Little brother

Эти две недели… Чего в них было больше – тепла или горечи? Возрождающих и одновременно отравляющих. С той самой первой проведенной вместе ночи. Проведенной так, как никто из них не предполагал. Алеку все никак не удавалось незаметно рассмотреть штрих-код «Мантикоры» на шее нового знакомого. Когда они над чем-то ржали (Сэм как-то нервно и невесело), сидя с пивом у телека, Алек, потеряв терпение, толкнул его, заставляя повалиться на диван, повернуться спиной. Объяснять все пьяной шуткой и не потребовалось. Оказавшийся на удивление никаким не транс-геном, Сэм замер, застыл, не пытаясь освободиться. Вообще боясь шелохнуться. Молчал. Только задышал громко, часто, взволнованно. Кто-то мог уже и не вспомнить о своем поразительном сходстве с другим человеком. Кому-нибудь могло показаться нисколько не интересным неким образом превратиться в своего загадочного двойника, узнать то, что известно лишь неведомому клону. Двойственность человеческой натуры далеко не у всех выражена в бисексуальности. Которой «Мантикора» снабжала многих особо привлекательных юношей и девушек, слегка поковырявшись в их генной структуре. Мало ли что и как могло понадобиться верным солдатам правительства на очередном сверхсекретном задании. Сэм был привлекателен и был так откровенно не против… Сэм был не жив, не мертв. Он давно был влюблен в своего старшего брата, природа чувств к Дину стала ему ясна где-то в то самое время, когда брат вот так вот и выглядел, незадолго до отъезда младшего в колледж. Где у Сэма впервые был секс с парнями. Каждый из которых, так или иначе, чем-то напоминал ему о Дине. Эти кратковременные отношения нисколько не помогли забыть о мучительном недопустимом влечении. Разве что вызвали отвращение к такого рода связям. Еще большую тоску по тому единственному человеку, к которому его тянуло всем сердцем, каждой клеткой тела. По тому, чему не бывать никогда! Тогда Сэм и познакомился с Джессикой, милой простой девчонкой, в которой обрел свое неожиданное спасение. Прямо как на клочке суши посреди убийственных волн, на острове, куда он едва успел выкарабкаться почти с самого дна затягивающей его пучины. Но сейчас… Это был Дин… Все равно Дин! Только что пропавший, вероятнее всего погибший, необратимо, навсегда! Его Дин! Тот самый, из прошлого, открывшего Сэму глаза на самого себя, чудесно обретенный в этом чужом сумасшедшем будущем. Как будто Сэм тогда никуда и не уехал… Как будто не было всего этого непрекращающегося кошмара потерь… Как будто не было смерти Дина... Его последнего родного, близкого… любимого… человека. *** Той же ночью Дин приснился Сэму в первый раз. С тех пор сон повторялся каждую из них, с небольшими изменениями. Все тот же лес, полный нечисти. Отбивающийся от поганых тварей брат, бредущий по такому обычному с виду лесу без конца и без края… Каждый из дней, заполненный поисками присутствия магии в этом мире, Сэм ждал прихода ночи. Когда он снова будет со своим старшим братом… Младшим теперь братом… Не братом вовсе… Когда он снова увидит своего брата во сне, таким же, каким видел в последний раз… Сперва возликовав, посчитав сон подсказкой о том, где можно найти Дина, Сэм вскоре, скрепя сердце, отказался от этой мысли. Не говоря о том, что он в будущем (куда его закинуло наверняка в противовес оказавшемуся в прошлом брату), еще и без следа потусторонних сил, что могли бы помочь ему вернуться домой, в их собственном мире нет таких лесов. Нет, леса-то есть, именно такие, почти по всему северу Америки, выбирай любой. Только монстров в них нет, не в таких количествах же. Это только сон. Его страх за брата. Надежда на то, что Дин еще жив. Продолжает сражаться. Идет напролом сквозь старый лес, липкие грязь и кровь. Идет к нему… Есть ли вообще смысл так рваться из этой реальности в свою, где Дина нет?! А здесь… есть… Есть все то, о чем Сэм Винчестер давно уже и не мечтал. Есть… Алек… Не Дин. *** Алек так же находился в полном раздрызге чувств, как не гнал от себя эту паскудную мысль пинком под зад. Это забавное приключение и все. Ровным счетом ничего больше. Смешно даже думать об этом! Обхохочешься! Но видеть любовь в смотрящих на него глазах… Видящих не его… Снова! Как тогда, с Рейчел, считавшей его преподом игры на фортепиано, за которого он выдавал себя, будучи на задании. Но возвращаться не в пустую конуру, доставшуюся ему от еще одного сбежавшего и убитого транс-гена… Но впервые в жизни быть не одному, а вдвоем! Вдвоем с тем, кто смотрит на тебя с таким сиянием в глазах, так ждет тебя и так радуется твоему возвращению… Вдвоем, а не в вымуштрованной зомбированной толпе, по команде вскакивающей и ложащейся спать в общей спальне. Совокупляющейся по распоряжению вышестоящих. Стадо, выращенное для бойни, не имеющее права на чувства… Чувства… Какие чувства, к кому?! К нему, Алеку или к его очередному предшественнику «из пробирки», носящему имя Дин, а? Ответ так очевиден… Настолько, что думать об этом нет никаких сил. Больно. Слишком больно! Что, в свою очередь, доказывает, что чувства появились у него одного… Пф, надо же, как ему, оказывается, мало надо. Совсем немного простого человеческого тепла. Вдобавок не ему предназначенного… Или… нет?.. Не во всем… Ему – тоже… Сэм охотно давал творить с собой все, что взбредало Алеку в голову, тащился от каждого прикосновения, был полностью открыт – но не душой, куда он не позволял заглянуть ему и краешком глаза… *** Это случилось две недели спустя. Грянуло среди ясного неба оглушительным громом. Которого Х5-494 ждал всегда, в любую минуту. Не забывал быть начеку и Алек МакДауэл. Но так и появляются на свет расхожие выражения. Кто были эти двое, кто-то из его давнего или совсем недавнего, связанного с контрабандой прошлого? Всего-навсего обычные отморозки-грабители, поджидающие легкую добычу – подвыпивших посетителей работающих допоздна пабов? Какая разница… Х5-494 успел увернуться от пули. Отдернуть Сэма, нарочно подставившегося под выстрел, закрывая собой его, нет. Алек успел поймать только его последний взгляд, только его самого, в охапку, когда тот кулем оседал на покрытый трещинами асфальт, под эхо от выстрела и топот убегающих убийц. Пулю поймал Сэм. «Зачем?!» - мысленно выкрикнул потрясенный Алек в застывший взгляд продолжающих смотреть на него с безграничной любовью мертвых глаз. К их, успевшему стать таким привычным, родным, дорогим выражению смерть добавила новое, трудно разбираемое. Больше всего похожее на то, что Сэм только рад случившемуся, и если бы не почти сразу остановившееся пробитое сердце, на его губах непременно показалась бы последняя улыбка. Умиротворенная. Спокойная. Счастливая.