***
Через месяц Эггзи приходит снова, сразу после миссии в Стамбуле, где он не погиб лишь каким-то чудом. У Мерлина ещё звенит в памяти собственный крик "Галахад! Галахад, черт возьми, ответьте!", так что он сразу пропускает Эггзи внутрь и наливает им обоим виски. Они снова смотрят на огонь и молчат, только в этот раз Мерлин ждет, пока тот заговорит, и наслаждается тем, что рядом с ним находится живой человек. - Вы видите его? - Эггзи натыкается на недоуменный взгляд и поясняет, - Когда на миссиях вы зовете Галахада, вы видите его? Мерлин обдумывает свой ответ, прежде чем озвучить его. - Пожалуй, что нет. Вы должны понимать, что я работаю со многими агентами. И многих уже потерял. Люди меняются, но имена остаются. И когда ты пытаешься вытащить кого-то с того света, ты видишь не человека, а агента Kingsman. Так проще и... безопаснее. Эггзи кивает, и кажется, будто он правда понимает, о чем говорит Мерлин. А может, так оно и есть. - А вы видите Гарри, когда вас зовут Галахад? - Поначалу каждый раз оборачивался. Никак не мог поверить, что это мне. Всё ждал, что вот сейчас появится Гарри, ведь это его звали, хлопнет по плечу, и всё станет, как прежде. Но он не приходил, а обращались всегда ко мне. Но потом просто... - Эггзи выглядит смущенным, но уверенно смотрит Мерлину в глаза и продолжает, - А потом я как-то поехал на кладбище, навестить... И увидел около могилы вас. Вы были абсолютно убиты, и вот я стоял там, смотрел на вас, и вдруг понял, что Гарри правда нет. Что он мог бы притворяться мертвым для меня, если бы это было необходимо. Но не для вас. И на следующее утро я проснулся и понял, что я действительно Галахад. Эггзи замолкает и переводит взгляд на огонь, а Мерлин пытается разобраться в собственных чувствах. К его большому удивлению, он не чувствует отторжения от мысли, что кто-то (будем откровенны, речь об Эггзи) видел его горе. Вечер проходит в молчании, но когда Эггзи уже собирается уходить, Мерлин неожиданно даже для самого себя говорит: - Гарри очень любил вас, Эггзи. Просто поверьте, что для вас он тоже не стал бы притворяться мертвым. Эггзи улыбается светло и открыто, лишь с каплей затаенной грусти. Мерлин ловит себя на том, что улыбается в ответ.***
- Да вы прямо по расписанию, - весело хмыкает Мерлин, когда ровно через месяц снова видит Эггзи на своем пороге. Тот кажется раздраженным, но, как внезапно понимает Мерлин, на самого себя. В этот раз Эггзи не затягивает с разговором и даже не дожидается бокала с виски. - Я чувствую себя жалким. - Молодой человек, позавчера вы спасли главу Евросоюза и не дали развязать третью мировую войну. Ваши заявления кажутся мне странными. - Мерлин, прошло четыре месяца, а я ревную Гарри к вам. Даже не самого Гарри, а память о нем. Мерлин замирает и ждет продолжения. - Вы столько времени провели вместе, у вас столько воспоминаний. А у меня всего лишь несколько месяцев. И иногда мне кажется, что я был его недостоин, что лучше бы вы провели это время вместе, что... Мерлин прерывает этот поток глупостей: быстро подходит к Эггзи и прижимает его к себе, юноша мгновенно обмякает в его руках. - Мы не выбираем, кого нам любить. И не нам решать, кто кого достоин. Вы были счастливы эти несколько месяцев, Гарри был счастлив, а значит это того стоило. И мы хорошо общались все это время, я уже говорил тебе. Так что ты вовсе не лишил меня увлекательнейшей компании Гарри Харта и связанных с ним проблем. Эггзи усмехается, и Мерлин неожиданно понимает, что уже может смеяться над этим, что воспоминания больше не приносят боли. Весь вечер они сидят у камина прямо на полу и вспоминают Гарри. По большей части, конечно, говорит Мерлин: о том, как они познакомились, о совместных миссиях, о его бесконечных опозданиях и абсурдных объяснениях, о розыгрышах, о ранах и о многом другом. И точно какая-то грань стирается между ними. Оба чувствуют, что с каждым словом дышать становится легче. И кажется, будто Гарри стоит за их спинами и улыбается своей мягкой полу-улыбкой. Часы бьют полночь. Эггзи и Мерлин чокаются бокалами и поднимают их вверх - к своему незримому другу. - С днем рождения, Гарри.***
В следующий раз Мерлин приходит сам. Эггзи почти сливается с белыми простынями; опутанный бесконечными капельницами-датчиками-проводами, он кажется бесконечно хрупким и уязвимым. - Решили поиграть в героя, Галахад? - устало спрашивает Мерлин, садится рядом с койкой и кладет свою руку рядом с ладонью Эггзи, но не касаясь её. Тот через силу усмехается. - Зачем играть, мы и так герои. Мерлин качает головой и поднимается, чтобы уйти, но Эггзи с непонятно откуда взявшейся силой хватает его за руку, и он остаётся. - Прости, Мерлин. Правда, прости. - Я видел тебя. Когда вы боролись, когда произошел взрыв, пока тебя везли в больницу... Я видел тебя, а не Галахада, - Мерлин не отрывает взгляд от показаний датчиков, лишь бы не смотреть на Эггзи. А тот сжимает руку ещё сильнее. - Я не пытался геройствовать. Я просто хотел закончить миссию, правда. Послушай, Мерлин... Не задумываясь над тем, как это прозвучит: я бы никогда не стал бессмысленно рисковать, зная, что ты можешь потерять меня. Надеюсь, это не слишком самодовольно прозвучало? - смущенно спрашивает Эггзи, и Мерлин наконец-то переводит на него взгляд. - В самый раз. Как ты узнал мой адрес? - Что? - Эггзи обескуражен таким внезапным поворотом, но он чувствует: Мерлин понял, что он хотел до него донести. - Я не спросил об этом, когда ты пришел в первый раз. Но всё-таки мне интересно, откуда у тебя мой адрес? Его мало кто знает. Эггзи грустно улыбается, и Мерлин понимает, каким будет ответ, за мгновение до того, как его слышит. - Мне его дал Гарри, прежде чем отправиться в ту церковь. Сказал, что, если что-то случится, я всегда могу положиться на тебя. Но я просто не мог прийти раньше. - Всё в порядке, Эггзи. Всё в порядке. Они сидят, погруженные в свои мысли, так и не разжав это странное рукопожатие. - С виски было веселее. Но так мне тоже понравилось, - с улыбкой бросает Эггзи, когда Мерлин собирается уходить. - Поправляйся скорее, Эггзи.***
- Мне кажется, или месяц ещё не прошёл? - Мерлин с легкой усмешкой смотрит на широко улыбающегося Эггзи с хитрым блеском в глазах. - С днём рождения, Мерлин! С этими словами (точнее даже - криком) Эггзи совершенно не по-джентльменски бросается Мерлину на шею, целует его куда-то в скулу и говорит какие-то поздравления. Но всё, что чувствует Мерлин - это прижатое к нему горячее тело и обжигающее дыхание. А потом Эггзи вручает ему подарок и смотрит, раскрыв рот, как заразительно Мерлин смеётся. - Если честно, не думал, что ты умеешь, - вырывается у Эггзи, но Мерлин лишь усмехается на это признание. - При поступлении в Kingsman мне дали позывной Мордред. Но потом наш Мерлин погиб, и я стал Мерлином. И тогда Гарри подарил мне точно такой же костюм. Мерлин надевает остроконечную шляпу, застёгивает тёмно-синий плащ с золотыми звездами и застывает, с достоинством глядя в никуда. Эггзи тоже начинает смеяться. После выясняется, что Мерлин не любит отмечать свой день рождения и что Эггзи принес ещё и огромный шоколадный торт. Торт на удивление легко побеждает привычки, так что вскоре они уже сидят на кухне, разнообразия ради пьют свежезаваренный крепкий чёрный чай, едят торт и рассказывают друг другу, как отмечали свои дни рождения в детстве. Мерлин чувствует себя как никогда молодым и свободным. - Мерлин, ты же джентльмен! - смеётся Эггзи и тянется, чтобы стереть крем от торта с щеки Мерлина. А потом, точно в замедленной съемке, не отрывая взгляда, Эггзи слизывает этот крем со своих пальцев. В этот раз Эггзи остаётся на ночь.***
Через год после смерти Гарри Эггзи приходит к Мерлину домой. Джей Би, едва дождавшись, когда с него снимут поводок, несётся на кухню, к миске с едой. Эггзи снимает пальто, вешает его в шкаф, разувается и идёт в кабинет, на ходу ослабляя узел галстука. Мерлин даже не оборачивается, лишь довольно что-то хмыкает, когда Эггзи целует его в висок. - Ты что-то долго. - Отвозил Рокси домой, ей ещё тяжело садиться за руль. Ты готов? Мерлин наконец-то откладывает в сторону планшет и тянется, разминая затёкшую спину. - Поехали. На кладбище немноголюдно, промозглый ветер раздувает полы пальто, а начавшийся лёгкий дождь лишь наводит ещё большее уныние. У скромной могильной плиты, на которой выгравировано простое "Гарри Харт", стоят двое и держатся за руки.