Экстренный выход

Рассматривание записи плавно переросло в военный совет, так как обозначенная проблема требовала скорого решения. Проще всего было попытаться поговорить непосредственно с самим джинном-путешественником, но Барэша все немного побаивались. — Я знаю, кто нас покинет в следующем выпуске, — начал свое выступление Сергей. — Сформулируем задание позаковыристей, Джоэл налажает, и мы его выпрем. Могли, кстати, прямо сегодня и выставить, если бы не ты, Илюха. А пока, чтобы этот ближневосточный интурист не тратил наши ресурсы, поставим у телепортатора охранников. — Так Джоэл реально маг, — возразил Илья, — скажет какое-нибудь волшебное слово, и охранники исчезнут. — Путаешь терминологию, братец, ибо наш Барэш джинн, он только по заявкам работать умеет. Просто охранников предупредим, чтобы с ним не болтали, да и все, — Сергей пытался изображать оптимиста. — Но он же еще и маг, — вмешался в разговор Василий, — кто ему запретит превратиться в кого-нибудь другого, например, в вас, Сергей? И заговорят сторожа с ним, как миленькие. — Наймем немых охранников! — продюсеру не хотелось признавать спорность выдвинутой идеи. — Когда Джоэл сможет отправиться в новый вояж? — Энергия для телепортирования накопится через пару дней. — Значит, время у нас есть. Расслабляемся и готовим новый выпуск передачи, — в знак окончания разговора Сергей шагнул к дверям. — Подожди, пока я не забыл! — остановил его спохватившийся Илья. — Мы же нашли многодетную женщину! — Редкость какая, чупакабра теперь и то чаще встречается. А мы что, искали многодетную тетку? На фига? — Ты же сам недавно предлагал восстановить справедливость, до того, как мы кота ловить стали, и вот, — Илья неуверенно протянул брату листочек с биографией многодетной сиделицы. — Вот есть гражданка Парамонова из села Мизюкино, сидит за угон гусеничного трактора. И дети есть, трое, проживают с бабушкой. Сергей почесал бороду и изучил досье на Парамонову И.А., отбывающую срок в одной из колоний-поселений. Угонщица оказалась неожиданно симпатичной, русоволосой и сероглазой, и в объектив женщина смотрела с выражением какой-то обреченности на лице. — Ладно, вы всех пересмотрели и выбрали эту? Только что-то лет ей дали многовато, а, Илья? — Там за порчу имущества в основном, она на этом тракторе дом председателя разнесла в щепки... точнее, в щебень. — Ладно, уговорил, едем в Мизюкино, которое где? — Под Астраханью где-то, сейчас карту гляну... — Не едем в Мизюкино, Мизюкино едет к нам. Вызови близких родственников и скажи, чтобы взяли с собой фото И. Парамоновой и ее любимые калоши, пусть экстрасенсы радуют нас жалостливыми историями. Родственницы Ирины Парамоновой, сестра и племянница, оказались скромными и приятными женщинами, и сама Ирина на привезенных семейных фотографиях была совсем другой: веселой и улыбающейся. Своего последнего ребенка женщина родила всего за год до того злосчастного угона, и жесткость назначенного наказания всем казалась излишней. Причиной ее идиотского поступка горюющие родственницы назвали несчастную любовь. — Давай, Илья, так сделаем: дадим нашим магам фотку в конвертике, они нам продемонстрируют богатство своей фантазии путем описания его содержимого, потом покажем магам фото Ирины, пусть похвалят ее красу и стать, а заодно биографию перескажут, особо упирая на ее всестороннюю положительность. У меня знакомый есть, вхожий в высокие исправительно-наказательные сферы, я ему потом звякну, чтобы Ирину выпустили по УДО, и чтобы это с выпуском нашей передачи в эфир совпало. Ее скоро и так выпустят, а мы это дело чуть ускорим. Молодец, Илья, хорошую подобрал тетку. Первый на сегодня человек-рентген Джиния долго и тщательно изучала черный конверт, рассматривала его на свет и даже понюхала. — Там фотография человека, и вы с ним связаны кровными узами. Впечатленные проницательностью, который демонстрировала сегодня колдунья, женщины не возражали и торопливо извлекли снимок на свет Божий. Джиния согласилась с мнением Сергея, что видит перед собой хорошую тетку, затем экстрасенс положила фотографию на блюдечко и подожгла. Сизый дымок закрутился в спиральку, и Джиния, которая сегодня радовала окружающих своим откровенным нарядом валькирии, поковыряла пепел палочкой из своих запасов. — С этой женщиной случилась беда, — трагическим голосом произнесла экстрасенс. — Она исчезла из вашей жизни. Родственницы закивали и приготовились страдать. Джиния сделала театральную паузу, ибо дальнейшая судьба гражданки, фотография которой только что так весело горела, предполагала многовариантность. Спасла колдунью подсказка, прилетевшая от племянницы: — Скажите, а Ирину скоро выпустят? Джиния подлила в пепел водички: — Духи воды, ведающие путями и дорогами, говорят мне, что скоро. Скоро распадутся узы мрака, и свет озарит вашу жизнь. Женщины радостно переглянулись, но колдунья еще не закончила. Теперь она высыпала в грязную лужицу камешки из своего набора странствующего мага. Белый камень попал в центр блюдца, и Джиния оживилась: — Смотрите, этот камень символизирует невинную душу, утонувшую в буре страстей, но вот этот голубой камень говорит нам, что надежда всегда есть. Камера приблизилась и показала голубой камень, долженствующий символизировать надежду. Камень оказался куском школьного мела и, полежав в воде, раскис и потерял форму. — Надежда тает на глазах! — буркнул Сергей и развернул оператора чуть в сторону. Джинию сменил Гарри Поттер. Он поздоровался с присутствующими, устроился на диване поудобнее и взял в руки конверт с фотографией номер два. — Очень хочется, чтобы здесь были деньги, но это ведь не так? — наблюдательный Василий внимательно следил за выражением лиц обеих женщин. — И это не поздравительная открытка, для Нового года рановато. Вывод: здесь лежит фотография, тем более что это традиционная начинка для конвертов на нашей передаче. А принадлежит эта фотография явно родственнику, ради соседа по дачному участку вы бы в Москву не приехали. Семья Парамоновых подтвердила, что с логикой у мистера Поттера все в порядке, хоть ироничные интонации в голосе парня им и не понравились. Загадочный снимок был извлечен под свет софитов, и Василий еще немного поэксплуатировал свой мозг. — Так, вижу женщину. Женщина симпатичная, а поэтому, скорее всего — жена и мать. Если с личной жизнью все нормально, то у нее проблемы со здоровьем. На этом диалог и был закончен, так как Парамоновы обсуждать несуществующие проблемы отказались наотрез, они в Москву не за этим ехали. Василий не возражал, проблемы с телепортатором волновали парня куда больше, чем демонстрация логики и актерского мастерства. Синекожий Джинн, сменивший на диване программиста, с удивлением уставился на черный квадрат из плотной бумаги. — Я уже видел что-то наподобие этого, то была странная картина, на которой был нарисован черный квадрат. Когда я зашел в музей и увидел ее на стене, то подумал, что ее по ошибке закрасили маляры, потому что в зале шел ремонт... — В музее был ремонт, но тебя туда пропустили? — заинтересовался Сергей. — Ну, скажем так, я был в музее ночью. Так вот, я решил сделать доброе дело и снял слой этой ужасной черной краски. По ним оказалась ханум, состоящая из треугольничков. Это ведь гораздо веселее, чем просто черный квадрат, правда? Вот сотрудники музея обрадуются! — Очень обрадуются, я бы даже сказал — до слез. Джинн, а тебя кто-нибудь видел во время посещения музея? — осторожно спросил Сергей. — Нет. Сергей выдохнул с явным облегчением. — Меня видели, когда я утром оттуда выходил. И даже попросили автографы. В отличие от вас, люди меня любят и ценят. В этот момент Сергей не только не любил Джинна, он его от души ненавидел. И почему-то у ведущего возникло стойкое чувство, что знакомый в высоких исправительно-наказательных сферах скоро понадобится ему самому. Для Джинна не стало сюрпризом, что в конверте находится фотография женщины, о чем он и отрапортовал, а затем, не дожидаясь разрешения, маг расковырял черную бумагу и вытащил фотографию Ирины. — Ой, а она в тюрьме! Какая симпатичная ханум, давайте ее пригласим к нам! — Нет! — Сергей помнил о таланте Джинна извлекать с фоток одушевленные объекты и выхватил из синей руки фотографию. Мужчина совсем не хотел отвечать перед законом еще и за организацию побега. — Просто расскажи нам о ее судьбе, что с ней случилось, как она попала в тюрьму? — Да запросто! — Джинн зажмурился, и на его лице появилось выражение искреннего восторга. — Ой, эта ханум катается на тракторе по поселку и давит курочек! Она гоняется за каким-то дядькой. Я тоже так хочу, это так весело! — Не сомневаюсь, что тебе понравится. Догнала она дядьку? — Сергей очень хотел услышать отрицательный ответ, иначе под большим вопросом станет сам факт несправедливого заключения Ирины. — Конечно, догнала! — сегодня Джинн Был беспощаден. — Он забежал во двор, но она заехала следом, и ворота сломала, и весь домик. — Ну, у нее наверняка была какая-то причина так поступить, очень веская причина? — Ага, была: он не хотел платить ей денежки. — Долг не возвращал? — Нет, ханум родила ребенка и сказала этому мужчине, что ребенок он него, и что он должен платить... аль-менты. Но это не его ребенок, и мужчина отказался платить, тогда ханум сказала, что он все равно заплатит. Джинн подождал других вопросов, но их не последовало. Родственники Ирины и сам Сергей сидели, словно пришибленные, и обе участвующие в шоу стороны жалели, что ввязались в эту авантюру. Джинн помаялся с минуту, а затем засунул фотографию в обрывки черной бумаги и выплыл из комнаты, мурлыча под нос какую-то песенку. Барэш тоже оценил Ирину по достоинству. Он сжал конверт с фотографией между ладонями и уткнулся в них лбом. — Какая хорошая женщина, мне она очень нравится. Она несовершенна, но у нее впереди вся жизнь. Четыре, три, два... — Барэш, вы куда-то летите? — Нет, я считаю смертные грехи этой женщины, они горят на ее челе ярче алмазов. Только нелепая случайность не позволила ей стать убийцей. Джинн вытащил фотографию из конверта номер три. — Хотите ее увидеть прямо сейчас? — Нет! — закричал Сергей. — Да! — воскликнули женщины и в ту же секунду кинулись к диванчику, на котором сидел Барэш, и теперь уже сидел не в гордом одиночестве: компанию ему составила героиня сегодняшнего выпуска. — Джоэл, верни ее на место! Джинн чуть вздернул бровь, и Сергей судорожно принялся уточнять адрес: — "На место" — в смысле в колонию Магаданской области, прямо сейчас верни! Джинн кивнул, и Ирина испарилась из объятий родственниц, но Сергею очень не понравилось благостное выражение джиннового лица. — Барэш, а где Ирина сейчас? — В колонии, как вы и просили. — В смысле — в камере? — Про камеру вы ничего не говорили. Ирина сидит в своем кабинете, она теперь начальник этой колонии. — Джинн, верни ее в камеру, срочно! — Не могу, у вас больше нет желаний. — Черт! Тогда вы попросите, — Сергей повернулся к женщинам, но они сделали вид, что его не слышат. На данный момент родственниц Парамоновоей устраивало абсолютно все. Сергей выразительно посмотрел на оператора, и тот указал джинну максимально подробный адрес для Ирининого перемещения. Джинн освободил диван, но не было похоже, что он очень уж расстроился. Баба-Яга в умении телепортировать объекты пока не была замечена, и Сергей не ждал от нее подвоха. Биография героини передачи перестала быть кристально чистой, и ведущий доброжелательно указал старушке на диван: вряд ли она расскажет об Ирине что-то новое. Бабка внимательно рассматривала лежащий на столе конверт, но не торопилась брать его в руки, словно боялась запачкаться. Наконец, Сергею надоело сидеть в тишине, и он осторожно потряс Ягу за плечо: — Бабуля, вы не уснули? Что в конвертике лежит? — Бес. — А если поподробнее? За подробностями дело не стало. Яга устроилась поудобнее, подперла голову ладонью и певучим голосом пересказала всю биографию безвинно осужденной Ирины Парамоновой, и выходило по ее рассказу, что не зря женщина так понравилась Барэшу. — Бабуля, вы решили нам в доходчивой форме пересказать Уголовный кодекс? И вправду, не тетка из провинции у вас получается, а реально бес. Уважаемая Яга Берендеевна, вы в дни своей молодости не творили ли под псевдонимом «Достоевский Ф.М.», а то знакомая чернушность сквозит в каждом вашем слове? После такого подробного рассказа меня не удивляет, что Ирина сидит, а удивляет, что она так редко это делает. И как это Барэш ей руку и сердце не предложил, не успел, наверное. Все, заканчиваем съемку, у нас качественно не получился еще один выпуск нашей передачи, — и Сергей отцепил от рубашки микрофон. Камеры выключили, и продюсер вышел в коридор, где его поджидал зевающий Илья: он добросовестно заменял Василия на посту у телепортатора, пока программист перед камерами изображал из себя волшебника. — Ну что, Серега, нормально все прошло? Тут твой знакомый звонил, документы на освобождение Ирины готовы, через пару деньков на свободу отправится, и все благодаря нам. — Да, мы молодцы, поработали на совесть. Ясно теперь, почему наш добросердечный Барэш так радовался: просек, гад, что бабу эту и так скоро выпустят. Ну, мизюкинцы, держитесь! Едва он закончил фразу, как раздался непонятный гул, и братья кинулись к панорамному окну. Большое здание в центре города чуть заметно дрогнуло, вверх от него поднялся темный столб дыма или пыли, и дом плавно опустился под землю. — Что это за хрень была? — Эта хрень была Министерством жилищно-эксплуатационного хозяйства. Видно, бабка какая-то пожелала, чтобы ЖЭК провалился, а наш добрый джинн услышал. — А если кто-то пожелает, чтобы Дума провалилась? Или Правительство? Или... — Удивляюсь, как до сих пор этого никто не пожелал! — Сергей сам себе зажал рот рукой и заозирался по сторонам. — Надо нам этого доброго господина домой отправить поскорее. — А зрителям мы что скажем? Он же вроде как лидер у нас. — Скажем, что на больничный ушел по причине воспаления ауры. Или зарастания третьего глаза. Или ревматизма шестого чувства. Объяснения, однако, не пригодились, так как от Джоэла и на этот раз не удалось избавиться. На совете жюри родственницы Ирины — как внезапно оказалось, настырные и громкоголосые — требовали признать лучшим экстрасенсом недели господина Барэша, а худшим — Гарри Поттера. Против отчисления «англичанина» ведущие не возражали, так как с ролью программиста тот справлялся гораздо лучше, но вот признать победителем Барэша... Позорно сдаться все-таки пришлось, и Сергей, оглохший на правое ухо, в которое ему и орали свои аргументы гражданки Парамоновы, запихал в белый конверт фотографию Джоэла.