Постарайся не упасть

Тэхен стоит за кулисой, наблюдая за игрой своего подопечного. Парень невероятно хорош, даже сам Ким заворожен происходящим на сцене действом. Трудно представить, что около четырех лет назад это был простой застенчивый семнадцатилетний мальчишка. Но под чуткими тэхеновскими тонкими пальцами паренек смог приобрести форму, словно прекрасная ваза из глины. Ким прекрасно помнит какой Чон мягкий и податливый, даже сейчас он остается таковым, несмотря на приобретенную внешнюю холодность. Сегодня последний день, когда дают «Загадочные вариации» Эрика Шмитта. *** - Ты будешь играть Эрика Ларсена - учителя музыки, притворяющегося журналистом. – Тэхен кидает папку с распечатанной пьесой на стол, за которым сидит Чон. - Вау, будем играть по произведению Шмитта. Сеул раскрепощается или театр решил тоже продвигать фансервис, словно мы какие-то айдолы? – Чон ухмыляется, пробегая глазами по строчкам. - Прибереги свои насмешливые колючки для других, нам предстоит сделать много работы. – Ким садится напротив с такой же папкой в руках. – На время репетиций и спектаклей будешь жить со мной, в моей студии. Мальчишка пожимает плечами, уже умело скрывая появившиеся нервозность и волнение. - У тебя язык заплетается, а мы только начали. Возьми себя в руки. – Тэхен смыкает пальцы вокруг чоновского запястья, подводя мальчишку к стоящему в углу студии черного рояля. – Сядь. Чонгук послушно усаживается на стул, а сам Ким забирается на рояль, садясь на крышку и опуская пятки прямо на клавиши, те громко протестуют, но рыжего это мало волнует. Тэхен наклоняется вперед, чтобы их лица были почти на одном уровне, но его все-таки чуточку выше, между ними расстояние менее десяти сантиметров, и это до дикости волнует юнца, заставляя его фантазию работать на полную катушку, уходя далеко за пределы цензуры. - Упражнение называется «вкусное варенье», – голос рыжего тихий и от того он больше басит. Тэхен высовывает язык и облизывает верхнюю губу, тут же пряча розовый кончик обратно. – Повтори. Чон делает как сказано, добавляя от себя соблазняющего взгляда, хотя вряд ли Тэхен замечает это, он, не моргая, наблюдает за губами мальчишки. После этого Ким проделывает еще несколько вещей, за которые его точно следует сдать в полицию, за совращение. Чон ведет себя как примерный ученик, хотя он уверен, что его потуги не дают такого же эффекта, потому что в глазах учителя нет никаких признаков впечатления. Но говорить и правда становится легче, слова ложатся как надо. Тэхен доволен, он отклоняется назад, опираясь на свои руки. Чонгук старается не смотреть на разведенные перед ним ноги, а Ким, кажется, забавляется происходящим. Чон проговаривает сцену за сценой, сосредотачиваясь на двух точках: строки в сценарии и картина, что видна прямо за правым плечом рыжего. Абстрактно изображенная зажигалка, и что красивого Ким находил в подобном? - Здесь ты должен посмотреть нежно на своего партнера. Да, зрители этого не увидят, но показать ты должен. – Тэхен чуть наклоняет голову, оценивающе глядя на Чона. Чонгук закрывает глаза на пару секунд, собирая всю свою нежность. От увиденного Ким заходится смехом, полностью укладываясь на крышку рояля, и прикрывает рот ладонью. Мальчишка не знает куда себя деть, кажется он в этом безнадежен, и теперь ему хочется провалиться под землю. - Ты выглядел таким милым, словно тебе пять лет и ты увидел море котят. – Рыжий вновь принимает сидячее положение и утирает ребром ладони уголки глаз, стараясь не размазать подводку. Ким спускается со своего места, оказываясь практически на коленях Чона, Чонгук вздыхает так словно помимо воздуха из него уходит сознание, оставляя лишь острые чувства. - Давай, вставай, будем учиться. – Тэхен встает в середине комнаты и ожидает, пока Чон придет в себя. – Сыграем в «зеркало». Ты полностью должен меня копировать и желательно начать предугадывать мои действия, чтобы оказаться полноценным отражением. Чонгук кивает, становясь напротив своего личного учителя. Ким начинает с малого. Поднимает поочередно руки и ноги, наклоняется в разные стороны и корчит забавные рожицы. У Чона отчасти получается, за прошедшее время он успел немного выучить Тэхена. Он наизусть помнит как Тэхен превращается в мальчишку с открытым ртом, когда чем-то восхищен, как приподнимаются уголки губ, впоследствии преображаясь в прямоугольную улыбку, всякий раз, как Ким видит ребенка или щенка, или как он избегает чужих взглядов с непроницаемым выражением, когда смертельно устал. Рыжий резко меняется в лице, он словно успел за какую-то долю секунды перенестись в свою вселенную. Чон прекращает всякое движение, он слишком зачарован, чтобы делать что-то. Паутинка выступившей испарины на тэхеновской шее, чуть приоткрытые, пухлые, идеально очерченные губы, выдающие тихое сиплое дыхание, густые брови сходятся на переносице – картинка совершена, как не посмотри. У Чонгука возникает ощущение, что Тэхен стоит где-то посреди погрязшего в сумерках леса и ловит снежинки своими вечно холодными ладонями. Кажется, это чистое выражение нежности. Нежность эта концентрированная и ничем не разбавленная, она липнет звездной пылью к плоти, прожигая насквозь, доставая до костей. Чон запомнит это навсегда. - Хэй, ты чего? Ты должен делать, что я говорю, а не просто пялиться. – Ким прочищает горло, отодвигая созданное им же волшебство. – Если ты не намерен учиться, нечего было нанимать меня. Тэхен рассержен. Чон молча складывается пополам, в качестве извинения - иначе Ким не прощает, это правило Чонгук выучил первым, как только начал заниматься с ним. - Учи сценарий. А мне нужно наверх, слишком жарко. – Чон не разгибается, слыша как старший поднимается по лестнице, на жилой этаж. И только после глухого стука двери в ванной, юноша отпускает себя и укладывается на прохладный пол, ложа под голову пару книг Мураками. Тэхен зачем-то накупил все вышедшие издания в мягкой обложке, раскидал их по всей студии и ни одну не прочел. Теперь они служат в качестве различных подставок. Мальчишка слышит спускающиеся шаги после прочтения шестьсот тридцать второй строчки, он не специально считал, просто так получилось. Дверь в студию чуть скрипя открывается, и Тэхен появляется в проеме, его лицо частично очищено от макияжа, лишь подводка на месте. - Как успехи? – Ким усаживается рядом и касается прохладной ладонью щеки Чона, стирая капельку пота. Вместо того чтобы ожидаемо заледенеть, кожа от прикосновения принимается гореть. - Давай прогоним последнюю самую сцену, когда ты вбегаешь. – Ким отбирает бумаги, вынуждая Чонгука подняться и выйти за дверь - для правдоподобности. Парень показывает всё то, что понял и запомнил, показывая откровенную игру для своего единственного зрителя\критика\учителя. Тэхен – это гребанное три в одном, и Чону хочется добавить еще кое-что, что идет в паре с притяжательным местоимением «мой». Рыжий вертит в руках невесть откуда взявшийся карандаш, судя по лицу, явно без единой мысли в голове. Он поднимается, негласно приказывая Чонгуку замереть. Тэхен двигает его как куклу, привычными движениями своих рук показывая как надо встать, как повернуться и как неловкую радость превратить в подобие искренней. Чона учат смеяться как надо, Тэхен словно обнимает его сзади, положив ладонь на чонгуковский живот, мальчишка чувствует смех рыжего своей грудной клеткой. Магнитуда происходящего внутри Чонгука землетрясения возрастает. Кажется ребра не выдержат ударов сердца от близости и колебаний от тэхеновского смеха. *** День премьеры приближается с невообразимой скоростью и Чонгук ощущает себя загнанной лошадью, хоть и выглядит цветуще. Помимо репетиций его гоняет Тэхен по ночам, прижигая ноющие мышцы и мысли своими ледяными пальцами - они повсюду. За день до начала Ким дает Чону сутки отдыха, мальчишка засыпает с предвкушением следующего дня в обществе рыжего, но утром его встречает пустая квартира и записка на холодильнике: «Встретимся завтра. Не напивайся и не читай сценарий». Парень болезненно рушит возведенный за ночь воздушный замок, заклиная себя, что больше никогда не поддастся на свои фантазии. В Чонгуке просыпается маленький мальчик, желающий сделать все наперекор. Но если выпивку он отодвигает сам, зная, как эта гадость влияет на его организм, то руки тянутся к заветным измятым листам со словами. И целый день он проводит в монологах с самим собой. Чона прерывают только вечером, он не сразу понимает, что его телефон надрывается где-то в третий раз. На экране высвечивается «Тэхен» и яркое фото рыжего, которое Чон успел перебросить себе по блютусу, пока Ким был в ванной. - Ну, как отдыхаешь? – в трубке слышится шум ветра и приглушенные голоса, Тэхен чуть ли не кричит, чтобы его наверняка было слышно. - Всё в порядке. Где ты? – Чонгук интересуется деланно-равнодушно, сжимая свободную руку в кулак, ощущая как впиваются ногти в мягкую кожу. - Это неважно, ребенок. Ложись пораньше и не читай ничего. До завтра, и постарайся не упасть. Тэхен сбрасывает, не давая Чону перейти на более эмоциональную речь. Чонгук просыпается в одиннадцать, он лежит с пару десятков минут в постели, прислушиваясь к звукам. В квартире явно никого, и не похоже, чтобы Тэхен был в студии - внизу тоже тишина. Но Чон не маленький, ему не впервой собираться. Потому быстрый душ, завтрак, а точнее обед, и небольшая проверка знания текста. Он уезжает сам, не дожидаясь Тэхена или звонка от него. Чонгук не волнуется, когда обнаруживает, что Кима нет в театре. Подготовка проходит гладко, зал набивается вплотную, и Чон слышит, как зрители гудят, словно разворошенный пчелиный рой. Парень уверен в своих силах, несмотря на отсутствие сильной руки рядом, и отыгрывает чисто, захватывая всеобщее внимание. Рыжий замечается Чоном к концу, тот настолько безэмоционально следит за происходящим, что возникает ощущение, словно пару часов назад Тэхену сделали лоботомию. Финальный поклон, бесконечный поток аплодисментов и оглушающий ароматный коктейль от принесенных зрителями цветов. Чон сдержанно улыбается, пропуская пару ударов сердца, когда Тэхен хватает его за локоть и тащит в сторону зала, где устроили банкет. Им приходится выслушивать море похвалы и лести, кланяться много раз перед важными чинушами. Их называют «великолепными напарниками», а Тэхена хвалят за воспитание талантливой молодежи, а Чон лишь смеется в голове, исправляя «напарников» на «кукловода и жалкую зависимую марионетку». Ким ведет машину осторожно и не убавляет орущее на весь салон радио, потому что видит, что мальчишка притворяется спящим. - Я знаю, что ты не спишь. – Тэхен приоткрывает окно, впуская прохладный мартовский воздух – Объясни, какого черта ты ослушался меня и учил вчера? Чонгук, не открывая глаз, пожимает плечами, на языке вертится вопрос о том, как он, черт возьми, узнал о нарушении запрета, но за пределы мыслей не выбирается - не тот момент. - Знал бы ты как звучала твоя речь. Глухо, словно заучили и репетировали тысячу раз. – Тэхен паркуется у дома и заглушает мотор, оставаясь сидеть в машине. – Может пришедших зрителей ты и смог заинтересовать своей деревянной игрой, но тебе очень повезло, что я не позвал важных людей. Ким устало опускает голову на лежащие на руле руки. Чонгук открывает глаза, глядя на выпирающие шишечки позвонков, обтянутые тонкой кожей и прикрытые белоснежной рубашкой. - Просто не дай мне разочароваться в своем решении. Ради тебя одного, я разогнал всех учеников. – тэхеновский голос звучит тихо и проникновенно, вызывая кучу мурашек – Бери меня за руку и я доведу тебя до вершин, а там сияй и постарайся не упасть. Не стоит всё усложнять, ребенок. *** Сегодня последний день, когда дают «Загадочные вариации» Эрика Шмитта. Чонгук показывает нежность\разочарование\радость. Чон – само совершенство. Его взгляды куда-то за плечо второго актера – прямо в горящие интересом глаза учителя. Ким ощущает подъем наверх. С каждой произнесенной строкой, мальчишку возносят все выше, пришедшие по тэхеновской просьбе критики. Чонгука вызывают на бис, тот ярко улыбается, кланяясь зрителям и второму актеру. Следующий после выступления банкет не отличается от того, первого, разве что он проводится в качестве прощания, а не удачного начала. Хотя есть одно отличие - Тэхен не зол, а более чем удовлетворен и расслаблен. Чон в который раз восхищен, как этот с виду хрупкий молодой мужчина может с легкостью вступать в споры и договариваться на выгодных для него условиях с самыми сильными людьми в мире искусства. Ким даже позволяет Чонгуку пару бокалов игристого, тот отпивает по чуть-чуть, потому что не его это, но нужно для вида. Сам Тэхен выпивает немерено, и потому приходится вызывать такси. Чон думает о следующем утре, когда проснувшийся рыжий будет тыкаться в подушки, словно слепой щеночек, стараясь унять ноющую голову. А когда совсем отчается, то напишет смс Чонгуку, потому что на крик у него нет сил. Добрый мальчишка конечно же принесет стакан с водой и таблетку болеутоляющего. И Ким после весь день будет ласковым котиком, примется обнимать и всячески тискать Чона, показывая закрытую в остальные дни сторону себя. Ким умудряется задремать сразу, как только машина трогается с места. Рыжий наваливается на поворотах, а Чон в эти моменты даже не дышит, желая, чтобы такси ехало по кругу. Но Тэхен порой приоткрывает глаза и отстраняется, лишая мальчишку приятного веса на правом плече. Чонгук заламывает пальцы, сдерживая порыв приобнять мужчину, устроив того поудобнее. Тэхен сам хватает за руку Чонгука, когда они почти подъезжают к дому. - Сегодня мы почти добрались до вершины. Не бойся, ты не упадешь, я буду позади и поддержу, – негромкий бас на ухо и упрекающий взгляд от водителя в зеркало заднего вида. – И у тебя ужасно костлявые плечи, ребенок.