Выжить в Слизерине

По традиции, после окончания пира старосты факультетов проводили новоявленных первокурсников в общежития факультетов. За слизеринским столом значками старост в этом году сверкали Драко Малфой и какая-то семикурсница. В принципе, будучи "новичком", Гарри должен был присоединиться к этой процессии, отбывшей немного раньше из Большего Зала. На это "должен" ему намекнул Дамблдор, встретивший его по дороге в Большой Зал перед распределением: "Не бойся, мальчик мой, вместе с тобой распределение будут проходить еще восемнадцать новичков. Профессор Макгонагалл встретит вас у двери Большого Зала. А после старосты проводят в общежитие и все покажут". О том, что он будет один взрослый... ну, сравнительно взрослый, среди первокурсников, старик решил не упоминать. Гарри-то об этом и так догадывался, но все же интересно было: просто так старик промолчал или что-то при этом задумал. Просьбу Гарри пройти Распределение у Дамблдора в кабинете тот вежливо, но жестко отклонил, сославшись на традиции. Вот и думай теперь, почему. А еще… что-то подсказывало, что если бы на Пуффендуе и Равенкло на шестикурсника в толпе первоклашек внимания не обратили бы, на Гриффиндоре могли просто пошутить, то слизеринцы отреагировали бы чуток иначе... И если отвертеться от самого распределения у него не получилось, то, по крайней мере о второй части плана можно будет благополучно забыть и пойти в общежитие вместе с однокурсниками. Размышляя об этом, Гарри и сидел за слизеринским столом, потягивая тыквенный сок. Когда он садился, вежливо кивнул Милисенте Булстроуд и какой-то пятикурснице, которые подвинулись, чтобы он мог сесть. Несколько человек заинтересованно косились на него, но больше с ним никто не разговаривал. Судя по всему, слизеринцы за столом вообще мало говорили, в основном, если просили что-то передать. Только несколько первокурсников тихо шушукались, пока старосты не увели их всех из зала. Разница с веселыми гриффиндорцами была разительной. Минут через двадцать все уже заканчивали есть и первые группки студентов потянулись к выходу, Гарри встал и последовал за одной из них. Ею оказалась уже упомянутая дородная Милисента, одна из сестер Гринграсс, Гарри никак не мог вспомнить, какая именно, и Блейз Забини. В подземельях они подошли к знакомому Гарри еще со второго курса портрету Великого Инквизитора. Слизеринцы сами так называли этот портрет, но все же Гарри с легкой улыбкой вспомнилась трехчасовая лекция Гермионы на тему «Инквизиция или почему Томáса де Торквемáду нужно непременно называть именно Первым Великим Инквизитором и ни в коем случае не путать его с его последователями». - Вход в нашу гостиную, - Гарри повернул голову и увидел обращающуюся к нему Гринграсс. Впрочем, ответа она дожидаться не стала: – «Яд мантикоры» Со второго курса здесь почти ничего не изменилось, хотя тогда Гарри и не приглядывался особо. В одной из стен был большой камин, вокруг него было штук восемь кресел, два дивана с разных сторон, а также несколько журнальных столиков. Три письменных стола со стульями были с другой стороны помещения, прямо под большими… хм, ну по форме это были окна, вот только выходили они на подводную часть хогвартского озера, так что в какой-то степени это напоминало огромный аквариум. Оставшаяся стена уходила вверх двумя расходящимися в разные стороны лестницами. Народу здесь было мало. Пока он осматривался, сразу не заметил, как на него смотрит и ухмыляется Забини. - Шарль, верно? Гарри кивнул. – А ты…? - Блейз Забини, тоже шестой курс. Пошли, покажу, где наша спальня. Тон какой-то подозрительно дружелюбный. Он повел его вверх по правой лестнице: - Так почему ты перевелся в Хогвартс? Хм, ясно. Вполне в духе слизеринцев - собрать информацию. - Мои родители решили переехать в Англию. О смерти родителей Шарля сразу говорить не хотелось. А о том, кто их на самом деле убил, пожалуй, говорить вообще не стоит. В Гриффиндоре ученики делили спальни по курсам, здесь очевидно тоже - в коридоре было семь дверей. Та, что с цифрой шесть, была справа посередине. Он огляделся: просторно, из большого окна, был такой же вид на озеро, как и в гостиной. И судя по всему… это была не та спальня, в которую вел один из туннелей Тайной Комнаты. Хотя вообще-то без разницы. Все равно он не смог бы нормально им пользоваться - в общих спальнях все время кто-то крутится. На одной из кроватей развалился Малфой, пытаясь что-то втолковать сидящим на соседней кровати Крэббу и Гойлу. Напротив… хм Нотт, кажется, разбирал свои вещи. Когда дверь за ним с Блейзом захлопнулась, они синхронно повернули в его сторону головы. Первым к нему приблизился Нотт, протянув руку: - Теодор Нотт, можно просто Тео. Жест точно такой же, как сделал Малфой на первом курсе. Гарри пожал руку и тоже представился, а Малфой тем временем спустил ноги с кровати. - Драко Малфой, это Винсент Крэбб и Грегори Гойл. – Не оборачиваясь, он махнул рукой в сторону соседней кровати. Гарри кивнул и представился снова. Мда… весело, ничего не скажешь. Ему с тоской вспомнилась веселая и уютная гриффиндорская гостиная. Хотя… если присмотреться, лица были у них какие-то настороженные. Молчание нарушил Малфой. - А это правда, то, что пишут в газетах, - в голосе чувствовалась какая-то напряженность, - что Гарри Поттер умер, пытаясь тебя убить? Так вот в чем дело. - Да, хотя я мало что помню. – Гарри покачал головой и сделал вид, что задумался. – Помню, как вечером лег спать, а следующее – профессора Дамблдора, склонившегося надо мной… и труп Гарри Поттера рядом. Потом профессор и рассказал мне, что произошло. Слизеринцы переглянулись. Ну да, как он и предполагал - в историю Дамблдора о спятившем от магии темного рода Гарри Поттере они не поверили. Иллюзий по поводу директора тоже не питали. Не то что он когда-то. Их проще попытаться убедить, что Дамблдор его и убил. *** Северус нервно барабанил по столу пальцами. Вчера он таки подавил желание вытащить француза за шкирку со слизеринских спален «на чашечку чаю», а через несколько минут будут Зелья шестого курса Слизерин – Гриффиндор. Вот он все и выяснит. Хотя сегодня ученики его еще не успели раздразнить до состояния близкого к мантикоре, как порой бывало после четырех пар, нервное напряжение от сложившейся ситуации не отпускало. Со звонком в класс начали стекаться ученики. Бодле сел за третью парту с Ноттом и будто избегал лишний раз смотреть на него. Северус не удержался и хмыкнул. Похожую жестикуляцию он обычно встречал у неучей из Гриффиндора и Хаффлпаффа, надеющихся, что так он будет меньше обращать на них внимание. Впрочем, им это не помогало. Уже минут через двадцать с начала урока Северус понял, что его подозрения полностью подтвердились. В Зельях юноша был полным профаном. К счастью, их с Ноттом котел от взрыва спасало само присутствие Нотта. Тот хоть особой гениальностью и не блистал, но его предмет учил исправно. Хм, попробовал бы не учить. Еще через сорок минут Северус смог резюмировать, что получившееся у этих двоих в результате мутно-желтое зелье было еще далеко не самым худшим, что ему удалось увидеть за сегодня. Он даже начислил Слизерину пять балов. Худшим же, на удивление, оказалось зелье, сваренное Грейнджер и Уизли, и ладно бы еще из-за Уизли, тот всегда в зельях был не многим лучше Логботтома, но ведь жехомятника в котел добавила именно Грейнджер... Впрочем, судя по хмурым выражениям лиц, они с Уизли думали явно не о Зельеварении во время урока. Не иначе о Гарри беспокоятся… Какой мать его Гарри! Поттер! Кстати, о Поттере. Вот, оказывается, что за странное ощущение его целый урок преследует, будто чего-то не хватает… ему что, не хватает Поттера? Он еле удержался, чтобы не тряхнуть головой. Глупость какая. Привычка ждать неприятностей, не иначе. В конце концов, мальчишка пять лет трепал ему нервы. Он еще раз посмотрел на двух, молча складывающих свои вещи, гриффиндорцев и перевел взгляд в противоположную часть класса. - Мистер Бодле, задержитесь. Когда ученики покинули класс, он перевел взгляд на смотрящего куда-то сквозь него подростка. - Мистер Бодле, несмотря на старания мистера Нотта, вам едва не удалось взорвать котел, что вы можете сказать по этому поводу? – Гарри буквально почувствовал угрозу, повисшую в воздухе. Трудно было поверить, что со своими змейками он говорит вот так. Он ведь не мог узнать…? Нет, тогда сразу же рассказал бы Дамблдору. Он немного в панике поднял глаза вверх и встретился взглядом с черными глазами Снейпа… и тут же опустил их обратно на бледный подбородок. Благо, будучи сантиметров на пять ниже, он мог смотреть туда, держась ровно, не опуская взгляда. Северус был слегка в недоумении. Ну и что бы значил этот жест, почему этот мальчишка избегает смотреть ему в глаза? Он ведь не мог знать… нет, легилиментов слишком мало, чтобы он мог предположить это. Но теперь… если попытаться залезть ему в разум и он это заметит… Без добровольного согласия это все еще было незаконно. Как же это… раздражало. Да кто он такой?! - Будьте добры отвечать, когда я задаю вам вопрос! - Гарри чуть было не вздрогнул от неожиданности. Вдох-выдох. - Прошу прощения, профессор. – Спокойный, холодный тон, каким обычно Малфой разговаривал с Макгонагалл. – Впредь я постараюсь усерднее заниматься. - Разумеется, постараетесь, - Северус ухмыльнулся, - в эту субботу вы присоединитесь на отработке к мистеру Гойлу. Если к следующему занятию я не замечу значительных улучшенный, то же самое вас ждет и на следующей неделе. Вам все понятно? Гарри немного оторопел. - Сэр, но вы ведь не назначали Гойлу отработку? Снейп холодно посмотрел на него: - А вы считаете, что я должен был вас об этом проинформировать? Гарри моргнул. Снейп что, все же назначает своим отработки? Но почему втихаря? - Нет, сэр. Могу я идти? - Не спешите, мистер Бодле, у меня еще есть несколько вопросов по поводу причин вашего перевода в Хогвартс и последующих событий. Гарри мысленно вздохнул. Какого черта он должен отчитываться еще и перед этим типом? Но благоразумие подсказывало, что послать сейчас своего нового декана по общеизвестному адресу - не лучшая идея… *** Спустя полчаса Северус Снейп сидел в своем кабинете и обдумывал только что состоявшийся разговор. Если мальчишка сказал правду, то он и сам знает не больше его. Но это было странно. Каким образом прерванный жертвенный ритуал мог вызвать провал в памяти, если это совершенно другая область магии? Если бы отток жизненной энергии вообще успел начаться… единственным влиянием на мозг, которое это могло оказать - была бы полная потеря рассудка. Впрочем, долго жертва этим бы не мучилась. То же, что описал француз, было скорее похоже на результат неумело наложенного Обливиейта. Но опять-таки, кто мог это сделать и зачем? Благодаря Фиделиусу единственным способом попасть на Гриммо был камин… Правда и Фиделиус вел себя странно: не исчез после смерти Блэка, а замкнулся только на Поттере. Но они тогда всем орденом проверяли его на прочность, так что это отпадает. А камин? После смерти Блэка Дамблдор заставил Поттера настроить его на посещение только его самого, Макгонагалл и министра. По поводу последнего, кстати, Северус до сих пор недоумевал, зачем. Выводы напрашиваются странные: наложить Обливиейт на француза и забрать Поттера мог либо кто-то из троих выше перечисленных, либо кто-то, кому Поттер сам открыл доступ, а, следовательно, доверял. Правда француз мог бы и сам наложить на себя заклинание, если знал, что в Хогвартсе есть легилимент… но ведь он был еще на Гриммо, когда там появился Дамблдор, он не успел бы вернуться… а как, кстати, Альбус так быстро узнал, что что-то не так? Нужно будет спросить…