Обыкновенное счастье

Близился рассвет. Через легкую ткань штор едва пробивались первые отголоски солнечных лучей, и в этом было что-то необъяснимо призрачное. Но сама комната была погружена в кромешную тьму, ощущавшуюся, открой ты глаза, почти физически. На кровати, уютно завернувшись в одеяло, спал Джон Ватсон. Лицо его выражало полное спокойствие и умиротворение, так что, должно быть, ему несомненно снилось что-то приятное. А снилась ему, как ни странно, пустыня Афганистана. И голубой горизонт, подернутый дымкой там, где он, казалось, касался земли. Ни битв, ни крови, ни стонов умирающих, мучающихся солдат — только живописное подобие дюн и слепящий глаза солнечный свет. И все, чем полна его голова — мыслями о доме. Об уютном, греющим даже в самые холодные вьюги месте, где обязательно поинтересуются твоим самочувствием и предложат чашку ароматного черного чая. Или две. Джон заворочался на постели и перевернулся на другой бок; едва слышно скрипнули половицы. Когда что-то холодное коснулось его щеки, в голове осталось только белесое полотно – все мысли, пейзажи и догадки стерлись, растворились, уступив место одному единственному прикосновению. Пусть холодящему, но родному и от того невозможно теплому и нежному, почти материнскому. Стоит догадаться, что это его разбудило. Ватсон улыбнулся и, благо в темноте этого не было видно, закатил глаза. Перевернулся, от чего губы, прислонявшиеся к его щеке, отстранились со смешным недоумением. Преодолев желание потянуться вслед за ними, Джон только слегка приподнял голову, упершись взглядом в покрытое румянцем, он был уверен в этом, хотя проверить не было решительно никакой возможности, лицо Шерлока. Тот тоже едва заметно улыбнулся и потянулся губами к губам друга. Он с удовольствием ответил на поцелуй, втихомолку подмечая, что Шерлок уже успел почистить зубы. Отстранившись, он не удержался от маленькой колкости: — Какого черта, Шерлок? Сейчас только половина пятого, — покосившись на электронные часы весело проворчал Джон. Шерлок поспешил к окну, раздвинул шторы, впуская в комнату слабый свет, и кивнул головой в сторону забирающегося неба. — У нас есть одно дело, — он сделал паузу, чтобы до сонного Ватсона смог дойти смысл сказанных слов. — Убийство, двойное убийство, Джон! Мы не можем его пропустить, — мужчина хлопнул в ладоши почти как маленький ребенок и направился к выходу. — Поспеши. Джон только обреченно вздохнул, вылез из-под одеяла и направился вслед за Холмсом. Даже когда дело доходит до банальной нежности: пожеланий доброго утра, мимолетных поцелуев и объятий, Шерлок всегда остается Шерлоком. Его Шерлоком. И это самое обыкновенное счастье.