equilibrium

      С самого утра беспрестанно падает снег. Сейчас же на часах 9:38a.m и я, плетусь по улицам Лондона. Закутавшись в свою кожанку, достаю сигарету из заднего кармана джинс, беру одну. «курение убивает» прочитав, только закуриваю в ответ. Почему не пишут на людях «любовь убивает»? Как будто никто не знает о последствиях. Людей губит не алкоголь, не наркомания, увы, губит человека человек. Тогда можно и любить бросать. Почему не пишут на поездах «расстояние убивает»? Разве это не так? От этих мыслей я не заметил, как забрел в парк, вокруг не души, вы спросите «почему?» Сегодня Рождество, на этот праздник я предпочитаю быть один, без всякого внимания, родственников, подарков, ели, наряженной детьми и прочей ерунды. Снова затяжка, снова яд наполняет мои легкие. Медленными шагами дохожу до пруда, облокотившись на мостик, вижу: собралась стайка голубей, которые калечат друг друга за буханку хлеба. После каждой затяжки я чувствовал себя чуточку лучше. Повернув голову, вдалеке вижу девушку, укутаную в пальто. Взгляд, которой прикован к телефону, улыбка расплывается на ее лице. Тоненькие пальчики стучат по экрану, набирая кому-то сообщение. Скорее всего, это ее парень или кто-то очень дорогой ей, потому что нельзя вот-так вот широко улыбаться, показывая свои шикарные ямочки на обеих щеках, от простого знакомого или друга. Она не выглядит идеальной, ее параметры не совпадают с идеальными, и я ненавидел и ненавижу людей, которые унижают других из-за их внешности, за их знания в математике, за их расположение челюсти, цвет волос, размер ноги и прочие мелочи. Такие люди должны понимать, что Вы никто в этой Вселенной, если вы унижаете людей любой расы, внешности, ориентации, телосложения, за их особенность, за их уникальность, особенность в том, что они отличаются от вас, отличаются от других. Похоже, никто не понимает, самого главного – никто не идеален, и будь ты самым сочным персиком на всей планете, все равно нашелся бы тот, кто не любит персики. В детстве я всегда метал посетить все страны мира, побывать в шумных мегаполисах, с миллионами людей. Всегда хотел познать культуры разных стран и народов, ведь каждая из них уникальна, каждая из них таит в себе глубокий смысл, и познав их я бы смог узнать ближе людей. Меня всегда это манило, притягивало, но мой страх и неуверенность в себе не давала мне этого сделать. Возможно, я просто слишком многого ожидал от себя в то время. Я всегда не хотел жить прошлым, не ходил по старым адресам, не звонил недоступным абонентам, так сказать, не «выворачивал душу на изнанку» не перед кем. Но иногда мне не хватает человека, мне не хватает, объятий теплых, мне не хватает чувств, мне не хватает смеха, любимого для меня человека.       Интересно, а больно ли умирать? Или же все не так как в фильмах, и ты не живешь еще несколько минут, говоря что-то тому, кто подхватил тебя, когда ты, пронзенная ножом или же пробитая пулей падаешь на пол от того, что стоять уж не в силах. А может и нет этой жизни в раю иль в аду? Может, ты просто исчезаешь, и тебя действительно больше не будет? А может, мы и не увидим никакого «света» в конце тоннеля? Наконец-то выбрасываю уже догоревшую сигарету, о которой я совсем забыл.       –Лу? – мурашки забегали по моей спине, как букашки, я знал кто это, я бы узнал его голос из тысячи, из тысячи кричащих голосов, я бы услышал один.       -Только не спрашивай почему я не дома. –ответил я, повернувшись к нему. –Снова свитер? - Я бы так хотел стать твоим свитером, чтобы греть тебя холодными вечерами. Лежать на полке с остальными свитерами, на других непохожий, хочу быть твоим любимым свитером, чтобы сидеть на тебе как влитой, за кружкой горячего чая. - теребя его за ткань свитера, отчеканил я.       -Я сейчас смотрю на тебя и понимаю, что никто, никто на этом белом свете е сможет полюбить тебя так же как и я. И я именно тот, кто будет любить тебя до конца своей жизни. Я никогда не поверю тому, что найдется тот, кто сможет полюбить тебя еще хоть чуточку сильнее. – его глаза сверкали, как звезды в ночном небе, я приподнялся на носочки, обхватив ладонями его щеки, коснулся его губ, он тут же ответил, прижимаясь ко мне вплотную. С моей стороны выглядело нелепо каждое соприкосновение с его губами, так как я, можно сказать, и не делал этого так часто, но я так желал этого, желал его каждой клеточкой своего тела. Его язык ворвался в мой рот, тут же заставляя меня вздрогнуть. Я думал, что вспыхну, загорюсь прямо тут, на этом месте и спалю все, что будет находиться рядом, но только не нас двоих, не его. Руки скользили по моей талии, даже через эту кожаную, поносившуюся куртку я чувствовал каждый его пальчик. Я чувствовал себя живим, заново родившимся, я больше не чувствовал боли, он будто забрал ее через этот поцелуй, высосал ее из меня, очистив мою душу, оградив меня от неприятеля. И мне больше ничего не надо.