Не твое дело, не твоя женщина и не твой ребенок, - беловолосый ухмыльнулся, - все никак не отойдешь от облома, господин «без пяти минут преступник, да и то, только потому, что мастер откупаться»? - Это был не мой, а твой облом. Если бы бой тогда был бы честным – ты был бы мертв. Собака может сколько угодно лаять на черного дракона, но ему от этого ни холодно, ни жарко. Ну и чего вы добились с ее папашей? – на лице Эльсарра проявилась усталость, скопившаяся за годы. - Сделали Ису несчастной? Исковеркали жизни во имя своих идиотских предубеждений? Что? - Не я тут лез не в свое дело. Это именно ты так поступил – Сисиль была выбрана мне в невесты, а ты полез. - Мы с ней любим друг друга с детства, идиот, - Даррэлл устало потер переносицу, - так что, прости, но «не в свое дело» я не лез. И мне не хотелось бы опускаться до уровня детского лепета и замеров пиписек, прости уж – не интересно. - Тогда – попробуй набить мне морду. - Ты сам знаешь, что я не могу этого сделать. Как знаешь и то, почему. - Не приходи больше под ее окна. Бесишь. Это, в конце концов – частные владения, а ты ведешь себя, как жалкий вор. Эльсарр усмехнулся. - Вор, ты говоришь? Я дал клятву Исе, что буду любить ее всегда. И, даже если бы не давал – всегда бы любил ее. И она – тоже. Я чувствую. Ты говоришь о воровстве, не понимая то, что это ты тут вор, пусть и не по своей воле ставший таковым. - Кто сказал, что не по своей воле? – эниец насмешливо посмотрел на него. «Как же я тебя ненавижу! Неужели она видит твою смазливую рожу каждый раз, когда спит со мной?!! Это просто отвратительно!» - Может, это было мое личное предпочтение? - Нет, это было решение родителей и твое баранье упрямство. Если бы ты отказался тогда от этого брака – все мы были бы куда счастливее. Единственное хорошее, что принесли твои действия – эта малышка. Но если ты так и останешься кретином – твоя дочь так же будет обречена на несчастливый брак. - Отчего же. В ее власти полюбить энийца и сделать брак вполне себе счастливым. - Ваш брак с Ирис тому примером, - покачал головой брюнет, - и, прости уж, но я никогда не перестану присматривать за ней. Даже если скрываться придется. - Придурок. Тебя надо бы просто отпинать. - Не тебе это говорить… Девочка вопросительно смотрела на мужчин, переводя взгляд с одного на другого. - Господин очень сильно переживает, - поделилась Рия, так же наблюдая за мужчинами. В красных глазах плескались боль и тоска. – Ему действительно тяжело. Все, что происходит вокруг, давит на него тяжким грузом, который даже человеку с такой огромной силой не вынести в одиночку. Пожалуйста, не покидайте его, герцогиня. Он не вынесет вашей потери. - Риайя, - тихо обратилась к ней Сисиль, внимательно смотря на девушку. – Ты ведь любишь его, да? Поэтому помогаешь? - Я поклялась перед Хорром, герцогиня, - тепло улыбнулась брюнетка, - поклялась, что помогу ему стать счастливым. Что сделаю все для этого. Дала клятву жрицы, что не смогу покинуть этот мир, пока не выполню то, что пообещала моему богу. «Она… - Ирис прикусила губу, беря ладонь девушки в свою, - она – самый чистый человек из всех, кого я когда-либо знала. Чистое и искреннее дитя… почему именно ее жизнь должна была рухнуть вместе с нашими? Боги, вы несправедливы…» - Кстати, - Фрэй Даррелл снова улыбнулась, - если хотите, я могу обеспечить вам и господину несколько часов наедине. Вы же истосковались друг по другу, а быть так рядом с любимым и не иметь возможность прикоснуться к нему – вдвойне мучительнее, чем разлука. Пускай вы пока не можете иметь физическую близость, ведь и простых объятий будет достаточно. Что скажете, герцогиня? - Риайя… - Ты меня утомляешь, Чарльз, - искренне признался брюнет и, поднявшись, сел на корточки возле Сандры, и ласково улыбаясь девочке, - малышка, так тебе нравятся фейерверки, да? А какие тебе животные нравятся, расскажешь? - Живые! – тут же важно отозвалась маленькая герцогиня. – И большущие! - Пошли делать большущих драконов? – мужчина хитро на нее посмотрел. «Какая славная малышка. Представляю, как тебе скучно тут… я тоже скучал… сильно. Всегда. Был один с тех пор, как убили моих родных… - он мягко взял ее на руки и, не обращая внимания на возмущение Чарльза, подошел к окну, ставя ее на подоконник и выглядывая в темноту ночи, - я хочу ребенка… такой маленький светлый кусочек счастья… черт. Жертва – это жертва. Нельзя… я не должен воспринимать его, как сына. Когда переродится – да, но не сейчас… потому что если сейчас – мы оба покойники…» - Смотри, - улыбнулся брюнет, приобнимая ее одной рукой и делая пассы второй. Из темноты стали проявляться светящиеся нити, сплетающиеся в двух драконов – красного и белого, которые закружились перед окном, играя и шутливо кувыркаясь в воздухе. «Господин… - жрица, слушая его мысли под веселое улюлюканье девочки, чуть отвернулась. – Ее присутствие очень сильно влияет на вас, господин. Вы даже не осознаете, насколько. Если бы вы только смогли каждый день быть с ней… да… вы бы отказались от своего желания. Вы бы были счастливы, а я – свободна от долга. Почему же самые простые варианты всегда неосуществимы?» - Папа! Мама! Смотрите, драко-о-о-о-о-он!!! – весело верещала Сандра, привлекая внимание не только родителей, но и всех присутствующих, невольно заставляя всех и каждого улыбаться, смотря на это искреннее личико, светящееся счастьем и неотягощенное тем бременем, что они сами возложили себе на плечи. Сисиль поднялась, подходя к возлюбленному и дочери, приобнимая девочку и незаметно кладя свою руку поверх ладони Эльсарра. «Всего на мгновение… на пару секунд…» Брюнет переплел их пальцы, как давно, в детстве, продолжая смотреть вместе с ребенком за пляской драконов, которые, для пущего эффекта, стали изрыгать пламя, из которого складывались цветы и сердечки, вместе с именем девочки, от чего та рассмеялась еще довольнее. - У тебя прекрасная дочурка, Иса, - слова давались с трудом, но были более чем искренними, - прости… - «Не плакать. Я же мужчина. Она ведь только больше расстроится. И моя Рия – тоже. Я так хочу, чтобы они обе были счастливы. Боги, как мне верить вам, если все, кого я люблю – несчастны, и виной тому, пусть и не по собственной воле, явился я? Я должен был бы ненавидеть эту малышку, но я тянусь к ней, как к своей дочери. Я должен был бы испытывать безразличие к своему сыну… к жертве… моему сыну, которого я обрек на это… черт, я ведь не могу уже это разделять… это ребенок от моей Рии, он родной мне. Не менее родной, чем если бы был ребенком Исы… да что со мной творится?!!» «Сволочь, это я тут папа!!! – внутренне возмутился Чарльз. - И ты хороша, Сисиль. Аристократке не пристало вести себя, как портовая… - встретившись взглядом с повернувшимся к нему Дарреллом, он затих, - да он просто псих… как тогда, на арене… ненормальный… это ведь всего-то женщина, притом – жена, а не мать, сестра или дочь…». «Какая-то злобная тут аура, - подумал мальчик, которого злодейского вида тетушка пыталась подвести к своему брату, чтобы тот мог повлиять на него, если не как дядя, то как герцог Айзенстоун. - Блин, я хочу слинять отсюда…» «А? – старательно делающая вид, что ее тут нет, Риайя удивленно повернула голову к проходящему мимо пареньку, ненамного младше ее самой. – Все-таки энийские аристократы и впрямь нечто! Этот ребенок очень силен. Сильнее многих взрослых. Но талант еще не раскрыт… он тоже из этой семьи?» - Там Братис!!! – сообщила на всю округу Сандра, выворачиваясь из рук матери и спрыгивая на пол, убегая приветствовать братика… ну, или новую жертву сегодняшнего развлечения. – Брати-и-и-и-и-и-ис!!! - Сар… - тихо обратилась к возлюбленному Сисиль. – Эта женщина – сестра Чарльза. Пожалуйста, не припирайся с ней. Почувствовав чужое волнение, брюнетка поднялась, направляясь к мужу и становясь подле него, немного виновато смотря в сторону герцогини, словно извиняясь за свое присутствие. Даррэлл коротко кивнул Ирис и, взяв руку жены в свою, чуть сжал ее, поворачиваясь к ней и улыбаясь: - Рия, не переживай, - «Глупенькая моя, я ведь уверен, что Иса все понимает, уверен, что ты ей понравилась. А как ты можешь не понравиться? Ты ведь замечательная. Если бы ты только знала, как бы я хотел, чтобы ты улыбалась, а не грустила… у тебя такая красивая улыбка…». - Иса, так это и есть этот воспетый монстр нашего века – матрона Элизабет Айзенстоун? – он повернулся к беловолосой, невольно очерчивая влюбленным взглядом ее профиль и не отпуская ее руку. – По виду можно предположить, что она – питается кровью младенцев… - Ой, я смотрю, тебя совсем позабыли-позабросили, мой маленький неудачник-Бертик?!! – женщина насмешливо крутанула трубку в зубах. - Впрочем, я бы на тебя тоже внимания не обращала. Ты совершенно не обаятельный… - Лиз, ты – вообще старая кикимора, и что? – возмутился мужчина. - Ничего. Зато – обаятельная. - Так и не скажешь. Что-то я за тобой очереди женихов не вижу… - «Может, хоть на поминки явятся… хе-хе…» - Они просто стесняются, сраженные моим шармом, - пожала плечами женщина, - а ты хорошо тут присел… - «Просто супер – прямо под рогами оленьими… со стороны – как будто твои собственные…» - …лосенок мой… - Я ее боюсь, - жалобно произнесла Сандра, подходя к отцу и поднимая руки вверх, прося взять ее на ручки. «Страшная женщина, - не смогла не отметить Рия, старательно отгоняя от себя ненужное волнение, возникшее в результате мыслей любимого мужчины. – Властная, довольно сильная и точно не жалеющая неприятеля. Неудивительно, что герцогиня встревожена ее присутствием здесь...» - Могу я поинтересоваться о причине вашего визита, Элизабет? – с явной неохотой подала голос Сисиль, с еще большим недовольством отходя от возлюбленного к мужу – лишние разговоры ей сейчас, пока она в положении, были не нужны. – Не припомню, чтобы вы выражали свое желание прибыть на прием. - Я просто услышала, что тут будет твой любовник, вот и решила взглянуть на то, кто архитектор рож моего драгоценного Бебертика… - женщина жестоко усмехнулась, поворачиваясь к обнявшему жену Эльсарру, но, столкнувшись взглядом с его ледяными алыми глазами, смолкла, тут же переводя тему: - Да скучно мне стало с этим мальцом. Его от его учителя, Льери, просто не оторвать. Гомик, наверное. «Старая тварь, - ругнулся про себя Даррэлл, обнимая жену и невольно укладывая руки на ее живот, - скотина. Не смей нервировать моих дорогих девушек… - он чуть скосил взгляд на брюнетку, - малышка, у тебя так сердце колотится… эта старая швабра тебя испугала? – он чуть коснулся губами макушки девушки. - Тихо, маленькая моя, я тебя в обиду не дам. Ни тебя, ни Ису…» - Не переживай, у женщины просто климакс, - шепнул он на ухо Риайе, - давай, обопрись об меня. Ты ведь не очень хорошо себя чувствуешь, я же вижу. Прости, что потащил тебя сюда – если бы не долг, я бы не стал… - «Бедненькая… тебе так плохо, наверное, - руки мужчины невольно накрыли ее еще довольно плоский живот, - жаль, что я не целитель… надо было больше медицину изучать, а не разрушение… как бы я хотел помочь…» - Все хорошо, Мортис, - тихо ответила жрица, улыбаясь ему и отстраняясь. «Нельзя… в его объятиях, да еще и с теми мыслями, что его посещают… это слишком. Мне нельзя находится рядом – хуже будет всем троим…» - Извините меня, герцогиня. Мне немного нехорошо, - она виновато улыбнулась изумленной, что было едва заметно, беловолосой. – Не могли бы вы сопроводить меня в уборную? Я бы не хотела принуждать моего супруга посещать дамскую комнату, да и другие женщины не будут от этого в восторге… - Конечно, - с благодарностью в голосе кивнула Сисиль. «Она поняла, что я не хочу здесь находиться… как и поняла, что кроме нее, некому в данной ситуации меня поддержать, чтобы не было неприятностей. Какое же самоотречение у этой девочки? Она же… ей наверняка очень тяжело… Астарта, я впервые тебя прошу об этом, но приглядывай за этим созданием, молю…» - Пойдем, Риайя. Кинув быстрый взгляд на мужа, брюнетка пошла вслед за ней. «Мы задержимся надолго. Приходи, когда сможешь. Ты ведь сумеешь нас найти, не так ли?» - мысленно обратилась она к нему, зная, что он услышит. Брюнет опустил взгляд. «И как мне быть? Я очень хочу побыть с моей Исой, я не могу этого скрыть – видно и так… но я не хочу, чтобы Рия через себя переступала! Я же чувствую в ней горечь… - он невольно поднес руку к лицу. - Лучше б я сдох, чем чувствовать все это…» - Извините, пожалуйста, - склонившись над раковиной и умывая лицо, пролепетала жрица. – Мне и правда нехорошо. Кажется, переволновалась. Все же не стоило мне сюда приходить… - Это не так, - осторожно убрав ее волосы с лица, тихо ответила Сисиль. – Я очень рада, что смогла познакомиться с тобой. С той, что… носит его фамилию. И я действительно рада, что это именно ты, Риайя. - Знаете, герцогиня… - посмотрев в зеркало, где отражались обе такие непохожие друг на друга девушка, Рия сглотнула, - я и пришла сюда лишь ради того, чтобы познакомится с вами. Я – дочь Хорра, поэтому и видеть могу лишь его детей. Я знаю все о господине, кроме того, какой является женщина, ради которой он так отчаянно желает заполучить еще большую силу. И теперь, я могу понимать его гораздо лучше. Вы достойны того, чтобы ради вас совершать подвиги или преступления. Я это чувствую. - Пожалуйста, не надо так говорить, - не выдержав, беловолосая легко обняла брюнетку, поглаживая ее по голове. – Тебе ведь тоже должно быть тяжело, Риайя. Я хорошо это понимаю, потому что нахожусь в схожей ситуации. Прости меня, что втянула тебя в это. И пожалуйста, не сдерживайся при мне. Говори, что думаешь. - Ну, если честно… мне немного обидно, - чуть усмехнулась девушка, расслабляясь в чужих руках. – Потому что вы совершенно не ревнуете. Не видите во мне соперницу, да? - Прости, - так же усмехнулась Ирис. – Я просто давно его знаю и узнаю взгляд, которым он смотрит на тебя. Он отличается от того, каким он смотрит на меня. - Я знаю это… - Решила приласкать любовницу своего драгоценного Са-а-ара? – раздался насмешливый голос неподалеку от них. - Ах, прости, я совсем забыла. Она – не любовница, она – жена. Любовница у нас ты… Ирида прошла разделяющее их расстояние и, тоже подойдя к зеркалу, усмехнулась: - Шустрый малыш, обеих отделал и строит из себя жертву. - Ида… Одного этого слова было достаточно, чтобы Рия отстранилась. «А это еще что? Почему вокруг герцогини столько ауры ненависти? И у второй женщины тоже? – глянув на лицо беловолосой, девушка чуть не отшатнулась – такой гримасы ярости она еще в жизни не видела. – Хорр…» - Герцогиня, не нужно… - она накрыла ладонью ее живот. – Малыш внутри вас реагирует на ваши эмоции и поглощает их, словно губка. Не нужно передавать ему такое… - Что ты здесь забыла, Ирида? – проигнорировав девушку, поинтересовалась Сисиль, медленно подходя к некогда лучшей подруге. - Если ты забыла, то я – тоже герцогиня, - ухмыльнулась та, поправляя локоны и делая вид, что даже не замечает движений беловолосой, - то и делаю. А что такое? Ах, ты все еще злишься на то, что я рассказала твоему папаше, как мило вы проводили ночи? Какая ты бука. Это же так смешно – столько лет прозажиматься и хранить свою плевку ради того, чтобы скрыть все от папульки. Я просто открыла ему глаза на мир, вот и все. Даже не солгала. - Здорово, должно быть, предавать друзей ради положения в обществе, не так ли, Ида? – сжав кулаки, чтобы хоть как-то себя придержать, процедила сквозь зубы Ирис. – Ну и? Счастлива теперь, живя без друзей, с позором и титулом, который все равно ничего тебе не дает, кроме как прохода вот на такие вот «дружеские сборы», а? «Понятно. Значит, она одна из тех, кто приложил руку к их расставанию. А значит… - брюнетка невольно напряглась, - и одна из тех, кто сломал жизнь мне и жертве. Не просто враг – предатель. Хорр не принимает подобные души в свои объятия…» - Твой дорогой Мортик мне еще должен за то, что я родила его ублюдка, - хмыкнула девушка, - и да, я рада. Вы меня всегда бесили. Сюси-пуси на лужайке. И где твоя любовь? Женился преспокойно на этой малолетке и в ус не дует… - она повернулась к Риайе и, чуть скрипнув зубами от досады – ашарийка была воистину красива – расплылась в гадливой улыбке. - Ты тоже получила своего ублюдка непорочно-магическим путем, или тебя все-таки посетил господин мрачная-рожа? Девушка молча подошла к энийке, и, взглянув прямо в нахальные глаза, резко приложила два пальца к ее лбу. В тот же миг в тело Ириды влилась вся боль, которую успела собрать жрица из воспоминаний двух возлюбленных, разлученных и вынужденных жить в неволе лишь из-за эгоизма близких им людей. Отчаяние, страх, печаль, безнадежность, боль от предательства… коктейль из горечи проникал глубоко в душу, раз за разом проносясь в сознании жертвы, заставляя переживать худшие моменты снова и снова. - Теперь ты счастлива? – тихо поинтересовалась брюнетка, наконец убирая пальцы ото лба побледневшей девушки. - Вполне! – огрызнулась та, отходя на пару шагов и невольно скалясь. - Мать, я запарился тебя искать, - появившийся на пороге мальчик был довольно сильно похож на Даррэлла, но не настолько, насколько мог бы быть – синие глаза и куда более крупная конституция с головой выдавали тот факт, что ребенок был не более чем полукровкой, - там отец нажрался и теперь нудит… - Айслин, выйди и закрой дверь, - жестко сказала женщина, даже не повернувшись к ребенку, - это женский туалет, а не проходной двор! - Тогда отчего тут слышится собачий лай? – вслед за ребенком зашел Эльсарр. Взглянув на Ириду, мужчина криво усмехнулся, из-за чего его и без того холодное лицо приобрело дьявольские черты. - Ах да, ты не умеешь общаться иначе даже с собственным ребенком от твоего же мужа… это в твоем духе, Ида. - Не тебе меня судить! - Я и не хочу, - мужчина бросил короткий взгляд на Риайю и Ирис и снова повернулся к ней. В помещении явно потемнело. Мальчик вспискнул и убежал, решив не связываться со «страшным дядькой». - Ты не имеешь права использовать свою магию! Ее запечатали!!! - Я так не думаю, - улыбка переросла в оскал. Ирида, стоящая напротив него, моргнула. Глаза стали пустыми, - давай, иди, погавкай на остальных. Ты тут и так дел натворила. Женщина неожиданно понимающе кивнула и, зачем-то задрав юбку, пошла в зал. Вскоре оттуда донесся лай. - Как вы? – брюнет подошел к девушкам, осматривая обеих. Свет в помещении восстановился. - Может, позвать целителя? Вы бледные обе… - Ты пришел быстрее, чем я рассчитывала. Нет, все четверо в порядке, - покачав головой, улыбнулась ему брюнетка. Снова подойдя к светловолосой, она осторожно прикоснулась к ее вискам, снимая накопившуюся за день тревогу. – Так ведь будет лучше, да? А теперь я, пожалуй, вас покину – вам ведь хочется побыть наедине. Я прослежу, чтобы вам не помешали, - девушка собралась было выйти, как ее остановила тонкая рука. – Герцогиня? - Сар, - чуть улыбнувшись, обратилась к возлюбленному Ирис, - думаю, сегодня тебе стоит уделить внимание ей. Вам стоит уйти отсюда и провести остаток вечера в спокойной обстановке. Риайя, - она ласково посмотрела на жрицу, - пожалуйста, не бери на себя слишком много, хорошо? Не этот путь приведет тебя к выполнению твоей цели. «Не… этот?» - Я это и собирался сделать, - кивнул брюнет, чуть улыбнувшись, - Рия нехорошо себя чувствует, да и тебя лучше не нервировать, на дочке плохо отразится… - он подошел к беловолосой и, взяв ее за руки, чуть коснулся губами ее лба. «Прости меня, Иса…» - Ты тоже – не задерживайся тут. Я сказал этому остолопу, что тебе нужен покой. Кажется, даже до него дошло. Мы приедем к вам на днях, если ты не против – я обещал Сандре, что привезу ей питомца… - он отошел к брюнетке и, взяв ее за руку, улыбнулся, - вы обе… простите меня… - мужчина развернулся к выходу. - Идем… Краем глаза наблюдая за Сисиль, Риайя осторожно сжала руку мужа, показывая, что все хорошо. Та так же улыбнулась, кивая. Стоило их процессии подойти к залу, как оттуда донесся самый настоящий разъяренный писк и грохот, свидетельствующий о начале драки. - Что сказал, хлюпик?! – раздался воинственный клич хорошо знакомого всем присутствующим голоса. – Да я тебе сейчас все космы повыдираю, девчонка с писюном!!! - Сандра? – светлая бровь нервно дернулась, и Ирис более быстрым шагом направилась ко входу, из-за чего чуть не была сбита клубком из двух маленьких тел. - А ну-ка тихо! – чуть прикрикнул на них брюнет, подхватывая под пояс обоих и растаскивая в разные стороны. - Что еще за дела? Айслин скис. - Сандра-вонючка!!! За своим папой прятаться нечестно!!! Я тоже сейчас своего приведу! Он вам обоим наподдаст!!! Я герцог! Меня нельзя за шкирку поднимать!!! - Мелкий, затухни, - строго сообщил Мортис, - мужчины так себя не ведут. А если ведут, то они либо придурки, либо гомики. Так что вытер сопли и вперед – иди вон, делом займись… - он отпустил мальчика на пол, поднимая малышку на руки. - Сандра, если ты пообещаешь мне, что будешь хорошо себя вести, то послезавтра я привезу тебе сову, как ты и просила. Большую снежную ручную сову. Идет? - Я только еще чуточку побью этого выскочку! Вот чуть-чуточку, - девочка пальчиками показала, насколько мало собралась его бить. – Побью – и сразу хорошей девочкой стану! Можно, дядя Сар? - Нет. Я понимаю, что он виноват и все такое, но не стоит. Во-первых, ты красивая юная девушка. И сильная очень, кстати. Какой смысл тратить свое время на кого попало? А во-вторых… - он улыбнулся, ласково целуя девочку в щеку, - …твоя мамочка будет сильно переживать. А ей нельзя, потому что у нее в животике – твоя сестричка. Ты ведь не хочешь, чтобы сестричке было плохо, правда? И маме плохо будет. Разве избиение кого-то там стоит того, чтобы так получилось? - Значит, мне просто надо подождать, когда сестричка выйдет, а потом уже можно идти бить? – девочка вопросительно уставилась на мать. – А сестричка еще долго у тебя в животике будет? Пусть выходит побыстрее – мы его вместе лупить пойдем! Вместе ведь веселее, так? Сисиль отвернулась, пытаясь сдержать рвущийся из груди смех. - Так и есть. Когда сестричка появится и подрастет – вы станете непобедимыми пинальщицами вредных типов. Будете маму защищать. - Тогда я подожду! Но ты мне должен полярную сову, дядя Сар! - Умничка, - улыбнулся брюнет, игриво касаясь кончиком указательного пальца ее носика, - я пообещал, а, раз так – обещание свое сдержу. Будет тебе послезавтра сова. «Он действительно мог бы стать великолепным отцом… - с грустью отметила Рия. – Жаль, что я не вижу настоящего отцовства в твоем будущем, господин… ни в одном из вариантов… я знаю это…» - Герцогиня, - тихо обратилась к беловолосой девушка. – Я знаю, что мы больше не встретимся еще очень долгое время. Поэтому, я хочу сказать… - она положила руку на ее живот. – Ваша девочка родится очень сильной, мне даже трудно определить, насколько. И будет вашей точной копией внешне и душой. Она будет очень привязана к вам. Поэтому, берегите ее. - Разве ты можешь видеть тех, кто не является ребенком Хорра? – поинтересовалась Айзенстоун, накрывая ее ладонь своею. - Если честно… я и сама не могу понять, почему чувствую ее, - призналась та. – Я заметила это, когда вы обняли меня. Прикасаясь к вам, я вижу ее. И судьба у нее нелегкая. И человек, в чьей поддержке она больше всего будет нуждаться, именно вы. Помните об этом. Ночные переплетения улиц Эледора манили своей тьмой, освещаемой лишь огнями масляных ламп. Погода не на шутку разбушевалась: ветер срывал листья с деревьев и бросал их на вымощенную гладким камнем мостовую, хлопал ставнями домов и скрипел вывесками, дождь безжалостно хлестал по всему, до чего только могли дотянуться его косые струи, молния, то и дело разрывающая покрытый тучами небосклон освещала просторы мира. Этот сентябрь был сродни ноябрю – холодный, промозглый и безобразно серый. Настолько серый, что казалось, этому не будет конца. Карета ехала очень мягко и тихо – слышно было лишь звуки стихии, голоса редких прохожих да прикрики кучера, подгоняющего шестерку вороных лошадей. От мысли о том, что ехать предстояло еще довольно долго – клонило в сон. Брюнет взял за руку сидящую рядом с ним жену и, притянув ее к себе, обнял свободной рукой, утыкаясь носом в волосы девушки и вдыхая ее запах, который ассоциировался у него с тихим вечером, беззаботно проведенным около домашнего очага. Риайя вызывала в нем желание дарить ей тепло и оберегать, заботиться и быть с ней нежным. Отдавать ей все те чувства, которые в обилии накопились в его темной душе. Однажды став близкой, она становилась все дороже с каждым прожитым днем, скрашивая одиночество своего мужа и поддерживая его. - Прости, что тебе пришлось через это пройти, – «Как же все-таки приятно находиться с тобой вот так… ты такая теплая, близкая… знаешь ли ты, насколько на самом деле ты дорога мне? Пусть и иначе, чем Иса, но ничуть не меньше. Я, наверное, только больше тебя путаю. Я и сам запутался... но я просто не могу тебе лгать – ни словами, ни действиями. Я так хочу, чтобы ты почувствовала, насколько важна для меня. Чтобы перестала так сильно грустить. Я же понимаю все это… бедная моя, тебе нехорошо, а я даже не знаю, чем тебя утешить… я же вижу, что ты меня чураешься. Я и сам бы себя сторонился, будь это возможным…» - Завтра привезут последний ингредиент для того зелья, о котором я тебе говорил. Хотя бы симптомы токсикоза исчезнут. Знаю, что этого мало, но я просто… я просто не могу придумать, что еще сделать, чтобы тебе было легче… пожалуйста, говори мне все – чего ты хочешь, что тебе не нравится, все. Я хочу, чтобы ты была хоть немножко счастливее, моя Рия. Очень сильно хочу… - Я знаю, господин, - улыбнулась ему жрица, закрывая глаза, убаюканная чужим теплом. «Но то единственное, что я бы хотела, ты никогда не сможешь мне дать. И сегодняшний день окончательно дал мне понять это. Когда все закончится, господин… вы с герцогиней снова будете вместе. И необходимость во мне пропадет. Даже вот так посидеть в твоих объятиях я не больше не смогу. Я буду нежно любимой сестрой, далекой и не необходимой. Так ведь и будет. Я знаю это…» - Все хорошо, Мортис. Все хорошо. - Не лги, - мужчина обхватил ее лицо ладонями, вынуждая посмотреть себе в глаза, - ты думаешь, что ты – не нужна, кроме как для того, чтобы родить мне жертву? Я чувствую это в тебе. Не лги мне, Рия, я не настолько идиот. Скотина, но не идиот. Ты очень дорогая для меня, неужели не понимаешь? Ты иногда хочешь обнять, но не делаешь этого. Почему? Я разве когда-то отталкивал тебя? Был с тобой холоден? Или ты считаешь, что как только ты родишь и я достигну желанного результата, я отвернусь от тебя? Рия, ты же можешь читать чувства, я знаю, что можешь. Тогда – почему отгораживаешься? - Потому что так будет лучше нам всем, - просто ответила девушка, кладя ладонь на его лицо. – Я ведь люблю тебя, господин. Но не той любовью, какой ты любишь меня. Простое присутствие рядом не сможет сделать меня счастливой. Потому что твое сердце никогда не будет принадлежать мне. Но, - она ласково улыбнулась, - я с самого начала знала, на что иду. С самого начала знала, что так и будет. И я не жалею, что не пошла против своей судьбы. Дать самой себе надежду на нечто большее… не это ли будет жестоким? Прости, - отстранившись, она снова закрыла глаза, - но я - куда большая эгоистка, чем кажусь на первый взгляд. И кстати, я понимаю твои чувства. Более того, я ЗНАЮ их. Все твои мысли проносятся и в моей голове тоже. - Ты заменила мне всю мою семью, - тихо заметил мужчина, снова обнимая ее и чуть утягивая на себя так, чтобы девушка могла прилечь, - я очень сильно люблю тебя, хоть и знаю, что не такой любви ты желаешь. И мне действительно больно видеть то, как ты мучаешься. Я не умею утешать, как не умею и давать кому-то счастье, только рушить. Но я бы, не задумываясь ни на секунду, отдал свою жизнь за то, чтобы вы обе были счастливы, - он погладил ее по волосам, - маленькая моя, простишь ли ты все это… ты – не эгоистка. Для меня – ты святая, как мать. И пусть единственное, что я могу сделать – это заботиться о тебе, я постараюсь делать это так, чтобы передать хоть толику той любви и благодарности, что я испытываю к тебе. - Ты все делаешь правильно, господин, - так же тихо ответила ему Рия. – Я – жрица. Мы никогда не живем для себя. И я не считаю свою нынешнюю жизнь мучением. Поэтому, ты напрасно себя коришь. Просто будь собой и становись счастливым. Твое счастье – и мое тоже. - Для меня не важно то, что ты жрица. Я люблю в тебе именно человека. Девочку, которая смогла принять и полюбить чудовище. Островок тепла, спасающий меня от безумия. Твою внутреннюю и внешнюю красоту. Я не знаю, как это описать. Я буду делать так, как ты скажешь, все, чтобы ты была хоть немного счастлива. А сейчас – поспи немного, я чувствую, что ты очень вымоталась за сегодняшний день. Не переживай, я буду хранить твой сон, моя маленькая Рия. «Но все это обесценивается на ее фоне… я знаю это…» - грустно улыбнулась девушка, прижимаясь ближе к любимому телу.