Аппендицит

Незнающий человек мог бы подумать, что в этом доме произошла какая-то трагедия. Рев мужского голоса разносился по всей округе, его было слышно аж за километры. Люди, проходящие мимо дома Донованов, невольно оборачивались в сторону шума, задумываясь, может, позвонить в дверь и спросить, не нужна ли какая помощь. О да… помощь была нужна. И она нужна была Крейгу, чтобы заткнуть ревущего во все горло Клайда. Крейг не понимал, как вообще можно проливать слезы от фразы: «Меня заебало постоянно быть пассивом, давай сегодня я тебя». Клайд разревелся сразу же. Казалось, что эту нудную протяжную мелодию, состоящую из всхлипываний, глубоких вздохов и воя, уже ничто не может остановить. - Не хочууууу! – сидя на краю кровати, ныл Клайд сквозь слезы. Он рыдал, как маленький ребенок, которого всеми доступными уловками пытаются затащить в кабинет зубного врача. - Да блядь, один раз всего дай мне тебя трахнуть! – возмутился Крейг, интенсивно размахивая руками в такт словам. - Неееее! – Клайд замотал головой в знак протеста. - Да че ты так разорался? Ты че, уже рассказал родителям, что ты – гей?! - Нееееее! – сквозь слезы опять протянул Клайд. - А хренли ты тогда так орешь?! Что, если твои предки раньше придут с работы и услышат твои завывания?! - Мммм… Клайд явно пытался что-то сказать, но из-за частых всхлипываний не мог произнести ничего связного. Периодически эти всхлипывания переходили в похрюкивание, и тогда Крейгу требовались невероятные усилия, чтобы не заржать. Он знал, что если начнет гоготать во все горло, Клайд разревется еще больше, и тогда плакали и бурная ночь, и прилагающиеся к ней прелюдии в виде поцелуев, ласк и прочего. Мысль о том, что все это находится на грани срыва, моментально отбила у Крейга всякое желание смеяться. Он, деловито переплетя руки на груди, отрывисто сказал: - Так, все, ничего не знаю. Раздевайся. - У меня же прямая кишка выведена на живооот… Мне страааашно! - И что дальше? Тебе что, из-за этого жопу зашили, что ли?! - Аааааа!!! - Так, все, тихо! – скомандовал Крейг, приложив указательный палец к губам. Клайд моментально прекратил реветь, преданно уставившись на друга. - Слушай, мы просто попробуем… не получится – так и хрен с этим. Ну реально, просто хочется хотя бы раз побыть на твоем месте. Я даже твою жопу трогать не буду, ладно, уговорил. Крейг выжидающе посмотрел на Клайда. По правде говоря, он бы не смог со стопроцентной точностью ответить, действительно ли так сильно хочет поменяться с ним местами. В принципе, его, как человека, прослывшего аутистом и пофигистом, коим он являлся на деле только отчасти, вполне устраивало быть снизу. А что, лежишь себе, ничего не делаешь, в то время как твой партнер пыжится, старается изо всех сил и извращается по-всякому, лишь бы доставить тебе неземное удовольствие и довести до оргазма. Красота же! Просто однажды Крейг осознал, что он всегда был только снизу. Стоило ему представить, что до конца жизни над ним будет реять невидимая надпись «позорный беспросветный пассив», как он тут же решил исправить ситуацию путем уламывания Клайда поменяться ролями. «Я же мужик, в конце концов! В моих руках должна быть власть!.. Хотя бы раз в жизни и над Клайдом», - подбадривал себя Крейг перед тем, как высказать свое желание любимому. Теперь, вспоминая все это, Крейг уже не был уверен, что сегодня ему вообще хоть что-то перепадет. В такой ситуации разумно было бы отказаться от затеи и позволить Клайду сделать свое дело. Однако внезапно удача оказалась на его стороне: Клайд, вытерев слезы, начал расстегивать рубашку, а затем снимать штаны. Счастью Крейга не было конца и края. Он одним движением стянул с себя футболку и вытащил из заднего кармана джинсов тюбик с кремом. И все было бы отлично, если бы взгляд Крейга не упал на отверстие внизу живота Клайда. Сознание Крейга забило тревогу и потребовало от хозяина промедлить с сексом. И правда, нужно остановиться, подумать, взвесить все «за» и «против», а уж после приступать к желанному. Крейг подпер рукой подбородок, размышляя, как бы так лечь, как бы так извратиться, вывернутся, выгнуться, чтоб было удобно. Он попытался представить себе более-менее подходящую позу, но, что бы ни воображал, все выглядело просто ужасно. У него внезапно возникло опасение: а что, если самая ценная часть его тела застрянет в этом подозрительном отверстии? Что тогда? Придется же вызывать скорую, не иначе. Приедут врачи, увидят их в такой вот позе, спросят, какого черта. И Крейг ответит эдак монотонно: мол, помогите, я застрял. Такое заявление могло бы спокойно взять первый приз в номинации «Самое худшее оправдание века». А Крейг как представил сцену, где врачи скорой помощи сначала фотографируют, в буквальном смысле, неразделимую парочку на телефоны, а потом пытаются положить ее на носилки, так и вообще ему худо стало. Но его ужасающие мысли на этом не остановились: далее он представил, как врач выносит вердикт: «Клайд, у тебя аппендицит! Будем вырезать его», - а затем достает из-за пазухи пилу и примеряется ей к "аппендиксу". Крейгу стало так страшно от разгула собственной фантазии, что он и сам не заметил, как как горестно застонал. Клайд же смотрел на него с недоумением: Крейг же должен радоваться, что ему удалось уговорить его на такую авантюру. - Ладно, - наконец, выдавил из себя Крейг, кинув Клайду тюбик с кремом. - Твоя взяла. Ты сверху. Клайд, услышав такое, начал реветь с удвоенной силой. Крейг развел руками, непонимающе уставившись на него. - Ну что теперь?! - Я тебя не возбуждааааюююю! – проныл Клайд сквозь всхлипывания. - Да не в этом дело… - Крейг шлепнул себя по лбу, - Просто я не хочу, чтобы тебе вырезали аппендикс. - Что-что?! – переспросил Клайд, вмиг прекратив проливать горькие слезы. - Ничего, забей. Сам знаешь, если я начну тебя успокаивать, тебе же хуже будет. Так что выбирай: либо ты сейчас же перестаешь хныкать и трахаешь меня, либо я тебя успокаиваю… - Не! Не надо меня успокаивать! – испуганно произнес Клайд, вспомнив, как после очередной попытки Крейга его успокоить он был готов чуть ли не повеситься. - Ну вот и отлично, - облегченно сказал Крейг, стягивая с себя джинсы.