Никос
В детстве я был очень беспокойным ребенком, часто дрался с соседними детьми и хулиганил. Из-за этого к маме постоянно приходили соседки жаловаться на меня, они ругались, а мама молча слушала их и даже не пыталась меня оправдать. Когда же эти сварливые дамы уходили, мама тяжело вздыхала и не глядя на меня собиралась на работу, только прежде чем уйти говорила: «Никос, пожалуйста, веди себя хорошо». Но я все так же продолжал хулиганить и безобразничать. Все изменилось, когда мне было десять. Из-за моих проказ маму снова отругали, а из школы пришла жалоба на мое плохое поведение и низкую успеваемость. После этого она ушла в свою комнату и не выходила из нее, а я сидел у себя и ждал. За окном уже давно стемнело, а мама так и не зашла ко мне, я заволновался, так как чувствовал себя виноватым. Встав с кровати, я тихо вышел в темный коридор и на цепочках подкрался к маминой комнате, оттуда раздавались тихие всхлипы. Она плакала из-за меня, это я виноват в её слезах, видь, она одна воспитывает меня, работает на двух работах, а я доставляю маме одни лишь проблемы своим поведением. Я вбежал в комнату к маме, она сидела в кресле за посменным столом, положив голову на руки, но когда я влетел в помещение, она подняла её и посмотрела на меня. Я стоял в дверях и смотрел на мамино заплаканное лицо, в груди испугано колотилось сердце от осознания, что это моя вина. Я сорвался с места и подбежав к маме крепко обнял её, слезы ручьем стекали по моему лицу, а я порывисто шептал ей что изменюсь, что буду хорошо учиться и больше не буду доставлять проблем и я сдержал обещание. Я стал хорошо учиться, перестал драться и хамить взрослым. После школы я всегда шел домой и занимался домашними делами, учил заданный на дом материал. Сначала было очень трудно вести себя примерно, и бунтарь внутри меня рвался на свободу, но я взял верх над самим собой и вот, что из этого вышло. Мне семнадцать, у меня серая невзрачная внешность: тусклые, коротко стриженные, черные волосы, бледно серого цвета глаза, субтильное телосложение, рост метр семьдесят. Ко всему этому прилагается бесформенные шмотки и безобразные очки на пол лица, к тому же, помимо внешности, я теперь тихий типичный ботаник, у которого нет друзей, ну кроме Кристи, она единственная кто со мной общается. Я стал мямлей и теперь не могу понять, как из бойкого пацана я превратился в это. Я даже однажды попытался проявить характер и возразить, когда меня что-то не устроило, но это было больше похоже на блеянье овцы. У меня возникло такое ощущение, что часть моего характера стерли, и я стал бесхребетной амебой.***
Как и в любой школе, наш класс делился на три части: элита – сплошь все из себя красивые и наличие там денег не столь важно, главное внешность, хотя если у тебя дофига денег, то место среди них можно купить; вторая категория, средний класс – симпатичные девчонки и парни со средними способностями, моя подруга относится к ним; и… самый низ класса – мы…ботаники, серые невзрачные мыши. Все знают иерархию в нашем классе, поэтому я был очень удивлен, когда наша принцесса подошла ко мне и нежно улыбаясь, при всем классе сказала, что любит меня. Весь шум в кабине стих, одноклассники с непониманием смотрели на Лауру, а она будто не замечая их взглядов, наклонилась ко мне и поцеловала. Я не ответил на поцелуй, так как прекрасно понял, что она всего лишь играет на публику, а когда краем глаза заметил злющее лицо нашего «принца» Амира, догадался, что с моей помощью Лаура старается досадить ему. И у меня почему то возникло стойкое ощущение, что этот момент с поцелуем отгребу я. Как же я был прав…***
- Никос. - Меня резко дернули за шиворот толстовки и от неожиданности я упал на пятую точку. Больно, очень.- Думаю нам нужно поговорить мелкий уродец. – Надо мной стоял Амир, а за его спиной стояли шавки, которые все время ходят за ним. На улице было уже довольно темно. Они подкараулили меня на пустыре возле заброшенной стройки, в тот момент когда я возвращался домой с подработки, поэтому людей поблизости не наблюдалось и рассчитывать на чью-то помощь бесполезно. Я хотел подняться, когда этот ублюдок со всей дури ударил меня нагой в живот, я согнулся пополам от боли и сжал зубы, стараясь не скулить, а этот мудак стоял надо мной и довольно улыбался. - Ты перешел мне дорогу мышонок,- он поднял меня, крепко сжав мое горло рукой и притянув ближе к себе, прошептал на ухо,- тебе не стоило целовать мою девушку, я хочу что бы ты знал за что будешь наказан уродец.- Он ударил меня по лицу, разбивая губы, и отбросил, как тряпку, от себя.- Пора его проучить ребята.- Все эти твари заржали. Я сидел на земле, чувствуя, что живым отсюда не уйду, хорошо если только покалечат, в чем я очень сомневаюсь. Я сплюнул кровь и с трудом встал на ноги, чуть шатаясь. Бежать я не пытался, так как понимал, что это бессмысленно. - Без вины, виноват.- Я ухмыльнулся, морщась от боли в разбитых губах. Я не чувствовал страха, прям как когда то было в детстве, но все же осознавал, что против пятерых мне не выстоять, да мне даже против одного не протянуть с моими то физическими данными. Я стоял напротив них, собираясь хотя бы дать отпор, но это мне не удалось. Они напали все вмести, просто вбив меня в землю, хрустнула рука и взвыл от острой боли. Эти монстры, в человеческом обличии засмеялись, а после не останавливаясь стали пинать меня ногами, я от боли уже нечего не соображал. Ребра скорее всего все переломаны, да и органы мне отбили. Я закашлялся. Кровь хлынула горлом, кажется осколок ребра пробил легкое. Я даже уже не шевелился, а они все продолжали бить меня. - Все хватит, думаю достаточно мы его проучили.- Амир ухмыльнулся и отошел от меня.- Смотри мышонок, что бы больше такого не было.- А больше такого и не будет, до утра здесь не пройдет ни один человек, сам я пошевелиться не могу, та и соображаю с трудом, до рассвета я однозначно не доживу. – Пока уродец. Я сквозь кровавую пелену смотрел, как они скрылись во тьме. «Прости мама я не сдержу свое обещание».***
Всю ночь Ангелине Владимировне было не спокойно. Никос не пришел домой ночевать и его телефон не отвечал. Позавтракав, она собралась и закрыв дом, направилась на работу. Её путь до работы проходил через заброшенную стройку, когда она заметила милицию и толпу людей, сердце в груди сжалось от плохого предчувствия. Она подошла ближе, от милиционеров отделился один и подошел к ней. - Ангелина,- Станислав Павлович был знаком с мамой Никоса,- я думаю тебе не стоит на это смотреть. Женщина побледнела и не слушая больше Стаса, бросилась сквозь толпу и застыла на миг, на земле, пропитанной кровью, избитый почти до неузнаваемости, изломанной куклой лежал её сынок. - Никос,- прошептала Ангелина Владимировна. Она упала на колени горько рыдая и прижимая руки к губам, рядом присел Станислав и приобняв её, пытался успокоить, а люди вокруг с сочувствием и жалостью смотрели на женщину, потерявшую сына.- Прошу тебя Стас, найди тех монстров, которым помешал мой сын…прошу тебя…прошу.- Слезы градом бежали по щекам, а в сердце поселилась острая боль от потери единственного родного человека.