Форма
12 марта 2015 г. в 22:36
Скрючившись, Леви сидит на холодным ступенях, обняв одной рукой свои острые колени в мятых штанах, другой - тонкую шею немца. Форма из партии явно идет Эрену к лицу, почему еврей не сдерживается и медленно произносит:
— Думаю, ты знаешь, что тебе подходит эта форма.
Беглый фашист открывает один, ещё сонный глаз, пытаясь понять, о чём идет речь.
— Не лги, — шепчет он, уткнувшись куда-то в помятое плечо Леви, пахнувшее побегом и родными берлинскими улицами. Эрену нравился этот запах, пока в нем не появилось ещё кое-что. Кое-что чужое. Гитлеровское. — Она меня портит, — жует губу, размышляя о сказанном, — в ней я — не я.
И Эрен прав. Фашистская форма портит как его, так и Армина Арлерта, Жана Кирштайна с соседней улицы и кучу других людей, ещё сохраняющих в себе человеколюбие и здравый смысл. Многих уже поглотили необходимые для жизни обстоятельства, заставляющие их состоять в партии, других — "хайльгитлер", а третьи — это евреи.
Быть евреем — уже билет на тот свет.
И Леви Аккерман прекрасно это понимает.
Ему просто очень повезло. Просто безумно повезло, что есть такие немцы как Йегеры. Просто безумно повезло, что они вспомнили о нём. Или же это было глупое стечение обстоятельств.
Холодные ступени подвала греют, когда с евреем сидит беглый фашист, рассказывая о событиях, произошедших на собраниях Гитлерюгенда. На серых стенах появляется голубое небо, когда немец в новой форме из партии пачкает одежду свободой, стекающей по кончику кисти. Ночью не так страшно, когда сам Фюрер решает поговорить с тобой о жизненно необходимых вещах, даже если это — обычный Эрен из обычных Йегеров, заполучивший доверие одного из евреев, который обрек бы мальчишку на верную гибель.
И всё это делает какой-то юнец из какого-то городка, из какой-то там Германии, где бушуют Гитлер и фашисты. И всё это Эрен делает для какого-то там еврея, испытывая к нему симпатию.
Даже если Леви умрет, беглый фашист — он же Эрен Йегер — будет помнить черный клок волос и холодных рук блеск, что держали его собственные, пока черные звёзды падали с неба, вгрызаясь в тонкую кожу ещё дышащей улицы.