Розы. Кровь. Святая.

Я рисую тебя почти каждый день. Кажется, что даже если я закрою глаза, то всё равно моя рука сама обведёт твоё ангельское лицо. Ты прекрасна, точно ты не человек - волшебное существо, по ошибке попавшее на землю. Сейчас кисть, повинуясь моим пальцам, тонкими мазками проявляет твои воздушные черты на белоснежной бумаге - нежные губы, высокие скулы, сияющие глаза и чистый лоб. Почти каждый раз, едва я думаю о тебе, передо мной встаёт одна и та же картина. И я рисую её, снова и снова, как музыкальная шкатулка, знающая одну единственную песню. На стенах моей комнаты висят деревянные рамки, держащие холсты с тобой. С каждого полотна на меня смотрят твои глубоко-голубые глаза, похожие на озёра с чистой водой, в которых отражаются миллиарды звёзд. На твои чуть румяные щёки падают золотистые, точно мёд, волосы, лёгким нимбом обрамляющие твоё лицо с доброй улыбкой на алых губах. Ты одета в костюм монахини, хотя твою голову не покрывает привычный убор с длинным отрезом ткани. На твоей груди поблёскивают интересные часы, и на их зеркальной поверхности едва заметно мелькает твоё отражение. Меня спрашивают, откуда я знаю такие мелочи? Как я мог придумать этот странный хронометр с зеркальной крышкой, которую стягивают с двух сторон золотистые скобы? Каким образом создал в своей памяти образ, так похожий на живую девушку - вот вот спрыгнет с холста, придерживая юбку. А вокруг тебя моё подсознание постоянно рисует алые розы, вьющиеся пышным венком из распустившихся рубиновых цветов. Ты прекрасна. С этим невозможно спорить. Иногда мне кажется, что ты не просто моя фантазия, что ты когда-то жила со мной на этой планете. Но это невозможно, тогда бы я обязательно нашёл тебя, ведь в моём сердце есть какое-то неизвестное чувство к тебе. Мне неизвестно, любовь это или нет. Нежность и трепетность, желание коснуться и страх причинить боль - яркий комок эмоций сворачивается в моём животе бесконечной петлёй Мёбиуса, пропуская через свои кольца моё слабое глупое сердце. Но бывают минуты, похожие на убийцу, внезапно выскочившего из темноты, когда мне кажется, что тебя нет. Нет, и никогда не было. Ты никогда не ходила по улицам Лондона, не глотала по утрам обжигающий кофе, не мелькала расплывчатым призраком в отражении магазинных витрин. Мне непонятно грустно и обидно от этого, к горлу подкатывает горький комок. Мне часто снятся странные сны. Они пугают меня, заставляют заходиться криком и разрывают мою голову острыми крючьями. В этих полу видениях ты одета в чёрное платье, навевающее мысли о смерти и горе - кружевной антрацитовый ворот стягивает твою шею, как гаррота. Твои солнечные волосы закрыты тёмной вуалью, отбрасывающей тень на твоё лицо. Ты паришь над целым миром, утонувшим в огнях городов и пожаров, а за твоей спиной сияют ангельские крылья с белоснежными перьями. Ты плачешь, по щекам текут хрустальные слёзы, которые срывает жестокий ветер, бьющий твоё тело. А по изящным рукам и высокому лбу стекают невыносимо-алые капли крови. Багряные ручейки вьются непонятными дорожками, бегут по твоей нежной коже из странных и страшных ран. И я плачу вместе с тобой, не могу удержаться. Тебе больно и горько. Но на твоих губах всепрощающая, бесконечно добрая улыбка. Ты святая. Мой отчим Ремингтон говорит, что я должен знать тебя. Я не спорю с ним, но не могу тебя вспомнить. Ты, точно утренняя дрёма, исчезаешь в туманной дали, не давая рассмотреть себя, поймать за руку. Я часто гуляю возле приюта. Он что-то вызывает в моей памяти. Что-то грустное и сладкое одновременно. Иногда мне кажется, что он как-то связан с тобой и моим прошлым, затерянным где-то далеко. В такие дни я мучаюсь от жуткой мигрени - словно два гвоздя безжалостно врезаются в мою голову, проникают в самый мозг. Твой образ дрожит и тает под моими веками, исчезает в длинных коридорах приюта, растворяется в его окнах. Иногда к нам приезжает Азмария. Это очень красивая девушка, у неё белые, с едва заметной сиреневатой дымкой волосы, падающие до самого пояса, и большие рубиновые глаза, добрые и печальные. Она прекрасно поёт, её песни заставляют мою душу взволновано трепетать. У Азмарии тонкая, нежная кожа: наверно поэтому, мне так нравится брать её за руку. А она и не против, просто улыбается милой улыбкой, от которой мне становится неизменно хорошо. Я почти уверен, что люблю её. И уже без неё не могу себя представить. Моя жизнь прекрасна. Есть работа, возлюбленная, друзья. Но мне не даешь покоя ты, прекрасная святая из моих мыслей. Кто ты такая? Это вопрос мучает меня, заставляет сжимать голову руками, зажмуривать глаза и кричать в пустоту. Я пишу книгу. Точнее, почти дописал. В ней главная героиня ты, только к твоему образу я добавил ещё пару пистолетов и друга-демона с фиолетовыми волосами. Я бы давно издал свой труд, но твоё имя не даёт мне покоя. Оно должно быть нежным и твёрдым одновременно, прекрасным и лёгким. Таким как ты сама. Кто ты такая? Я дорисовываю последний лепесток розы - алые всполохи от кисти ложатся один на другой. Твои глаза с печалью и сладкой грустью смотрят мне в душу. К этой картине я добавил ещё едва заметные капли крови на твоём лбу, в том самом месте, где у святого возлежал терновый венок. Розы. Кровь. Святая. Эти слова мелькают перед моими глазами, в висках стучит кровь, точно пытается мне что-то крикнуть. Я стискиваю голову руками, тихо рычу от боли. А твоё лицо с полотна непоколебимо светит мне из-под моих прикрытых век. Розы. Кровь. Святая. Азмария приносит чай, гладит меня по измученной голове, ерошит волосы прохладной ладонью, а я мечусь, не находя себе места. Кто ты? Кто? Нет мне покоя. Ты преследуешь меня в каждом слове, каждом вздохе. Я как проклятый на бесконечные видения - смотрю в бескрайнее чистое небо и вижу твои глаза. Они закрывают мне небосклон. Голубизна врезается мне в лицо, впивается в кожу. Розы. Кровь. Святая. Бесконечная мантра. Составляющие одно целого, неделимого, непостижимого. Мои глаза сами собой раскрываются, а с губ срывается имя, нежное, как лепесток розы, чистое, как святая кровь. Могила на зелёном холме, спрятавшаяся под тенью дерева. На сером камне, слегка потрескавшемся от ветров, стоит имя «Розетта Кристофер» Твоё имя, сестрёнка. По моей щеке стекает прозрачная слеза, и я мимолётно стираю её ладонью. Много времени понадобилось мне, чтобы вспомнить, что нас с тобой связывает, и сейчас, когда в памяти моей больше нет звенящей пустоты, я не знаю, счастлив я или нет. Мне уже не хватает тебя, в сердце поселилась глухая тоска потери, обвивающая меня траурной чёрной лентой. Я принёс на твою могилу букет алых роз. И нечаянно укололся, уронив на могильный камень живую каплю крови. Мой ангел, я искал тебя, а ты – меня. И пусть мы нашли друг друга слишком поздно, снова разлучившись, теперь навсегда, я знаю теперь, кто ты такая. На месте пробелов в книге появится твоё родное имя. На каждой картине я подпишу, кто ты такая. Пусть люди знают, что на нашей земле жили святые небожители. Я медленно поднимаюсь на ноги, обещая себе, что скоро навещу тебя снова. Вместо прощания с моих губ тихо срывается. - Я вспомнил тебя, Розетта.