Моя любимая ГоГо.

      Вот уже с детского сада я знаю тебя. И я знаю тебя как никто лучше. Я знаю, почему ты такая грубая, почему тебе так по душе скорость и жвачка. Почему ты покрасила одну прядь в фиолетовый, почему ты ни с кем не общаешься вежливо или на вы. Даже с профессором ты не разговаривала на вы.       Иногда я задавался лишь одним вопросом. Чувствуешь ли ты тоже, что и я? То сердцебиение, то трепетание в животе? Выступают ли у тебя на лице маленькие капельки пота при виде меня? Хочешь ли ты иногда обнять меня? Хотя о чём я думаю? Такая как ты ни когда не полюбила бы меня. Даже если бы я предложил тебе половину денег моих родителей. Тебе они даром не нужны. Другие бы девушки сразу откликнулись на звон золотых монет и запах зелёных купюр. Им нужны только деньги, а ты не такая. Тебя привлекают только две вещи. Это скорость и жвачка.       Конечно, я бы мог тебе сказать напрямую, но я не знаю, как ты отреагируешь. Это единственное, что я о тебе не знаю. Иногда я слежу за тем, как ты работаешь. Как ты ловко катаешься на своём велике, пытаясь разогнать его до бешеной скорости, как ты смахиваешь со лба капли пота и как ты попиваешь бодрящий кофе. Ты всегда прекрасна. В моих мыслях только ты и моё сердце принадлежит только тебе. И я так слежу за тобой, пока ты не повернёшься ко мне. Я не хочу смотреть тебе в глаза. Ведь тогда есть риск, что ты увидишь что-то в моих. Даже сквозь этот костюм. И по этому я продолжаю смешить людей своей тупостью.       Иногда я притворяюсь тупицей. Чтобы никто меня не раскусил. Все меня знают как Фреда, который всё время смешит и у которого отсутствуют мозги. И ты так же думаешь? И у тебя при виде моих костюмов подступает смех? Я это делаю только для того, чтобы ты, меня не раскрыла. На самом деле я иной. Не такой, каким кажусь. Прямо как в комиксах. Как Лорд фон Крах. В настоящей жизни я обычен, а на самом деле я другой. Я бы мог тебе это объяснить, но я могу это сделать только с помощью комиксов. А ты этот язык не знаешь. Его знаю только я.       Иногда я смотрю на тебя и удивляюсь. Как ты можешь быть такой стойкой. Иногда с тобой происходят такие вещи, которые заставляют расплакаться любого. А ты держишься как стена. Тебе словно всё не по чём. Но я это вижу. Я прекрасно вижу, что ты готова расплакаться. Что ты готова носом зарыться в рубашку первого попавшегося человека и, не обращая внимание на то, что на тебя смотрят разреветься как маленький ребёнок.       Я знаю, что ты чувствуешь, когда слышишь его имя. Это японское имя. Тадаши. Когда кто ни-будь, говорит это имя, ты начинаешь нервничать. Твои кулаки сжимаются, зубы скалятся, на глазах наступают маленькие слезинки. И ты их так умело скрываешь, что все видят в тебе только злую и бесчувственную девицу. Никто не видит в тебе души. А я вижу. Тадаши умер. И ты повторяешь эту фразу про себя, не так ли? Ты всегда любила этого парня. Хоть и скрывала. И вот ты хотела ему признаться, как было уже поздно. Он погиб, а ты с головой окунулась в свои мысли.       Я вижу, что ты ненавидишь Хани. За её милую улыбку, за её воздушную походку, за её любовь к жизни. И за то, что она встречалась с Тадаши. За то, что она отняла у тебя надежду на любовь. За то, что она просто существует. Ты не раз видела, как они счастливы, как целуются, как мило друг другу улыбаются. А ты просто терпела. И похоже, что я немного похож на тебя. Тайком я ненавидел Тадаши. Ведь он отнимал тебя у меня. Ты ждала его после ВУЗа, и вы вместе уходили куда-то, а я лишь провожал вас взглядом.       Ты не раз называла меня верзилой или чепушилой. Ты не раз на меня кричала. А я оставался «собой». Я притворялся тупым ни чего не понимающим подростком. Я лишь тупо улыбался, пытался тебя подбодрить и успокоить шутками. И конечно мне это иногда удавалось, но после его смерти, это мне удавалось намного хуже.       Но конечно появился другой. Тот кто, наконец, вернул тебя обратно. Это Хиро. Младший братишка Тадаши. Я не понимаю, почему тебя так тянет к Хамадам? Почем не ко мне? Ты мило улыбаешься Хиро, по дружески треплешь его непослушные волосы, или легонько бьёшь кулаком по плечу. Он улыбается. Ему тоже нравится быть с тобой рядом. А я продолжаю тупо улыбаться, хотя душа моя разбита.       И вот прошло много лет. Хани вышла за муж за бизнесмена, Васаби создал свою корпорацию, Хиро улучшил Бэймекса и открыл свою школу для юных гениев. А ты вытянулась, у тебя появился муж, ребёнок. Ты стала ещё прекрасней. Я не могу насладиться твоей красотой. Даже на фотографии.       Твой муж, дочка, друзья и я остались для тебя в прошлом. Сейчас тебя нет. Я, тихонько положив руки в карманы, гуляю по кладбищу. Я подхожу к твоей могиле и аккуратно кладу на неё фиалки. Твои любимые. Я просто стою пред твоей могилой, вспоминая былые дни. Как мы веселились, как я шутил, как мы ссорились. Возможно, мне надо было признаться тебе. Но я не мог. Я боялся.       Мой взгляд пробегает по надписи вытачанной на могильной плите. «Мелиса Томаго. 1994 – 2032 г.г. Лучший друг, дочь, жена и мама». На глазах невольно подступают слёзы, но я, так же как и ты, умело их начинаю скрывать, быстро смахивая рукавом. Хоть на могиле и написано Мелиса, твоё настоящее имя, но для меня ты останешься ГоГо. Тебе это имя подходит больше. Ты быстра, как и твоё имя. И я его не забуду.       Послав тебе, воздушный поцелуй я покинул кладбище. Сев в машину, я включил газ, и снова кинув взгляд на тебя, уехал. Уехал из Сан-Франсокио. Навсегда.       Моя любимая ГоГо. Ты всегда была прекрасна. Тобой я восхищался. Твой характер и твой голос. Хотелось мне тебя обнять. Жаль я не успел, жаль я побоялся. Теперь увидеть я могу тебя только во снах. Твоё тело мёртвое, лежит в сырой земле. В двухстах милях от меня. Я не навещу тебя. А смысл? Ты меня не любила. Да и толку мало, только слёзы есть. Но знай...моя любовь не хрупкая. Ты для меня любима. Хоть нет тебя уже целых десять лет...