the wedding ring

В отличие от Фредди, Белому понадобилось чуть больше времени, чтобы словить приход. К тому моменту, как его только-только начало пробирать, глаза Фредди уже успела подёрнуть мутная пелена, зрачки расширились. Белый отнял у него бутылку дешевого виски и водрузил на прикроватную тумбочку, от греха подальше, чтобы тот не пролил алкоголь прямо на простыни. «Какой молодец», — подумал про себя Ньюэндайк, глупо хихикнув. Ему нравились эти ухаживания, проявляющиеся в мелочах. Нравилось, что Белый иногда обращался с ним не как с тридцатилетним мужиком, а как с беспомощной девицей. Грёбаный джентльмен. Но Фредди даже не думал возразить. Он пронаблюдал за тем, как Белый снова затянулся от тлеющего косяка и расслабленно завалился на подушку. В перерывах между затяжками его напарник прикладывался к бутылке, потягивая дрянной алкоголь мелкими глотками. Фредди ловил кайф просто от того, что лежал здесь, на своей половине кровати, и разглядывал татуировки Белого. Одна на плече, вторая — на предплечье. В этот раз дурь попалась на удивление забористая. Как же его вставило… И какой Фредди кретин, потому что позволил себе почувствовать что-то к этому человеку. Наверное, всё началось тогда, после очередной бурной ночи, ближе к утру. Белый во сне обнял его со спины, чужое дыхание щекотало шею, и Фредди, убаюканный теплом, впервые за много недель почти сразу же уснул. До нынешнего момента Ньюэндайк думал, что эти, мать их так, чувства не имеют под собой фундамента, что это сущий бред, галлюцинации. Но сегодня, после ударной дозы травы, выпивки, табака и секса, его сознание твердило: всё, что он испытывал рядом с Белым, никак не могло быть глюками или самовнушением. Фредди нащупал под покрывалом его руку и провел кончиками пальцев по внутренней стороне запястья, затем скользнул вниз, мягко сжимая костяшки. Белый наверняка думал, что Фредди совсем еще мальчишка — спасибо внешнему виду, — поэтому каждый раз удивлялся, что у того такие грубые руки. Внешность бывает чертовски обманчивой. Ньюэндайк почувствовал на себе пытливый взгляд и моргнул. Белый крутил на его пальце долбанное обручальное кольцо. В воздухе повис так и не озвученный вопрос по поводу его семейного положения. Белый не раз бывал в квартире Ньюэндайка. Он видел горы комиксов, плакаты, которыми были увешены стены, фигурки супергероев на полках. И конечно от внимания не могли ускользнуть одноместная кровать и захламленная ванная комната. Достаточно было сложить два и два, чтобы понять: женщины здесь не было и близко. Сквозь наркотический дурман на Фредди нахлынула волна паники. Он не знал, как себя вести, о чём в очередной раз соврать. Но уже в следующее мгновение ему на ум пришла совершенно безумная идея. Ньюэндайк прикрыл глаза. Воспоминания о давнем эпизоде из прошлого током пронеслись по венам, осев тупой болью в груди. Он знал, что Белый продолжал смотреть на него. По коже пробежал холодок, и ровно в этот момент напарник накрыл его руку своей рукой. Фредди шумно сглотнул. В школе Ньюэндайк был лузером. Мелким, неприметным, с неправильными чертами лица. Встречаться с девушками Фредди начал только к семнадцати годам, когда более-менее перестал смахивать на гадкого утёнка. Андреа — так звали его первую любовь. Друзья называли её Энди, родители — Дри. Фредди нравилось звать её «Дридл» — ему казалось, что это очень мило. Дридл не пользовалась популярностью среди одноклассников и не отличалась хорошей фигурой. Такой же аутсайдер, каким был Ньюэндайк. В четырнадцать лет она сожгла волосы осветляющей краской, и в шестнадцать её прическа всё ещё напоминала непослушно торчащий во все стороны светло-каштановый пучок соломы. Поэтому Дридл нередко носила бандану. Когда их отношениям исполнилось полгода, они напились в парке и первый раз переспали. Ещё через восемь месяцев они шатались ночью по улицам веселые и пьяные, и навстречу Дридл словно из ниоткуда выскочило авто. Водитель не успел затормозить. Она умерла на операционном столе спустя два часа. Фредди старался не думать о ней слишком часто. Но когда всё же думал, сердце сжималось, а к горлу подступал ледяной липкий ком. — Да, блин, мы были детьми. Белый, судя по всему, не ожидал от него ответа. Ньюэндайк удивился, насколько ровно и бесстрастно прозвучал его собственный голос. — Она злилась, когда я придумывал ей всякие прозвища. Вообще… мы оба виноваты в том, что произошло. Я не уследил, а она выбежала прямо на дорогу. Вины водителя в её смерти не было. Он даже пришел на похороны. Фредди мог бы нагородить кучу херни на тему того, что до несчастного случая они с Дридл успели съехаться и пожениться, но это было бы жестоко и неправильно — врать Белому о той, кого он когда-то так сильно любил. Его и без того коробило каждый раз, когда приходилось врать напарнику о чём бы то ни было. Сегодня трава сделала его слишком эмоциональным. Но стоило Белому привалиться плечом к плечу Ньюэндайка, волна неприятных воспоминаний схлынула так же быстро, как накатила несколько минут назад. Затем Фредди почувствовал, как чужая ладонь мягко легла ему на шею. Он уперся лбом в подбородок Белого. О’кей, на такое Ньюэндайк не рассчитывал. Это было что-то новенькое. — Прости, что заставил тебя вспомнить, — извинился Белый. Это прозвучало искренне. Слишком искренне. — Ничего, — Фредди улыбнулся уголками губ. — Ты имел право знать. — Ты не заслужил всего этого дерьма. Ньюэндайк слабо кивнул и прикрыл глаза. Губы Белого коснулись его шеи, поцелуй был влажным и горячим. После его собственного хриплого выдоха в комнате повисла тишина, обволакивающая, почти осязаемая. Фредди взглянул на напарника — тот явно хотел что-то сказать, но никак не мог решиться. — Эй, парень… — М-м-м? — Меня зовут Ларри. Ньюэндайк не знал, как реагировать. Такой поворот событий подействовал на него почти отрезвляюще. С какой целью Белый назвал ему своё имя? Что это вообще было? За окном занимался бледный рассвет: небо потихоньку серело, гасли звёзды. У Фредди еще будет время подумать над этими вопросами. Потом. Сейчас ему было слишком хорошо в наркотическом вакууме и предрассветной тишине.