Суеверие

Mobiles ad superstitiōnem perculsae semel mentes (лат. Умы, пораженные однажды, склонны к суеверию)

      Небольшое аббатство встретило это утро очередным сбором урожая. Начиналась осень, не за горами был и День Всех Святых, и к этому времени с Божьей помощью стоило запасти как можно больше еды и целебных трав, чтобы монахи и жившие близ стен монастыря миряне могли пережить медленно, но неумолимо приближающуюся зиму.       Для двух братьев – послушников монастыря – этот день был особенным. Аббат лично дал старшему, Кею, рекомендательное письмо с печатью, чтобы тот мог предоставить его графу с соседних земель и начать тому служить, а затем быть посвящённым в рыцари уже в стенах родного монастыря. Младший же брат, Артур – молодой помощник летописца – вызвался проводить старшего в путь-дорогу, чему отец-настоятель не воспротивился. Он считал Артура достаточно умным и богобоязненным, послушным молодым человеком, чтобы отправить его в соседнее графство в паре с единственным родственником. - Ох, а я ведь помню вас ещё совсем юнцами, - с ностальгической улыбкой проговорил настоятель, когда Кей и Артур, наконец, смогли усесться вдвоём на данную им лошадь. - Такие смешные, маленькие, похожие на взъерошенных птенцов. Один светлый, как цыплёнок, а второй рыжий, словно пламя свечи. И оба с зелёными и ясными глазами. И ведь не испугались, постучали в двери монастыря. Помнится, тогда отец Майкл сказал, что вас привёл к нам перст божий, чтобы упасли мы ваши глаза зелёные да невинные детские души от лукавых да от пламени всеочищающего. И вот, не прошли зря молитвы - скоро вы станете мужчинами.       Артур на это смущённо улыбнулся, тронутый такой редкой похвалой наставника, а Кей сдержанно хмыкнул: - Благословите нас на путь, отец-Настоятель, и мы помчимся. До графства два дня ехать, хотелось бы до заката добраться до деревни Логнрен, а там как Бог пошлёт. - Благословляю, дети мои. Да хранит вас Господь Всевышний от бед и от козней нечистого в пути. И береги письмо аббата, Кей, не потеряй. Без него тебя во дворец графа не пустят, - и, осенив двух юношей крестным знамением, Настоятель махнул рукой. Кей кивнул и уверенно пришпорил кобылку, выезжая из стен ставшего родным монастыря. Артуру же ничего не оставалось, как помахать на прощание рукой и крепко держаться за брата.       Они оба были ужасно взволнованы предстоящим путешествием на соседние земли. Хоть для Артура это путешествие было не первым: будучи помощником летописца, он часто ездил с ним в другие города и деревни, чтобы записывать судьбу их родной страны. Но он понимал, что значит эта поездка для Кея, и взволнованность старшего невольно передавалась ему самому. Эта вылазка была одна из немногих, в которых Кей участвовал, и он всем своим существом впитывал вольный воздух вне монастырских стен. Его зелёные глаза сверкали озорным, свободолюбивым огоньком, и Артур признался себе, что гордится им. Они оба пытались учиться сражаться, когда в их аббатство прибыли за каким-то делом рыцари графа, которые решили обучить мальцов некоторым самым простым и лёгким ударам. И если Артур держал меч в руке неуверенно и почти всегда оказывался поваленным на землю, пусть и упрямо после этого поднимался обратно, то Кей, пару раз рухнув в пыль вслед за братом, в третий раз отбил удар. Неумело, но бойко и уверенно. А затем ещё один. Тогда один из рыцарей впервые заметил, что из мальчишки вышел бы толк. Таким образом старший из братьев нашёл своё призвание. А младший избрал совсем другой путь. Ему нравилось узнавать новое – знания манили маленького Арти как мотылька, и потому он начал учиться каллиграфии, чтобы затем вместе с другими монахами переписывать священные писания, полные мудрости и объяснявшие мир вокруг них. - Ты сегодня молчалив, - Кей вёл кобылку под уздцы – они ехали рысью, стараясь за день успеть доехать до деревни, которая была последней перед границами чужих земель. - А что ты хочешь от меня услышать? - нахмурился Артур. - То, что происходит, просто не могло не произойти. Таков был замысел Божий с самого начала. Сколько ты машешь этим своим мечом – конечно, аббат рано или поздно отправил бы тебя к графу. - Ну, я ожидал, что ты порадуешься за меня и перестанешь делать вид, что тебе всё равно, - задумчиво протянул старший, смотря на дорогу. - Мне не всё равно, но радоваться пока рано, - младший мотнул головой, убирая с глаз непослушную чёлку. - Вот когда, дай Бог, мы доберёмся, и ты передашь письмо, тогда и будем веселиться. - Ты меня когда-нибудь доконаешь, - вздохнул Кей, взмахнув уздечкой и стукнув лошадь по бокам, чтобы та ускорила шаг. - Ещё кто кого, - огрызнулся Артур в ответ, а затем решил перевести тему. - Мы явно доберёмся до Логнрена намного быстрее, чем до заката, даже если лошадь будет идти не так быстро. Необязательно так гнать. - Обязательно, - отрезал Кей. - Я хочу проехать намного дальше. Если доберёмся до болот, то, считай, с рассветом уже будем в графстве. - Господь тебя помилуй, ты же не собираешься ехать ночью через болота? – насторожился Артур. - Нет, я не настолько сошёл с ума, - рыкнул ему в ответ Кей, - но переночевать там было бы неплохим концом этого дня. Артур посчитал, что спорить с братом, когда у него такое лицо, себе дороже. Это было не раз доказано опытным путём. Но дрянное чувство не покидало послушника, и потому он нахмурился, отведя взгляд в сторону дороги. - И всё же это очень плохая идея, - негромко пробурчал Артур. - Я бы предпочёл ночевать в чьём-нибудь доме или, на худой конец, хлеву, а не на болоте. - Это потому, что ты неженка, - заулыбался Кей. - И вовсе нет!       Когда солнце ещё только начало клониться к горизонту, а тени только начали удлиняться, братья уже скакали через поля близ Логнрена. Только теперь Кей успокоился и придержал лошадь, переходя на шаг. И пусть они смогли по дороге дать ей передохнуть, когда завозили в одну из маленьких деревенек целебные травы для больных и немощных, как наказал Артуру отец-настоятель, но кобылка явно уже хотела остановиться и хотя бы пощипать травы. - Почти добрались, - довольно хмыкнул Кей, выглядывая за полем крыши первых домов, - немного осталось. - Ну и слава Богу, - протянул Артур. – Признаться, трястись весь день в седле меня знатно утомило. Может, всё же переночуем в деревне? - И потеряем ещё несколько часов чистого времени? Хочешь сказать, я зря так гнал лошадь? И Артур бы ответил, что зря и что брат его явно двинулся умом, опьянённый перспективой служить графу и с головой уйти в военное дело, но он был слишком уставший и потому только что-то невнятно прорычал.       Деревенские встретили послушников монастыря достаточно добродушно. Накормили с дороги и напоили усталую кобылу. Старейшина Дилон – усатый, крепкого сложения мужчина – узнав, с какой важной миссией едут Кей и Артур, предложил им переночевать в доме кузнеца Тома, где и сами юноши, и их лошадь могли бы передохнуть. Но, услышав от Кея отказ и его план переночевать у болот, нахмурился. Они сидели в доме старейшины и пили медовый настой, когда помрачневший хозяин негромко проговорил: - Упаси вас Господь идти ночью в наши болота, - говорил мужчина негромко, но настойчиво. - И уж тем более убереги Всевышний оказаться в них без провожатого. - Почему же? - Кей удивлённо приподнял бровь. - Дурное это место, - махнул рукой старейшина. - Мы сами туда без надобности не ходим. В землях графства делать нам нечего, а так там только трава сорная, да вода не чистая. Мёртвая. - Как так - мёртвая? – здесь уже заинтересовался и Артур. Дилону его любопытство не понравилось, но он всё же продолжил: - Вы - люди церковные, в приметы не верите, но каждого деревенского можете спросить, и он подтвердит. Злой дух в болотах этих живёт. Только в этом месяце троих детишек к себе в трясину утащил. - Так, может, то не дух, а детишки просто без головы на плечах были? – хмыкнул старший из братьев, но ухмылка его смазалась под мрачным взглядом старейшины. - До этого, когда там только путники пропадали, мы тоже так думали. Но до детей, этот проклятый бес и взрослых наших утащил. Двух женщин, что пошли туда за клюквой, и мужчину – плотника. Он, конечно, пьянчуга был, что прости Господи, но у нас тропинки в болоте все с детства знают, чуть ли не с молоком матери впитывают. Неладное что-то живёт на этих болотах, - покачал старейшина головой. - Не нужно у них ночевать. - Да это келпи Марка и Анну утащил, - в комнату вошёл молодой парниша. Кивнув Кею и Артуру, он посмотрел на старейшину. - Проклятый конь, чтоб ему пусто было. Это он виноват, отец. - Келпи? – негромко переспросил Артур, заворожённый и напуганный рассказанной историей. - Демон, который в коня обращается, - ответил сын старейшины. - Говорят, если в болотах белоснежную лошадь увидишь, то не лошадь это, а он. Своим видом келпи на себя наездников зазывает, да и утягивает в трясину. А ещё девой прекрасной обращаться умеет. А ещё говорят… - Хватит! - нахмурился Кей, не выдержав и со стуком ставя кружку на стол. - Побойтесь Бога, люди, - он окинул взглядом и старейшину, и его сына. - Придумали себе тут суеверий. А ведь знаете, что дело это бесовское. Молитесь лучше о душах своих грешных, а не голову людям морочьте дурными сказками. Артур удивлённо посмотрел на брата. Конечно, Кей не отличался покладистым нравом, но было удивительно видеть его настолько взбешённым простой, по сути, историей. Повисло неловкое молчание. - Думаю, нам пора, - Артур поднялся с места даже быстрее, чем рассчитывал, и кивнул Кею, бросив на него самый строгий из своих взглядов. - Спасибо вам за гостеприимство, но, думаю, времени лучше не терять. - Простите моего сына, - кивнул в ответ старейшина, - и меня, путники. И правда - зачем мне вас отговаривать? Хотите ночевать у болот – ночуйте. - Да вот только без провожатого через них продираться туго придётся, - проговорил сын старейшины. - Заблудитесь и тогда точно в трясине сгинете. - И что же ты предлагаешь? - хмыкнул Кей. - Сомневаюсь я, что будут в вашей деревне храбрецы, которые захотят ночевать рядом с этим болотом вместе с нами. Артур захотел за такие слова очень больно ударить старшего, но сдержался только из-за того, что они были не наедине, позволив себе только сильно сжать и разжать кулак. Сын старейшины в первое мгновение дрогнул, но затем нахмурился: - Я вас провожу. Раз уж говорите, что келпи не существует. Может, перестанете упрямиться, когда сами его ржание в ночи услышите! Первые молиться начнёте! Старейшина хотел было отговорить своего сына, но Кей пожал молодому парнише руку: - Идёт. И я уверяю, что нет там в болотах никакой бесовщины. Ну, а Артур понял, что его брат – окончательный и бесповоротный, упрямый идиот. Но смог лишь страдальчески выдохнуть, мысленно попросив у Всевышнего терпения и поддержки.       Отправилась троица на болота ещё через некоторое время. Пешком. Артур вёл за уздечку их с Кеем кобылку, чтобы та смогла немного отдохнуть перед завтрашним днём. Когда время клонилось к закату, они прибыли на болота. Артур заметил, как подрагивают руки сына старейшины, но парень храбрился, боясь упасть в грязь лицом перед путниками, но явно уверенный в своем суеверии. И Артур, к стыду своему, слишком хорошо его понимал. Чем ближе они приближались к болотам, тем острее в груди нарастало чувство тревоги. И казалось, что всё вокруг вторило этому странному предчувствию в груди, хотя болото в закатном свете не казалось зловещим и несущим в себе опасность. Артур старался отогнать от себя тревогу и, как всегда, начал твердить про себя короткую молитву, чтобы привести мысли в порядок.       Остановились на ночлег они под приземистым деревом. Развели костёр, сидели в тишине. Иногда она прерывалась вялыми диалогами в попытках завязать разговор, но нынче под звёздами собрались слишком разные люди, чтобы найти что-то общее. Артура очень волновал незаконченный рассказ о келпи, который жил на болотах, но он продолжал отгонять от себя назойливую мысль, веря, что суеверия не должны забивать ему голову.       Насытившись и привязав на ночь кобылку, трое всё же отошли ко сну, дождавшись, когда окончательно стемнеет. Только когда Кей взялся тушить костёр, он не сдержался и хмыкнул: - Ну молодец, малец, пока держишься. Может, мне оставить тлеющие угольки, чтобы тебя не пугали ночные тени? - Смейся-смейся. Посмотрим, как ты ночью заговоришь. - Перестаньте вы оба. Ведёте себя как идиоты, - проворчал Артур и повернулся на бок. - Давайте спать. Чем быстрее пройдёт ночь, тем скорее наступит утро. Храни Господь нас во сне. Аминь. - Аминь, - отозвался Кей и затушил огонь.        Наверное, дала о себе знать привычка просыпаться так рано к заутрене. Артур открыл глаза и понял, что застал уходящую ночь буквально на пороге. Всё вокруг спало и было поразительно тихо, ни звука не раздавалось, казалось, на мили вокруг. Кобылка тихонько пофыркивала, опустив к земле голову, слышалось спокойное дыхание брата. И вдруг в вязкой темноте послышалась девичья песня. Ангельское пение, которое с одной стороны убаюкивало, а с другой так и манило к себе. Артур продолжал смотреть в звёздное небо, невольно вслушиваясь в незнакомый девичий голос, и был уверен, что так петь может разве что ангел. Он сам не заметил, как в какой-то момент сначала сел, а затем поднялся на ноги и, тихонько обойдя спящих спутников, направился на голос по незнакомой тропке сквозь болото. Направо, затем налево до сухого дерева и оттуда вперёд до кустов с дикой ягодой. Ему казалось, что в прекрасном девичьем голосе ему слышался путь. Голос вёл его, очаровывая и маня. Встав перед приземистыми зарослями дикой ягоды, Артур как очнулся, поняв, что песня уже давно закончилась. Он стоял посреди болота в звенящей тишине ночи и вглядывался в темноту, из которой на него выходил чей-то призрачный образ, собиравшийся будто из тумана. Этот образ не пугал Артура. Он ожидал, что к нему выйдет обладательница того прекрасного голоса, который и привёл его в это место. Через мгновения послышались негромкие осторожные шаги, а затем из темноты вынырнул белоснежный конь с большими и умными, но почему-то мокрыми глазами. Лошадь, казалось, плакала о чём-то. Была печальна и безутешна – совсем как голос, который послушник слышал мгновения назад. Но этот конь был прекрасен. Он держался от Артура на почтительном расстоянии и внимательно разглядывал его. Шерсть коня лоснилась, он весь дышал здоровьем и силой, при этом осторожно нюхал воздух, поворачивая к Артуру свою морду. Он заглядывал мокрыми глазами в сторону Артура, повернув голову и тихо фыркал, не приближаясь. Артур не мог устоять перед этой грустной, но такой трогательной мордой белоснежного коня, и протянул руку. «Вот бы нам такого коня. Верхом на нём, наверное, любой бы смотрелся не больше не меньше, чем принцем каким-нибудь. Или, на худой конец, рыцарем». - Эй, красавец, - негромко позвал он коня. - Иди сюда, мой хороший. Иди сюда. В кармане его рясы Артур не без удовольствия обнаружил кусок хлеба, но его даже не потребовалось. Лошадь сама, поводив ушами, начала медленно приближаться. Но что-то в ней менялось. Юноша присмотрелся, пытаясь понять, что с нею не так, но прежде чем он смог уловить изменения, конь раскрыл большущую пасть, обнажая ряд острых, как у волка, зубов. Шерсть его на глазах начала темнеть. Артур в панике рванулся назад, но не смог сделать ни шагу, увязнув в болотной трясине. Испуганный, понимая, что не может двинуться, он смотрел рваными моментами, как большая лошадь в два прыжка сократила расстояние, приблизившись к своей жертве и раскрыла свою клыкастую пасть. Глаза зверя, всё такие же мокрые, были наполнены голодом. Клыки впились Артуру в шею, и он проснулся.        Наверное, дала о себе знать привычка просыпаться так рано к заутрене. Артур сидел на своей накидке, стараясь восстановить дыхание, и судорожно вглядывался в начинающую только рассеиваться ночную темноту. До рассвета было ещё пару часов, но болото уже было полно звуков. По телу послушника пробежалась дрожь не то от холода, не то от стоящей перед глазами картины лошади с раскрытой клыкастой пастью, которую привычнее было бы видеть у собаки, но никак не у лошади. Их серая кобылка удивлённо подняла на Артура морду, фыркнув, и тот, наконец, поверил в то, что сон закончился, и он находится в реальности. - Дурное место, - себе под нос проговорил послушник и перевёл взгляд на своих спутников. Кей спокойно спал, положив руку под голову, а вот сын старейшины смотрел на Артура, казалось, тоже недавно проснувшись. - Ты чего не спишь? – нахмурился Артур, поймав его взгляд. - А ты чего вскочил такой бледный, будто смерть во сне увидел? – ухмыльнулся в ответ парнишка, поднявшись и тоже сев. Артур невольно отвёл взгляд, нахмурив брови, и выдохнул, проведя пальцы сквозь светлые волосы. - Он тебе снился? Келпи? – сын старейшины внимательно смотрел на послушника, но тот промолчал, только продолжая хмуриться. - Снился же, - не унимался парнишка, и Артур кинул на него строгий взгляд. - Даже если и так, это не твоё дело. Это бесы нагнали дурной сон после твоих рассказов, - но Артур впервые сам не верил в то, что говорил. Слишком реальным было сновидение. Из головы не выходили те умные, мокрые глаза. - Келпи это был. Он коварный и хитрый – он может заманить к себе на спину кого угодно. Вот и тебя околдовал. - Не околдовывал он меня, - Артур отмахнулся от слов парнишки, стараясь выкинуть их из головы. - И вообще - это был просто сон. - Просто снов не бывает. - Замолчи, - Артур старался говорить негромко, чтобы не разбудить Кея. - Просто заткнись. А через паузу добавил: - И ни слова не вздумай говорить моему брату, если не хочешь, чтобы он всё-таки настучал тебе по голове. Он не такой спокойный, каким может показаться со стороны, и прекрасно дерётся. Так что послушай доброго совета и придержи язык за зубами.       Утро пришло незаметно, но к счастью скоро. Солнце начало подниматься над горизонтом, прогоняя прочь ночные тени, и Артур растолкал Кея, чтобы отправляться в путь. Старший прекрасно выспался и окончательно для себя убедился, что этот страшный-страшный конь – просто очередная выдумка деревенских и не более. Артур с ним согласился, но уговорил брата поскорее уже отправиться дальше.       Сын старейшины, как они и договаривались, проводил их через болото. Пока они шли, Артур невольно оглядывался по сторонам, прислушиваясь. Ему всё время казалось, будто кто-то неотрывным взглядом смотрит им вслед, да и кобылка недовольно фырчала, тоже обеспокоенно ведя ушами, но они продолжали идти вперёд про протоптанной деревенскими дороге. Дальше путь до замка графа прошёл без каких-либо приключений. Артур решил забыть про этот дурацкий сон, да и благополучно сумел бы это сделать, если бы по прибытии к замку не увидел выезжавших из него наездников. Впереди всех скакал рыцарь на белоснежной лошади, гордо и уверенно подняв подбородок. Послушник невольно поставил своего брата на место этого рыцаря, и в голове мелькнула мысль о том, что такой конь как келпи, если бы только можно было его обуздать, сделал бы Кея непобедимым воином. Эта же мысль волновала его, когда Кей передавал письмо аббата. И когда гостеприимный старик-граф с радостью согласился обучить и подержать у себя послушников из монастыря своего давнего друга. Артура он тоже попросил остаться - люди, знающие грамоту, ему при дворе были очень нужны. Таким образом и Артур, и Кей остались в графстве. С первых дней старший брат углубился в любимое военное дело, проводя всё свободное время с воинами и отрабатывая приёмы. Артура же часто заваливали какими-то делами, связанными с приказами, переписыванием книг и прочей работой, где нужно было знание грамоты. Он начал подозревать, что при дворе этот графа грамотных людей было поразительно мало. Но, с другой стороны, через достаточно короткое время Артуру позволили почти единолично хозяйничать в большой графской библиотеке, которая была наполнена совсем разнообразными книгами. Священные писания и жития святых соседствовали там с совершенно неожиданными экземплярами каких-то древних трудов по описанию животных и растений и сказками. И среди всех этих фолиантов Артур с удивлением обнаружил очень маленькую книжку на не понятном языке. Он бы не обратил на неё внимания, если бы не иллюстрации. Немногочисленные гравюры изображали жутких тварей, вышедших, наверное, из самой Преисподней. Послушник поспешил было закрыть жуткую рукопись, но увидел изображение белого коня на берегу реки. У нарисованного коня были чёрные и очень грустные глаза. Из них капали слёзы. И, конечно, Артур не мог не узнать в этом коне келпи, которого он видел во сне. Перелистнув страницу, он увидел изображение другого коня – с оскаленной клыкастой пастью, покрытого тёмной чешуёй и гривой, торчащей во все стороны странным ёжиком. На самом деле, Артур был обязан либо уничтожить эту книгу, либо на худой конец далеко её спрятать и забыть про неё. Но белоснежный конь со страниц будто был живым – Артур мог поклясться, что начал слышать девичье пение, которое он слышал во сне. «Наверное, - подумал Артур, проводя аккуратно по исписанным не понятным текстом страницам, - ничего страшного не будет, если я попробую прочитать про этого коня. Может, тут есть подсказка, как от него избавиться? Тогда бы я смог помочь деревенским. Или есть способ его приручить – тогда бы я обуздал его и подарил Кею». Он сам понимал, что ищет оправдание собственному любопытству, но это его вполне устроило. Артур принялся расшифровывать знакомые буквы латинского алфавита, которые не хотели складываться в понятные слова.       Это оказался плохонький шифр. Как только Артур смог его разгадать – поменять местами соседствующие буквы – то слова встали на свои места, и маленькая книга с жутковатыми картинками щедро открыла перед ним свои знания. Помимо келпи тут рассказывалось и о другой нечисти, что жила в болотах, лесах, на холмах. Про мстительных фей и тихих русалок, об алчных эльфах и ведьминых кругах. Артур как никто другой знал, насколько опасны были эти запретные истории. Знал, какие последствия могут ждать того, кто прочитает эту книгу. Но любопытство и странное чувство, будто он где-то уже слышал все эти истории, заставляли Артура всё глубже уходить в текст, ища за ним ответы на свои вопросы. Ловя между строк чей-то давно забытый голос, говоривший и рассказывавший почти то же самое.       Кей был увлечён новой жизнью, свалившейся на него одним махом. Утянутый в череду охот, сражений на мечах, тренировок, он не сразу заметил, что с его братом что-то не так. И сначала казалось, что всё было как обычно. Как и обещал, Артур и правда был рад, что они с Кеем добрались до графа, что он их принял. Он даже иногда интересовался как проходят тренировки. Но притом он отдалялся – уходил всё глубже в книги, прозябал в библиотеке целыми днями. И старший не особо ругал младшего за это - пропадать за фолиантами и свитками было в натуре Артура. Однако дальше тревогу разбудила небольшая книжка, попавшаяся Кею в руки. Она была потрёпана – видимо, Артур часто таскал её с собой. Раскрыв её, Кей переменился в лице. Жуткие иллюстрации, высочившиеся, казалось, из головы сумасшедшего художника, показывали нечисть и созданий из самой Преисподней. Кей резким движением отшвырнул книгу на пол их комнаты, не желая даже прикасаться к тому, что он обнаружил у брата. Он не хотел признаваться себе, но он боялся. Боялся до дрожи всего того, что было нарисовано в книге. О чём было написано в этой проклятой книге. И он не хотел знать, откуда эта жуть оказалась у его брата. Но догадывался.       Вечером этого же дня Кей дождался Артура в их комнате и сказал, что желает с ним поговорить. Младший был не против. - В тебя влюбилась какая-то придворная дама? – хмыкнул Артур, хитро прищурив зелёные глаза. - Нет, случилось кое-что намного серьёзней, - Кей был мрачен и неотрывно глядел на брата. Тот переменился в лице, нахмурившись и ожидая продолжения. - Я нашёл книгу, с которой ты в последнее время ходишь. - Ты рылся в моих вещах? - Нет, ты её выронил, когда куда-то спешил. Артур отвёл взгляд, явно стараясь вести себя спокойно и естественно, но это ему удавалось со скрипом. Кей продолжил говорить: - Брат, ты же понимаешь, что это всё – дела бесовские? И что копаться в них – накликать на себя беду и гнев Божий? - Я знаю, но тебе не кажется, что это только мои проблемы? – Артур говорил подчёркнуто холодно. - Я всегда буду в ответе за младшего брата. И я не хочу, чтобы с тобой случилась какая-то дурная история. - Не случится, не беспокойся. Я знаю, что делаю. - Неужто? Ты знаешь, что то, что ты делаешь, приравнивается к колдовству? – Кей начинал терять терпение. - Эй! – но первым вспылил Артур. - Я не колдун, и ты это знаешь! - Я-то, может быть, это и знаю, но если в замке пройдёт слушок о тебе, то над тобой быстренько совершат самосуд! И ни меня, ни тебя слушать не станут! - А откуда ты так хорошо осведомлён, братец? Что – уже сам судил тут ведьму, пока я сидел в библиотеке? - Нет, - Кей помрачнел. Ком встал в его горле, но он понимал, что должен вспомнить самый страшный момент своей жизни, который Артур, к своему счастью, не смог запомнить. - Нашу мать судили за это. Вот здесь в лице переменился уже Артур. Он неверяще заглядывал Кею в глаза, будто искал на их дне оправдание тому, что он сказал. - Но ты же говорил, что это был несчастный случай. - А что, хочешь сказать, он был счастливым? – горько ухмыльнулся старший. - Она ходила в лес за лекарственными травами, задабривала духов, защищая родную деревню. Помогала всем, кому могла. А стоило один раз не уберечь роженицу, лишив одного из мужчин нашей деревни жены и оставив с маленькой дочкой на руках, как её обвинили в колдовстве. И сказали, что она сама роженицу убила, а перед этим ещё заговорила, чтобы она дочь родила – жену для одного из своих подрастающих сыновей. На моих глазах её вязали! – голос Кея дрогнул, и он замолк, стараясь не показывать слабину при младшем брате. Повисла тишина. Артур не знал, что ответить, не мог подобрать слова. Он был тогда слишком мал – не помнил, как их мать умерла. Он помнил только, как перепуганный, бледный Кей разбудил его и, что-то говоря, собрал их немногочисленные пожитки и вытянул прочь из дома. Спросонья маленький Арти тогда ничего не понял. Только когда они были уже далеко от деревни, брат объяснил ему, что их мамы больше нет и что они не могут остаться в родном доме. Затем они пришли к стенам незнакомого монастыря и остались там.       Артур молчал. За пазухой обжигала кожу купленная уздечка, в голове крутились сказанные знахаркой, встреченной в деревне близ графского замка, слова заговора, который помог бы приручить чудо-коня, а в сердце билась решимость, которая только разгоралась с каждым новым взглядом в лицо Кея. Скажи он всю эту историю хотя бы дней пять назад, Артур бы не задумываясь отказался от этой затеи. Лично сжёг проклятую книжку и никогда бы не вспомнил о коне, которого он встретил на болотах. Но не теперь. Он слишком далеко зашёл. И в ночь перед Днём Всех Святых он решил, что обуздает келпи и приведёт под уздцы прямо в замок, чтобы подарить своему брату, дабы тот стал неуязвимым воином верхом на чудо-коне. - Не делай глупостей, Артур, - Кей мотнул головой. Артур выдавил из себя улыбку и передал Кею ту самую книгу. Терять ему было нечего – он прочитал её несколько раз от корки до корки: - Прости меня, брат. Не буду. От этой книги ты можешь лично избавиться. И, кажется, это успокоило Кея. Успокоило настолько, что он улыбнулся и похлопал Артура по плечу.       Танец пламени на концах свечей, казалось, вторил ритмичным словам заговора, так невыносимо похожего на молитву, но не подчиняющегося ни одному известному Артуру церковному канону. Тени плясали вокруг него, приводя в ужас, а освещённая растущей, почти полной луной уздечка таинственно мерцала, отражая от себя блики. Артур чувствовал, как через слова наполняет её силой, способной обуздать дикого келпи. И мурашки бежали по его телу, когда в голове возникал образ раскрытой острозубой пасти, впивающейся в его горло. Он слышал сквозь заговор чьи-то тихие смешки и догадывался, что это домовые эльфы наблюдают за ним. Они точили ему перья, а в ответ Артур угощал их мёдом. Он слышал стрекотание маленьких крылышек и знал, что где-то за окном в лунном свете танцуют феи. Значит, скоро в лесу снова будут ведьмины круги. В ночных тенях ему виделись волшебные существа. В бытовых случайностях он видел теперь не тёмные суеверия, а знаки, которые маленький народец оставлял для своих неразумных соседей. Он теперь знал так много, что эти знания пугали послушника. Он слышал, ощущал, почти что видел всех тех существ, которые жили по соседству с людьми и прятались, наверное, лучше всех. Строили козни тем, кто им навредил, и помогали тем, кто готов был помочь в ответ. И не верил, что когда-то он сам думал, что этого маленького народца просто не существует. Заговор был сказан семь раз, и смех утих. Свечи перестали плясать. И только уздечка всё так же таинственно мерцала в лунном свете. - Ну, что же, - Артур медленно поднял её из начерченного углём круга и поспешил закрыть его углом ковра, - келпи уже почти мой. Осталось чуть-чуть. В следующую ночь должно быть полнолуние.       Их верная серая кобылка, которая теперь жила в графской конюшне, удивлённо фыркнула, когда глубоким вечером Артур начал седлать её. Тихо, не сказав ни единого слова. Он был настроен серьёзно и мысленно просил у старшего брата прощения, зная, что в финале всё равно окажется прав. И что Кей не раз поблагодарит его за славного коня. И деревенские прекратят терять на болотах близких. Теперь, когда он знал, что его мама была точно такой же, как и он сам, он был намерен продолжить её дело. Такие люди, как он и его мама, были необходимы этому миру, чтобы искать общий язык с народцем, жившим бок о бок с человечеством. И было бесконечно больно осознавать, что никто этого не понимает. Лошадь уверенно скакала к болотам. Артур бил её по бокам, переводя с рыси на галоп. Он должен успеть всё сделать в эту ночь, потому что на День Всех Святых будет слишком поздно. Холодный воздух обжигал лицо и руки, но кровь внутри бурлила, не позволяя Артуру замёрзнуть. Заговорённая уздечка пульсировала за пазухой, наполненная силой луны и духов. Оставалось совсем чуть-чуть. Направо, затем налево до сухого дерева и оттуда вперёд до кустов с дикой ягодой. Этот путь, привидевшийся не так давно во сне, он вспомнил почти мгновенно, когда прискакал на болота. Артур застал ночь на пороге, но ещё успевал нагнать её и сделать то, что было задумано. Он вслушивался в ночные звуки, про себя повторяя слова заговора и держа в руках уздечку. И услышал его – тихое ангельское пение, которое было так похоже на пение его матери. Тогда ему в голову пришла мысль, что русалки или тот же самый келпи могли спасти его маму от смерти. Что теперь она живёт вместе с ними и счастлива. И что это она поёт ему – Артуру – эту прекрасную песню. Юноша потерял осторожность и ступил вперёд, в какой-то момент уверенный, что его мама здесь и она не позволит келпи навредить её сыну. Но он так и не смог вытянуть из трясины ногу.       Кей проснулся от очень дрянного чувства. Раньше, чем обычно. Видимо, сказалась привитая в монастыре привычка вскакивать к заутренней. Странно, что до этого она его не беспокоила. Он зевнул и осмотрелся, ожидая увидеть на соседней кровати своего брата. Но постель была не тронута. Он был в комнате совершенно один. И Кею понадобилось всего несколько мгновений, чтобы понять, куда именно направился его брат. В погоню за несуществующими суевериями. Он оседлал одного из графских коней и опрометью помчался к болотам. Загнал бедного зверя, но всё равно опоздал. Он не смог найти своего брата, как ни звал его, как ни высматривал. Поднял деревенских на его поиски, но всё было напрасно. Нашёл лишь их серую кобылку, привязанную за уздечку к сухому дереву. На День Всех Святых Кей навсегда потерял младшего брата.