"- Сэр Галахад – подлый предатель. Человек без чести и совести… Приговор – смерть."
Двадцать первый день декабря, 1886 год.
Минуло восемь недель со дня Совета Рыцарей в Вестминстерском дворце. Все члены Ордена единогласно признали сэра Галахада виновным в предательстве, сговоре с безбожными мятежниками и покушении на жизнь казначея лорда Гастингса. Осужденный на смерть, он с горьким разочарованием взирал на слепцов, коими оказались благородные сэры. Много веков их водили за нос прямо здесь, в самом сердце Ордена, в зале Круглого стола, попирая дело их жизни. И рыцари разучились отличать правду от хитросплетенных интриг. Один лишь Себастиан Мэлори, как ищейка, искал ответы, добивался правды, но доброго друга и наставника уже нет на этой земле. Рыцари Круглого стола вставали один за другим, гремя тяжелыми деревянными стульями с высокими спинками по выложенному плиткой полу. Для многих сэр Галахад был наставником, образцом чести и верности Ордену, был другом. Но никто не осмелился посмотреть на коленопреклонённого мужа. Каждый из них произнес лишь одно слово - виновен. Как нож в спину от единственной семьи, которая была у рыцаря. Волей случая ему удалось вырваться из темниц Вестминстера и из-под прицелов бывших братьев. Только благодаря Николе, Грейсон не утонул в заполненной нечистотами Темзе и смог встать на ноги после пыток, пережитых в заточении. Благословенный рыцарь получил второй шанс. Все, что осталось у мужчины от прошлой жизни: мундир рыцаря Ее Величества Королевы и металлический фиал со знаком Ордена на шее - Черная Вода. Эликсир, благодаря которому братья по Круглому столу стояли на страже мира долгие столетия. Говорят, что сам председательствующий лорд-канцлер сражался плечом к плечу с великим королем Артуром Пендрагоном и стоял у истоков Ордена. Рука в кожаной с металлическими заклепками перчатке сжалась на том месте, где фиал касался груди. Это все пустое - он более не рыцарь. Над ночным городом лениво зависли огромные туши дирижаблей, прячущие за собой огрызок желтого диска луны. От черных дыр, закрывающих звезды, доносился мерный гул пропеллеров, а в доках на реке скрежетали погрузочные краны. Заводы, плотным кольцом окружающие Лондон, скалились сотнями труб, денно и нощно изрыгающими в небеса тонны угольной пыли. Она, в свою очередь, сдерживаемая тяжелым влажным воздухом, окутывала город непроглядным туманом. Мелкий раздражающий дождь моросил, не прекращаясь, раскрашивая стены домов, мостовые и каждую подворотню угольно-черной грязью. В центральных районах города сутки напролет работали фонари. Больной и бледный свет отнюдь не освещал улиц, а лишь создавал тонкий дрожащий ореол вокруг стеклянной колбы, заключенной в металлический кованый корпус. Жужжание ламп делало их похожими на размытых светлячков, изредка пускающих искры и затухающих с протяжным свистом. В районе Уайтчапел - месте более грязном, чем весь город вместе взятый, на пустынных узких улицах стоял особый запах, вобравший в себя вонь экскрементов, отбросов и гнили. В кромешной темноте, лишь подойдя совсем близко к окнам, можно заметить тусклый огонек глубоко внутри. Но это только при условии, что ставни не закрыты. Если кто и рискнет выйти здесь на улицу ночью, то он либо знает каждый камень в этих трущобах, либо ищет неприятностей. - Mon ami! Слова приветствия прозвучали слишком громко и затерялись далеко в переулках, даже не потревожив спящих бездомных. Но Грейсону было плевать на все нюансы конспирации, ведь человек, стоящий за спиной, был искренне рад его видеть. Первый за последние недели. - Я безгранично рад нашей встрече, сэр Галахад. - Не забывайтесь, Персиваль. Меня отлучили от Ордена, и я более не имею права носить имя рыцаря. - Он обернулся, встретился взглядом с лучистыми глазами француза и приветственно пожал другу руку, обхватив ее чуть выше запястья. - Полноте, сэр. Вы будете рыцарем до гробовой доски, с Орденом или без. - Персиваль расплылся в улыбке, но в движениях его читалась настороженность и усталость. Испытания, с которыми пришлось столкнуться каждому из братьев в эти дни, были и без того не простыми, а к французу проявляли особенное внимание. Ведь он единственный, кто сомневался в предательстве Грейсона. - Вы рисковали, приняв мое приглашение. - Без риска в последнее время становится откровенно скучно. - В обычной для себя манере отметил не так давно посвященный в рыцари мужчина. Мари́ Жозеф Поль Ив Рош Жильбер дю Мотье, маркиз де Ла Файет, герой двух миров, принял рыцарское имя Персиваль и поклялся служить Ордену верой и правдой все годы, отведенные ему свыше. Гораздо более юный, чем остальные братья, маркиз Лафайет порой производил впечатление повесы, не пропускающего ни одной юбки, но на деле он был человеком чести и удивительной силы духа. - Персиваль? - Ах да, вот весточка от Николы. После инцидента в катакомбах его до сих пор держат в лазарете. – Подхватив завернутое в холщовую ткань внушительных размеров оружие, он передал его Грейсону. - Вот. Термит. Один из последних уцелевших. Прекрасное творение Николы. Тяжелая пушка приятно легла в руки - совсем не изящное, но верное орудие убийства, начиненное термитной смесью. Встреча с ним для любого противника закончится в зажигательном фейерверке пламени. - Как он? - Тесла? Цел и больше беспокоится за то, как будет восстанавливать свои изобретения. Разумеется, он так же выказывал беспокойство за Вас, месье, и спешит заверить, что будет ожидать встречи сегодня в условном месте. - Спасибо, Лафайет. Ваше доверие много значит для меня. - И все же, недостаточно, чтобы Вы посвятили меня в дела мятежников или свои планы покинуть город. Француз отвернулся на звук гудка. Глаза уже привыкли к темноте, и можно было различить вдалеке, над крышами домов, тупорылый силуэт поезда, с визгом и грохотом раздирающим ночь, остановившийся на недавно отстроенной платформе. Пар от его горячих колес окутывал весь мрачный состав, делая его похожим на призрака, забирающего души на тот свет. - Я не желаю втягивать Вас в это грязное дело. - О, нет-нет... Друг мой, я прошел американскую войну за независимость и обе французские революции. – Маркиз вновь обращался к Галахаду, вкладывая в каждое слово уважение к мужу. - Даже если дерьмо хорошо прячут, оно воняет, сэр. У Вашего молчания наверняка есть причины, и я не спрашиваю Вас о них. Хочу лишь сказать, что пока Вы боретесь за свободу и благое дело, знайте - в Ордене у Вас есть друг. Vive la liberté, mon ami! - Вот какие разговоры Вы ведете, Персиваль! Помогаете предателю скрыться и снабжаете его оружием? - В голосе Изабо Д'Аргайл звучал металл. Она вышла из глубины темной улицы, держа Грейсона на прицеле. Тихое жужжание давало понять, что индукционное копье приведено в боевую готовность, и нажатие пальца на полированный спусковой крючок обеспечит ему встречу с сфокусированным зарядом электричества. Губы девушки сжаты в тонкую нитку, а глаза прищурены. - Изи. - Попытался предупредить ее нападки старый рыцарь, но она нервно одернула его. - Не смейте так меня называть. Мое имя леди Игрейна. В ее груди, под мундиром, клокотала обида. Изабо была уверена в предательстве Галахада и не могла простить ему этого. Учитель и наставник, Грейсон был ей вторым отцом, с которым бок о бок они прошли не один век и побывали в тысяче передряг. Человек, на которого юная дева стремилась походить всю свою жизнь, оказался предателем, переметнувшимся на сторону мятежников. Он предал их страну, Орден, рыцарей и ее саму. - Ну, так что, сэр Персиваль? Или Вы тоже решили присоединиться к повстанцам? Она не сводила с Грея ни прицела, ни пронизывающего взгляда. Даже в полной темноте он чувствовал исходящую от нее волну неприязни. - Он здесь не при чём. - Я не разрешала Вам открывать рот, сэр... - Девушка запнулась и поправила саму себя. - Грейсон. Все верно. Он более не рыцарь, но в одну минуту она не могла забыть все пережитое вместе, все заслуги когда-то верного слуги Ордена. - Мне все прекрасно известно, Грей. – Прошипела она сквозь зубы, переходя непозволительное по этикету «ты». Маске отвращения с трудом удавалось скрывать бушующие чувства. – Кровь моего сводного брата на твоих руках. Лафайет коротко взглянул на невозмутимого и спокойного рыцаря. Что-то воистину страшное должно было произойти тремя неделями ранее в лаборатории Николы Тесла, чтобы пусть и отлученный рыцарь убил брата. За пролившейся кровью было не понять истины и мотивов, и потрясенный Орден нашел для себя ответ, удачно объясняющий все происходящее, – предатель Галахад. Сам же святой рыцарь выдержал взгляд девы и не проронил ни слова. Он не имел права опорочить светлую память Алистера Д'Аргайл, сэра Лукана, сводного брата Изабо. Не мог рассказать ей об истинной сущности павшего от его руки рыцаря, о том, что Алистер - Древний, представитель рода ликанов и, сверх того, соучастник мерзкого предприятия по вывозу вампиров в Новый Свет. Истинный предатель, которого должны были отправить на плаху. В глазах леди Игрейны был холод. Грейсон помнил ее совсем юной, только ставшей его ученицей. Талантливое, целеустремленное дитя - она грезила стать рыцарем и добилась своего. Изабо – сама юная из всех рыцарей Ордена, преданная ему до безумия. В ней Галахад видел дочь, которой у него никогда не было, и соратника, с которым можно не беспокоиться о том, что происходит за спиной. Сейчас же в серо-зеленых глазах, всегда дерзких и обращенных на него с уважением, были только отчуждение и презрение. - В городе введено военное положение, а убийство беглого предателя и без того обычное дело. - И Вы готовы на этот шаг, Игрейна? - Если это станет первым шагом на пути к подавлению мятежа, то - да. Мой святой долг перед Орденом защищать этот город и карать таких, как ты. Перехватив оружие, она прицелилась в грудь рыцаря, готовая выстрелить в любую минуту. Уверенная в своей правоте, она нисколько не страшилась принятого решения и давно бы нажала спусковой крючок, если бы не долгая история, связывающая их жизни. - Моя смерть не поможет восстановить утраченное спокойствие. И Вы это знаете. Оставаясь в стороне, Персиваль наблюдал за дорогими соратниками, жадно хватал каждое слово, чтобы не допустить непоправимого. - Изменник. - Горько выплюнула дева, когда француз окрикнул ее. Спускаясь с низкой крыши по кривым пристройкам, к ним, скаля зубы, бежал ликан. Зверь два метра в холке, покрытый шерстью и гонимый жаждой крови, он становился ближе каждую секунду. Дева успела выпустить электрический заряд, но ликан предвидел эту атаку и играючи увернулся. Уйти же от железной хватки рыцаря он не смог. Когда твари оставался лишь прыжок, а индукционное копье все еще набирало заряд, Галахад метнулся вперед, отталкивая Игрейну на стену. Одной рукой ухватил ликана за шкуру на шее, а другой вонзил ему в бок кинжал, который вытащил из ножен, закрепленных на спине, за секунду до нападения. Для оборотня это было подобно царапине, но эффект неожиданности сделал свое дело - зверь отскочил в противоположный конец переулка, в тупик, и, низко зарычав, бросился обратно, нацелившись на Грейсона. Немало подобных встреч было на счету у рыцаря, и он прекрасно знал, как отнять проклятую жизнь. Главное в этом деле - не медлить. Муж вскинул на плечо стоящий подле Термит и зажал спусковой крючок, выпуская на несущегося во весь опор ликантропа алюминиевую крошку и тут же, следом, секундная искра воспламенила химическую смесь. Огромный волк взвыл, окруженный огнем и с ревом бросился на стену ближайшего дома, пытаясь выбраться из тупика улицы, забраться на крышу по сваленному в кучу мусору. Те редкие ставни, что еще были открыты, трусливые хозяева поспешно захлопнули, когда Галахад неторопливо подошел к скулящему псу, морщась от запаха паленой шерсти и плоти. Под тяжелым сапогом, вставшим на горло, ликан захрипел из последних сил, уже не в состоянии ответить рыцарю, и тот, вновь достав нож, пробил им грудную клетку, вскрывая животное как спелый фрукт. Не прошло и минуты, как на брусчатке под ногами Грейсона материализовался труп тощего мужчины, обожженного и всего в крови. Под тяжелым взглядом француза леди Игрейна подняла выпавшее оружие и через силу обратилась к наставнику. - Жизнь за жизнь, Грей. Но в следующую нашу встречу, я... Клянусь, я отомщу за брата и положу конец этому безумству. Рыцарь спрятал оружие в ножны и, не оборачиваясь на Изабо - будто труп полукровки представлял для него большую важность - спокойно ответил на прозвучавшую угрозу. - Изи. В этом случае я надеюсь, что наши жизненные пути никогда более не пересекутся. Я твой учитель и, веришь или нет, знаю в с е твои слабые места. - Закинув Термит на плечо, Грейсон прошел мимо бывшей команды. Маркиз сдержанно кивнул, в знак прощания. - Adieu, сэр Галахад. Рыцарь ответил Лафайету также кротко, одним взглядом, и не удостоил вниманием Изабо. Тяжело ступая, сэр Галахад, Грейсон, бывший рыцарь Ордена, скрылся во мраке подворотен Уайтчапел. Через несколько часов, вместе с Николой Тесла и Рани Лакшми-Баи, он покинет пределы Лондона. - Я бы не хотел оказаться с ним по разные стороны баррикад. - Стряхнув несуществующую пыль с рукавов мундира, отозвался француз после непродолжительной паузы. - Выбор - не наша прерогатива, Персиваль. Наше дело - приказы. Мы рыцари. А он - нет. .