Все лгут

В ресторане было немного людей. Их столик располагался поодаль от остальных, за тонкой ширмой, но, по крайней мере, скрывал их от чужих глаз. В последнее время Ларсон привык, что на него все пялились, но ужасно уставал от этого. Поэтому предпочитал уединение даже в общественных местах. Вилли, судя по его виду, чувствовал себя не очень уверенно, постоянно крутил головой, смущённо улыбался и мял в руках салфетку. И даже судорожно сглотнул, когда увидел цены в меню. Ларсон хмыкнул, забрал у него корочки и сделал заказ, полагаясь на свой вкус, вовремя поняв, что Вилли станет мяться слишком долго, изображая неловкость, а потом смущённо закажет самый дорогой десерт. Натан, в отличие от своего родителя, смущения вообще, кажется, не чувствовал. Он деловито указал в меню на сок и мороженое с ореховой крошкой, но после того, как Вилли нахмурился и попросил Ларсона заказать что-нибудь несладкое, скуксился и на пару минут затих. — Тут есть детская комната, — заметил Ларсон. — Если всё съешь, то закажем тебе мороженое, и ты сможешь пойти поиграть туда. Вилли благодарно улыбнулся, всё ещё розовея от смущения. Ларсон подивился его игре, но сам же с удовольствием подыгрывал. Это и правда напоминало настоящее свидание. Стоило доставить себе немного удовольствия, прежде чем вернуться к привычному образу жизни и манере поведения. — Иногда он очень активный, — признался Вилли, беря в руки нож и вилку, чтобы разделать свой кусок рыбы. — Прости, — Ларсон решил, что пора перейти на «ты», иначе потом будет поздно, — но где его отец? — он не мог не спросить. Внимательно вглядываясь в лицо Вилли, чтобы не упустить ни единого изменения в его мимике, Ларсон выглядел при этом весьма расслабленно и спокойно. Вилли нервно поёрзал на стуле и вцепился в приборы так, словно они могли удержать его на плаву. — Я не видел его отца очень давно. — Расстались? — Мы и не встречались, честно говоря. «Хм, не лжёт», — Ларсон усмехнулся своим мыслям, потирая переносицу. Но Вилли неожиданно продолжил: — У нас не сложились отношения. Я даже про Натана не говорил. Мы провели только одну ночь вместе, так что не думаю, что он бы обрадовался, узнав, что я забеременел, — Вилли пожал плечами, после вздохнул и принялся вновь за еду. Ларсон оценивающе его оглядел, приходя к выводу, что такая искренняя откровенность, должно быть, очень приятно действует на ухажёров омеги. И Ларсон, возможно, клюнул бы, не знай о том, чем занимался Вилли ранее. — Расскажи о себе, — попросил он. — Чем ты занимаешься? — Я менеджер по закупкам в одной компании. Работа непыльная, поэтому я могу уделять достаточно внимания Натану. А чем занимаешься ты? «Строю подпольные казино и вожу в них наркотики», — мысленно ответил ему Ларсон, вслух же откровенничать, поддаваясь омеге, не стал: — Я бизнесмен. У меня своя корпорация. Думаю, я расскажу тебе немного больше, если ты согласишься на второе свидание. — Это нечестно, — звонко рассмеялся Вилли. — Я, значит, рассказываю тебе всё, а ты шантажируешь? Ларсон не сдержался и улыбнулся — слишком уж заразительным был смех у Вилли. Нельзя сказать, что он верил в его искренность, но всё-таки Ларсона немного подкупало, что тот непринуждённо смотрел на него и даже не морщился от внешнего вида. — Тебя не напрягает, что я выгляжу… так? — не удержался от вопроса Ларсон. Тут Натан забил ложкой по столу, решив привлечь к себе внимание: — Я доел, — сообщил он с важным видом, весь перемазанный в подливке. — Теперь можно мне в детскую комнату? Там же есть шарики? — Есть, — кивнул Ларсон. — В комнату или сначала мороженое? — В комнату, — качнул головой мальчишка и погладил себя по животу. — Всё сначала должно перевариться. А потом можно и мороженое. Два! — он выставил вперёд пальцы. — С орехами и мятное. Ларсон потрепал Натана по голове. Его сын был похож на него не только внешне — а Натан действительно был его копией, если сравнивать с детскими фотографиями, — но и характером. По словам родителей Ларсона, тот в детстве был не менее наглым и совершенно не закомплексованным в своих желаниях. — Хорошо. Два так два, — хмыкнул Ларсон. — Беги туда, а мы с твоим папой немного поболтаем, — он направил мальчика к официанту, которого уже заранее проинформировал, куда следует отвести Натана. — Так что, — он повернулся обратно к Вилли, — ты ответишь на мой вопрос? Тот опустил взгляд, кусая губы. Ларсон невольно подметил, что те немного пухлее, чем на фотографии в личном деле, которое он взял из больницы. — Я понимаю, что ты, наверное, часто сталкиваешься с тем, что других отталкивает твоя внешность, — медленно и не очень решительно начал Вилли. — Но… Знаешь, мой Истинный был очень красивым и привлекательным, он поступил мерзко. И я теперь понимаю, что оценивать человека нужно по поступкам, а не по внешности. Помнишь Квазимодо? — Ну спасибо за сравнение, — рассмеялся Ларсон, ничуть не обижаясь, а Вилли снова покраснел. Ларсон же задумался: Вилли упомянул об Истинном. И это немного озадачило его. Насколько он знал из медицинской карты, Вилли не мог чувствовать запахи с той самой ночи, когда Ларсон не стал сдерживать себя. Он действительно ударил его по лицу и, судя по всему, сломал нос. Обонятельные рецепторы омеги повредились, и он теперь не мог ощущать запахи, а как следствие — Истинного. — Я не хотел тебя обидеть, — Вилли протянул руку и дотронулся до ладони Ларсона. — Правда. Просто я не хочу тебе лгать по поводу твоей внешности. И моем отношении к тому, как выглядят люди. Самые красивые могут оказаться последними ублюдками. — Странное наблюдение. Очень субъективно, как мне кажется, — Ларсон пожал плечами. Ублюдком мог оказаться кто угодно. Это точно зависело не от внешних данных. — Почему ты расстался с Истинным? — На языке так и вертелось: «Он узнал, что ты шлюха?», но Ларсон сдержался и не стал портить их беседу. — Так вышло, — Вилли нахмурился, закусил губу и уткнулся взглядом в тарелку. — Я бы не хотел обсуждать это на первом свидании. Всё сложно. И сейчас мне неприятно вспоминать о прошлом. Прости, — он посмотрел на него, стараясь улыбнуться. Расстроенное выражение лица Вилли показалось Ларсону очень искренним. Но это не подкупало. Лишь ещё больше уверило Ларсона в том, что Вилли заслуженно расплачивается сейчас за свои прошлые ошибки. Стоило заняться чем-то более полезным, чем работать в стриптиз-клубе и предлагать свои услуги тамошним клиентам. Ларсон посещал такие заведения и не понаслышке знал, что одним стриптизом сыт не будешь. Иногда он даже пользовался услугами гибких танцоров, но это было в молодости, когда абсент или виски били в голову, затмевая разумные мысли. К знакомству с Вилли Ларсон уже перерос всё это, оттого испытывал к парню только отвращение. — Хорошо. Поговорим о чём-нибудь другом, — легко согласился альфа, пододвигая к Вилли тарелку с только что принесённым десертом. — Надеюсь, ты любишь шоколад. Здесь вкусно готовят не только рыбу. Я узнал об этом ресторане от знакомого, он проживает здесь недалеко. Сам-то я из Нью-Йорка. Ты был в Нью-Йорке? — он снова внимательно посмотрел на Вилли, и лицо того моментально потемнело. — Да, я жил там раньше. Потом переехал сюда, — Вилли потёр переносицу и так и не донёс ложку с шоколадным воздушным тортом до рта. Отложил её и вовсе отставил тарелку. — Честно говоря, это моё первое свидание за несколько месяцев. Мне немного неловко, потому что ты задаёшь такие вопросы, словно пытаешься что-то выпытать. Конечно, я понимаю твоё желание узнать побольше обо мне. Но всё-таки… это лишнее. Давай поговорим о чём-нибудь нейтральном. Прямолинейность Вилли забавляла. Ларсон пытался вспомнить, всегда ли омега был таким, и не мог точно сказать. В то время он и вовсе не обращал на него внимания, поставив клеймо. Да и не так важно это сейчас было. Он хотел только выяснить немного о его жизни, о жизни Натана и о самом Натане, а уже потом переходить к более активным действиям. Почему-то была уверенность, что Вилли не станет слишком долго сопротивляться и отдаст ребёнка. Ему было всего двадцать четыре, впереди целая жизнь, которую он явно хотел начать с нуля. Без ребёнка это сделать легче. А когда со здоровьем такие проблемы, о которых Ларсон вычитал всё в том же личном деле, то ребёнок и вовсе мешает. Конечно, Ларсон мог не заморачиваться и не строить иллюзию отношений, но так хотелось обмануть самого себя. Так хотелось, чтобы эта иллюзия продержалась подольше. Ларсон понимал, что ни к чему хорошему это не приведёт, но и потешить своё самолюбие миражом будто бы настоящих отношений хотелось. Правда, было немного жаль, что никаких особых чувств, кроме лёгкого любопытства и прежнего презрения, он к омеге не чувствовал. Сначала Ларсон и вовсе хотел ограничиться одним свиданием, после которого планировал перейти к делу, но пересилить себя не смог и пригласил Вилли в субботу в парк аттракционов, предложив взять с собой и Натана. Вилли зарделся и не успел ответить, как в разговор вмешался Натан, схвативший Ларсона за руки: — Конечно, мы пойдём. Там такие горки! Меня не пускают, правда. Но ведь можно договориться, да? — он заглянул в лицо Ларсона так по-наглому просяще, что тот, несмотря на свою привычную жёсткость, не смог отказать. Этот мальчишка, который вообще не знал границ и пользовался тем, что он ребёнок, смог бы манипулировать кем угодно. И это было на руку, потому что Ларсон только таким и видел своего преемника. Впрочем, он уже понял, что Натан в случае чего сможет и им вертеть как угодно. И это поощрять нельзя. — Мистер Гейт, — Тео положил на стол пачку билетов, — вы не хотите ничего рассказать? Я понимаю, что это не моё дело, но я переживаю за вас, — он переминался с ноги на ногу, глядя на босса. Был вечер пятницы, и Ларсон уже вовсю готовился к завтрашнему походу. Он снова заказал букет в лучшем цветочном салоне города, сказав доставить его с утра, а сам долго рассматривал себя в отражении стеклянного шкафа его кабинета в номере. И вновь убеждался в том, что Вилли наверняка повёлся на деньги, не более того. Иначе зачем он решил пойти с ним на свидание? Какой омега вообще согласится пойти на прилюдное свидание с тем, с кем и рядом находиться наверняка противно? Авария сильно покорёжила лицо Ларсона: длинные и толстые шрамы, уже зажившие, но всё ещё пересекавшие его лицо вдоль; порванная нижняя губа, зашитая аккуратно, но всё равно с заметным следом; два ожога — один на левой скуле, второй на подбородке… Ларсон отдал бы половину своего состояния за операцию. Но ни один пластический хирург, глянув его карту, не соглашался на эту работу. «Слишком опасно», — все, как один, качали головами и поджимали губы. Ларсону оставалось только скрипеть зубами каждое утро, глядя в своё отражение. Он и раньше не был особо красивым. Скорее, очень мужественным: квадратный подбородок, небольшие глаза и широкий нос. Но сейчас он видел в зеркале просто урода. Подумать только, комплексы, которые никогда не были проблемой для него, настигли в сорок три. — А что тебя беспокоит, Тео? — спросил Ларсон, почёсывая щетинистый подбородок. Стоило побриться перед очередным свиданием. Ларсон почти верил, что он действительно настроен серьёзно по отношению к Вилли. Но тут же старался прийти в себя, потому что запудрить мозг себе и запудрить мозг омеге — это совершенно разные вещи. Не стоило верить в свою же сказку, в неё можно было поиграть, но не верить. — Вы ходите на свидания, да? — Тео потеребил себя за манжеты рубашки. — В этом есть что-то плохое? — Ларсон приподнял брови, беря в руки билеты на аттракционы, которые заказал заранее. Принявшись их рассматривать, он невольно задумался, что, наверное, не стоило скупать все разом. Вряд ли они пойдут на все аттракционы. Натана не пустят по возрасту. — Просто… — Тео рвано выдохнул и рывком подошёл к столу. — Мистер Гейт, я понимаю, что это, должно быть, неуместно, но я не думаю, что вам нужно с кем-то встречаться. Ларсон поднял взгляд и с нескрываемым удивлением посмотрел на помощника. Тот откровенно краснел от своей наглости и дёргал за манжеты уже с такой силой, словно хотел их оторвать. — Почему не нужно, Тео? — с лёгким давлением поинтересовался Ларсон, откладывая билеты. — Я столько лет с вами работаю. И у вас никого не было. Наверное, это глупо, но я надеялся, что у нас что-то получится, — казалось, у Тео даже кончики ушей покраснели. — Думал, что… Закончить он не успел — Ларсон громогласно расхохотался. Подумать только! Его ассистент, которого он, признаться, принимал больше за робота, чем за омегу, признавался ему в любви! Его ассистент, Тео, которого за глаза весь обслуживающий персонал звал Айсбергом — Ларсон много раз это слышал, — вдруг говорит, что рассчитывал на отношения с ним. Тео чувствовал себя не в своей тарелке, оскорблённый смехом в ответ на его признание. Но стоял и ждал, когда Ларсон хоть что-то ему ответит. А Ларсону просто нечего было отвечать. Он, отсмеявшись, посмотрел на Тео, не скрывая веселья во взгляде. — Послушай, ты хороший работник. Я ценю твою хватку и умение сделать всё в нужные сроки. Но я не расцениваю тебя как омегу. К тому же я не встречаюсь с теми, кто на меня работает, — он сплёл пальцы и подставил их под подбородок. — Но я рад, что ты признался мне. Теперь я чувствую себя не таким уродом. Губы у Тео подрагивали. Ларсону даже показалось, что омега сейчас разрыдается, но тот сдержался. Он просто кивнул и, развернувшись на каблуках, вышел из кабинета, оставляя босса, облегчённо выдохнувшего, одного. Ларсон снова усмехнулся и кинул взгляд на своё отражение: — А ты, судя по всему, неплох, раз уже двое омег не прочь сходить с тобой на свидание, — фыркнул он в зеркало. В голосе была изрядная доля иронии, Ларсон и не скрывал того, что относится к симпатии омег к себе скептически. Вилли наверняка клюнул на дорогой ресторан, потому что и раньше он повёлся на деньги, а Тео просто… Тео просто гордый мальчишка, вдруг придумавший себе влюблённость. Таким мальчишкам всегда нужен кто-то сильный, способный перебороть упрямый нрав омеги, сломать его и заставить почувствовать себя именно омегой, а не айсбергом или роботом. И Тео, конечно, решил, что Ларсон подходит на эту роль лучше остальных, потому что остальных-то он и не видел особо, днями и ночами просиживая в приёмной Ларсона. Ларсон снова усмехнулся себе под нос, пододвигая ближе папку уже с рабочими документами — стоило всё-таки заняться основными делами перед тем, как снова вернуться к развлечениям. Иначе развлекаться будет просто не на что.