Предвестник нового времени

Бьякуран сидит на разложенной кровати, подогнув под себя ноги. Сидит и сосредоточенно дышит. Глубокий вдох, медленный выдох. Глубокий вдох, медленный выдох. В голове мелькают нездоровые ассоциации этой дыхательной гимнастики: так дышат женщины во время схваток, чтобы смягчить боль. Бьякуран улыбается: совершенно дико, показывая небольшие клыки. Улыбается и начинает хохотать. Смех сотрясает всё тело, на глаза наворачиваются слёзы от напряжения, дыхание заканчивается, но нет сил остановить этот внезапный приступ веселья. Смех резко обрывается. Бьякуран широко распахивает глаза, вытягиваясь в струну. Скребёт скрюченными пальцами по смятой простыне. Продолжает улыбаться, выгибаясь, словно кошка. Не выдерживает: спрыгивает с кровати. Подбегает к окну, секунду смотрит на город внизу. Люди, словно муравьи: с высоты двадцатого этажа. «А они и есть муравьи» – мелькает будто чужая мысль, в затуманенном болью сознании. Секунда - и он пробивает стекло сжатыми в кулаки ладонями. Кожа вспыхивает моментально. Боль, словно по оголённым нервам, мгновенно транспортируется к мозгу. В стекле две неровные дыры с отходящими в разные стороны трещинами. В кулаках маленькие осколки стекла. С ладоней капает кровь, пачкая белоснежный ковёр. Ничего, это ничего. Эта острая боль – практически удовольствие. Ощущается облегчением. На несколько минут можно забыть о другой, что раздирает в клочья красную спину… *** Хлопает дверь. Бьякуран оборачивается, мило улыбаясь своему гостю. Шоичи с расширенными глазами и приоткрытым ртом смотрит на кровь у Бьякурана на руках. Прикрывает глаза ладонью, и тяжко вздыхает. Рюкзак летит на пол. Он подходит к Бьякурану, аккуратно тянет за предплечье и усаживает обратно на кровать. Берёт с тумбочки аптечку и вытаскивает пинцет. Осторожно и очень медленно вытаскивает стеклянные осколки из разбитых, кровоточащих костяшек. Бьякуран молчит, с ласковой улыбкой наблюдая за ним. Шоичи тоже молчит, обрабатывая рваные раны антисептиком и делая перевязку. Он знает, слова не нужны, они не помогут, не успокоят, не залечат раны. А вот присутствие рядом – вполне. Бьякуран ложится на живот и утыкается лицом в сложенные руки. Шоичи с болью смотрит на его опухшую спину. Кожа сильно покраснела и как будто натянулась. Подносит к ней ладонь и останавливается в сантиметре, не касаясь. От кожи идёт такой дикий жар, что, кажется, ладонь сейчас загорится. Шоичи наклоняется и слегка дует на красную кожу. Бьякуран вздрагивает. Шоичи поднимается и идёт в ванную – мочит прохладной водой тонкие салфетки. Возвращается, присаживается рядом с Джессо и, осторожно, не касаясь кожи руками, прикладывает прохладные салфетки к спине. Бьякуран расслабленно выдыхает и поворачивает голову на бок. Глаза закрыты, руки безвольно вытянуты вдоль тела. Он спит. Уснул за несколько секунд. Шоичи знает, что из-за этой адской боли он нормально не спал уже около недели, только урывками. И только, когда он рядом. Шоичи хотел взять отгул в университете, пока Бьякуран не поправится, но он не позволил. Рука мягко перебирает светлые, торчащие в разные стороны волосы. *** «ГОРЯЧО! О, чё-ёрт, как же горячо!!! И… боль-но!!..» Джессо мечется по номеру, переворачивая на своём пути всё, что только видит. Ваза, большая, голубоватая, с белыми лилиями. Замечательно! Хватает её за витое горлышко и со всей силы швыряет на пол. Несмотря на ковёр, разбивается она с диким грохотом. Стеклянный низенький столик... Разочарование! Он разбился не с таким шумом, как ваза! Спина горит, дёргает и просто плавится. Бьякуран ощущает, как разрывается кожа, и глухо рычит. Подушки! Шикарно!!! Одно движение – и перья покрывают всё вокруг. Бьякуран на секунду замедляется и смотрит, как они медленно оседают на ковёр. Симпатично. Тело пронзает новая красная молния боли, такая сильная, какой не было ни разу за всё это время. Бьякуран вскрикивает. Бросается к стене, и впечатывает в неё перебинтованные кулаки. Белое окрашивается красным. Он медленно оседает на пол, стискивая зубы, и думая о том, что есть боль по своей сути, какова её природа. *** Шоичи выходит из лифта и, приближаясь к номеру Бьякурана думает, когда же всё это закончится. Думает о том, как же стабилизировать его дикое пламя Неба без вреда для его тела. Он даже мысленно запрещает себе думать о том, какую боль испытывает Джессо. Иначе приходит слепая паника. Стукнув по привычке три раза по двери, он, не дожидаясь ответа, входит внутрь. Переводит взгляд от пола под ногами на Джессо и, охнув, медленно оседает на пол, глядя широко открытыми глазами. Бьякуран стоит у окна, повернувшись спиной. Вся его спина в крови, кровь на белых штанах. А ещё кровь на белоснежных, сверкающих, больших крыльях у него на спине. Одна рука лежит на стекле, бинты растрёпаны и окровавлены. Но Шоичи не видит этого. Он видит только крылья, и рваную кожу у их основания. Кровь уже запеклась. Мелькает мысль, где-то на задворках сознания, что её, уже высохшую, будет трудно оттереть от перьев. Бьякуран оборачивается и, заметив Шоичи, улыбается. Улыбается так искренне, что в груди что-то щемит и кровь приливает к лицу. Медленно подходит ближе. Подойдя вплотную, опускается на колени и обнимает, прижимаясь всем телом. Шоичи осторожно обвивает шею Бьякурана руками в ответ. Шоичи приходит в голову мысль, что теперь Бьякуран – ангел. От такой абсурдной мысли и напряжения последних дней его раздирает хохот. Чтобы не засмеяться в голос, он утыкается носом в шею Бьякурана и фыркает. Слышит смешок Бьякурана где-то над ухом. Он точно знает, о чём он думает, от него ничего не скроешь. И не демон Бьякуран тоже. У демонов крылья не белые! Бьякуран тихо расслабленно смеётся. Ну точно, точно ведь знает о чём он думает! Шоичи вздыхает, и думает, что надо поменьше играть в компьютерные игры и смотреть аниме. Ангелы и демоны – слишком ограничено для Джессо. Слишком. Зачем ему это, когда он может стать всеми и сразу?! Он может стереть прошлое, будущее, настоящее. Может остановить время. Может изменить ход истории. Может воскресить… Скорее, он - предвестник нового мира. Если не мира, то хотя бы времени. Точно! В голове пустеет, когда Шоичи чувствует лёгкое прикосновение тёплых губ к своему виску. Когда губы перемещаются на щёку и становится очень жарко, Шоичи видит где-то в глубине своей головы, посреди непроглядной небесной синевы, одну единственную фразу: «Новое время».