Дымка воспоминаний.

- Кха... - такой тяжёлый и надсадный выдох, кажется, что почти страдальческий. А табачный дым обволакивает постепенно его рабочее место, словно щупальца какого-нибудь неведомого чудища, порожденного его пораженным шизофренией сознанием, но тут же и растворяется в воздухе, не оставляя после себя ничего, кроме дурманящего, резкого запаха сигарет. Давно ли он вот так отдыхал? Да, в его понимании даже простая сигарета способна сделать счастливым человека. Почему? Может потому, что с каждой затяжкой, его сознание само погружается в эту дымку, где ничего нет. И не нужно ломать, как всегда, голову над какими-нибудь проблемами. Не нужно тратить время на тех, кто обычно рядом с ним. И пусть это прозвучит эгоистично. И как бы то ни было, забыться навсегда нельзя. А он, скрываясь за маской язвительности и сумасшествия, никому не показывает, как на самом деле волнуется, переживает. Да за того же младшего брата с сестрой. Снова вдох. Его маленькие, глупенькие Людвиг и Адель. Тяжеловато было в прошлом, правда? Кажется, конечно, что ничто с этим не сравнится, но Гилберт так не думает. В то послевоенное время они были разделены, словно вырвали из души частичку себя самого. Никаких известий о брате и сестре, которые должны были, как и многие в Германии, выплачивать долги за причинённый ущерб странам. Альбинос поворошил свои белоснежные патлы и усмехнулся, тут же закашлявшись, - Зараза... - вспомнились не очень приятные дни, да? Как он пытался набить морду тому, с кем Адель заставили переспать ради денег. Деньги, деньги, чёртовы железяки и бумажки. От этого зависел мир раньше. Всегда. "Надо было сунуть ему его же фантики в задницу..." - стуча себя кулаком в грудь, подумал Гилберт. В его алых глазах заплясали отнюдь не самые добрые огоньки. Кажется, месть прусса ни на йоту не насытила. А это заставляло его кровь буквально вскипать, тут же он сделал ещё одну длительную затяжку. " Ха, Гилберт, ты же мужик и просто красавчик, не смей сдаваться собственным глюкам..." - и верно, сигарета спасла его от нового приступа. Многие говорят, что былое лучше забыть. Но что вы скажете тому человеку, который только и может жить прошлым? Да что там, он сам прошлое. Всего лишь след того, кто был давно стерт с лица Земли. Пронзительный взгляд альбиноса падает на соседние койки, на которых спят его младшие родственнички, а губы дрожат и лишь благодаря тому, что он оттолкнул лишние мысли, улыбка так и не успевает появиться на свет, снова его бесстрастное лицо. Но раз уж Гилберт решил оглянуться, то алый взгляд незамедлительно скользнул и на другую кровать, где спала его близняшка, не такая сумасшедшая, как он сам, скорее умалишённая. При том, что Байльшмидт действительно видел это, как два разных понятия. Помнится вместе они всегда воевали против других, как же было весело...нет, не так. Война, этим они и жили раньше, возомнившие себя королями. Но рано или поздно что-то уходит, и ему на замену приходит другое. Другая жизнь. И Гилберт с неким покорством оставил прошлое позади и пошел дальше, а вот его сестрёнка Юльхен застряла в том периоде "детства". До сих пор играется в игрушечки и войну. Игра... Всё же они близнецы. Может, не так похожи сейчас, но ведь он сам до сих пор считает, что жизнь построена по схеме вечной игры, есть победы и есть поражения. Очередная затяжка, и клубы дыма вздымаются под самый потолок. Гилберт расслабленно запрокидывает голову и медленно раскачивается на стуле. Одновременно с тем, как его взор тускнеет, обезумевшее сознание преобразовывает облачко в нечто безобразное. И прусс знает, что это лишь игра воображения. - Это творится лишь в моей голове, - разом охрипшим голосом, заявляет Байльшмидт. Но разве проказе в мозгу это докажешь? Организм уже сам начал сдавать...холодный пот потёк по его лбу, в самом сердце начал зарождаться страх, сродни суеверному, а пальцы начали подёргиваться. Пара секунд - и Гилберт смахивает на наркомана в период ломки: он бледен, рассеянный взгляд его теряет всякие признаки здравого смысла, руки ходят ходуном, а желудок пляшет вприсядку... "Я что-нибудь сегодня ел...?" - подумал прусс, чувствуя, что его скоро стошнит...головой он почти поник, схватившись за живот, а затем привстал с кресла, стряхнув свободной рукой с сигареты пепел в пустующую пепельницу. О скольком он ещё должен думать и заботится? Когда жизнь, наконец, наиграется с ним и предоставит ему путь смерти? Брат, сёстры…лучший друг, ребёнок, любимая… У него совсем недавно было это всё, но почему жизнь решила вычеркнуть из этого списка кого-то?! Жизнь так жестока… Скажете вы, но Гилберт привык к этому. Привык и смирился. Наверное, если бы за ним пришла старуха с косой, альбинос не удивился, а широко улыбнулся с распростёртыми объятиями. Он скучает по своей жене, Марине. Ждёт её возвращения где-то глубоко внутри, ведь сердце всё ещё не верит в то, что она мертва. Мимолётное падение Байльшмидта в его кресло, тошнота отступила, а вот спина затекла. Да, не дело это вечно разгребать документы, да гематогенками всех «смертельно-больных» кормить. - Пф… - усмехнулся парень, потерев свой лоб. Хотел забыть, а что получилось? Только всех на свете и вспомнил, даже Брагинского успел проклясть и обматерить за прошлое не очень приятное. Поправив свой белоснежно-белый халат, врач нагло закинул ноги на стол и довольно заулыбался, припоминая то, каким Великим он был в детстве, что его все на свете боялись, да и только. Он кажется всем совершенно безбашенным, ну, может он таким и является и только чуточку серьёзен. Маска? Да, скорее всего Гилберт является мастером разных масок. Но на самом деле, у кого из нас нет своих скелетов в шкафу, о которых мы не хотим говорить даже самым близким людям? Он тоже человек, как и кто-либо другой. Но есть одно отличие, прусс сам не верит в те секреты, которые хранит в своей голове. Шизофреник? Да, но кто же он ещё? Гений? Да, какие ещё варианты? "Game Over" - подумал Гилберт, резко скидывая ноги со стола. Он подался вперед, затушив окурок о край пепельницы. Кто же он?.. Кто ты, Гилберт Байльшмидт?