За Троянов град

      Дорога была унылой. С одной стороны склон горы, покрытый деревьями, с другой - склон. И узкая тропинка, усыпанная желтой хвоей, между ними. Утренний туман еще не рассеялся, поэтому разглядеть дорогу дальше, чем на сажень, было невозможно. И от этого дорога казалась Славке бесконечной: они шли, шли, но как будто остались на том же месте, не продвинувшись ни на полпяди.       Они покинули дом Беляна на рассвете. Голова у Славки гудела и раскалывалась, но он знал, что нужно идти. Еще один день рядом с Тихом мог бы обернуться для Душиньки разбитым вдребезги сердцем. Пока что оно было слегка надтреснутым.       Белян не вышел проводить гостей: он спал непробудным сном. Зато Душинька долго стояла на крыльце, и Славка чувствовал ее взгляд в спину до самой дубовой полосы.       Тих не помнил ничего, что было вчера ночью (и отчасти сегодня). А Славка не хотел напоминать.       Тропинка изрядно заросла кустарником, колючки которого умудрялись проникать даже через плотную ткань штанов. Это мешало Славке сосредоточиться на планировании летописи.       Парень изучал карты и знал, что, чисто теоретически, Намотевы горы можно пересечь за день. В этом месте хребет был совсем узким, вот дальше к югу склоны становятся пологими, начинаются обширные холмистые предгорья...       Но день — срок теоретический. Горы — излюбленное место обитания погодных духов ала. А Намотаевы выделялись количеством ал среди всех гор. Поэтому Славка с такой тревогой всматривался в туман и поглядывал на небо. Тиха вроде бы не клонило в сон (человеческие тела здухачей отключаются при приближении ал), но удостовериться не мешало бы. Алы бывают коварны, они могут прятаться очень глубоко, а потом напасть внезапно...       Ала — бесплотный демон, управляющий погодой. Такой формулировке учила Стрибожская академия, выпускающая профессиональных погодных магов-метеорологов. И немного экспертов в природе здухачей, к числу которых относился Славка.       Но сам парень, не раз сталкивающийся с алами, описал бы их по-другому. Маленький, брызжущий злостью сгусток энергии, создающий вокруг себя кокон из облаков, — вот, что такое ала. Ала формируется как жемчужина в раковине, как сахарная вата, как снежный ком: берется небольшая частичка-проводник, которую дух демона обволакивает, делая ее своей основой. А потом начинает накручивать вокруг себя облака и туман. Образуется огромное облако, и если ала еще не закончил создание оболочки, то можно увидеть темное пятно в центре, выдающее местоположение твердой частицы, а значит и самого демона.       Но если ала собрал вокруг себя достаточно облачной материи, то берегитесь. Самое страшное не то, что погода портится и становится хуже некуда, а в том, что ала начнет тянуть силы из всех, кто попадет в поле его воздействия. Огромные облака расползаются на множество километров, уничтожая целые города и села за несколько часов. Если, конечно, на помощь не подоспеют здухачи.       Здухачи чаще всего встречаются у южан. Они обладают особым, полученным от природы даром — управлять ветрами, молниями и громом, обращаться в орлов и мух. Словом все, что может пригодиться в борьбе с алами, обитающими высоко в небе.       Славка знал, что однажды настанет тот день, когда Тих выпустится из Стрибожской академии и посвятит свою жизнь спасению других жизней. Это выглядело по меньшей мере романтично, но Тиху такая перспектива не нравилась. Он хотел чего-то большего — постоянных путешествий, приключений, сражений с разными чудовищами, а не с одними только алами. И Славка его не винил, потому что он и сам хотел быть не целителем, а летописцем.       Тих вдруг зашатался и, широко зевнув, чуть упал на спину. К счастью, Славка, шедший сзади, успел его подхватить.       Несколько секунд Славка стоял, держа Тиха навесу. Но тут уж парень не выдержал: уголок рта предательски дрогнул, так что на лице появилась ухмылка.       — Купился? — спросил Тих, приоткрывая глаза. В них так и плясали веселые искорки.       — Отличная шутка, — Славка оттолкнул Тиха, и парень упал. На этот раз по-настоящему, приземлившись в колючие кусты. Со всем вытекающим.       Тих тут же вскочил, отряхиваясь.       — Шутки шутками, а это уже садизм какой-то, — в голосе Тиха проскользнули обиженные нотки.       — Ой, да ладно, — Славка махнул рукой. — Меньше придуриваться надо.       — Конечно-конечно, — в притворном ужасе залепетал Тих. — Пусть лучше будет скучно.       — Ну-ну, сначала пошутили, потом получили шутку в ответ и сразу же верещать — садизм, садизм!       — Шутить тоже надо уметь, — пробормотал Тих. — Причем в хорошей шутке нет физических травм.       Славка ничего не ответил, а зашагал вперед. На этот раз он шел по тропинке первым, чтобы не дать Тиху приколоться еще раз. Славка шагал быстро и не оглядывался назад. Тих не отставал, а парень стремился оторваться от него. Увеличивал скорость Славка — увеличивал и Тих. Ноги двигались быстро-быстро, треск сухих веток под ногами был слышен за версту, а тяжелое дыхание — за две. Намного проще было бы перейти на бег, но это противоречило негласным правилам игры, придуманной в одном из походов. Цель такой игры — обогнать соперника, двигаясь шагом, при этом нужно искать самый короткий и быстрый маршрут, можно создавать противнику всякие препятствия.       Соревнуясь, Славка и Тих прошли большое расстояние. Пейзаж изменился: они будто попали в полосу непогоды. Туман рассеялся, но теперь над Славкой и Тихом нависала туча. Темного пятна не было видно, потому что вся туча была грязного серого цвета.       — В сон клонит? — осведомился Славка.       Тих замер, прислушиваясь к своим ощущениям, а потом отрицательно покачал головой.       — Не больше, чем обычно. Я еще на выходе из Ветрогонья спать хотел: ночью-то на это не было времени.       Славка горько усмехнулся. Он хоть и спал, но толку от такого сна? Только еще более уставшим себя чувствует, да и голова раскалывается. Вообще, медовуха - очень вредная штука, не стоит с ней так баловаться.       — Знаешь, по-моему, самое время для привала. Я вздремну полчасика, пролечу подальше на разведку. А то вдруг...       Славка еще раз посмотрел на небо. Возможно, это просто дождевая туча, но хорошим толкователем погоды Славка не являлся, поэтому предоставил Тиху право решать, нужна проверка или нет.       Славка положил на ладонь деревянную дощечку и подул на нее. Узоры, украшавшие ее поверхность, зашевелились, принимая очертания карты. Тих, глядя на эти хитрые манипуляции и процедуры, сел на камень и снял с плеч дорожный мешок, демонстративно показывая, что действия Славки не изменят его мнения о необходимости привала.       Карта показывала, что почти половина пути пройдена. Славка повернул дощечку, чтобы посмотреть, что есть дальше. После Намотаевых гор они с Тихом намеревались двинуться в крупный западный город - Нове-миасто-над-Йишотр. От него шел тракт до Смородинной реки, а там уже, двигаясь на ладье или пешком вдоль берега, можно выйти к Троянову граду. Но сейчас дощечка соизволила показать еще один населенный пункт — Змаевити.       Этот Змаевити расположился прямо у окончания перевала, на горе Облачаре. Так что Славка согласился на часовой привал. Можно будет не спешить со всех ног в Нове-миасто до закрытия крепостных ворот, а, не торопясь, дойти до Змаевити, наслаждаясь по пути природой Намотаевых гор.       Славка положил дощечку в сумку и повернулся, чтобы обрадовать Тиха. Но он уже лежал на расстеленном на камне спальном мешке. Ни на что особо не надеясь, Славка попытался разбудить друга, но бесполезно: тот спал мертвецким, то есть здухачским, сном.       В Стрибожской академии обучали не каких-нибудь рядовых целителей. Дело в том, что здухачи обладали некоторыми особенными физиологическими свойствами, поэтому им требовался особенный медицинский контроль. В частности во время сна желательно наблюдать за здухачом. Поэтому Славка, как целитель из Стрибожской академии, сел рядом с Тихом, чтобы следить за дыханием, пульсом и прочими показателями.       Тиха не трясло, не дергало, а сердцебиение отклонялось в пределах нормы. Щеки вроде бы как даже зарумянились, да и в общей ауре Славка чувствовал спокойствие и благополучие. С алами или другими демонами Тих не столкнулся, а просто летал в свое удовольствие.       Как говорится в восточных колониях, не каждый звук порождает стук. Даже в Беловодье, краю насквозь пропитанном магией, иногда бывают случайности. Молоко скисает из-за срока годности, а не проделок домовых, голова болит из-за солнечного удара, а не полуденниц, а тучи — не более, чем водяные пары.       Славка вытащил из сумки сверток с едой, переданной Душинькой в дорогу. Развернув его, парень увидел лепешки, кусок твердого сыра и несколько колбасок. Парень разделил все это на четыре части. Одну взял себе, одругую отложил для Тиха, а оставшуюся половину завернул обратно, про запас.       Наслаждаясь нежной, еще чуть теплой лепешкой, Славка смотрел по сторонам. Из земли то тут, то там выпирали огромные замшелые валуны, а кроме сосен росли еще и стройные березки. В общем, картина получалась красивая. На самом деле любой ландшафт покажется красивым, если присесть отдохнуть и пожевать что-нибудь вкусное.       Ветер свистел между деревьями, и они опасно скрипели. Тонкие стволы, белые и красные, раскачивались. Славка обратил внимание на несколько поваленных, вырванных с корнем сосен. А ветер все крепчал, и на лбу у Тиха проступила испарина. Славка цокнул языком: опять он экспериментирует с обращениями. Трансформация в бесплотные объекты всегда самая трудная, а в чистый ветер — тем более.       Не хватало только, чтобы к лежащим на земле соснам прибавилось еще несколько... Славка с опаской глянул на деревья вокруг себя.       Ветер завывал как дикий зверь, и от этих звуков у Славки душа в пятки ушла. Хотя почему «как»? Совершенно неожиданно Славка осознал, что слышит настоящий волчий вой.       Он принялся толкать Тиха, но все было бесполезно: его душа сейчас летала где-то над облаками. Но даже если бы Тих проснулся, прятаться было негде: ветви деревьев слишком высоко, чтобы можно было на них забраться.       Славка вынул охотничий нож из ножен у Тиха за поясом. В другую руку он, на всякий случай, взял свою волшебную палочку, которой практически никогда не пользовался. Волк может быть как обычным, так и оборотнем. Волкодлаком.       Славка чувствовал, как по левой руке, сжимавшей очищенную от коры ветку березы с руническими символами, потекла энергия, приливая к кисти и гладкой поверхности палочки. Кончики пальцев покалывало.       Лезвие клинка было холодным и острым. Славка осторожно провел указательным пальцем по нему, нащупывая узенький желобок. Нож был сделан из крепчайшего вида стали, чверстовой, и заговорен лучшими восточными ведунами. Но Славка все равно чувствовал неуверенность, сомневался, что сможет пустить оружие в ход.       С правой стороны захрустели сухие ветки. Славка моментально развернулся на звук. Он чувствовал, что это волкодлак, потому что волшебная палочка запульсировала. Славка посмотрел на спящего Тиха, ругая его всеми мыслимыми и немыслимыми словами. И пообещал себе защищать друга.       Что ж, та маленькая частичка необузданной магии проявляется, но вот сумеет ли Славка направить ее в нужное русло, было большим вопросом. Он уже встречался однажды с волкодлаком, но тогда они с Тихом спаслись по чистой случайности.       …На голову Славке упал желудь. Мальчик посмотрел вверх. Там ему помахал ручкой маленький человечек. На нем была красная остроконечная шляпа и зеленый кафтан — ни дать ни взять гном. Да еще и с длинной белой бородой.       Славка схватил с земли какой-то камешек и швырнул его в гнома, но тот увернулся. Другой гном, убегавший от Тиха, обернулся и состроил ему рожицу. Подождав, пока Тих не окажется достаточно близко, гном пустился бежать.       «Они специально ждут нас, — сообразил Славка. — Чтобы потом объединиться и...» — на голову Славке высыпали карты, которые он взял с собой в путешествие. А ведь он обещал их хоязину, что вернет всю колоду в целости и сохранности.       Со всех сторон на Славку обрушился град камешков и желудей. Медленно, прикрываясь спальником, как щитом, Славка продвигался вперед. Под ногами путались невесть откуда взявшиеся жабы.       Сначала Славка реку услышал, а только потом увидел. Шумел водопад, метра два-три высотой. Брызги рассеивались мелкой пылью, и над рекой сияла радуга.       Гномы нырнули в реку и были таковы. Даже вещи побросали на берегу.       — Приготовься, — крикнул Славка Тиху, наспех кидая вещи в рюкзак. Тих опустил свою сумку на землю и вытащил волшебную палочку.       Несколько минут ничего не происходило. Славка кое-как собрал все, пока Тих следил за рекой.       — Нет ничего, — сказал Тих, сгибая и разгибая палочку. Так он делал, когда волновался.       Стоило ему произнести эти слова, как воды реки вспенились, и из них появился седой старец. На голове его, как корона, росли завивающиеся в спираль рога. Ноги, как позже разглядел Славка, оканчивались копытцами.       Старца сопровождала свита, которую возглавлял бьющий в барабан гном. Три, восемь, четырнадцать, двадцать пять... Из воды поднимались все новые и новые гномы.       Удары в барабан смолкли. Гном-барабанщик деловито положил свой инструмент перед повелителем и достал из-за пояса кнут. От щелчка все рядовые гномы подтянулись, выровнялись, и тогда кнут передали рогатому старцу.       «Пожалуйста, скорее, пожалуйста, скорее, что-нибудь», — твердил про себя Славка, призывая на подмогу неведомые силы. Хоть бы явились какие-нибудь полканы или мавки повыскакивали из реки и распугали гномов. От маленьких человечков не убежишь — слишком быстрые, а от мавок скрыться еще есть хоть какой-то шанс.       Мольбы Славки были услышаны. На другом берегу пронзительно завыл волк. Из-за солнца Славка мог видеть только его силуэт, но волк был раза в два-три больше обычного, это уж точно.       Гномы сморщились, заткнули уши, некоторые нырнули под воду, лишь бы не слышать этот протяжный вой. У Славки внутри все сжалось от таких звуков, а сердце забилось раза в два быстрее.       Старец растерял свой грозный вид, кнут выпал из его руки. Он прикрывал ладонями свои козьи ушки. Это, конечно, не прибавило смелости его подчиненным. Вскоре над водой остался только гном-барабанщик. Обернувшись и не увидев своего повелителя (который позорно сбежал), он издал странный вопль, нечто среднее между криком отчаяния и блеянием козла, и ушел под воду.       Волк прыгнул в реку и поплыл к Славке и Тиху. Славка залюбовался этим животным: «Не иначе, сказочный». В первом классе в Школе рассказывали сказки, и Славка немного помнил их. Одна из них была об Иване-Царевиче и Сером волке.       Волк выбрался на берег, встряхнулся как обычная собака и лег на землю перед мальчиками.       — Кажется, я знаю, кто он, — Славка подошел к волку и коснулся рукой серого меха. — Нам садиться? — волк как будто бы кивнул, и Славка с Тихом уселись на его широкую спину.       Волк помчался вдоль реки, ниже по течению. Там река круто изгибалась, и за излучиной было нечто вроде плотины. Несколько поваленных деревьев образовывали запруду, река разделялась на два рукава и текла дальше в поля.       Когда волк запрыгнул на первое дерево, оно опасно захрустело. Славка покрепче вцепился в шкуру волка и нащупал там какую-то веревочку из мочала. Ох, как он мучился в Школе, заготавливая лыко! Сначала найти хорошую липу, потом отодрать полосы коры как можно длиннее, вымочить, высушить...       Мост оказался крепче, чем показался на первый взгляд. Волк успешно проскочил его и побежал дальше.       — Уже не стыдно в Школу вернуться, — Тиху приходилось кричать, ветер уносил его слова в сторону. — А так какой смысл ходить, если никто об этом не узнает? Мы столько всего уже сделали! А сейчас скачем на большущем сером волчище. Ты представь, как мы на нем в Школу въедем!       — А учителя ничего не скажут, потому что победителей не судят! — довольно подытожил Славка, а сам подумал, не случится ли у Вадимира разрыв сердца.       — Место в истории нам обеспечено!       Поле давно сменилось густым темным лесом. Волк ловко маневрировал между стволами деревьев, перепрыгивал корни, уворачивался от веток, но о том, что происходило в это время со Славкой и Тихом, не беспокоился.       Славка всерьез заволновался. Лес казался ему мрачным и зловещим. Его опасения подтвердились. Волк взбежал вверх по крутому пригорку и остановился у ворот.       Тих тяжело сглотнул и задрожал. Плоская вершина пригорка была огорожена частоколом, на котором красовались черепа волков, лошадей, птиц. И не только зверей, иногда попадались человеческие.       Дорожка от ворот вела прямо к избушке на курьих ножках.       Дверь заскрипела и отворилась. Из нее упала веревочная лесенка до земли. Славка обернулся, но за спиной сидел скалящийся волк.       — Молодец, Петруша, — на пороге появилась седая старуха с крючковатым носом. Она бросила волку кусок мяса. — Славно потрудился.       Славка и Тих покорно взобрались по лестнице в избушку. Дверь тут же захлопнулась, оставив мальчишек в ловушке.       Единственная комната была плотно забита связками сухой травы, банками, в которых в желтоватых растворах плавало нечто очень неприятное на вид, всякими плетеными оберегами. На одной из полок лежали ослепительно белые кости. Чьи же?..       — Авось выкрутимся, — Тих передернул плечами. — Столько раз выкручивались, и сейчас выкрутимся. Наверное.       — Садитесь, милки, — ворожея приветливо пригласила мальчиков за стол. — Угощайтесь.       Старуха положила в тарелку каждому неаппетитного вида кашу, только что вынутую из печи. Угощаться совсем не хотелось. Воображение Славки будоражили предположения того, из чего сделано это варево.       Славке на плечи опустилась тяжелая накидка. Он схватил ее и потянул на себя. Оказалось, что это настоящая волчья шкура.       — Это... это я, чтоб вы согрелись, — ворожея ласково поправила шкуру на спине Славки и посмотрела на его шею. — Что это у тебя на шнурочке висит?       Славка сжал под тканью связку подвесок. Он носил все самые важные обереги на одном шнурке. Там был и языковой амулет из Школы, и защитные обереги от бабушки на все случаи жизни, и собственноручно сделанные фигурки на удачу. Получилось весьма тяжелое ожерелье.       Ворожея посмотрела на шею и грудь Тиха и, не увидев ни одной подвески, набросила на него шкуру.       Славка все сообразил, но слишком поздно. Шкура уже прилипла к коже Тиха, а капюшон из волчьей головы облепил лицо. Тих закричал, но его крик перешел в рычание.       Тих хотел броситься на колдунью, но она вкрадчиво зашептала:       — Хочешь обратно стать человеком? Растерзай этого мальчишку, — она показала пальцем на Славку, — а я тебя расколдую. Будешь день волком жить, день человеком...       Тих жалобно заскулил и посмотрел на Славку, который уже ничего хорошего не ожидал. Славка видел, как глаза Тиха меняются: то в них появлялось осмысленное человеческое выражение, то бездумная звериная ненависть.       — Ну давай, будь хорошим мальчиком.       Тих напряг задние лапы, чтобы прыгнуть... И прыгнул, но не на Славку или ворожею, а на стену. Глиняные горшочки попадали и разбились вдребезги. За одну секунду Славка почувствовал все запахи мира: деревьев, парного молока, сочных фруктов, жареного мяса, горящего валежника, книг из библиотеки, хлопка. Избушка заходила ходуном, по окнам пошли трещины, дверь открылась и теперь болталась, угрожая отвалиться вовсе.       Много времени ворожее, чтобы опомниться, не потребовалось (а ведь, казалось бы, такой возраст), но Славке и Тиху времени нужно было и того меньше. Славка вскочил на спину Тиху, и они помчались прочь.       Они бежали без оглядки, надеясь, что ворожея не решит использовать свою ступу, но их надежно укрыли беловодские леса.       Тих остановился на опушке. Он все никак не мог отдышаться, язык свисал у него из пасти. Славка рассмеялся от такого зрелища. Тих оскалился, и Славка захлебнулся смехом. Тих и в человеческом обличье мог подраться, а сейчас, когда он волк...       — Дай-ка я тебя осмотрю. Ложись на землю, — скомандовал Славка, у которого задатки целителя проявились еще в детстве.       Славка ощупал каждый сантиметр шеи и спины Тиха, пока не нащупал веревочку. Такая же как у Петруши, только новее. Славка поднял с земли заостренный камешек и принялся тереть им об веревку.       - Не дергайся, - твердым голосом приказал Славка, когда камень соскочил и прошелся по коже Тиха. Веревка все не хотела обрываться, и Славка предложил: - Может, так побегаешь?       Тих зарычал и попытался цапнуть Славку за руку. Славка буквально слышал, как Тих цедит сквозь зубы: «Три давай».       Наконец, веревка лопнула и Тих появился перед Славкой, укрытый волчьей шкурой. «Наверняка потом будет хвастаться в Школе», - решил Славка. Вместо рюкзака — шкура. Неплохой обмен…       Славка почувствовал, как губы сами собой растягиваются в улыбку. Шкура, добытая таким рискованным путем, до сих пор хранилась у Тиха. Славка твердо вознамерился во что бы то ни стало заработать себе такой же трофей.       Волкодлак зарычал еще громче, и Славка крикнул, не то по собственной смелости, не то по глупости:       — Выходи давай. Мы тебя не боимся.       И голос Славки звучал так, будто он действительно ни капельки не боится волкодлака.       Кто-то за деревьями чертыхнулся.       — Волшебник, что ли?       Волкодлак вышел из своего укрытия. Хотя Славкины знания в мифологии были не слишком обширными, он твердо знал, что волкодлаки не говорят по-человечьи и не ходят на задних лапах.       — Чего уставился? — волкодлак встал перед Славкой и заглянул ему за спину. Там на камне лежала недоеденная колбаска. — Свинина с пряностями, да?       Славка опомнился и поднял волшебную палочку. Стихийное волшебство уже было готово сорваться с кончиков пальцев, пройти по дереву, усиливаясь, и ударить в волкодлака, но что-то остановило Славку. Он убрал волшебную палочку. И нож.       — Это ты правильно, — одобрительно сказал волкодлак. — Ну, дай полколбаски, и я уйду.       Славка начал сомневаться, волкодлак ли это.       — Ты вообще кто?       — Маг.       Несколько минут Славка молча смотрел на стоящего на двух ногах волка, пытаясь увидеть в нем признаки волшебника. Да, есть такой вид чародейства, позволяющий магу обращаться в другое животное, но навыки речи, письма и прочего при этом теряются.       — А зачем тогда все вот это, — Славка неопределенно окинул взглядом волка-волшебника.       — Кушать тоже хочется. Понемногу отбираю еду у проходящих мимо путников. И сейчас бы я был не прочь отобрать вон ту колбаску...       Волк совершил движение в сторону камня, но Славка встал у него на пути.       — Насколько я знаю, — ледяным тоном заговорил Славка, — волшебники всегда в почете и имеют вдоволь еды. Во всяком случае, им хватает прокормиться, так что отбирать еду у кого-то...       Славка замялся, а волк воспользовался этим и поддел его:       — Ну давай, договаривай. Как это — отбирать еду у кого-то?       — Очень плохо, — нахмурившись закончил Славка.       — Да я сам не рад отбирать, — волк заглянул Славке в глаза. — Может, просто сядем, поговорим?       Намерения волка были ясны. Он пожирал взглядом несчастную колбаску, так что Славке бы она потом точно в горло не полезла. Славка отдал волку и остаток колбаски, и лепешку.       — Я, значит, — громко чавкая, волк начал историю, — вроде как маг. Новик зовут. Из Нове-миаста, если это важно. Была у нас в городе ярмарка: по реке всякие торговцы со всех концов поприбывали, раскинули свои шатры... Веселья было через край. Там и западники, и южане, и восточные, и северяне. Драконов в клетках привезли посмотреть, из Китежа всякие ткани и благовония, из Новогородья всякие расписные поделки...       Заметив, что Славка нетерпеливо вздыхает, Новик оторвался от ненужных подробностей:       — А из Троянова града всякие магические штуки. Я купил у какого-то колдуна, по говору явно северянина с примесью крови вил колене эдак в четвертом, кольцо из мочала. Лыковая такая штука, знаешь?       Славка кивнул. Он догадывался, к чему шло дело.       — Он сказал, что накинешь — и в волка обращаешься. А потом как-то скидываешь и все, снова человек. Я и накинул…       Новик жалобно, совсем не по-волчьи заскулил.       — Обрадовался сначала. У меня же зрение ужасное, сам я жутко неловкий. А тут волчье тело… Быстрое, сильное… Я побегал немного по лесам, шкура хоть и теплая, но на кровати под одеялком полежать… Словом, это дороже.       Славка был полностью согласен. В походах хорошо, весело, но спать на сырой холодной земле Славка так и не привык.       — А расколдоваться? — спросил Славка, выводя Новика из состояния размышления.       — Пробовал. Не вышло. Не сбрасывается она, хоть убейте. Я и перетереть пытался: не поверишь, звери странно смотрели.       — И давно у тебя это? — Славка сочувственно потрепал Новика по голове, как собачку. Новик не сбросил Славкину руку, зажмурился от удовольствия.       — С полгода, год. Ух, попадись мне этот троянец, я б его на куски порвал!       В доказательство того, что угроза абсолютно серьезна, Новик показал острые, как клыки, зубы. Славка невольно отдернул руку.       — Только этот колдун-северянин, будь он неладен, нежить проклятая, в Нове-миасто больше не приезжал. Я слышал, что он вообще дважды одно и то же место не посещает. Но у житья в теле волка тоже плюсы есть, так что не так уж это и плохо. Наверное…       Славка взглянул на спящего Тиха, потом перевел взгляд на Новика. И просто так, не задумываясь о последствиях, предложил:       — А хочешь, мы тебе поможем?       Новик согласно закивал и даже протянул когтистую лапу, которую Славка пожал с большой осторожностью. Славка улыбался своим мыслям. Вот это действительно хорошая шутка — взять с собой мага-недоучку в образе волка, понятия не имея, что с ним делать и как, собственно, ему помогать. Да, Тиха ждет интересный и, может быть, приятный сюрприз, а в летопись Славки добавится еще одна глава.