Сожгу все мосты

Они ехали молча. Целый час. В абсолютной тишине. Он крепко держал руль. Она смотрела вперед. Он включил радио. Она закатила глаза. - Убавь громкость! – возразила она. Он наоборот сделал музыку громче. Весь салон разрывался от мощных децибелов. Специально ей назло. Барабанные перепонки Гилберт не выдержали такого ужаса. Она сделала тише. Тоже назло. Он засмеялся. Снова действовал ей на нервы. Почему же это так доставляло ему такое удовольствие? - Ты же терпеть не можешь эту попсу! – проворчала Елена. - Я стал сентиментальным! – ехидно улыбнулся он. - Что? – удивилась она. - Знаешь, когда ты страдаешь в одиночестве и не такое начнешь слушать! – максимально серьезно сказал Клаус, но вышло совсем фальшиво. Она не могла не почувствовать эту ложь. Каждая клеточка мозга отказывалась верить в этот бред. - В одиночестве? Да вокруг тебя постоянно какие-то девки! Ты же сразу переспал с какой-то шлюшкой, как только я ушла! - Знаешь ли, ты тоже спала с моим другом! - Но не в нашей постели! Он сглотнул. Один ноль в ее пользу. Сомкнул губы. Выдохнул. Он не хотел ругаться. Не в дороге. Не с ней. Не сейчас. - О каком одиночестве ты говоришь? – не унималась Елена. – А на работе, кто это был? Кто она? Эмоции били через край. Она бы подожгла целый дом, будь у нее сейчас одна спичинка. И обязательно эту статную блондинку вместе с этим нахалом. Вместе. Раз и навсегда. Но только после того, как он покажет, где Стэфан. - Разве тебе не все равно? - Меня просто бесит твоя пламенная речь о том, что ты скучаешь по мне, хочешь вернуть, а сам спишь, с кем попало. Меня тошнит от твоего лицемерия! На этот раз он не стерпел. Подъехал к обочине. Остановил машину. Они оказались в глухом лесу, далеко за городом. Вокруг ни души. Ночь. И две души обиженных до самой глубины. - Зачем ты остановился? – возразила девушка, абсолютно недовольная таким поворотом вещей. Не хватало еще ночевать у черта на рогах. - Когда? – совершенно серьезно спросил он, едва слышимым голосом. - Что когда? – закричала Елена с дикой злостью. - Когда ты поняла, что больше не любишь? – совершенно серьезно спросил Клаус. Этот вопрос, очевидно, мучил его все это время. И, наконец, он смог пересилить себя. Спросить в лицо. И не важно, что они опять до этого поругались. В который раз. Елена замешкалась. Этот вопрос застал ее врасплох. Она хотела дальше кричать и орать, предъявлять сплошные претензии и сыпать ругательства, но сейчас это уже было не актуально. Он должен получить ответ. Просто из-за уважения к прежнему Клаусу. - Давно, - растеряно ответила она, поджав губу. Кажется, надо было дать другой ответ, потому что он отвернулся. Спрятал дикую-дикую злость. И мокрые глаза. - Значит давно? – повторил он. Кивнул головой. Пропустил второй удар. Да, два ноль в ее пользу. - Ну почему? - Клаус, я не могу сказать. Все сложно! - Сложно? Сложно сказать в лицо, какой я мерзкий и отвратительный? Сложно было сказать хотя бы три слова «Я НЕ ЛЮБЛЮ»? Ты думаешь, я бы не понял? - Ты бы меня не отпустил! Ты и сейчас не хочешь меня отпускать! - Да, пошла ты! – выругался он, громко хлопнув дверью. Елена поспешила за ним, осознав, что она слишком сильно обидела его. При всем его отвратительном характере, он не заслуживал такой правды. Он прислонился к машине, скрестив руки на груди. Мороз пробежался по коже. В лесу было очень холодно, сыро и темно. - Прости меня! Знаю, я не достойна твоего прощения, но случилось так, как вышло. Он даже не посмотрел на нее. Все молчал и молчал. Это совершенно не нравилось Елене. Она снова подумала о том, что он будет дергаться, кричать и выяснять отношения. Но он был максимально серьезен, спокоен и сдержан. Это был так на него не похоже. - Иди в машину, холодно! – приказал он. Ее трясущиеся руки не остались без его внимания. Меньше всего он хотел, чтобы она простыла. - А ты? – дрожащим голосом спросила Елена. Он будто ее не слышал. Отвернулся от нее и подошел к багажнику. Достал оттуда плед. - Ехать еще долго. Я не спал всю ночь, работал в конторе. Девушку, которую ты видела – моя помощница. Она проходит у меня практику. Если тебя волнует, то я с ней не спал! Хотя она мне нравится, у нее действительно, есть мозги, в отличие от тебя. - Клаус, я не… - Заткнись, меньше всего я хочу слышать твои извинения! Я зверски устал, голоден и ужасно зол. Мне завтра в семь утра надо снова быть на работе. Ехать придется еще часа три. Так что быстро села в машину на заднее сиденье. Я хочу поспать хотя бы полчаса! Он бросил ей в руки плед. Открыл дверцу. Опустил свое сиденье вниз, превратив в «кровать». Лег на спину и закрыл глаза. Елена последовала его примеру. Пробралась в машину, сняла обувь и прилегла на заднее сиденье. Он лежал рядом. Злой. Нервный. Замкнулся в себе, но делал вид, что спит. Она чувствовала это. Какая-то неведомая сила манила ее – дотронуться до его волос. Они были такие мягкие. Она так любила перебирать их руками, когда он лежал на ее коленях в те счастливые времена. Они смотрели телевизор. Он почти никогда не досматривал ее любимые фильмы, все время засыпал, дико уставая от работы. Сначала она обижалась и нервничала, но потом понимала, что он ужасно уставал после работы. Она тихонько подкладывала подушку и смиренно ждала, пока он проснется. Он спал на ее коленях, она не смела - прерывать его сон. Он даже не замечал, что она постоянно наблюдала за тем, как он спит. И сейчас это был тот самый случай. Она завернулась в плед, легла, подобрав колени. И смотрела на него. Какой-то странный комок сжался внутри. Такие разные состояния ее души. То она невыносимо скучала по нему, то мечтала скорее от него избавиться. А потом она сделала вывод, любить Клауса невыносимо, терпеть его невозможно, но жить без него страшно и жутко. Клаусу удалось немного вздремнуть. Минут двадцать, не больше. Однако это придало ему сил. Он уже не обращал внимания на Гилберт. Поднял сиденье, завел машину, достал бутылку воды, сделал пару глотков и снова пустился в путь. Елена больше не проронила ни слова, укутавшись в теплый плед. Она сидела позади. Расслабленная. Спокойная. Тихая. Она быстро согрелась. Мысленно благодарила мужа за то, что он избавил ее от еще одной бессонной ночи. Уж лучше она будет ехать вместе с ним всю ночь, чем снова будет проводить время в одинокой квартире. - Твои родители звонили мне недавно, - прервал тишину Клаус. - Что? – удивилась девушка. – Неужели они все узнали? Она изо всех сил старалась скрыть от них правду и хотела поставить их в известность только тогда, когда они уже будут официально разведены. Родители жили в другом городе, поэтому никто не мог им нашептать о том, что творилось в ее жизни. - Понятия не имею, но они собирались в гости. - И что ты сказал? - Сказал, пусть приезжают. - Ты – идиот? Зачем? - Сама идиотка! Надо было отвечать им на звонки! Я же не скажу им «Нет, миссис и мистер Гилберт не приезжайте! Ваша дочь живет не со мной, а с любовником!» - Обязательно надо каждый раз подчеркивать слово ЛЮБОВНИК? - Хорошо, выбирай: сожитель, хахаль, ухажер, бойфренд.. Они снова перешли к разборкам. Снова крики и обвинения. Они прожили вместе несколько лет, но никогда так не ругались. Конечно, были обиды и небольшие ссоры, но каждому хватало ума идти на компромиссы. Сейчас же каждая их встреча заканчивалась одним и тем же. Они никогда друг друга не обзывали, а сейчас бесконечно сыпались: курица, дура, осел, идиот, стерва, тварь, шлюшка и т.д. Эта была совершенно новая и чуждая для них манера общения: разговор на криках, обвинения и угрозы. Они будто изощрялись, как сильнее уколоть друг друга. Клаус был рад, что посадил ее на заднее сиденье. Иначе она давно ударила бы его, а он постоянно отвлекался бы на нее, не следя за дорогой. Все ее крики он слышал из-за спины, а значит, он не видел при этом выражение ее лица. И это было здорово! Он ненавидел ее! Особенно когда она закатывала глаза или ехидно растягивала губы. И еще когда она строила из себя потерянную жертву. В такие моменты он хотел сорвать с нее все эти маски. Он едва сдерживался, чтобы не поднять на нее руку. Иногда она доводила его до точки кипения, но внутренний голос всегда служил ему верно и исправно. Он не мог испортить личико той, кого он все равно горячо любил… Елена не унималась. Она продолжала его оскорблять и припоминать все свои обиды. Вспомнила тот день, когда он ее не встретил, затем последнюю их годовщину свадьбы, про которую он вообще забыл, еще день рождения Мэтта, когда он разозлился на него и уволок Елену еще в самом начале вечеринки. И еще когда он назвал ее «тупой» в присутствии Бонни, якобы эта была шутка. И так по кругу. Без конца и края. Она словно завелась как пластинка и все никак не могла остановиться. Клаус сначала внимательно слушал, оправдывался, а потом понял, что это бесполезно. Он просто сделал музыку громче и в полголоса напевал песню. Елена даже не подозревала, что он вообще ее игнорирует. Думала, что он соглашается со всем, что она говорит. И она даже смягчилась к нелюбимому и заносчивому мужу. Однако когда начался припев и Клаус громко запел, Елену снова прорвало на сильные эмоции. - Вот видишь, ты никогда меня не слушаешь! Ты эгоист! Тебе всегда плевать на мое мнение! Она кричала изо всех сил. Клаус не выдержал и снова остановил машину. Резко. Да так, что Елена ударилась. Но не больно. Он развернулся и самым спокойным, ласково-нежным тоном спросил: - Все сказала? Успокоилась? Елене даже стало неудобно. Она почувствовала себя какой-то неадекватной истеричкой. Где ее сдержанность? Воспитанность? Скромность? Ее щеки покрылись румянцем, но она ничего так и не ответила. А Клаус добил ее окончательно. - А я все равно тебя люблю! – улыбнулся он. Она и вовсе растерялась. Обезоружена. Обессилена. И крайне недовольная собой. Она опустила глаза. Теперь он выиграл. Отыгрался. Два – один. - Ты прав. Я сама дура. Надо было ответить родителям. Клаус лишь покачал головой и снова улыбнулся. Завел машину и увеличил скорость. Они скандалили целый час в дороге, выясняя, кто прав, кто виноват. И вот они снова вернулись к тому, с чего все началось. - Я сама им все расскажу! – тихо произнесла Елена. – Они, конечно, расстроятся, потому что души в тебе не чают. Она представила грустные глаза Миранды Гилберт, своей мамы в тот момент, когда она признается, что разводится с Клаусом. Ее мама очень симпатизировала Клаусу, он всегда был к ней так внимателен и обходителен. Она уже смело называла своим сыном. А отец Грейсон Гилберт долго сомневался в выборе дочери, но спустя некоторое время тоже признал, что Клаус Майклсон – лучший муж для ее дочери. Они смогли поладить и найти общий язык. Клаус также с грустью представил, что больше не будет иметь никакого отношения к этой славной семье. Он горячо любил и уважал родителей Елены, особенно Миранду. Она всегда старалась удивить его вкусными блюдами. Они могла часами болтать о любимой музыке, ситкомах, французской кухне... Он с огромным уважением относился и к отцу Елены. Грейсон был строг, но очень справедлив. Клаус пообещал, что никогда не посмеет обидеть его дочь. Жаль, что он солгал… И как же он теперь посмотрит в его глаза, когда Елена расскажет всю правду? Хотя Клаус утешал себя тем, что Елена сама ушла от него. Он бы никогда ее не бросил НИКОГДА. Слишком сильно любил и одновременно ненавидел. - Долго еще? – прервала его мысли Елена. - Да, приехали почти. Думал, что придется ехать всю ночь, но, оказывается, есть более короткий путь. Я срезал. Спасибо навигатору! Елена обрадовалась, но только на несколько секунд. Во всей этой ссоре она совершенно не успела подготовиться к серьезному разговору со Стэфаном. Что она ему скажет? Накинется с кулаками? Начнет также кричать? Обнимет крепко? Поцелует? Что делать? Дуться на него и не разговаривать? Или выслушать его? А Клаус? Он же будет все слышать! Она не может целовать Стэфана на его глазах. Будет драка. Что делать? Она откинула плед и заерзала на месте. Лучше бы они ехали всю ночь, тогда у нее хватило бы времени, чтобы приготовиться. Она выглянула в окно и увидела не привычные деревья и кусты, а дома, магазины, здания, машины. Ее атаковала какая-то паника. Эта ночь не сулила ничего хорошего. Она посмотрела на часы. Ровно 3 часа утра. Кто вообще ездит в такое время? А вдруг Стэфан не один. Клаус что-то точно знает, почему он молчит? - Где мы? Где он? – нервно спросила девушка, вцепившись нервно в переднее сиденье. - Сейчас увидишь. Он уже снизил скорость и завернул на какую-то улицу. Подъехал к дому и припарковал машину. Горели уличные фонари, но не горел свет ни в одном из окон. - Мы на месте! – победно заявил он. Елена вопреки своим желаниям, совершенно не хотела выходить из машины. Ее пугала неизвестность. Она осматривала внимательно скромный дом и не могла поверить своим глазам. Сердце бешено стучало в груди. Она задыхалась от волнения. Неужели Стэфан бросил ее? - Что это за дом? Кто здесь живет? Его родители? Она винила себя в том, что за всю дорогу даже не удосужилась расспросить Клауса о Стэфане. - Сама все узнаешь. Давай выходи, быстрее! – приказал Клаус. - А ты? Ты не пойдешь? – испугалась девушка. - Нет, я еду обратно, а ты как хочешь. Я тебя доставил до пункта назначения. - Нет, Клаус, подожди! – запротестовала Елена. – Останься. Давай мы вместе войдем! - Ты с ума сошла? Разбирайтесь уж как-нибудь без меня! Мне и так хватило одной с тобой поездки! Елена так и не выходила из машины. Страх и паника словно загипнотизировали ее тело. Она не могла пошевелить ни руками, ни ногами. Она даже пожалела, что вообще затеяла это все. Клаус подождал ровно пять минут, но когда осознал, что Гилберт даже не собирается выметаться из его машины, посигналил несколько раз. Елена задрожала, когда загорелся свет в одном из окон. Кто-то сейчас точно выйдет! Пути назад нет. Она покорно сидела на месте, чем еще больше злила Клауса. Он планировал уехать сразу, чтобы не встречаться с хозяином дома. Это было выше его сил. Дверь распахнулась. Сердце Елены разрывалось от волнения. Кажется, у нее скоро будет инфаркт. Кровь разогналась по жилам с такой скоростью, что девушку уже всю трясло. Кажется, она скоро потеряет сознание. Клаусу пришлось выйти из машины… Встречал их не Стэфан, а какая-то девушка. Она вышла босиком в одной ночной рубашке. - Привет, Кайла! – улыбнулся Клаус, встречая ее самой искренней улыбкой. Это не могло не удивить Елену. Кажется, они очень хорошо друг друга знали, судя по крепким дружеским объятиям. Елена вышла, наконец, из машины. Деваться было уже некуда. Она сама все затеяла, пора уже исправлять положение. - Ты прости нас, мы просто проезжали мимо, не могли не заехать! - Конечно! Я только рада! – смеялась звонко девушка. - Клаус, ты так похорошел! Какая стать! А это кто? Твоя жена? - Да, познакомься. Это Елена. А это Кайла. - Очень приятно, - улыбнулась Гилберт. Она, наконец, смогла расслабиться, почувствовав небывалую легкость в груди. Ничего не случилось страшного и ужасного. Земля не остановилось. И солнце не погасло. - Кайла, а Стэфан здесь? – осмелилась Елена задать сразу прямой вопрос, чтобы уже раз и навсегда удовлетворить свое любопытство и похоронить волнение. - Стэфан? Он спит с детишками! Не хотела его будить! Клаус знал, что сейчас будет тот самый неловкий момент. Он меньше всего хотел присутствовать во всей этой сцене, поэтому он отвернулся в сторону, чтобы не видеть резкую перемену лица Гилберт. К счастью, самого Стэфана не было рядом. Еще была возможность как можно быстрее смотаться отсюда, пока не разразился гром. - С какими детишками? – удивилась Елена. Ее будто пронзил электрический ток. Может она просто что-то не так поняла? - Как с какими? Со своими дочками! – ответила спокойно Кайла. - А вы его жена? - Да, а что Клаус вам не рассказывал? Странно! Ну, так что стоять? Проходите в гости! Вот сейчас Елене Гилберт можно было смело дать оскар за самую лучшую актерскую игру. Ни один мускул на ее лице не дрогнул, хотя коленки подкашивались, а ноги онемели. - Нет, мы, пожалуй, поедем! – вежливо отказался Клаус. - Нет, вы никуда не поедете! Раз уж заехали, нечего теперь сбегать! А ну-ка живо в дом! – скомандовала Кайла. Клаус хотел еще раз возразить, но Елена к его удивлению сделала несколько шагов вперед. Что ее заставило сделать это? Она и сама толком не поняла. Она уже совсем потеряла контроль над здравым смыслом. - Черт тебя побери, Гилберт! – тихо выругался Клаус. Вот сейчас он бы точно оторвал ей голову. Не бросит же он ее здесь. Да, эта ночь не сулила ничего хорошего. И зачем он гнал на бешеной скорости сюда? Разобрались бы сами. Ведь он сейчас спал бы в своей теплой постели, не вставая поперек горла между своей собственной женой и лучшим другом…